Астерий: Не стой у мага на пути! (1)

Несколько слов о цикле

Я не стану пояснять кто такой Астерий и почему он такой – многие читатели знают его по циклу «Ваше Сиятельство», где он гораздо взрослее в плане перерождений. Здесь же Астерий еще полон молодого задора и тяги к приключениям (если можно назвать задор молодым у существа, прошедшего немало перерождений)). Кстати, на некоторые комментарии особо въедливых читателей, пытавшихся упрекнуть меня, мол Астерий, проживший множество жизней, ведет себя как юнец, я отвечу здесь сразу, чтобы не было больше возмущений по этой теме:

«Астерий рождается в разных мирах, выбирая молодые тела, чтобы снова и снова испытывать то, что он называет «вкус жизни». А это значит, не вести скучную, монотонную, семейную жизнь, а вкушать все те прелести, что дает молодость. Еще это значит, не сидеть в скрупулезных просчетах возможных событий при том или ином поступке, а быть раскрепощенным, легким, делать глупости, если этого хочется. Он лучше других знает, что на самом деле представляет из себя эта жизнь: она – Игра, она просто спектакль, который всегда имеет один и тот же финал – Смерть. Для кого-то смерть это конец всему, за которой перерождение в новом теле, без памяти, навыков, по сути, без себя самого. А для Астерия это новый спектакль, с прежней памятью, но свежими декорациями и свежим сюжетом. И было бы очень глупо с его стороны ограничивать себя всем тем, что некоторые читатели считают «умным», «взрослым» и «правильным».

И еще так скажу, вот прямо скопирую из комментария: «Если бы вы были внимательнее, то услышали многократные рассуждения Астерия о том, что для него есть "вкус жизни". К счастью, Астерий не так глуп, чтобы всегда на 100% продумывать каждый шаг и быть до предела прагматичным, иначе бы его бесконечная жизнь превратилась в бесконечную муку из бесконечно скучных, бесконечно предсказуемых бессмысленных событий. Это понятно? Или вы предпочли бы читать книгу, в которой он сидит в позе лотоса в вечном покое и с полным безразличием ко всему?»

Теперь от Астерия к самому циклу: что и как в нем будет.

Иногда в диалогах я буду использовать вполне современные обороты речи. Да, это несколько снижает атмосферность, но взамен упрощает восприятие. Ну к примеру если какой-то персонаж скажет: «Эй, да у этого парня сносит крышу!» или «Достала меня эта сука!» – так, разумеется, не говорили в чужом для нас мире, но я намеренно не стал изобретать какие-то иные обороты речи, а просто я показал эмоцию в привычной для нас лексике.

Что еще будет как бы «неправильно». Будет смешение культуры и технических достижений и предметов разных эпох. Мир вымышленный, почему бы не сделать его более богатым на всякие штучки.

Время суток: здесь примерно такая продолжительность суток как у нас, но в сутках 20 часов. Месяца: их 6 по 56 дней и 7 короткий, в разные годы по-разному от 43 до 45 дней.

Слишком откровенная эротика будет вынесена на Бусти или дам ее еще здесь отдельной книжицей. Причина: буду продвигать цикл в Яндекс.Рекламе, а там некоторые сложности с 18+. Сами сцены, наверное, будут менее развернуты – здесь дело во мне. Устал писать этакое, не хочется разглядывать волоски в интимной зоне, поэтому клубничка будет без слишком глубокого погружения. А может быть меня где-то понесет и начну рисовать бесстыжие сцены развернуто))

Арты (иллюстрации) в этом цикле так же будут, но, возможно, не в каждой главе. И дело не в том, что мне лень, а в том, что моя нейросетка не желает рисовать все так, как мне хочется. Например, эльфиек она рисует с очень длинными ушками – это некрасиво, многих раздражает. Поэтому у меня на некоторых артах эльфийки будут со скрытыми прической ушками. Есть проблема с изображением драконов и всадников, а также с артами улиц фэнтези городов. Там, где я смогу дать приемлемые арты, буду их давать. Если нет, то извиняйте – все-таки для меня важнее написание текста, а не рисование картинок.

