© Мухин Ю. И., 2021
© ООО «Издательство Родина», 2021
* * *
«Мы боимся чрезмерного расширения партии, ибо к правительственной партии неминуемо стремятся примазаться карьеристы и проходимцы, которые заслуживают только того, чтобы их расстреливать».
В. И. Ленин. «Детская болезнь левизны в коммунизме»
Пролог
Вы взяли в руки детектив, правда, с особенностями. В обычном детективе есть герой, который расследует преступление, а в этом детективе расследовать преступление будете вы, читатели. Автор, как милицейский опер, будет разыскивать факты для вашей следственной работы, а выводы вы делайте сами, невзирая на мои размышления.
Пара слов о фактах. Найти их не просто, поскольку у нас в России нет истории, а есть некие легенды, мифы, в которых история постоянно искажается в угоду то одному, то другому режиму. Поэтому, во-первых, чтобы дойти до улик самого преступления, нам потребуется разгрести кучи легендарного и мифического навоза, которые навалены на нашу историю, и только потом рассмотреть сами факты.
Во-вторых. Мотивы этого преступления для обычного человека чрезвычайно сложны, поскольку убийство было совершено высшими управленцами СССР, а в их действиях хотя и присутствуют корыстные мотивы, но в данном случае они отходят на второй план. Сталин был убит потому, что его убийцы хотели управлять Советским Союзом так, как они хотели, а не так, как хотел Сталин. Поэтому невозможно понять мотивы убийства Сталина, не поняв, как в те годы управлялся СССР, кем он управлялся и какие интересы были у его управленцев – как управлял страной Сталин и как хотели управлять его убийцы.
Из-за этой, по сути, подготовительной работы некоторым читателям первые главы могут показаться слишком общими и очень далекими от самого факта убийств, но мы обязаны рассмотреть, кем был персонаж этой книги, чего он хотел и в каких условиях действовал.
Когда историки спорят между собой, отстаивая легенду, за которую им платят, то они, даже невольно, факты искажают. Поэтому я, как опер, буду стараться доставить вам факты тех историков, кто в своих трудах опровергает ту версию, что будет выстраиваться у нас, иными словами, тех, кто клевещут на Сталина. Это не всегда возможно, но я буду стараться, так как в этом случае мы будем знать, что если данный факт и извращен, то он извращен не в пользу нашей версии, и если при этом данный факт нашу версию подтверждает, то значит, так оно и есть.
Я буду писать о Сталине, но работа, как я ее продумал, будет, вероятнее всего, не о нем, а о его попытке отстранить ВКП(б) – КПСС, этого гиганта с гниющей головой, от практического руководства государством. Это была попытка не только спасения государства, но и спасения партии коммунистов, попытка превращения ее в чисто элитарную, интеллектуальную силу страны.
В конце 80-х безмозглый Горбачев, марионетка в руках алчной партийно-государственной номенклатуры, провел в стране перестройку в ее пользу – дал этой номенклатуре разворовать СССР. В конце 1952 г. на XIX съезде ВКП(б) Сталин также начал перестройку, но это была перестройка в пользу народа – Сталин начал тогда отстранять партийную номенклатуру от государственной кормушки. То, что это было так, и явилось причиной, вызвавшей необходимость превратить Сталина и Берию в монстров на XX съезде КПСС. Перестройка Сталина и по сей день является тайной, в книге мы ее рассмотрим и подтвердим во всех возможных подробностях, которые сами по себе, в отдельности, являются детективными сюжетами. А сейчас в подтверждение этой мысли я хочу обратить ваше внимание на ряд принципиальных моментов истории СССР и России, которые невозможно объяснить, если не знать о целях того, что сделал Сталин в 1952 году.
Для молодых напомню, что весной 1953 г. умер (по официальным версиям) глава правительства СССР и одновременно, долгое время, генеральный секретарь правящей (и единственной) коммунистической партии Советского Союза – И. В. Сталин. Через три месяца был убит и после смерти обвинен в заговоре один из заместителей Сталина как главы государства – Л. П. Берия.
