000
ОтложитьЧитал
Наконец, Марат выдохнул и повернулся ко мне.
– Не думал, что это так сложно.
– А что ты делаешь?
– Пока не скажу. Если ничего не выйдет, то и смысла нет, так зачем раньше времени переживать?
– Ок. Тем более я вряд ли что-то пойму.
– Ты себя недооцениваешь.
– Я себя знаю.
– Хорошо.
Он смотрел с улыбкой, будто любовался.
– А что ты любишь?
– Я думала, покопавшись в моей черепушке, ты и осведомлен об этом не хуже меня.
– Брось. Это не то. Хочу услышать от тебя.
– Ладно, без проблем, – я задумалась. – Я люблю животных, но они не всегда отвечают мне взаимностью. У меня был классный вредный кот, надеюсь, он прожил счастливую жизнь у новых хозяев.
– Да, помню, в твоих воспоминаниях был один пушистик, который постоянно царапал тебе руки.
– Ну и что, все равно он был самый лучший!
– Не сомневаюсь, – мужчина придвинулся чуть ближе, взяв за руку.
Мы полулежали на единственной в номере кровати, и, несмотря на ее просто огромные габариты, разделяло нас всего несколько сантиметром. Это не я, это он после своей писанины подлез, причем, незаметно для меня. Стало совсем неловко, снова вспомнилось его признание, и я аккуратно высвободилась. Как себя вести с человеком, которому обязана жизнью, но понятия не имеешь, что чувствуешь, кроме благодарности?
– Что еще? – после секундной заминки он сделал вид, что ничего не было.
– Так, что еще, – я ответила тем же. – Собак тоже очень люблю, но родители не разрешали завести даже маленького песика, а потом студенчество, а потом… ну, ты знаешь. В общем, не до этого стало. Еще люблю старые фильмы, снятые до моего рождения. Тебе смешно, наверно, сейчас-то это вообще древность!
– Нет-нет, ты что, продолжай.
– Люблю петь. Но не умею. Вообще! Мама говорила, что моим голосом можно пытать целую армию, и солдаты сдадутся в плен без боя.
Марат рассмеялся.
– Ты преувеличиваешь.
– Как я могу тебе соврать? Так и было! Она уверяла, что мне стоит идти в медицинский, чтобы потом петь в больнице для коматозников. Они бы тогда приходили в себя, лишь бы я заткнулась.
– Ладно, верю, и, пожалуй, не буду проверять на себе.
– Струсил, да?
– Есть такое.
– Ладно, прощаю. Так, кстати, танцую я чуть получше.
– А что танцуешь?
– Да просто двигаюсь под музыку. Не вальс, не танго, конечно, просто какие-то движения.
– Потанцуем?
От неожиданного предложения я растерялась.
– Эээ, здесь?
– Почему нет? Удо, музыку.
Прямо как в знаменитой фразе с маэстро.
– Что ты предпочитаешь?
– Пфф, я современные хиты не слышала.
– Я изучал культуру твоего времени. Как насчет Пугачевой?
Теперь рассмеялась я.
– Как сказать… Ты слегка перепутал годы. Хотя… почему нет! Давай великую Аллу Борисовну!
И мы танцевали и прыгали сначала под «Арлекино», потом под «Волшебника-недоучку», а когда я, поймав настроение, все же спела бессмертное «Позови меня с собой», отхохотавшись, мужчина признался, что моя мать была очень умной женщиной. И с голосом у меня правда не задалось. Но я все равно самая умная, красивая, короче, само совершенство. Только петь больше не нужно. Никогда!
Казалось, что жизнь все же может наполниться другими красками, кроме серой и черной, что я в силах существовать здесь и сейчас и даже попробую стать если не счастливой, то хотя бы научусь радоваться мелочам вроде посиделок и задушевных бесед с другом. И пусть нас все еще ищут и, смотря правде в глаза, вряд ли перестанут, а опасность дамокловым мечом висит над нашими бедовыми макушками. Ведь даже тогда, в моем привычном мире, никто не мог знать, что ждет его в следующую минуту. А мнимая уверенность в завтрашнем дне, чем там гордились некоторые – не больше, чем просто самоуспокоение. Кто, как не я, должна уяснить эту простую истину?
– Смотрю, развлекаетесь, – раздалось от двери как раз в тот момент, когда я, прыгая по кровати, во все горло вопила о детстве, которое уходит непонятно куда, а мужчина наигранно затыкал уши и умолял прекратить страшную пытку.
Руслан стоял, скрестив руки на груди, и по обыкновению буровил нас злым взглядом.
– О, брат, ты уже вернулся?
– Да, но вижу, что меня особо не ждут.
– Ты что, просто мы немного отвлеклись. Как все прошло?
Черт, и почему мне снова неудобно, особенно, когда он смотрит вот так, не осуждающе, а как-то… фиг знает. Что я опять сделала не так?
– Отлично. Как видишь, я жив, а сейчас и ты будешь.