И еще, в одной и той же сцене персонаж на арте может быть одет по-разному. Подковырок типа, когда успел переодеться, не надо. Неросетка не рисует одинаковую одежду.

Вроде все, что хотел сказать. Теперь в сам роман.

Глава 1

Короткая, почти пролог

Я много раз видел, как умирают мои друзья. Это всегда трогало мое сердце болью. Вот и сейчас…

Сейчас Авор умирал страшно. Он вертелся в огненном дыхании дракона, и доспехи плавились на нем, раскаленными потеками металла прожигали его плоть. Авор не кричал, но его последний взгляд, обращенный ко мне, был хуже крика. И еще, в самый последний миг, перед тем как глазные яблоки славного воина побелели полностью, я увидел в его зрачках предсмертную просьбу. Просьбу, простить его, что он привел нас сюда именно в этот день. Но он не виноват. Откуда он мог знать, что Архонтзал вернется сегодня в свое логово?

Обугленное тело воина упало на камни недалеко от Ларгафа – тот был просто раздавлен лапой дракона. Из нас четверых я остался один, и, судя по всему, я был следующим.

«Дурак!», – выругал я себя отступая к огромному, кованому сундуку. – «Кресто, ты дурак! Ведь у тебя был шанс победить Архонтзала, если бы ты не тратил свои силы по пути сюда! Зачем ты разменивался на пещерных троллей?! Ты потратил больше половины сил на тех, с кем бы легко справились твои друзья. Сила твоей магии была нужна здесь! Как же это глупо остаться почти без нее, входя в логово самого Архонтзала!».

Да, я тоже наивно полагал, что дракон не успеет вернуться и мы легко, без боя обчистим его пещеру. Однако нас обманули. Нельзя было верить ведьме.

– Кресто, а ты, говорят, самый сильный маг на верхнем материке, – громовой голос дракона звучал в моем сознании.

И я, даже потрясенный смертью своих друзей, восхитился какой сильный у него ментал. От этого пришло сожаление. Особо сильное сожаление, что я поддался уговорам Ларгафа и согласился просто ограбить сокровищницу этого великого существа, которое должно меня сейчас убить. Сожалел лишь потому, что на какой-то короткий, но решающий миг я поставил добычу выше, чем честный бой с великим драконом. Теперь я знал его силу. Знал, что все заговоры, будто Архонтзал уже не тот: неповоротлив, ленив и слаб – пусты. И еще знал главное: я смог бы его одолеть, если бы слушал голос Истины в себе, а не разменивался по мелочам на всяких троллей и фокусы с порталом.

– Да, я сильный маг, – ответил я ему, ощущая как магия по капли пребывает в меня. – Но сделал большую глупость: поверил, что тебя сегодня здесь не будет.

Архонтзал усмехнулся, и меня обдало жаром, таким, что мне показалось, сейчас вспыхнут мои волосы и одежда.

– Как это интересно. Ты думал обмануть меня и обманулся сам. Так часто бывает с людьми, – он подполз ближе, до его морды с огромными белыми зубами, было не более пяти шагов. – Если ты такой сильный маг, то почему ты не причинил мне большого вреда? – дракон повернул голову, поглядывая на свое прожженное крыло и обуглившийся бок – из него через глубокие трещины сочилась сукровица и виднелась темно-красная плоть. – Может быть люди врут, и ты просто ничтожество?

На самом деле врал сейчас Архонтзал. Он прекрасно понимал, что мало кому по силам пробить его защитную сферу, а я это сделать смог даже с половинчатым балансом силы.

– Думай, как тебе нравится, – я улыбнулся ему, ощущая как магия потихоньку входит через мои раскрытые чакры. – Но если тебе важна истина, то ты должен сам понимать: я вполне мог убить тебя. Мне не хватило лишь немного сил. Так часто бывает, что в самый ответственный миг нашей жизни нам не хватает какой-то важной малости. Вот например я – я растратил свои силы на всякую ерунду по пути сюда. Ведьма убедила нас, что тебя сегодня не будет. Видимо так угодно богам. Боги решили, что ты должен остаться жить, а я мне пора умереть.