В 1956 г. КПСС собралась на очередной XX съезд, и в конце съезда вдруг прозвучал доклад тогдашнего первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева, смыслом которого было, что Сталин – негодяй, который вместе с Л. П. Берией держал в страхе весь советский народ и убивал его, и убивал. Это было настолько несуразно, что делегатам съезда не дали этот доклад обсудить – сразу после доклада съезд был закрыт. После этого вся пресса СССР, полностью находившаяся в руках номенклатуры КПСС – в руках Хрущева, стала навязывать и навязывать народу и миру миф о тиране Сталине и его «культе личности».
Дикость и подлость этого мифа заключалась в том, что вся верхушка партии и государства была учениками и соратниками Сталина, при его жизни неимоверно хвалила и возвеличивала его и, главное, это они все делали в стране своими руками. Если что-то и совершалось в стране преступное или нехорошее, то делалось это не Сталиным, а руками этой верхушки, и она, видя, что делает, могла этого не делать. Но делала! А потом вдруг обвинила во всем этом Сталина?!!
Поразительно то, что к тому моменту не прошло и 10 лет после того, как Нюрнбергский трибунал осудил и приговорил к повешению номенклатуру фашистской Германии, хотя она на процессе доказывала, что только исполняла приказы Гитлера. А советская номенклатура вдруг сама объявляет те приказы Сталина, которые она исполняла, преступными и, следовательно, она преступна. Но ведь номенклатура СССР не была сумасшедшей, и раз она на этот позор пошла, то значит, ей это было нужно. Очень нужно! Зачем?!!
Находясь во главе СССР чуть ли не 30 лет, Сталин принял сотни тысяч хозяйственных, военных, кадровых и иных государственных решений. Наверняка при таком количестве у него могли быть сотни ошибочных решений, которые при желании можно было бы выдать за преступления. Но партийные боссы пошли по невероятному пути – они вынуждены были оклеветать Сталина и его заслуги превратить в преступления. О чем говорит этот факт? Только о том, что партийные функционеры не сумели ничего найти в 30-летней деятельности Сталина, чтобы дискредитировать его. Для сравнения. Всего за 10 лет нахождения у власти Хрущева партийная верхушка без проблем нашла причины его снять, обвинив в нанесении СССР убытков: путем тупой распашки целины, путем тупого распространения на север посевов кукурузы, путем реорганизации общесоюзных министерств в совнархозы. А для Сталина за 30 лет его работы пришлось выдумывать такую гадость, которая несмываемым пятном позорила не только делегатов XX съезда, но и каждого коммуниста.
Вдумайтесь, кем предстали все соратники Сталина? Тупым и трусливым быдлом, которое Сталин запугал настолько, что это быдло из-за страха смерти начало творить преступления в угоду Сталину. Член Политбюро при Сталине и соратник Хрущева по дискредитации Сталина А. И. Микоян, уже свыкшийся с амплуа трусливого подонка, попытался объяснить китайским коммунистам свое поведение и написал маршалу Пэн Дэхуаю: «Проговорись кто-нибудь из нас раньше времени, и мы бы отправились на тот свет», на что китайский маршал бросил ему презрительно: «Какие же вы коммунисты, если так боитесь смерти?». Глубина подлости партийной номенклатуры, на которую той пришлось пойти в клевете на Сталина, многократно усиливалась тем, что эта верхушка прекрасно знала, что не Сталин, а они, тогдашние секретари обкомов, являлись инициаторами той части репрессий, в которой и было допущено наибольшее количество несправедливости, что это не Сталин, а они выносили несправедливые приговоры, что это Сталин их сдерживал, а они хотели убивать все больше и больше. Вот, к примеру, такой документ.
«ЦК ВКП(б) – товарищу Сталину И. В.
