Глава 9
Дорога к коттеджу заняла не больше получаса, хотя казалось, что прошла целая вечность. Так оно и бывает, когда единственный попутчик нем как рыба. Может быть здоровенный темнокожий водитель «камри» не говорит по-русски, а может у него в должностной инструкции прописано не общаться с официантками – как бы там ни было, за все время пути парень со звучным именем Авраам не проронил ни слова.
Ну и черт с ним!
Машина свернула на подъездную дорожку, и под колесами зашуршал гравий. Ника выглянула в окно. Интересно, ее кто-нибудь встретит? Рассчитывать на то, что этот немой верзила проводит ее в дом не стоило: ей и до этого пришлось самостоятельно объясняться с консьержкой элитного дома, в котором находилась квартира именуемая «салоном». Впрочем, оно того стоило.
Пятиминутный массаж лица, освежающая маска, дивные по ощущениям манипуляции визажиста и парикмахера – и вот из зеркала на нее смотрит не девушка, а настоящая дьяволица.
Волосы, влажными локонами собранные в высокую прическу, губы, ставшие от алой помады еще полнее, черные стрелки, подчеркивающие глубину карих глаз и делающие хищным взгляд и изящно подчеркнутые румянами высокие скулы – неужели это она?
Ника смущенно улыбнулась своим создательницам (а как еще назвать тех, кто сделал из тебя новую личность?).
Непривычно. Но, хотя бы, новая униформа стала смотреться уместно. Интересно, какой образ Гордеев придумал для Стаса? Кожаные штаны, хлыст и маленькие рожки на голове?
Машина, обогнув искрящийся в оранжевом свете фонтан, остановилась у парадного крыльца. Ника молча покинула салон. С Авраамом решила не прошаться: кто в здравом уме будет прощаться со статуей?
Остановившись перед ступенями, она задрала голову и удивленно присвистнула. Вот это и есть коттедж? Да перед ней целый особняк графа Монте-Кристо!
У основания лестницы по обеим ее сторонам замерли высокие каменные фигуры со звериными мордами. Ника поежилась. Ничего себе, стража.
Она поднялась на крыльцо, залитое мягким светом и взялась за дверной молоток – массивное бронзовое кольцо, свисающее из львиной пасти. Но постучать не успела.
Дверь распахнулась, пропуская гостью в обитель зла и порока.
Ну, а что? Вряд ли в таком месте собираются добродетельные старички со старушками, мечтающие о мире во всем мире.
– Здравствуйте, – на всякий случай поздоровалась Ника, хотя поблизости никого не было.
Чудненько. Автоматическая система открывания дверей – это конечно хорошо, это прогресс, но можно хотя бы для приличия ее встретить?
Ника растерянно огляделась.
Просторный холл уходил сводами к высокому потолку, под которым висела огромная и, судя по виду, старинная люстра. Вдоль стен разместились портреты каких-то почтенных старцев в камзолах и дам с узкими глазками и шикарными украшениями на белых коротких шеях. В нескольких метрах от входа начиналась широкая лестница, ведущая на второй этаж. Ковровое покрытие цвета спелой вишни покрывало ее ступени, а массивные перила темного дерева указывали на древность ее происхождения.
Ника удивленно моргнула.
Да, похоже этот домик намного старше своего хозяина.
В том, что хозяином этого замка был Гордеев, она почему-то не сомневалась. Наследник графского рода? Пффф, даже смешно. Наверняка выкупил у какой-нибудь умирающей старушки – последней в роду.
За спиной раздалось негромкое покашливание, и Ника испуганно оглянулась.
Дворецкий. Ну разумеется, чего еще она ожидала?
Бледный старикашка, на вид которому было по меньшей мере лет восемьдесят почтенно склонил голову.
– Добро пожаловать в поместье тринадцати буков, – голос его был тихим и каким-то шелестящим.
– Спасибо, – Ника смущенно улыбнулась: наверняка, дедуля спутал ее с кем-то из гостей – как-то не принято так официально приветствовать обслуживающий персонал, – Вы сказали буков? Деревьев что ли?
– Именно так, – старичок снова склонил голову. – Поместье тринадцати буков – родовое поместье, принадлежавшее предкам господина Гордеева. Позвольте проводить вас на кухню.
Ого, значит богатый наследник? Следовало догадаться.
