Пролог
Триста пятьдесят лет назад
– Мамочка, не надо! – детский крик пробивался сквозь шум.
– Помолчи, Катарина.
Женщина одернула дочь и, оттолкнув ее к стене, выбежала из комнаты. Она путалась в подоле длинной ночной рубашки, спотыкаясь о разбросанные по полу вещи. Одним движением смела со стола принадлежности для письма, перебирала желтоватые листы длинными юркими пальцами, судорожно открывала тяжелые ящики стола в поисках нужных бумаг. Свобода была так близка!
Самый нижний ящик не поддался. Дернув за круглую ручку еще раз и еще, бегло осмотрела кабинет и остановила взгляд на бронзовом подсвечнике, выполненном в виде грациозного оленя с ветвистыми рогами.
Подсунув в небольшой зазор олений рог, с силой нажала на фигурку, желая вскрыть.
– Мамочка, что ты делаешь? – уже в который раз отвлекала дочь. – Там огонь, – указала пальцем в распахнутое окно на крышу соседнего здания. А за ним еще и еще, насколько хватало взгляда, плясали алые языки пламени.
– Я спасаю наши жизни, дорогая.
Потеряв терпение, женщина размахнулась увесистым подсвечником и с силой ударила до деревянной поверхности. На гладко отполированной древесине появилась крохотная трещина, что придало сил. Когда в расковырянное отверстие пролезла узкая ладошка, Татьяна, не теряя времени, доставала один за другим аккуратно свернутые листы. Откидывала в сторону любовные письма к мужу от некой Лидии, а рядом с собой складывала долговые расписки. В них были указаны смехотворные суммы, на которые можно купить лишь мясной пирог в ближайшей таверне, но и они помогут начать новую жизнь.
– Одевайся, Катарина, – собрав стопку нужных бумаг, накинула поверх ночной рубашки легкий плащ. Помогла дочери с завязками платья и, вложив в руки любимую куклу, вывела в темный коридор. – Я сейчас вернусь. Жди меня! – строго приказала дочери, закрывая дверь в спальню мужа.
Мужчина, раскинув в стороны руки и запрокинув голову, громко храпел, он так и не разделся, упал на кровать в пьяном дурмане. От него разило вином, потом и приторно-сладкими дешевыми духами.
Татьяна смотрела на мужчину с ненавистью, скривив уродливо губы:
– Извини, дорогой. Но я не могу рисковать.
Взяв тяжелый кувшин для умывания, вылила воду прямо на пол и неуверенно шагнула к узкой кровати. С улицы донесся пронзительный визг, грохот обрушенного здания на противоположной стороне придал Татьяне решимости. Подняв высоко над головой керамический сосуд, она с силой ударила мужчину по лицу. Зарычав, выплескивая всю скопившуюся боль за шесть ужасных лет, полных боли и унижения, не сдерживая себя, нанесла еще пять сильных ударов.
– Вот и все, – произнесла с удовольствием, сплюнув вязкую слюну, скопившуюся во рту от вида крови. – Таким я тебя запомню навсегда.
Отбросив кувшин, Татьяна не стала полагаться на случай. Пожар охватил уже три улицы и вряд ли минует их дом, но она должна быть уверена, уверена на сто процентов, что он мертв. Никогда больше не тронет ее или маленькую Катарину. Через мгновение подсвечник лежал на грубом покрывале рядом с мужчиной, и пока еще слабое пламя лениво занималось, подкрадываясь к распластанной грузной фигуре.
Прикрыв за собой плотно дверь, взяла за руку дочь и поспешно сбежала по лестнице.
– А как же отец? – девочка боязливо обернулась, скользя взглядом по грубо обработанному полотну двери.
– Он нас больше не тронет.
От этих слов на губах Татьяны проступила улыбка. На плече, скрытая от чужих взглядов легким плащом, висела сумка. Содержимое приятно щекотало бедро, обещая долгожданную свободу.
Толкнув уличную дверь, Татьяна немного растерялась, сжав еще плотнее пальцы вокруг детского запястья.
С порывом ветра в лицо ударила волна жара, поднимая темные волосы и заставляя прищурить глаза. В воздухе кружился пепел, оседая на плечи, голову, руки, мешая дышать и полностью распахнуть глаза.
Поправив подол ночной рубашки, Татьяна подвязала его выше колен и вновь запахнула плащ.
– Бежим к реке, – схватив ребенка на руки, прижала к груди. – Обхвати меня ногами, – прохрипела, откашливаясь.