– Я пошутил, Кресто. Знаю, ты на самом деле сильный маг. Может быть самый сильный в этом мире. Хочешь, я дам тебе шанс? Не буду убивать до утра. К утру же ты соберешься силами? – янтарные глаза дракона смотрели прямо в душу.

– Разве твое решение зависит от моих желаний? – я отступил еще на шаг – дыхание дракона было слишком горячим, чтобы стоять прямо перед его мордой.

– В тебе есть мудрость. Представляю, как была бы она велика, если бы ты прожил как я – восемьсот лет, – он шевельнул прожженным крылом – в воздухе завоняло горелым мясом и кожей.

– Архонтзал, что ты знаешь об истинной мудрости? Ведь я намного старше тебя, если сложить все мои жизни. Потому что я на самом деле не Кресто, а Астерий, – я заметил, как расширился его зрачок. В какой-то миг он стал похож на черный портал в иные миры – миры, ждущие меня. Ведь я знал, что минуты моей жизни сочтены. Интересно, как он убьет меня? Сожжет огненным дыханием, раздавит лапой или перекусит пополам? И как бы я предпочел умереть? Наверное, это не слишком важно. Важно то, что это будет прекрасный финал всей великолепной жизни магистра Кресто.

– Мне даже показалось, что ты не врешь, – дракон прикрыл один глаз, словно подмигивая мне. – Хочешь, я позволю тебе самому выбрать как умереть?

– Нет, малыш. Я люблю сюрпризы. Устрой мне его на прощание, – я активировал кинетический удар в обе руки.

– Ты мне нравишься. Астерий… – произнес он мое имя, подняв голову к своду пещеры – там сверкали кристаллы горного хрусталя. – Астерий… Надо запомнить. И на прощенье я тебя немного расстрою: сюрприза не будет – я тебя просто съем.

Его раскрытая пасть нависла надо мной. Я мог бы отскочить за сундук потом забиться в угол пещеры, но это отсрочило бы мою гибель на пол минуты – он бы меня сжег. Поэтому я вскинул руки, что было сил ударил волной жесткой кинетики. В стороны полетели осколки его зубов. Их белым острым крошевом ударило мне в лицо. Следом брызнула кровь – кровь великого дракона Архонтзала. И лишь потом… Потом, когда он сомкнул челюсти, перекусывая меня беззубой пастью, потекла кровь моя.

Боги, как я люблю смерть! Она прекрасное лекарство от надоевшей жизни. Иногда она приближается медленно, и ты, легко отстранившись от боли, чувствуешь, как жизнь утекает из тебя, словно вода из порванного бурдюка. Чувствуешь приближение великого момента, за которым распахнуться ворота в вечность. Я любил наблюдать за этим. И если кто-то из вас сможет побороть страх перед неизвестностью, и сможет просто наблюдать и осознавать, тот познает вселенскую тайну, дающую великую силу над собственной посмертной судьбой.

В этот раз смерть пришла так быстро, что я не успел испытать ее вкус. Всего один миг и мое прежнее тело стало раздавленным, разорванным на куски. Не могу сказать, что жизнь в теле магистра Кресто мне надоела, но я прожил в этом мире довольно долго. Я многое повидал и получил от этой жизни много удовольствия. Если судьба уготовила мне такой конец, то он был по-своему прекрасным, ярким как вспышка сверхновой звезды. Знаю, я буду вспоминать его много раз. С этого момента больше не существовало Кресто – останки его тела в жуткой злости дожевывал Архонтзал. Еще бы! Лишится в один миг почти всех зубов, да еще оказать с разорванным горлом в самый высокий миг собственного торжества – это очень обидно.

Я же снова стал собой – Астерием. Бесплотный и легкий я воспарил к потолку, глядя на страдания дракона. Может быть не стоило мне выбивать ему зубы? Вообще-то я не люблю доставлять бессмысленные страдания никому, даже врагам. За исключением тех случаев, когда мной движет ярость и я не хочу ее усмирять.

