Гугеноты

А у нас здесь даже не историк…Что будет, если скрестить средненький учебник истории с произведениями Понсона дю Террайля, приправив это грубой лексикой и мечтами о лаврах Дюма? Правильно, «Гугеноты» Москалева. В эпиграф самоуверенно вынесена цитата Альфреда де Виньи, хотя к данной книге его высказывание точно не подходит. Попытки перейти в художественность ещё слабее, чем приведение исторических фактов. Термин «секуляризация» встречается как в разговорах духовных лиц, так и восемнадцатилетних раздолбаев, каждый раз приводя с собой флешбеки школьных уроков истории. Пресно. Чтобы интересно преподносить материал, нужно либо делать акцент в красивый слог, либо в погружение в эпоху. А мы имеем справку статиста. Это еще было бы полбеды, если бы автору удалась художественная часть, но она не удалась.Что хочется сказать … Если в современно построенные диалоги вставлять периодически «право же» и «полноте», они всё равно не станут звучать аутентично. Если написать безыскусное нагромождение слов в записке, которое одна из героинь назовет «витиеватый слог», слог таковым не станет. Если каждую примитивную реплику характеризовать как «парировала», диалог не покажется от этого интеллектуальнее…А диалоги здесь либо попытка повторить Дюма либо просто нагромождение слов. Из первого, например, краткое обсуждение любовницы главного героя, напоминающее разговор про «кузину –белошвейку», а из второго каждый первый диалог в принципе..– Выживали. А уж вы- то и подавно. Молодой, крепкий – видно, что не барского покроя.– Действительно, я с юга, у моего отца замок и крестьяне. Там кругом деревни. Как ты узнал?[А еще половина диалогов – пересказ предыдущих разговоров]Королевские особы по манере общения не отличаются от простолюдинов – либо цитируют определения гугенотов для чайников, либо оскорбляют друг друга как торговки на рынке (причем не только за глаза, но и в лицо…это в Лувре-то, столице лицемеров). Логично, не может же у персонажей речь отличаться от речи самого автора, а он (не через персонажей, а как общеизвестные факты) от души сыпет про Валуа такими категоричными определениями как «шлюха, выродки, ублюдки, толстуха» и так далее. А Марго вообще брату говорит , на чем он ее может покрутить…Надеюсь, на латыни – зря что ли учила с ранних лет? Он [Генрих Валуа] недобро поглядел в сторону обоих принцев [при данном разговоре также присутствовали Генрих де Гиз и Генрих Конде] и повернулся к Маргарите:– Бесстыжая, тебе следовало бы надрать задницу березовыми прутьями , которые горят в этом костре.– Лучше надери ее тем, что висит у тебя между ног, – ответила МаргаритаБедный мой Анжу пострадал, кажется, за то, что носил женское платье. Автор в категоричной форме назвал его убогим, распутным, недалеким и конкретной причиной истощения Франции. Здесь, товарищ автор, либо не выставляйте личное отношение обобщенной характеристикой, либо мыслите шире. Ага, и часовню тоже онВ отличие от большинства историков, которые не могут подступиться к Катерине Медичи из-за ее верности мужу и даже памяти о нем, а также власти как главному приоритету в жизни, и которые стараются притянуть схожесть старших детей с Рене (вот такой роман я бы почитала, кстати) – здесь автор решил – а у меня её будет пользовать весь дворец (с). Ведь она женщина и итальянка. Плюс все неподтвержденные теории отравлений тоже докинул, больше – не меньше. Свекру Катерина подложила больную венерическим заболеванием девушку , чтобы свести его в могилу (вольная цитата)..словом, «часовню разрушать» Катерина Генриху явно помогала).То есть написано с претензией на историчность, а на деле нерациональная оценка средневековья с точки зрения менталитета сексиста (зачеркнуто) современного человека. Зато Анжу внезапно старший (с) брат правящего монарха, а император Карл пятый в начале проходит только под своим титулом Короля испанского, как будто это разные люди. Старший де Гиз упорно зовется Франциск, хотя немецкое чтение имен наши историки упорно ставят для коронованных особ. Ну может в сознании автора Франсуа – некоронованный король, не знаю, зато какой отбитый из него персонаж здесь получился, заглядение же (нет).Главный герой, а он тут есть, – Мэри Сью в лучших традициях жанра с труднопроизносимой фамилией Лесдигьер. Так вот, наш ГГ – помесь д'Артаньяна [ только без его куража, хитрости, карьеризма и умения манипулировать] с диснеевской принцессой, которой помогают все звери и птицы. Ладно, без птиц, но спасение собаками и лошадью здесь действительно есть. Описания Лесдигьера у нас нет , кроме берета с голубым пером и шпаги, зато от проходящей мимо цыганки мы узнаем , что он красавчик. Да еще какой! Ведь баронесса разглядела его красоту сквозь толпу избивающих нашего героя католиков (а вы знали, что одеяло обладает противошпаговым эффектом?) и заинтересовалась. Она же устраивает его удачно на службу к маршаллу. Королева Жанна при виде его «сглатывает слюну», а знатные дамы соблазнительно гладят перила. Всю свою карьеру он строит за кадром, все что имеем – хвалебные обсуждения его смелости,верности и честности, которые проявляются тоже за кадром. Перед нами будет одна неудачная попытка спасти гугенотов на сходке (с). Другие персонажи активно упоминают его достоинства, дабы мы не забывали, кто на всю книгу единственный «положительный» персонаж.В общем, это плохо, откровенно плохо. И с исторической точки зрения, и тем более с литературной. Не зря же автор в школе эти предметы не любил. Зато как эмоционально пишет про оргии, гораздо вовлеченнее , чем описывают резню )Зы.Сы. Иногда прочтешь целую книгу и не найдешь ни одной фразы, которую стоило бы запомнить или процитировать. Какой смысл в такой книге, спрашиваю я вас?