Мысли, что она только что убила своего мужа, стерлись под натиском страха и желанием выжить. Татьяна бежала, оставляя следы на слое пепла, лежавшем на земле. В панике петляя между горящими зданиями, никак не могла найти верную тропу.
Еще немного – и она выбежит к реке, но вновь возвращалась и начинала путь заново.
Позади уже занялись огнем невысокие двухэтажные дома. Застигнутые во сне стихией жильцы находили спасение, выбегая на улицу практически нагишом. Они кидались к женщине с ребенком на руках, расспрашивая и прося помощи.
– Там остался мой сын, – заверещала дама в чепце и упала на колени, глядя, как трещит просмоленная крыша дома, а массивные балки оседают внутрь. – Помогите! – женщина вскочила, метнулась к Татьяне, схватив ее за руку, потащила к дверному проему, из которого сияло адово пламя.
– Отпусти! Отпусти! Ты погубишь нас всех. Да отпусти же.
Татьяна не могла вырвать руку. И сумасшедшая дама затягивала их с дочерью внутрь.
Когда казалось, что спасения уже нет, и ноги упирающейся женщины почти лизали языки пламени, услышала громкий мужской голос с нотками холода. Да, это было возможно, в невыносимой жаре женщина почувствовала легкий озноб:
– Отпусти, – приказ прозвучал ясно. Женщина сразу разжала пальцы, а Татьяна с дочерью на руках отступила в испуге назад. – Твой сын мертв. Смирись.
В глазах женщины на мгновение мелькнула боль, и, забыв о том, что еще секунду назад искала помощи, она оглянулась по сторонам и торопливо бросилась прочь.
– Спасибо, господин, – поблагодарила Татьяна мужчину.
Тот не спешил покинуть пылающий квартал, спасаться бегством, мечась, как она несколькими минутами ранее, а продолжал бездействовать.
Не дожидаясь ответа странного человека, она перехватила удобнее тихо плачущую дочь, чуть подбросив в руках, и побежала вслед за дамой в чепце.
– Стойте, – окликнул ее мужчина, – там завал, – среди рева огня и перепуганных человеческих криков послышались взрывы. – Делают разрывы, – пояснил мужчина, – отрезают огонь от основной части города! – Татьяна искренне не понимала, зачем он ей это рассказывает, и сделала было уже шаг. – Я вас выведу.
Он подхватил ребенка на руки и, обхватив тонкое запястье прохладными пальцами, потащил в противоположном направлении навстречу огню. Татьяна дернулась, желая освободиться, не для этого она замарала руки о мужа, чтобы погибнуть с очередным спятившим в огне.
– Верь мне.
Голос моментально проник внутрь, оседая в сознании мыслью, единственно правильной мыслью: «Верить!»
Забег по лабиринту с огненными стенами мог бы продолжаться вечность. Но мужчина точно знал, куда свернуть, где обойти завал. Отпихивал плечом бедолаг, пытавшихся ухватиться за руки или плащ. Татьяна старалась не смотреть в их искаженные страхом и полностью лишенные разума лица.
Меж стен домов мелькнула гладь воды, и сердце забилось с удвоенной силой. Спаслись! Смогли!
Женщина выхватила дочь из рук незнакомца, с силой прижимая к себе: покачивала, успокаивала, поглаживая по голове.
– Открой глаза, Катарина, – пригладила растрепавшиеся волосы. – Спасибо вам, господин. Спасибо! – вытирая сажу с лица дочери, буквально кланялась с ребенком на руках.
– Александр Стрикс, – представился мужчина. – Вам есть куда идти?
Татьяна отрицательно покачала головой и встретилась с холодным взглядом их спасителя.
Глава 1
Наши дни
– Правящий.
Вампирша откинула гобелен и бегло осмотрела комнату. Темный князь возлежал на своем обычном месте, вытянув длинные ноги. Прикрыв глаза, вел тихую беседу сам с собой, покачивая при этом кистью правой руки, дирижируя мыслями.
– Александр, – вампирша подошла ближе и остановилась у его ног. – Ты меня слышишь? Ты третьи сутки не принимаешь визитеров, мне отослать всех?
Веки князя резко распахнулись.
– Татьяна, ты еще помнишь, что такое чувства? – спросил, встретившись взглядом. – Страх, боль, удивление? – перечислил спектр, который испытал при встрече с человеческой девушкой. – Ты помнишь, что такое любовь?