Великий поток перерождений налетел на меня словно дикий ветер, пытаясь вырвать из этого мира и унести в Междумирье, но я не спешил предаться ему. Хотел еще хоть парой фраз обмолвиться с Архонтзалом. Я спустился ниже, завис на уровне глаз дракона и стал видимым.

– Как твои зубы, малыш? – посмеиваясь, спросил я ментально.

Архонтзал встрепенулся, перестал сотрясать пещеру ревом и уставился на меня.

– Не узнаешь, что ли? Это я – Астерий. Недавно ты знал меня, как магистра Кресто. Теперь понимаешь, почему я намного старше тебя? – я вглядывался в его янтарные глаза, в которых соединились боль, злость и изумление. – Все просто: я бессмертен. Умирая в одном теле, я пускаюсь на поиски другого, которое понравится мне. Я живу вечно. Понимаешь, как смешны твои восемь сотен лет?

– Ар-рхс!.. – возможно он пытался выговорить мое имя, но у него не получилось: то ли от ярости, то ли из-за отсутствия зубов и порванного горла.

Пламя вырвалось из пасти и прошло сквозь меня. Хотя на ментальном уровне я чувствовал жар, оно не могло повредить мне.

– А вот это зря, – сказал я, подлетая к его морде вплотную. – Понимаешь ли, малыш, мертвый я намного опаснее, чем живой. Если ты хочешь вступить со мной в поединок, то мне ничего не стоит выждать немного, накапливая силы, и уничтожить тебя. Правда это будет не совсем честный бой, ведь я останусь неуязвим для твоих атак. Бесплотным я могу прокинуть в тебя и жечь молниями твое сердце или разрывать на кусочки твою печень. И поверь, у меня есть соблазн наказать тебя. За Ларгафа, за Авора, за Берна. Не в моих правилах мстить после смерти, но если ты очень просишь, то могу.

– Прости, – тихо произнес Архонтзал. Он сказал это вовсе не от страха, но потому, что смог наконец обуздать свою ярость – она стихала, словно лишенный пищи огонь, и мудрость снова коснулась сознания дракона. – Я прикажу рабам достойно похоронить твоих друзей. Время признать: они были великими воинами. Знаки из доблести будут отлиты из золота.

– Мне нравятся твои слова и намерения. Сделай именно так. Благородные поступки украшают любого из нас. Желаю тебе жить долго, Архонтзал. И пусть жизнь твоя будет славной и станет легендой. А я прощаюсь с тобой. Меня ждут иные миры! – сказав это, я позволил вселенскому потоку перерождений подхватить меня и понести прочь из этой пещеры и из этого мира.

Наверное, кто-то, узнав о том, что случилось в походе в логово Архонтзала, может упрекнуть меня в неосторожности и даже глупости. Но понять меня может лишь тот, у кого имеется хоть часть моего опыта. И никто, не испытавший множество перерождений и сохранивший память о них, не смеет судить мои поступки. Бывают минуты, когда я сам сожалею о содеянном, обвиняю себя в чем-то, однако это лишь пустые эмоции, которым я позволяю выйти на свободу. Они тоже по-своему интересны, за ними стоит понаблюдать.

Вселенский поток нес меня все быстрее, и я не сопротивлялся. Зачем, если нам по пути. Лишь когда Междумирье ярко вспыхнуло передо мной, развернулось во всю бесконечную ширь разноцветными гроздями миров, я остановился, оборвал связь с потоком перерождений и перенаправил внимание.

Сейчас я видел, как мимо непрерывным потоком проносятся души людей и иных существ, разумных и почти неразумных. Лишенные воли, не осознающие происходящее, они скоро станут семенами новой жизни, возродятся в новых мирах, забыв навсегда себя прежних.

Я же остановился здесь, чтобы самому выбрать тот мир, в котором я хочу прожить новую жизнь и подобрать в нем хорошее тело. Обычно я не спешу с таким выбором и могу зависнуть в Муждумирье надолго, вспоминая прошлое, переживая значимые для меня события, переосмысливая важный опыт и раскладывая его по полочкам ментального тела. В Междумирье Времени нет, и при желании здесь можно застрять хоть на тысячу лет – тысячу лет, которые длятся не здесь, а где-то там, в бесконечной череде миров.