10 июля 1937 г.
Сообщаю, что всего уголовных и кулацких элементов, отбывших наказание и осевших в гор. Москве и Московской области, учтено 41305 чел. Из них уголовных элементов учтено 33436 чел.
Имеющиеся материалы дают основание отнести к 1-й категории уголовников 6500 чел. и ко 2-й категории – 5272 чел.
Кулаков, отбывших наказание и осевших в г. Москве и районах области, учтено 7869 человек.
Имеющийся материал дает основание отнести из этой группы к 1-й категории 2000 чел. и ко 2-й категории – 5869 чел.
Комиссию просим утвердить в составе тт. Реденс – Нач. Управления НКВД по М.О., Маслов – Зам. прокурора Московской области, Хрущев Н. С. – Секретаря МГ и МГК с правом, в необходимых случаях, замены т. Волковым А. А. – вторым секретарем Московского Горкома.
Секретарь МК ВКП(б) Н. Хрущев».
Обратите внимание на два момента. Суды из начальника НКВД, прокурора и секретаря обкома назывались «особой тройкой», «чрезвычайной тройкой» или просто «тройкой». А Хрущев, предлагая персонально членов тройки, называет ее почему-то «комиссией». Почему?
Потому, что на момент просьбы Хрущева о репрессиях Политбюро и Сталин еще не приняли о них решения, еще не согласились с ними и, соответственно, не дали названия репрессивному органу, – Сталин все еще думал. И приказ НКВД о начале репрессий и о том, как и кому их проводить и как назвать этот суд, появился только через 20 дней после того, как Хрущев запросил себе право убить первых 8500 человек.
Второе, репрессиям подлежали не только уголовники и кулаки, но и члены повстанческих, антисоветских и националистических организаций, члены не прекративших антисоветскую деятельность партий и белогвардейских объединений, члены политических банд, каратели и т. д. А Хрущев просит только из первых двух отрядов «пятой колонны» – кулаков и уголовников – расстрелять 8,5 тысячи. А 30 июля 1937 года ему было разрешено расстрелять всего 5 тысяч членов «пятой колонны» всех категорий, а выслать 30 тысяч. Оцените кровожадность Хрущева и страх его перед свободными выборами, вводимыми Сталиным в «Сталинскую» Конституцию СССР. Хрущев ведь и потом просил и просил увеличить по Москве и Московской области лимиты на расстрелы и, в конце концов, расстрелял-таки 8500 человек.
А вот и сподвижник Хрущева А. И. Микоян, который уверял китайских коммунистов, что если бы он выступил против репрессий, то Сталин его тут же бы расстрелял, поэтому честный Микоян должен был молчать. Нет, не молчал Анастас Иванович, баллотировавшийся тогда в Верховный Совет СССР в Армении, наоборот – кричал:
«ЦК ВКП(б) т. Сталину, Наркомвнудел т. Ежову.
…Для действительной очистки Армении просим разрешить дополнительно расстрелять 700 человек из дашнаков и прочих антисоветских элементов. Разрешение, данное на 500 человек первой категории, уже исчерпывается.
Микоян, Маленков, Литвин».
Еще раз зададим себе вопрос. И Хрущев, и Микоян, и Маленков, и сотни их коллег по партии не могли не сознавать, что, клевеща на Сталина, они становятся подлецами в крайней степени, такими подлецами, что им не только честным людям, но и самим себе должно было бы быть стыдно в глаза смотреть. Но они на это пошли. Почему?
У хрущевцев и дегенератов на этот вопрос есть стандартный ответ: потому, что коммунистам очень надо было разоблачить культ личности Сталина, чтобы в дальнейшем партия всегда управлялась коллегиально, а не одним человеком, который заставлял всех себя восхвалять. Иными словами, хрущевцы, якобы, не хотели допустить, чтобы после XX съезда кто-то заставлял писателей возвеличивать себя в романах и повестях, режиссеров – в фильмах, историков – в их работах, журналистов – в их газетах и журналах.