– Я знаю, что испытывала все это ранее. Но ощущения практически стерлись из памяти.
– А любовь? Ты же любишь свою дочь?
Вампирша повела обманчиво хрупким плечом и отрицательно покачала головой:
– Я знаю, что должна оберегать ее. Я помню, как рожала ее.
Александр потерял интерес к разговору и пытался воскресить в себе то, что пережил несколькими днями ранее. Боль ему не понравилась, это жгучее чувство, заставляющее скручиваться и царапать пальцами грудь.
Но тот букет, что вызывал кроткий взгляд девушки, был еще свеж в памяти, и он его смаковал, прогоняя в вновь и вновь одну и ту же сцену. Испуганные зеленые глаза выглядывают из-за плеча Константина, бросают быстрый взгляд, полный непонимания и ужаса, и скрываются из поля зрения.
Первое, что ощутил, было желание. И не то, которое руководило им все время – безотчетная эгоистичная жажда, а иное, более тонкое и трепетное. Хотелось не только обладать и вкусить, но и дать что-то взамен.
А еще волнение, оно путало сознание, заставляя совершать бессмысленные вещи: пытаться произвести впечатление, доказать свою силу и без того напуганной человечке. Посетить чужое жилище без видимой причины. Нет, причина безусловно была, он хотел убедиться, что не ошибся и спустя семнадцать веков нашел ту, которая заставила его сердце биться, вынуждая работать легкие, вбирать воздух со всеми его запахами.
Из приятных воспоминаний вырвали прикосновения, женские пальцы поднимались от колена по бедру. Князь сделал жест рукой:
– Не нужно, – в обычно ровном тоне мелькнули нотки раздражения.
– Я могу позвать Катарину, она всегда знает, как угодить, – пропела вампирша приторным голосом и огладила мужскую скулу, склонившись к лицу.
Князь дернул щекой, словно отгоняя надоедливую муху.
– Не нужно, – повторил, и к раздражению прибавилась сталь в голосе.
Совсем по-человечески Татьяна растерянно захлопала глазами и поджала губы.
Она еще несколько минут стояла у ног правящего, не понимая, что изменилось, чем она сама или ее дочь могли прогневать и вызвать немилость.
– Татьяна, – привлек ее внимание вампир.
– Да? – она вернулась взглядом к мужчине.
– Подготовь улей. Я скоро представлю свою княгиню.
Склонившись перед Александром, она с трудом сдержала эмоции. На красивом бледном лице расцвела победная улыбка. Гордый разворот плеч, точеный носик, высоко поднятый к расписному потолку, плывущая походка выдавали в вампирше победительницу. Татьяна не реагировала на приветствия прислужников и вампирского молодняка, зная свое превосходство над ними, а в скором времени она сможет встречаться прямым взглядом с любым Высшим, не боясь навлечь на себя гнев.
ГЛАВА 2
– Какой хорошенький.
Вела подошла ближе к кувезу и засмотрелась на новорожденного волчонка.
– Ну, красный какой-то весь, – Эля, сморщив носик, склонила голову набок, комочек в белоснежных одеждах зашевелился и закряхтел.
– А ты думала, сразу красивенький, как пупс в коробке? – молодая женщина легко рассмеялась, наблюдая за тем, как волчонок возится, перебирая в воздухе ручками и ножками. – Да и появился на свет малыш слишком рано.
– Через месяц-полтора его уже нельзя будет отличить от полностью доношенного ребенка, – вмешался в разговор Константин.
– Когда их с Лилей можно будет забрать домой?
– Не скоро, не хочу рисковать. Три-четыре недели будут под моим присмотром. Кстати, – вампир подхватил под локоть Велу, – твоя дочь отлично справляется с обязанностями медсестры.
Трое суток прошли в невыносимом темпе нескончаемой гонки. Первые сутки он латал полторы сотни оборотней. Раны приходилось вскрывать по новой и промывать от вампирского яда, который не давал полностью восстановиться. И под внешне зажившей поверхностью кожи таились коварные глубокие порезы, причинявшие нестерпимую боль и отравлявшие организм. А следующие два дня он боролся за жизнь Лили и маленького волчонка.
– Эля, ты не задумывалась над тем, чтобы учиться медицине? – спросил Константин.
Девушка устало подняла голову и отрицательно покачала головой. Ее все еще мутило от вида крови с примесью гноя.
– Если я помогла обработать два десятка ран, это не значит, что готова заниматься подобным всю жизнь, – ответила она.