В этот раз с выбором мира для перерождения я решил не тянуть и определился быстро. Мысленно сформировал образ мира, привлекательного сейчас для меня. Междумирье отозвалось: перед моим ментальным взором появилась гроздь миров близких моим желаниям. Я приблизил один из них, затем другой, третий, сравнивая, прибирая словно карты в колоде. Все они были похожи на тот мир, который я покинул, оставив в пасти дракона куски тела магистра Кресто.

Меня почему-то снова влекло в похожие приключения. Конечно, они станут совершенно другими, но их дух и их вкус будут близки к тем, с которыми я недавно расстался.

Глава 2

Райс Ирринд

Меня заинтересовала именно эта планета: относительно невысокая сила тяжести и плотная атмосфера, благодаря чему здесь неплохо чувствуют себя драконы. Драконы? Нет, я вовсе не вынашивал желания сводить счеты с условными родичами Архонтзала. Просто сейчас меня привлекали подобные миры – наверное я в них еще не наигрался.

Что еще стоит отметить: в этом мире высокая магия, много источников силы, древняя, полная загадок история и несколько рас: эльфы, аютанцы, кагготы и арленсийцы. Как обычно, боги светлые, серые и темные – последних в некоторых странах считают демонами. Есть еще кое-кто, но об этом как-нибудь позже.

Итак, мир выбран, и он мне нравится практически всем. Оставалось определиться с телом. В этом вопросе я довольно капризен. Мне требовалось тело от 17 до 30 лет в стандартном человеческом исчислении, с хорошими физическими данными и хотя бы зачатками магической одаренности – так мне будет проще поднять на нужный уровень магических способностей. Приятная физиономия тоже крайне желательна – не хочется быть каким-то уродом, от которого воротят нос.

Выбор тех, кто умирал в данную минуту на Кайлосе* был огромен даже для меня. (*Кайлос – название мира, выбранного Астерием для новой жизни). А в подобных случаях всегда срабатывает правило: чем шире выбор, тем сложнее его сделать. Я торопливо отбрасывал из сферы внимания всех, кто мне точно не подходил, смотрел дальше и дальше. На несколько минут я задержался на молодом эльфийском маге из академии, но в конце концов его отбросил тоже. Остановился на пареньке лет двадцати пяти, умирающего от двух тяжелых ранений из лука. Кем он был и за что с ним так обошлась судьба, я пока не знал, и это не слишком важно, потому как я давно перестал выбирать тела людей богатых и во всем благополучных. Это, поверьте, очень скучно, особенно, если тебя окружает какое-то огромное, внешне благопристойное семейство в объятиях любви которого становится душно с первых дней новой жизни, и вырваться из них гораздо труднее, чем из самой охраняемой тюрьмы.

А этот парень, лежащий на обочине дороги, был мне интересен. Я видел прекрасное чувство свободы в его затухающем взгляде и еще дерзость, которая была свойственно мне в моей самой первой, самой дорогой мне жизни. Эту дерзость не сломили пронзившие его грудь стрелы. Он не стонал от боли, хотя был в полном сознании, а уж знаю, какие ощущения испытываешь от таких ран.

Сейчас для меня самым важным было определить, смогу ли я вырвать его тело у смерти. Ведь часто бывает так, что раны настолько тяжелы, что даже моими магическими стараниями тело никак не восстановить. Несколько раз из-за этого мне приходилось умирать снова, едва вселившись в тело, сохранить жизнь которому было выше моих сил.

Я оценил ситуацию как 40 на 60 в свою пользу, и решил побороться. Нравилось мне это тело. При чем, не столько внешне: интуиция подсказывала, что если я выкарабкаюсь, то ждут меня в новом облике весьма интересные приключения. А этот мир, возможно, ждут серьезные потрясения. По крайней мере в пределах королевства Арленсия, на обочине одной из дорог которого, я собирался получить новую жизнь.