И раз уж здесь даже прислуга такая воспитанная, то гостям сам бог велел. Может зря она волновалась? Однако ее наряд… Да плевать. Как говорится, хозяин – барин. Лишь бы соблюдал условия их договора.
Ника последовала за тощим старичком в черном фраке, попутно разглядывая старинное убранство особняка. А дедуля и сам раритет. Да к тому же чудной: идет, словно плывет, спина, как палка. Может и ему достается хозяйской любви в виде омолаживающих спа-процедур? Она беззвучно хмыкнула.
– Ты приехала, отлично, – шагнул навстречу Стас, как-только они вошли в помещение, именуемое кухней.
Ника застыла на месте. Она изумленно разглядывала коллегу, которого до сих пор видела лишь в неизменно белой рубашке, черных брюках и с красной бабочкой на шее. То, что предстало перед ее глазами не могло быть Стасом.
Смуглая гладка кожа обнаженного торса, легкие кубики пресса, уходящего в узкие кожаные штаны и подведенные черным глаза, в которых застыло смущение. Заключительной изюминкой этой невероятной картины стала прическа: какой-то немыслимый горный хребет из волос, уложенный гелем и свернутый чуть на бок.
Ну надо же! Никогда бы не подумала, что этот скромняга так хорош собой. И ведь всего-то стоило раздеться. От собственных мыслей Ника покрылась румянцем и тут же отвела взгляд.
– Привет… снова, – она оглядела кухню, которая была раза в два больше клубной. Кругом сновали люди в белоснежных халатах и колпаках. На плитах что-то жарилось, парилось, кипело и булькало. – Значит тут готовится еда для его величества?
Стас дернулся.
– Ник, не стоит так шутить, – голос его был тихим и каким-то испуганным.
– Да ладно тебе, что тут такого? – ей вдруг самой стало неловко. – Гости уже тут? – поспешила перевести разговор в другое русло.
– Пока не прибыли.
– Откуда? С Марса? Стас, ты выражаешься как тот доисторический дворецкий, прекрати, – Ника хихикнула. – Так во сколько их ждать?
Парень глянул на круглые часы, висящие прямо над входом.
– К двенадцати должны быть. Господин Гордеев велел пока сделать сервировку стола.
– А сам он где? – Ника насмешливо смотрела, как мнется коллега, пытаясь укрыться от ее взгляда.
– Не знаю. Был где-то в доме. С сестрой.
Ну конечно, сестра. Как же без нее? Ника закатила глаза, вспомнив, с каким томлением принимала телесные ласки эта черноволосая красотка от своих «массажистов».
– Надеюсь, сегодня обойдется без извращений?
– Что? – не понял Стас.
– Ничего. Это я о своем, – буркнула Ника и повертела головой, – где здесь можно раздеться?
Парень кивнул на металлическую дверь, пристроившуюся рядом с выходом.
Что ж, как ни хотелось Нике остаться в неприметно сером пальто, но придется его снять. Ведь почти наверняка, гости хотят хлеба и зрелищ. За «хлеб» Ника была спокойна, а вот второй пункт программы… Она обернулась и оценивающе посмотрела на Стаса – вторым пунктом, судя по всему, были они – скромные труженики общепита.
Спрятав пальто в шкафчик, Ника подошла к зеркалу, чтобы поправить наряд и, возможно, сбившуюся прическу. На голове был идеальный порядок. Вот, что значит, работали профессионалы. Даже непослушная прядка, вечно выбивающаяся из общего ансамбля, пролегала аккуратным завитком вдоль линии роста волос и пряталась в общей массе.
Ника ободряюще улыбнулась отражению и вышла из комнатки.
Стас нетерпеливо поджидал ее возле входа.
– Идем, осталось разложить столовые приборы, и все будет готово, – он всунул ей в руки корзинку, в которой зазвенели вилки с ножами и пошел куда-то вглубь кухни.
– Я не слишком нелепо выгляжу? – догнала она парня.
– Нормально.
Да, похоже Стас – не тот, кто в состоянии по достоинству оценить ее прикид. То-то он сам жмется, стесняясь собственного тела. А ведь ему есть, чем гордится. Странный какой-то. Ника пожала плечами и поторопилась следом.
В конце кухни в метре от стены тянулась длинная стойка. Стас обогнул ее и подошел к решетчатой двери. Лифт? Ника с удивлением наблюдала, как парень отодвинул в сторону решетку и сложив гармошкой внутреннюю дверь, вошел в кабинку.