– Подумай над моим предложением, я бы не отказался от такой сообразительной помощницы. Многому научу сам. Всему, – вполне серьезно вампир поправил себя. – Годы обучения в университете пройдут для тебя без особых сложностей.
– Спасибо, но ближайшие пару лет я планирую провести в своем саду, высаживая кусты бегонии. И никаких потрясений!
Константин, как показалось Эле, не к месту рассмеялся и покачал чему-то головой.
– Милая, я могу тебя попросить остаться еще на несколько дней здесь? Лиле нужны поддержка и помощь.
– Да, конечно. Я и сама хотела предложить.
Вампир вновь заулыбался и поспешил скрыться под предлогом того, что его звала Марта – помощница.
– Идем навестим Лилю, она как раз проснулась.
Вела взяла дочь за руку, словно в детстве.
Лиля сидела в коконе из подушек и капризно отказывалась от еды.
– Ар, я не хочу! – упрямо сжимала губы и воинственно смотрела на мужчину.
– Ты ничего не съела! – с полной тарелкой вареного мяса Арнар нависал над хрупкой девушкой.
– Я сегодня ела уже трижды! Слава Богу, – Лиля повернула голову на звук открывающейся двери. – Вела, объясни своему брату, что в меня больше не влезет!
– Тебе нужно усиленно питаться, – порыкивал он в ответ.
– Ник плачет, – Вела развернула голову, прислушиваясь, – или мне показалось?
С тарелкой в руках Арнар выбежал из комнаты.
– Спасибо, – Лиля свободно вздохнула, устраиваясь удобнее среди подушек.
– Ты специально, да? Он спит, – быстро вернувшись обратно, мужчина гневно метал молнии в сторону сестры.
– Милый, ты задушишь Лилю гиперопекой. Девочке больше не требуется того потребления калорий, что при беременности. Не забывай, она человек.
Арнар нахмурил брови и перевел взгляд с сестры на свою пару. Рядом с его девочкой на край кровати присела Эля. Племянница помогла справиться со спутанными волосами, разбирая пшеничные пряди и собирая их в аккуратную косу.
– Отдохни, мы позаботимся о них, – сказала Вела.
– Нет, – ответил ее брат.
– Тебе надо размяться, отпусти зверя.
Волк изнывал, запертый в теле человека, и сразу же оживился, услышав о свободе.
– Хорошо. Лишь час, не больше, – эти слова оборотня были обращены к Лиле.
– Не обязательно так быстро возвращаться. Девочки со мной побудут, – ответила она.
Ар наградил девушку тяжелым недовольным взглядом и нехотя покинул комнату.
***
Эля, как и предполагалось, осталась в доме Константина, хотя никакой надобности в ее присутствии не было. Лиля никогда не оставалась одна. Паломничество оборотней началось буквально на следующий день, как Константин дал на это согласие. За несколько дней в доме вампира побывала вся стая, одаривая мать и маленького волчонка, который круглосуточно находился под пристальным вниманием.
Карусель посетителей остановилась в тот момент, когда хозяин дома недвусмысленно намекнул, что всем нужен покой и ему в том числе.
– Как же хорошо, – выдохнула Эля.
Подруги сидели на кровати, а между ними на голубеньком одеяльце лежал ребенок. Он креп с каждым днем и за пару недель превратился в милого малыша, сплошь покрытого перетяжечками.
– Боюсь представить, что будет дома, – заметила Лиля.
Эля сочувственно вздохнула и протянула пальчик малышу, тот крепко схватился, чем вызвал улыбку умиления.
– Вот скоро вернутся бабушка с дедушкой, и ты Ника будешь видеть разве что пару раз в день. Да и мама ждет не дождется, когда сможет тебе «помочь», – она пошевелила указательным пальчиком, и волчонок недовольно закряхтел.
– А какие они, родители Ара? – в голосе Лили слышалось волнение.
– Родители как родители. Только выглядят молодо. Ты им обязательно понравишься.
Из коридора слышались шаги. Эля удивилась, ведь Арнар только недавно ушел на прогулку и еще пару часов должен был отсутствовать, Марта не могла так бойко шагать, а Константин больше не утруждал себя ходьбой и перемещался исключительно мерцая.
Не сговариваясь, девушки повернулись на звук приближавшихся шагов.
Первым в палату вошел Константин и чуть посторонился, пропуская Александра.
Элин кошмар наяву. Она тешила себя надеждой, что больше никогда не столкнется с пугавшим до дрожи князем Темных.