Последний вздох умирающего парня оказался неожиданным даже для меня. Вышло так, что когда сердце его остановилось, глаза застыли в той точке, где был я. Он словно видел меня в тонком мире, словно ждал и с удовлетворением принял именно такой финал жизни. Немедля ни секунды я слился с практически еще живым телом. Быстро прошелся по точкам привязки, ощутил во всей полноте новую плоть. Вместе с первым ударом сердца, теперь уже моего сердца, пришла первая боль. Сильная боль от ран. Я отодвинул ее в сторону, как явление, в данный момент отвлекающее от вопросов гораздо более важных, чем ощущения. Сразу же направил внимания на ранения, купировал кровотечения и запустил первичные целительные процессы.

Теперь требовалось как можно скорее перенять память из уходящих отголосков прежней личности. При чем сделать это следовало достаточно тонко, чтобы соблюсти удобный мне баланс: если я схвачу вместе с этим телом слишком много его воспоминаний, то вместе с тем здесь останется слишком много его личности. А это бывает очень неприятным и раздражает, когда значительная часть тебя совершенно чужда тебе. И наоборот: если взять слишком малую часть его памяти, то личность прежнего владельца на меня влиять никак не будет, но взамен возникает много сложностей. Так, например, почти ничего не знаешь ничего о себе: о своих друзьях, врагах, родственниках, прежней работе и состоянии. Поэтому я старался соблюсти удобный мне баланс насколько это возможно.

Через несколько минут я знал, что мое имя Райс Ирринд, родом из Кремней – небольшого поселка под Стэйланом. Мне 24 года и уже семь лет я как сирота. Последней умерла моя мать: она была хромой и не успела отскочить с пути бешено несущейся кавалькады какого-то мерзавца-графа. Не имея своего жилья и никакого источника дохода, я подался в банду, которая сначала орудовала в пригороде Вестейма, а затем за городом на дорогах. Вот последний наш налет оказался крайне неудачным. Впрочем, неудачным для прежнего Райс, а для меня нынешнего впереди новая жизнь, которая должна стать интересной. Ведь с моими талантами – талантами Астерия – мне ни к чему разбойничать на проселочных дорогах.

Я снова перешел в ощущения. Не прислушиваясь к боли – а она была сильной, тяжелыми толчками расходящаяся по телу – постарался настроить процессы в теле на скорейшее заживление. Стрелы, торчавшие из груди, их следовало выдернуть, но я пока еще не был готов к этому – требовалось накопить еще немного сил. Между тем меня начало пробирать беспокойство, с причиной которого я разобрался не сразу. Оно исходило из памяти, которая была очень смутной и кроме основных моментов жизни прежнего Райса Ирринда я не мог вспомнить ничего такого, способного беспокоить меня сильнее крайне неприятных ощущений в теле. Наконец, кое-что всплыло: волки!

Каждый вечер стая серых появлялась в этих местах чуть западнее. У меня оставалось не так много времени, чтобы убраться отсюда подальше и найти подходящее укрытие. Я приоткрыл глаза. Надо мной раскинулось небо с редкими белыми облаками, наплывающими с юга. Ветер шевелил высокую траву у дороги. Шагах в десяти от меня лежал Лавер – мой хороший приятель. Его убили сразу. Чертовы эльфы! Перестреляли нас, раньше, чем мы успели обнажить клинки…

Я решительно отстранился от этих воспоминаний – последних в жизни прежнего Райса Ирринда. Они были очень яркими, словно все это произошло со мной, Астерием, но в данный момент они были бесполезны, даже вредны. Сейчас меня интересовало лишь одно: поскорее восстановить силы и попытаться уйти от этого места подальше. Волки, почуяв кровь, наверняка пожалуют сюда, как только опустятся сумерки.

Опираясь на локоть, я приподнялся. С момента моего вселения прошло примерно с полчаса. Первый этап процесса восстановления сделал свое дело, можно было попробовать избавиться от стрел, торчавших из груди. Их было две. И оставалось молиться богам, чтобы наконечники оказались без шипов и зазубрин. Крепко сжав древко верхней стрелы, я сделал осторожные вращательные движения вправо-влево. Боль… Сейчас я ее просто блокировал, для меня она стала лишь фоном, очень неприятным, но не более того. Стрела пошла, медленно и довольно легко. Я не спешил, помня несколько очень неудачных опытов в прошлых жизнях: обломать древко или оставить в себе наконечник – дело скверное. Еще несколько бережливых движений пальцами, и стрела вышла из меня с тихим, но мерзким звуком.