– Заходи, времени мало, – поторопил застывшую Нику, с любопытством разглядывающую внешнюю сторону конструкции. Интересно, сколько ей лет?
– Никогда не была в подобных домах, – восхищенно протянула она.
– Я тоже.
Что-то не похоже, чтоб Стаса впечатляло устройство поместья. Будто он не впервые попал в эту овеянную временем роскошь, а всю жизнь только и делал, что обслуживал подобные дворцы.
Лифт плавно поднялся на один пролет и выпустил своих пленников в просторный коридор. Вот это да! Широкий, с высокими окнами-витражами и бронзовыми вензелями люстр – наверняка, даже это – не самое впечатляющее место.
Ника шагнула вперед, следуя за невозмутимым коллегой и на мгновение застыла перед высокой двустворчатой дверью. Та, словно по мановению волшебной палочки тут же распахнулась – и снова здравствуйте, чудеса техники. Они вошли в помещение.
Вот сейчас можно удивиться как следует.
Светлый зал с высоченными потолками и неизменно-старинными люстрами в количестве трех штук поражал своими размерами. Все те же витражные окна. На круглых столиках с витыми ножками, уютно устроившихся между окон, стояли медные канделябры с длинными свечами. Такие же свечи торчали из медных шандалов, висевших на противоположной стене. Их перемежали облаченные в массивные рамы портреты. Родственники уже встреченных Никой в холле дам и господ, высокомерно взирали на нее со всех сторон. Наверняка, все они были такими же занозами, как их самоуверенный потомок.
– Круто, – выдохнула она, подходя к стоящему вдоль стены столу. – А господин Гордеев оказался не так прост. Интересно, зачем ему понадобился наш клуб? При таком-то солидном наследстве.
Стас промолчал. Он сосредоточенно раскладывал столовые приборы, стараясь не смотреть на Нику. Да что это с ним? Неужели никак не привыкнет к своему внешнему виду?
Закончив с сервировкой, они спустились вниз. До полуночи оставалось всего несколько минут.
– Ты как? – Ника дотронулась до руки парня.
Похоже, его это мероприятие нервировало еще сильней, чем саму Нику. Мышцы бедолаги были напряжены до предела.
– Успокойся, ты в отличной форме и нечего этого стесняться, – и это говорит она?
Черт, да ведь это ей полагается краснеть и прикрываться подносами, а вместо этого приходится приводить в чувство стеснительного коллегу.
Ника раздраженно поморщилась.
В холле раздался бой курантов, извещающих о наступлении полночи.
– Гости прибыли! – торжественно прошелестел дворецкий, войдя на кухню и тут же скрылся за дверью.
Ника прислушалась: в холле стояла подозрительная тишина.
– Что-то не торопятся эти гости, – буркнула она и, заметив недовольный взгляд Стаса, прикусила губу.
– Бери закуски и пойдем, – похоже, он лучше нее знал, что делать.
Что ж, кто-то должен командовать парадом. И хорошо, если это будет не она. Ника послушно подхватила со стойки поднос и пошла за Стасом.
Чудо-дверь как и положено ей распахнулась, и они вошли в зал. Что за…?
Из-за накрытого стола на них устремились взгляды тринадцати пар глаз. Мужчины в строгих смокингах, белых рубашках и ярких галстуках, дамы в вечерних нарядах, сияющие ювелирными побрякушками – и у всех на лицах маски. Жуткие, словно тут не встреча важных людей проходила, а бал сатаны.
Ника оторопело замерла, но встретившись взглядом с центральной фигурой, сидящей у основания стола, тут же пришла в себя.
Влад – единственный, на ком не было дурацкой маски – смотрел на нее так пристально, что впору было одевать бикини и загорать под его обжигающим взглядом. На губах его угадывалась едва заметная ухмылка. Вот же заноза! Заставил нацепить ее этот наряд, а сейчас веселится! Да и гости – те еще шутники! И когда только успели пробраться сюда?
Ника отвела взгляд и, взяв себя в руки, подошла к столу. Расставив холодные закуски, она неторопливо развернулась и пошла вслед за Стасом к выходу. Казалось, что от этих буравящих спину взглядов кожа вот-вот задымится и вспыхнет как та свечка.