Прошлые две встречи засели глубоко в памяти. Холодный пронизывающий взгляд светло-голубых глаз преследовал не только наяву, но и во снах.
Князь не стал ждать, когда его представят, и шагнул ближе к кровати. Эля инстинктивно сжалась, не зная, следует ли поздороваться первой, ведь они уже знакомы, или промолчать. Вспомнив, из-за чего в последнюю встречу Высший вампир рычал на нее, хватая за плечи, суетно поднялась на ноги, быстро оправив задравшийся край свободного платья. Она была без обуви, предусмотрительно сняв туфли, пока играла с маленьким волчонком, и теперь князь возвышался, подавляя не только внутренней силой, но и ростом.
От внимательного взгляда Лили не укрылись странности поведения подруги при появлении незнакомца. Она бережно завернула малыша в одеяльце и, прижав к себе, также поднялась на ноги:
– Здравствуйте.
Лиля поздоровалась и взглянула на Константина, желая убедиться, что визитер не представляет опасности. Получив в ответ улыбку и легкий кивок, немного расслабилась.
– Здравствуй, – Лиля так и не поняла, с кем здоровался визитер, он все еще не сводил взгляда с Эли. – Я желаю познакомиться с новым членом стаи.
Александр ожил и подошел ближе. Чуть склонился, разглядывая ребенка, протянул руку, коснулся маленькой ножки, торчавшей из-под одеяла. И одарил Элю таким колючим взглядом, что сердце ее начало отбивать бешеный ритм где-то в горле.
– Здоровья волчонку и тебе, истинная. Долгих лет вашей стае.
– Спасибо, – невнятно пробормотала в ответ Лиля.
– Ты забыл, что пришел не с пустыми руками, – обратился Константин к Александру.
– Ты прав. Я что, забыл дары?! – переспросил тот, удивляясь себе.
– Забыл, – подтвердил Константин, – у меня в кабинете.
Князь сделал шаг, растворяясь в воздухе и оставляя за собой серебристый шлейф, секундная гнетущая тишина – и вампир вернулся обратно.
Оставил на прикроватной тумбе яркую игрушку в виде двухъярусной рождественской карусели и прокомментировал:
– Игрушка, – произнес очевидную вещь, – для волчонка. Я знаю, что дети любят подобное.
– Благодарю.
– А это для тебя, истинная. Кулон. Как знак покровительства для тебя и твоей семьи.
Высший оставил бархатную коробку рядом с игрушкой. Александр склонил голову перед девушкой, державшей ребенка, и, не прощаясь, развернулся на пятках, последовав за Константином.
– Для тебя, Элеонора.
Эля вздрогнула, когда князь затормозил возле нее и протянул раскрытую ладонь. Из любопытства она сделала маленький шажок навстречу и, задрав точеный подбородок, посмотрела на дар. На длинной мужской ладони лежало серебряное кольцо. Блестящий обод был изрезан замысловатыми узорами и завитками, чтобы их рассмотреть, она подошла еще ближе и услышала судорожный вздох Александра. Она не придала этому значения, с интересом разглядывая украшение, с тыльной стороны которого блистали два бордово-красных рубина.
– Позволишь? – вампир протянул вторую ладонь, приглашая.
Завороженный взгляд с украшения метнулся к Константину.
– От даров князя не отказываются, – с улыбкой ответил тот.
Секундное раздумье – и девичьи пальчики легли на прохладную мужскую ладонь. Эля подняла взгляд в ожидании, о чем сразу же пожалела: пока она смотрела куда угодно, но только не в льдистые глаза Александра, в сердце сохранялось относительное спокойствие. Невинные касания пальцами показались чем-то личным, запретным и одновременно притягательным.
Украшение с легкостью скользнуло по безымянному пальцу левой руки, а невесомые касания Александра оставили нестираемый след.
– Спасибо, оно очень красивое.
Ответом послужил легкий кивок.
***
– Кто это был?
Лиля долго не решалась нарушить молчание, помня о способностях вампиров. Она и сейчас не была уверена, что их разговор не станет достоянием мужчин. Но ее интерес был закономерен, ведь никто не удосужился представить гостя.
– Князь Темных вампиров, – Эля провела подушечкой большого пальца по резьбе колечка. – Правящий, – пояснила. – Александр, – имя она судорожно выдохнула, справляясь с остатками волнения, и сделала глубокий медленный вдох.
– Расскажешь?
– Потом, – прошептала в ответ.