Поэтому давайте немного о том, как Сталин заставлял себя восхвалять.
Передо мной подшивки журнала «Красноармеец», издававшегося Главным политическим управлением Красной Армии, т. е. подшивки главного солдатского журнала той войны. Подшивки за 1943 и 1944 годы. Шла война и, сами понимаете, я ожидал, что в главном солдатском журнале мне, по меньшей мере, в каждом номере должен был встречаться портрет Верховного Главнокомандующего – это ведь обязательно для воюющих армий любых стран.
Возвеличивание своего главнокомандующего и дискредитация командования противника – это один из главных приемов боевой военной пропаганды. Скажем, немецкая еженедельная кинохроника тех лет каждый выпуск начинала с показа Гитлера или лидеров союзных Германии стран.
В каждом из 24 номеров «Красноармейца» за данный год давалось до 50 фотографий самых различных лиц: от рядового солдата до маршала Жукова, от писателей до генерал-лейтенанта Н. С. Хрущева, от рабочего до бывшего врага народа инженера Рамзина. Казалось, можно было бы найти в этом журнале место и для портретов Сталина, чтобы возвеличить его, чтобы раздувать его «культ личности».
Так вот, просмотрев за 1943 год почти 1200 фотографий, можно увидеть, что редакция журнала всего один раз нашла место для портрета И. В. Сталина – его рисованный карандашом портрет украсил стихи в честь 25-летия Красной Армии.
В 1944 году возвеличивание Сталина возросло: портретом Сталина украшена обложка первого номера; его портрет помещен в апрельском номере, посвященном 25-летию самого журнала (на страницах с поздравлениями журналу); портрет Сталина и в октябрьском номере, в котором Красной Армией поставлена боевая задача Верховного Главнокомандующего: «Добьем врага в его логове!» – и, наконец, есть его портрет в декабрьском номере, подгадавшем под 65-летие самого Сталина, о чем, впрочем, в самом номере не сообщается. И это что – культ личности и страх перед Сталиным творческой интеллигенции?
Но вот наступила хрущевская «свобода», культ личности и Сталина, и как таковой был разоблачен, в прессу хлынули «шестидесятники». Беру изданную в то время «Историю Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941–1945», открываю 3-й том (издан в 1964 году), описывающий примерно тот же период войны (ноябрь 1942 г. – 1943 г.). В нем 148 фотографий. Есть и одна фотография Верховного – не смогли Сталина отрезать от Рузвельта и Черчилля на совместном фото о результатах Крымской конференции союзников. А на 7 из этих 148 фотографий и рисунков изображен главный борец с культом личности, скромный член Военного совета фронта в те годы, генерал-лейтенант Н. С. Хрущев. Вот вам и оттепель, вот вам и борьба с культом личности!
Как сравнишь эти числа – одно фото из 1200 и семь из 148 – так и начинаешь понимать, почему всех свободолюбивых писателей, журналистов, историков и поэтов, которые при Хрущеве гордо называли себя «шестидесятниками» и которые зарабатывали деньги на клевете о Сталине, сегодня нежно зовут «шестидерастами».
XX съезд вызвал за границей бурю. Резко ухудшились отношения не только с уже пришедшей к власти компартией соседнего Китая, сотни тысяч коммунистов во всех странах мира стали покидать свои компартии.
К примеру, в начале 50-х сенатор Франции, генеральный секретарь французской коммунистической партии Морис Торез мог на всю страну заявить, что если правительство Франции попробует начать войну против СССР, то французские коммунисты начнут партизанскую войну против такого правительства, и французы относились к таким заявлениям коммунистов с пониманием. Но после XX съезда КПСС тираж газеты французских коммунистов «Юманите» упал с миллиона в 1956 г. до 80 тыс. в 1957 г., а число коммунистов во французском парламенте – со 150 до 7. Спецслужбы Запада тут же спровоцировали антисоветское восстание в Венгрии, престиж СССР – победителя фашизма – резко упал. И организаторы борьбы с «культом личности» не могли не предвидеть этого и, тем не менее, на это пошли. Зачем?!
