Мойра

Потому что когда этот Пьер начал что-то бормотать по телефону, пытаясь выговорить злополучную фамилию, Жанна прервала его фразой, которую он сразу понял, хотя почти не знал русский язык.

Жанна сказала: «Ладно, а я вас не устрою». В конце она поставила точку, именно точку, а не вопрос. Может быть, иностранец понял интонацию, а не слова, возможно, они говорили на некоем праязыке, понятном всем, языке дремлющих инстинктов, который роднит русских и татар, французов и американцев, но Пьер понял и кивнул, а Жанна услышала кивок, быстро расшифровала молчание и стала его любовницей короткое время спустя.

Эта победа далась ей легко, как все победы над мужчинами, несущими в душе простоту помыслов, неважно кем они являлись, банкирами или дворниками, русскими или американцами. Замещая в тот день заболевшую секретаршу, Жанна подрабатывала Паркой, Мойрой, молодая особа с резкими чертами лица. Она переспала с чужим женихом, и тот уехал, забыв невесту. Всё разрушилось, рассыпалось в прах, как от прикосновения с роком.