Свечи! Только сейчас она обратила внимание, что никакого электрического освещения здесь не было. Зал был залит мягким светом тысяч огоньков. Они были повсюду, даже в старинных люстрах под потолком. Невероятно!
Но вот вопрос, кто и когда успел их зажечь? И что освещало зал, когда они первый раз входили сюда? Это были точно не свечи! Ника поспешила скрыться за дверью и только там перевела дух.
Какая-то мистика! Впрочем, всему должно быть логическое объяснение. В люстрах есть запасные лампочки, которые во время приема излишни. А свечи могли зажечь слуги, которых наверняка хватало в этом дворце.
Вот и вся мистика.
Ника кивнула, удовлетворившись таким объяснением и вошла в кабинку лифта.
– Не расслабляйся, это только начало, – Стас, на удивление, совершенно успокоился и даже немного улыбался.
– Да я и не напрягаюсь, – буркнула Ника, безуспешно пытаясь натянуть короткую юбку пониже. – Они смотрели на нас, как на обезьян в зоопарке! Молча, изучающе!
– Расслабься, – снова повторил парень и чему-то усмехнулся. – Я знаю такую породу людей. Они оценивали не тебя, а господина Гордеева. Ты, как и я – часть антуража. Второй наш заход уже не будет проходить под столь пристальным наблюдением.
Ника вздохнула. Хорошо, если так. Впрочем, если она согласилась на всю эту авантюру со сделкой, стоило спокойней относится к причудам богатеев. Попялятся и перестанут. А у нее важная миссия. Вот так-то.
Оставшееся время официальной части приема проходил без происшествий. Ника со Стасом подавали одно блюдо за другим. Вино и коньяк, древний как сам мир лились рекой. Гости вели светские беседы, к которым Ника особо не прислушивалась. Какое ей дело, у кого на кону стоит миллионная сделка и у кого умер свекр, оставив ни с чем несчастную вдовствующую невестку.
Когда гости, наконец, переместились в гостиную, Ника немного выдохнула. Похоже, все не так страшно, как она ожидала. Подав фрукты и прохладительные напитки, она направилась к выходу.
– И где же Влад нашел такую дивную куколку? – сипловатый, с противными звенящими нотками голос раздался у самого уха и чьи-то цепкие руки прижали Нику к холодной ткани смокинга.
– Где нашел, там уже нету, – холодно отрезала она, решительно высвободившись из объятий.
Мужчина, судя по голосу и горящим глазам, средних лет насмешливо вздернул бровь, однако во взгляде сверкнула угроза.
– Да еще и строптивую куколку, – он хмыкнул. – Разве тебя не учили, что с гостями нужно быть приветливой?
Ника поморщилась.
– Я прекрасно осведомлена о своих обязанностях, и обнимания с гостями в них точно не входят. Приятного вам вечера.
Она развернулась и спешно направилась к выходу.
Чертов мужлан! А еще в смокинг вырядился! И куда смотрит Гордеев?
Гордеев никуда не смотрел, потому-что его попросту не было. Ни в гостиной, ни в приемном зале – нигде.
Отлично! Кто бы сомневался, что он исчезнет, как только гости приблизятся к порогу невменяемости.
Ника сердито пнула решетку лифта.
– Куда запропастился Гордеев? – налетела она на Стаса, будто тот был в чем-то виноват.
Парень растерянно хлопнул ресницами.
– Извини, я как-то не слежу за его перемещениями. А тебе он зачем?
– Поговорить надо, – она громче, чем следовало хлопнула подносом о стол.
"Спокойно, крошка, ничего ведь страшного не случилось", – Ника сделала глубокий вдох.
Показывать свое недовольство на людях совершенно излишне. Но, черт возьми, этот ряженый не просто клеился – он напугал ее до дрожи в коленках! И это очень и очень нехорошо. Потому как страх для нее – катализатор непредсказуемого поведения. И, как правило, чем сильнее паника, тем больше шансов усугубить ситуацию.
Так, нужно немедленно отвлечься!
Круто развернувшись, она задела локтем стакан, и сотни сверкающих осколков разлетелись по полу.
Ника мысленно выругалась.
Вот не зря говорят, что подобное притягивает подобное: после неприятного инцидента в гостиной, стоит ли удивляться шлейфу неудач? Впрочем, у каждой медали есть две стороны: посуда ведь бьется к счастью? Так то!