Официально было объявлено, что это сделано для того, чтобы исправить ошибки и преступления «культа». Какие?
Перестройка Сталина была ликвидирована, структурно управление страны и партии не изменилось ни на грамм, ни на миллиметр.
Стали выпускать из заключения людей, осужденных за измену Родине. Но если так уж приспичило их выпустить, то кто мешал это сделать без «разоблачения культа»?
Кто мешал исправить судебную систему так, чтобы исключить или затруднить вынесение ошибочных или заведомо неправосудных приговоров? Но ведь именно это и не было сделано – наоборот! Начиная с генерального прокурора Руденко (1953 г.), правосудие стало комплектоваться мерзавцами, исполняющими не волю закона, а волю ЦК КПСС, чего и близко не было при Сталине. Так зачем же к позору этого беззакония надо было добавлять и позор «разоблачения культа»?
Официально объявлено, что началась «хрущевская оттепель», под которой имеют в виду некую «свободу слова». Но эта свобода была дана только писакам, льющим грязь на Сталина, т. е., по сути, это была все та же пропагандистская кампания «разоблачения культа». Остальным нагло заткнули рот.
Свобода слова по сравнению со временами Сталина была пресечена самым жестоким образом. При Сталине свободно велись дискуссии по всем основополагающим вопросам бытия: по основам экономики, общественной жизни, науки. Критиковалась вейсмановская генетика, теория относительности Эйнштейна, кибернетика, устройство колхозов, жесточайшим образом критиковалось любое начальство страны. Достаточно сравнить, о чем писали сатирики тогда и о чем начали писать после XX съезда.
Если мнение человека предлагалось обществу не для подрыва Советской власти в СССР, то это мнение высказывалось абсолютно свободно, даже если оно было глупым. Такой пример. Кораблестроитель, дворянин, академик А. Н. Крылов, выступая в поддержку терпящего научный крах академика из дворян Н. И. Вавилова и против набиравшего авторитет ученого из крестьян Т. Д. Лысенко, на заседании одной из комиссий Академии наук СССР в 1938 г. откровенно врал: «Так Н. И. Вавилов творит в этой области (вейсмановской генетике. – Ю.М.) изумительные вещи, разводя, например, пшеницу за Полярным кругом (какую? где? – Ю.М.). И эта брехня без изменений вошла в сборник его очерков, изданный в 1945 г., хотя на тот момент Т. Д. Лысенко был уже президентом академии сельхознаук, а Н. И. Вавилов умер в тюрьме, осужденный за измену Родине. Почему разрешалось такое писать? Потому что это был пусть и лживый, но довод научной дискуссии, а в научных дискуссиях никто и никому рот не затыкал.
После смерти Сталина положение со свободой слова настолько резко ухудшилось, что никто не смел и строчки написать с сомнением в деятельности Хрущева, «на ура» проходил любой научный и экономический бред: ликвидация МТС, безумие целины, посадки кукурузы, реорганизация министерств в совнархозы и обратно, ликвидация приусадебных участков и т. д. и т. п. В науке официально была запрещена критика теории Эйнштейна, обанкротившейся вейсмановской генетики[1] и бесславно сдохшей, никому не нужной кибернетики.
Положим, верхушке государства и партии было очень надо заткнуть людям рот. Ну, сделали бы это, раз очень захотелось, Сталина-то зачем для этого поносить?
Да не имел Хрущев такого авторитета, чтобы навязать свое мнение остальной верхушке управления СССР, кроме того, не в Хрущеве дело: попытки измазать Сталина и Берию грязью были почему-то нужны по меньшей мере всему руководству страны, и оно ради этого было готово на любые моральные и политические потери. Почему?