Со второй провозился чуть дольше. За то, когда она оказалась в моей руке полностью, я испытал значительное облегчение. Боль при этом не стала меньше, скорее наоборот, ее тяжкий пульс усилился, но пришло облегчение: одна из проблем решена. Посидев неподвижно минут десять, я унял кровотечение и значительно притупил боль. Затем встал, пошатываясь и поглядывая на запад. Судя по расположению солнца до заката оставалось немногим более двух часов. За это время мне край как надо найти укрытие. Я попытался напрячь память прежнего владельца тела. Далеко ли до ближайшей деревни? Куда выгоднее мне сейчас податься? Однако, чужая память была зыбким туманом, ярко являла лишь самые последние события перед смертью.

Не сходя с места, я ощупал свою одежду, проверил карманы. Все что у меня имелось: железный кинжал неважного качества, холщовый кошель с четырьмя бронзовыми монетками, старый, потертый плащ. Нет даже вещевого мешка. Ах, да, котомка была у нас с Лавером одна на двоих. Я нашел своего приятеля взглядом. Он лежал, уткнувшись лицом в землю, неестественно согнув руки. По выцветшей тунике расплывалось темно красное пятно крови. Котомка… Ее нужно забрать. И баклажку с водой. Кое-как я справился с этой задачей: перевернул Лавера на бок, снял с него мешок и отвязал с его ремня баклажку. Недолго думая, стянул мертвого товарища ремень с хорошими ножнами – это добро ему ни к чему. По-хорошему Лавера следовало бы похоронить, но не чем. Ковырять каменистую землю кинжалом я мог бы до утра, вернее, до появления волков, с вполне понятным результатом. Поэтому, я мысленно попросил прощение у его отлетевшей души, привалил его ветками и камнями, и поспешил по дороге на юго-восток, не слишком представляя, что меня ждет впереди.

Память… Память прежнего хозяина тела, она часто играет со мной странные игры. Бывает так, назойливо лезут на ум какие-то совсем пустые мелочи, но при этом не можешь найти в ней каких-то очень важных сведений. Сейчас меня интересовало, как далеко находится ближайшее поселение, но увы, этого я не знал. Знал лишь, что иду в верном направлении. И то вела меня сейчас не вовсе память, а интуиция мага. Еще вспомнилось, что помимо Лавера было со мной еще двое. Но они, кажется, сбежали сразу, едва почуяв неладное. Я не помнил ни их имен, ни их лиц. Но это уже не важно, потому как наши жизни вряд ли когда-то пересекутся.

Медленно переставляя ноги – идти быстрее не было сил – я просканировал тело, корректируя процесс восстановления. Если бы я не спешил так убраться от того скверного места подальше, то я бы присел, закрыл глаза и, погружаясь в себя, занялся бы адаптацией наиболее простых и важных магических шаблонов для этого мира. Каждый мир уникален, поэтому с каждой новой жизнью мне приходится заново осваивать известные мне техники магического воздействия. Заново – это не значит точно мальчишке учить все с нуля. Все самые важные, самые эффективные магические техники из известных мне за прожитые жизни я надежно храню в своей памяти. Но чтобы какая-либо из этих техник начала работать с новым телом в новом для меня мире требуется некоторое время, некоторые усилия, и, конечно, достаточно развитые магические навыки. На их прокачку уходит иногда до ста дней – это если брать особо сложные навыки. Но обычно, уже через день-два я становлюсь вполне сносным магом, обладающим несколькими боевыми и защитными шаблонами.