Она сосчитала до десяти, медленно выдохнула и подняла взгляд на Стаса. Тот только вздохнул и, подхватив поднос с креманками, направился к лифту.
Ну и ладно, ну и пожалуйста. Ника растерянно оглянулась.
– Все в порядке. Сейчас Леночка все уберет, – рядом уже суетился добродушный шеф-повар, озираясь в поисках юной уборщицы.
Ника замахала руками.
– Не стоит, я сама, – девчонки все-равно рядом нет, а ей нужно занять чем-то руки. И мысли. Особенно мысли.
Отыскав кладовку с уборочным инвентарем, Ника распахнула дверцы шкафчика. Чертовы гости, чертов прием – скорей бы он уже закончился. Вернуться в свою квартиру, укутаться в махровый плед и сделать вид, что ничего в ее жизни не изменилось. По крайней мере, до следующего вечера. А уж к тому времени она решит, соглашаться ли на эту сомнительную сделку.
Ника обвела рассеянным взглядом содержимое шкафчика и нахмурилась: это самое содержимое никак не желало обретать четкие очертания. Вместо этого задняя стенка неожиданно пришла в движение, и на ее месте образовалось зыбкое дымчатое пространство.
Это еще что за наваждение?
Ника зажмурилась и хорошенько тряхнула головой, пытаясь сбить напряжение. Эти ночные смены когда-нибудь точно ее доконают. Осторожно приоткрыла один глаз, второй – туман рассеялся, но открывшаяся взору картина оказалась не менее странной.
Задняя стенка стала практически прозрачной, если не считать разноцветных разводов, похожих на размытые керосиновые пятна. Ника в изумлении коснулась поверхности.
Холодная, как лед и какая-то… подвижная? Пальцы будто погружались в колкий рассыпчатый снег и в то же время скользили по идеально отполированному льду.
Что это? Какая-то новая технология изготовления уборочных шкафов?
Она убрала руку и сконцентрировалась на том, что находилось по ту сторону странной перегородки.
Похоже на склад.
Вдоль стен тянулись полки, на которых стояли объемные банки и короба. Под ними разместились несколько деревянных и, судя по всему, очень старых сундуков.
Если это действительно склад, то надо признать, довольно странный, собственно, как и все в этом особняке.
Ника покачала головой, собираясь уже вернуться к поискам веника, как вдруг из коридора донеслись звуки шагов. Она прислушалась.
Совсем рядом скрипнула дверь, и в помещение, окрещенное ею складом, ввалилась парочка.
Мужчина в серой блестящей рубашке поддерживал под упругий зад девицу, крепко приклеившуюся к нему всем телом и обхватившую его торс белесыми ножками. Они целовались. Жадно, исступленно, будто пытаясь проглотить друг друга, а не получить удовольствие.
Ника ахнула.
Не узнать в этом пылающем страстью любовнике Гордеева было сложно. Слишком уж назойливо впился его образ в голову.
Так вот, куда он запропастился! Бросил гостей, чтобы зажать в углу эту… эту… Кто это вообще такая?
Словно услышав ее ментальный вопрос, девица откинула голову, подставляя шею хищным поцелуям.
Вот черт!
Да ведь это потерявшаяся уборщица Леночка! Боже, он зажимается с прислугой? Это что у босса, пунктик такой?
От потрясения, Ника даже не подумала, что ее могут заметить. Так и стояла неподвижно, наблюдая за любовниками.
Влад переместился к сундукам и посадил девицу на деревянную крышку. Сжал ладонями ее раскрасневшееся лицо и с жадностью припал к губам.
Ника слышала, как они тяжело и прерывисто дышали, видела, как ладони Влада скользнули по бедру девчонки, проникая под короткую униформу. Леночка запрокинула голову и издала приглушенный стон.
У Ники перехватило дыхание. Внизу живота зарождалось мучительное томление, которое было совсем некстати. Боже, что она делает? Зачем подсматривает за этими двумя? Нужно немедленно уходить, пока еще не поздно.
Но думать – это одно, а вот делать… Ноги совершенно не желали слушаться, вынуждая свою хозяйку оставаться на месте. Даже отвернуться не было сил.
Ника как зачарованная наблюдала за разгоряченной парой, которая не замечала вокруг себя ничего.