Ни одна из вышеуказанных, признанных сегодня в истории версий и гипотез на этот вопрос ответа не дает. Наиболее полный ответ таков: Сталин, а после него Берия, хотели сделать нечто, что в корне не нравилось остальным политикам СССР. И это «нечто» со временем, с разборкой архивов Сталина, с живым Берией могло постепенно всплыть и овладеть умами в народе, чему, безусловно, способствовали бы имевшийся авторитет и одного, и другого. Поэтому и возникла необходимость смешать с грязью обоих, чтобы даже ссылка на них вызывала у людей неверие и отвращение. Только такая гипотеза объясняет произошедшее. Ею мы и займемся.
Итак, представим себя следователями или, что еще проще, присяжными заседателями в суде и начнем анализировать накопленный по делу фактический материал.
Кратко о Сталине и СССР
Органы власти СССР
Когда затихли бури Гражданской войны в России 1918–1920 годов, мятежи, восстания и неизбежные реорганизации, то система управления СССР оказалась двойной. По тогдашним конституциям, правда, это плохо видно, поскольку по ним управление СССР теоретически было наиболее народным (наиболее демократичным) и в мире, и, пожалуй, в истории. Описанная в этих конституциях власть везде была одинарна и называлась она «Советской», но в чистом виде этой власти не было.
Да, население страны избирало тайным голосованием депутатов высшего законодательного органа страны – Верховного Совета. Депутаты Верховного Совета («Советская власть») принимали законы страны и назначали Правительство СССР – Совет Народных Комиссаров (с 1946 г. – Совет Министров). Правительство руководило страной: организовывало всех на исполнение Законов и Указов Верховного Совета, т. е. «Советской власти».
Правительство состояло из народных комиссариатов (министерств), руководили ими народные комиссары (министры), их всех возглавлял председатель Совета Народных Комиссаров (председатель Совета Министров) – глава страны. Персонально главами СССР от Октябрьской революции по смерть Сталина были: В. И. Ленин – по 1924 г., А. И. Рыков – по 1930 г., В. М. Молотов – по 1941 г., И. В. Сталин – по 1953 г.
Верховный Совет СССР в полном составе (все депутаты) собирался на свои сессии не реже двух раз в год, в промежутках законодательную власть осуществлял (менял министров, издавал указы и т. д.) Центральный Исполнительный Комитет Верховного Совета. В 1938 г. он был переименован в Президиум Верховного Совета СССР. Председателями ЦИК (Президиума) были: Я. М. Свердлов – по 1919 г., М. И. Калинин – по 1946 г., М. К. Шверник – по 1953 г., в 1953 г. – К. Е. Ворошилов.
Так большевики задумывали власть, так они и начали ее организовывать. Т. е. члены партии большевиков агитируют население, объясняют ему выгоды социализма и коммунизма; воодушевленное население избирает большевиков или сочувствующих им депутатами в Верховный Совет, а Верховный Совет принимает социалистические законы и планы, назначает социалистическое правительство.
Схема очень простая, очень ясная и безусловно работоспособная, но после реального взятия власти (силового захвата в 1917 г. министерских постов в России) у большевиков с этой схемой ничего не получилось. И вот по каким объективным (не зависящим от них) причинам.
Во-первых. Хотя в связи с общинной формой землепользования Россия действительно была одной из наиболее готовых для социалистических преобразований стран, но все же социалистический отказ от стяжательства, от алчности не сидел в населении глубоко. Как бы ни агитировали население немногочисленные большевики (к которым после прихода к власти, как водится, немедленно примазались и все мерзавцы), но гарантировать, что население изберет коммунистически настроенных депутатов, было нельзя.