Вот только сейчас у меня не было возможности остановиться, погрузиться в себя и хотя бы активировать мою излюбленную технику кинетического удара, который спасал меня в самых неожиданных ситуациях. Я был вынужден идти дальше по дороге, уходящей дальше от опасного леса и постепенно поднимавшейся на возвышенность. Если я не ошибался, где-то в той стороне находился Торгат и Вестейм – два довольно крупных города. А город для мага дает куда больше возможностей, особенно в плане заработка. Учитывая, что мое состояние, даже после того, как к нему добавилось содержание кошелька моего мертвого приятеля, исчислялась полутора гинарами*, то я был практически нищим. На эти деньги вряд ли можно оплатить ночлег даже в самой дешевой таверне.

(*Гинары – серебряные или золотые монеты. 1 гинар = 100 стеций. Бутылка эля стоит 20-45 стеций)

С этими мыслями я поднимался по дороге, периодически сканируя свое тело и работая над его исцелением. Иногда я оборачивался, проверяя нет ли какой-либо неожиданности, спешащей следом за мной. И когда я обернулся очередной раз то увидел карету в сопровождении нескольких всадников. Вряд ли они могли представлять опасность: на каретах разъезжают люди не бедные и, как правило, очень влиятельные. Вряд ли кого-то из них заинтересует оборванец, бредущий по пустой дороге. Но, памятуя то, что стряслось с моей матерью, мне стоило отойти на обочину и даже чуть подалее, потому как среди богатых и влиятельных людей много мерзавцев – они могут доставить неприятности путнику ради забавы. Поэтому, когда всадники и карета, запряженная четверкой пегих лошадей, приблизились ко мне, я замедлил шаг и отошел в сторону.

Поднимая клубы пыли, кони пронеслись мимо, сотрясая землю частым топотом. С легким скрипом промчалась темно-синяя карета. Я не успел заметить кто в ней, лишь обратил внимание на герб на двери – на нем, в овале с золоченными лентами была изображена волчица. Важные господа промчались мимо и слава богам! Мое внимание тут же захватило кое-что другое: я увидел в небе дракона, коричневато-красного в лучах заходящего солнца. Зрелище, надо признать, завораживающее. Я остановился, задрав голову и наблюдая как огромное крылатое чудовище пролетает над лесом на небольшой высоте. Изредка хлопая кожистыми крыльями, дракон завис на миг над холмом и величественно полетел дальше. Кажется, он был оседлан. В этих местах вряд ли встречались дикие драконы.

Когда же я опустил глаза, то увидел, что карета остановилась, и один из всадников, облаченный в кожаные доспехи со стальными вставками, направляется ко мне.

– Эй оборванец, – начал он издалека хрипловатым, неприятным голосом. – Давай быстрее переставляй ноги. Графиня тебя требует.

– Что она желает? – спросил я, не ожидая от этих господ ничего хорошего.

– Откуда мне знать! Не заставляй ждать ее сиятельство! Бегом! – прикрикнул он, подъехав ко мне почти вплотную.

– Передай графине, что я ранен, – я указал на грудь, надеясь, что всадник в состоянии различить кровавые пятна на моей одежде. – При всем уважении к ней, я не могу идти быстрее, тем более бежать.

– Да ты наглец! Я ясно сказал двигай быстрее! – его глаза, выражавшие поначалу безразличие, холодно блеснули.

– Полагаю, мои слова так же ясны. Я ранен и не могу идти быстрее, – твердо ответил я, не желая идти на конфликт, но и не собираясь подстраиваться под чьи-то наглые требования.

– А если мы тебя сейчас выпорем, это ускорит твое перемещение? – он наклонился, сурово глядя на меня, дернул усами.

– Если бы ты поймал грудью две стрелы, ты бы спасал свою задницу бегством от угрозы побоев? Побойся богов, добрый человек, иначе они к тебе могут оказаться очень недобры, – ответил я, продолжая идти в прежнем темпе и понимая, что сейчас очень рискую – рискую потерять это вовсе не плохое тело. Однако честь для меня не пустой звук – она стоит жизни, тем более доставшейся мне довольно легко. – Если у тебя имеется неприязнь ко мне, то мы можем решить этот вопрос завтра, когда мои раны немного заживут, – сказал я, давая ему понять, что не позволю помыкать мной.