Влад умело ласкал девушку, заставляя ее извиваться всем телом. Та стонала все громче и яростнее, и Нике стало казаться, что это она находится сейчас по ту сторону. Она, а не Леночка ощущает прикосновения горячей мужской ладони между ног, ее шею покрывают влажные поцелуи, ее ноги дрожат, когда по бедру скользит властная рука. Какая-то мощная невидимая сила связала ее со всем происходящим. Каждая клеточка тела чувствовала Влада, впитывая исходящий от него жар.
Ника схватилась за дверцу шкафа, чтобы не потерять равновесие. Дыхание ее сбилось, сердце стучало так громко, что, казалось, слышно даже в гостиной на втором этаже.
Безумство! И неистовое наслаждение!
Время словно замедлило свой ход, а затем и вовсе остановилось.
Губы Влада коснулись ее губ, вырвав из горла несдержанный стон, скользнули по нежной шее, вызывая сладостную дрожь в теле. Широкая ладонь накрыла ее грудь, и Ника выгнулась навстречу этим грубоватым, но вместе с тем желанным ласкам.
Он расстегнул пуговицы на ее блузке, стянул лиф и слегка сжал ставшую чувствительной грудь. Затем прильнул губами к набухшей от возбуждения вершинке и скользнул по ней языком. Ника застонала. Внизу живота уже бушевал огонь, растекаясь по венам жидким пламенем и рождая болезненную истому.
Ей хотелось получить больше. Гораздо больше! И она запустила пальцы в гладкий шелк темных волос и слегка надавила, направляя его вниз. Влад не заставил себя ждать. Он прочертил дорожку из множества жарких поцелуев от груди до самого пупка. Боже, как тонко чувствует он ее тело, как угадывает те точки, которые особенно чувствительны к ласкам.
Ника почувствовала, как он стягивает вниз трусики и невольно вздрогнула. Но уже в следующее мгновение закусила губу, чтобы не закричать от удовольствия: его пальцы стали ласкать чувственные местечки, заставляя забыть обо всем и полностью погрузиться в эти невероятные ощущения. Горячие губы продолжали осыпать поцелуями ее живот, иногда прикусывая тонкую кожу.
Наконец, насладившись этой игрой, Влад выпрямился и обхватив ее бедра двумя руками, придвинул Нику к себе. Одно резкое движение – и он проник в нежное лоно, заполнив его собой целиком. Фейерверк ощущений заставил ее выскрикнуть, но ноги ее, цепко обхватившие бедра Влада сжались еще сильней.
Ника извивалась под обрушившимися на нее ласками губ, рук, ощущала, как двигается он внутри нее. Этот пьянящий коктейль сводил с ума, не давая ни секунды передышки. Кожа горела от каждого прикосновения, и Нике стало казаться, что она в раю, и это будет продолжаться вечно.
Но сладостная пытка подошла к своей кульминации: Влад, глухо рыча, сделал несколько грубых толчков и на мгновение замер. Внизу живота словно что-то взорвалось, и Ника громко застонала, содрогнувшись всем телом. Влад тут же судорожно дернулся и издал глухой прерывистый стон, обжигая своим дыханием кожу за ухом.
Она в изнеможении закрыла глаза.
Продолжая сжимать обеими руками дверцы шкафа, восстановила дыхание. Что это, черт возьми, было? Ощущение причастности уходило. А вместо него рождалась паника: что она натворила?
Тут же захлестнул стыд, а следом пришла злость. На Гордеева, на Леночку, а больше всего на саму себя. Ну как, как она могла такое сотворить? Подглядывать да еще умудриться получить при этом оргазм – уму непостижимо!
Ника усилием воли открыла глаза и с удивлением уставилась на медленно затягивающуюся туманной дымкой поверхность.
В самом центре, как в полынье затянутого льдом озера мелькнула ядовитая ухмылка победителя и взгляд ее встретился с хищным взглядом Гордеева. О боже, он, что, видит ее? Видимо, да. Влад усмехнулся и сделал шаг навстречу.
Ника вскрикнула от ужаса. Стена, разделявшая их, всколыхнулась и растаяла. Еще шаг – и вот он уже рядом. И руки его обнимают ее.
– Ай-ай-ай, какая плохая девочка, – с притворной строгостью проговорил Влад. – Любишь подглядывать? А как тебе понравится это? – он крепко прижал ее к себе, и губы опалило жаром дыхания.
– Отпустите, – прошептала она в отчаянии.
Но он ее уже не слушал.