(Поэтому, кстати, всеобщее равное избирательное право было введено только Конституцией 1936 г., а до этого практиковалось и лишение избирательных прав, и непропорциональное избирательное право: от рабочих, которые по теории считались базой ВКП(б), избиралось больше депутатов, чем от крестьян.)
Во-вторых. Министры-коммунисты – это еще не вся система власти, кроме министров для власти требуются и сотни тысяч чиновников-специалистов. Своих чиновников у большевиков не было, а царские отнюдь не собирались в одночасье стать коммунистами и отказаться от алчности и стяжательства. То есть какие бы коммунистические законы Верховный Совет ни принимал, аппарат управления страной не спешил организовывать население на исполнение этих законов.
Поэтому практически немедленно после взятия власти большевики были вынуждены установить за чиновничьим аппаратом России (от аппарата армии до аппарата пенсионного обеспечения) контроль. Сначала при помощи представителей коммунистического правительства – комиссаров. Но это была полумера, поскольку комиссары действовали в одиночку и им не на кого было опереться.
И вот тогда большевики вынуждены были пойти на единственно возможную меру: они реорганизовали свою партию во всеобъемлющую организацию контроля за властью. Если отвлечься от причин, по которым они вынуждены были на это пойти, и рассматривать это академически, in vitro (в пробирке), то это было двойным преступлением – и против власти, и против партии. Но другого выхода не было.
Почему это преступление против власти? Потому что основа любой власти – единоначалие. Только при единоначалии у власти есть ответственные. При двух начальниках над одним делом – официальном и контролере за ним, – называй их хоть тысячу раз ответственными, ответственность за дело исчезает. Не поймешь, кто отвечает: то ли тот чиновник, кому поручил дело, то ли тот контролер, который указывал чиновнику, как дело делать. Контроль – это наиболее яркий признак бюрократизации системы управления (при делократической системе управления исполнителя контролирует тот, для кого он делает дело). Однако в те годы, то есть сразу после взятия большевиками власти, на коммунистических контролеров за чиновниками можно было пойти, и не только потому, что большевики, как, впрочем, и остальные, ничего не знали о делократической системе управления. Дело в том, что большевики несли в то время единственную и полную ответственность за результаты своего правления, а чисто государственные чиновники – нет!
Поясню. Вот, к примеру, в ходе Гражданской войны 1917–1920 гг. чиновники железнодорожного ведомства России на службе у большевиков. Скажем, из-за плохого управления ими станцией или дорогой войска белой армии, противника большевиков, или восставшие крестьяне захватят эту местность, эту станцию или дорогу. Что сделают белые или мятежные крестьяне с железнодорожниками? Да ничего, железнодорожники будут точно так же работать на своих местах и при белых, и при мятежниках. А что они сделают с контролировавшими этих железнодорожников коммунистами? Правильно – повесят! Для большевиков-контролеров наступит момент очень большой ответственности за собственную плохую работу и за плохую работу контролируемых чиновников. Поэтому в тот момент истории России именно такое двоевластие было оправданным, поскольку контролеры-коммунисты отвечали за дело в большей мере, чем его исполнители. Но отвечали по факту, а не по осмысленным государственным законам, повторю, по конституциям страны такой контроль коммунистов над органами Советской власти не был предусмотрен. Прошу читателей это запомнить.
Двойная система управления вела к следующему: как только минуют исторические условия для двоевластия, как только быть коммунистом станет делом безопасным, уродство двоевластия – безответственность – немедленно проявит себя и со временем разрушит всю систему управления страной. Поэтому я и назвал контроль ВКП(б) – КПСС за органами Советской власти преступлением против власти как таковой.
Почему превращение партии в контрольный орган было преступлением против партии? Потому что по своей основе партия – это интеллектуальная и моральная элита страны, ведущая весь народ вперед. Как мечтал Сталин, партия коммунистов должна быть чем-то вроде ордена меченосцев – фанатиков святой веры. Но для этого каждый коммунист должен был очень много знать обо всем в мире, чтобы на основании этих знаний составить представление о будущем – о том, куда коммунисты ведут людей. А много знать обо всем – это не столько трудно, сколько многим не интересно. (Им интересно знать, как побольше хапнуть, как поменьше работать и т. д.)
Так вот, контролеру при его спокойной и безопасной жизни можно знать только о том, что он контролирует, а при полном обюрокрачивании системы управления – и этого не надо. Быть контролером в тысячи раз легче, чем работать самому, чем быть тем коммунистом, о котором мечтал Сталин. А поскольку реально в партии места контролеров – это места партийных начальников, то превращением ВКП(б) в контролирующую партию Ленин и Сталин над всеми коммунистами навесили дамоклов меч: при первой же возможности управление партии, ее номенклатура, превратится в сборище тупых, ленивых и алчных мерзавцев.
Но опять-таки для того момента истории это было не страшно из-за той смертельной ответственности, которая нависала над партфункционерами в случае потери ими власти. И они это знали, они знали, что мерзавцы в партии могут погубить всех, поэтому партия регулярно чистилась от мерзавцев (недостойные изгонялись из партии) и делала это при всем народе, на открытых собраниях, чтобы завоевать у населения уважение и доверие к себе – к членам ВКП(б).
ВКП(б)
Итак, для контроля за властью в стране ВКП(б) реорганизовалась и выстроила параллельную официальной (конституционной) власти структуру. Номинально считалось, что это структура управления только самой партией (повторю – в Конституции такая структура не была предусмотрена как орган госуправления), но фактически структура управления партией, контролируя конституционную власть, управляла и этой властью, и всей страной.
При таком положении сложилась довольно комическая ситуация: лидер партии, а не конституционный глава страны, являлся вождем СССР. (С точки зрения Конституции – «никто».) Правда, в нашем случае это был действительно Вождь.
Дело в том, что в ВКП(б) «лидеров» было хоть пруд пруди и Сталин стал лидером не столько, как полагают, в конкурентной борьбе, сколько в конкурентном труде на благо ВКП(б), а это благо тогда было неразделимым с благом СССР.
Технически параллельное управление СССР происходило по следующей схеме.
Элита страны, ее лучшие люди, готовые на труд и бой за страну и ее идеальное справедливое будущее – коммунизм, вступали в ВКП(б). (Мерзавцы тоже, но речь пока не о них.) Эта элита избирала себе руководителей первичных, районных, областных, республиканских организаций и всей партии прямо или через делегатов съездов. Формально высшими руководящими органами партии были собрания или съезды, но фактически партией (и страной) руководили избираемые этими собраниями и съездами постоянно действующие органы: парткомы, райкомы, обкомы, центральные комитеты. Центральные комитеты (ЦК) избирались республиканскими компартиями и всей ВКП(б), но постоянно действующими они были формально, поскольку фактически они в лучшем случае собирались на пленумы три раза в году. А непрерывно ВКП(б) руководили избираемые центральным комитетом ВКП(б) политическое бюро (Политбюро) и несколько (обычно 5) секретарей партии (одного из секретарей ЦК назначал «генеральным»), в республиках – только секретари, один из которых назначался «первым».
Любой мало-мальски важный вопрос, требующий вмешательства государственной власти СССР, поступал сначала к секретарям и в Политбюро, там рассматривался, и если он мог быть решен Политбюро на основании действующих законов, то Политбюро его решало и его решение передавалось Правительству СССР для исполнения. Кстати, официальный глава страны – председатель Совнаркома (Совмина) всегда был членом Политбюро и председательствовал на его заседаниях. Поэтому получалось, что он перед тем, как рассмотреть вопрос со своими министрами, сначала рассматривал его с товарищами по партии. Членами Политбюро при Сталине, как правило, были наиболее выдающиеся на тот момент государственные деятели (поскольку в то время партийных и государственных деятелей невозможно было разделить – это было практически одно и то же).