– У меня все прекрасно.
– Да-да, и это я заметил. Ложись, давай, не будем медлить. Вымою руки.
Когда он скрылся в ванной, Удо выплыл из-под потолка и уточнил, стоит ли подавать ужин сейчас или подождать, пока вернувшийся господин не прослушает полный плейлист. Клянусь, в голосе робота явно сквозил сарказм!
– Мы тебя позовем. Можешь быть свободен. Отключайся.
– Я поняло вас. Всего доброго.
Эх, сюда бы эмоционального Оло, я бы даже к зеленой физиономии привыкла, честное слово!
Укол с вакциной, созданной на основе моей крови и тех людей, кто остался в анабиозе в далекой лаборатории, выглядел как обычная ампула с прозрачной жидкостью. Я-то представляла что-то потустороннее, светящееся, не знаю, может, ядовито-зеленое или розовое. Должна же панацея отличаться от остальных лекарств!
– А подготовка никакая не нужна?
– Да, девочка моя, диета, здоровый сон и отсутствие физических нагрузок хотя бы пару дней.
– Ты не попал ни в один из пунктов.
– Увы. Кстати, ты правильно мыслишь. Брат, может, подождем?
– Ну уж нет! Как будто я не знаю, что оно может «потеряться» или разбиться. Конечно, «случайно».
Я-то сомневалась, что Марат может так поступить с братом, который наверняка сильно рисковал, добывая вакцину. Но решительный вид лысого говорил о том, что он сделает все, что задумал, даже если некоторых сомневающихся придется держать во время процедуры.
– Слушай, я заметила, что ты забрал сумку со старыми вещами, – чтобы скрыть возможный конфликт, я попыталась отвлечь их.
– А что, она дорога тебе как память?
– Нет, просто интересно, куда ты ее дел.
– Заметал следы. Вещи пригодились, так что, надеюсь, нас будут искать в другом месте.
– Они же в курсе, что мы перешли границу.
– Да, но не знают, в каком направлении двинулись потом. Я отправил их в другую сторону.
– Это поможет?
– Надеюсь. Хватит мне зубы заговаривать. Марат, подставляй шею.
Опять в шею? Ну что они так любят это место?! Там и так сидит крошечная, но инородная штука, которая лично мне кажется лишней в моем организме. Хотя, надо признать, о дискомфорте я забыла почти сразу.
– Девочка моя, – Марат дождался, когда я посмотрю на него и сел на кровать напротив уже стоящего со шприцом-пистолетом Руслана. – Я делаю это ради тебя.
Глава 10. Благие намерения
– Почему мы не сняли два номера? – ворчала я, пока мужчины в очередной раз спорили о наших дальнейших планах.
Я тоже пыталась принять участие в разговоре, но меня быстро отшили, дав понять, что последнее, в чем я могу хотя бы теоретически разбираться – как нам жить дальше.
Подувшись для порядка, демонстративно ушла в кресло. Долго пыталась устроиться поудобнее, ворочаясь с боку на бок. Оно было не слишком большим и, чего греха таить, довольно жестким, и спустя минут пятнадцать вздохов и охов мужчины не выдержали и отправили мое тельце на более мягкую перину. Правда, ругаться не перестали, причем, порой на повышенных тонах, и мечты о здоровом сне помахали мне ручкой, нежно улыбнувшись.
Марат считал, что стоит остаться здесь, а не рисковать, переезжая подальше от границы. Снять квартиру, а лучше – дом, где точно не будет посторонних глаз, научить меня необходимым вещам, а позже, когда шумиха более-менее уляжется, устроиться на работу или открыть небольшой, не привлекающий внимания бизнес. По его мнению, денег, выданных нам его коллегами, вполне хватит на первые года два-три сносного существования. Я лично не видела, чем расплачивались мужчины, но помнится, что-то говорилось о картах. Наверно, как и раньше: обычные банковские. Именные даже, кажется.
Руслан был категорически не согласен с желанием обосноваться в Хабаровске. Он уверял, что искать нас будут всегда, что жизнь обывателей нам не грозит, и самое идеальное решение – свалить в какие-нибудь дальние дали вроде южных регионов. Стен, блокирующих опасные отслеживалки – клянусь, так и сказал, выразительно покосившись на полусонную меня – там нет, зато есть возможность переезжать без привлечения внимания из-за малочисленного населения. Причем, он говорил именно «регионы», во множественном числе: его принципиальная позиция заключалась в том, что спокойно сидеть на одном месте мы все равно не сможем, придется постоянно менять дислокацию, а учить «свою подопечную» можно и походя.
Если честно, как бы я ни мечтала о покое, версия вечного грубияна была мне ближе. Не знаю, интуиция ли это или я просто стала с некоторых пор пессимистичнее, но радужное будущее никак не могло вырисовываться из суровой действительности. Да, еще вечером я глотнула крошечную толику некоей свободы и позволила себе расслабиться, даже похулиганить, и вера в счастливый исход робко высунулась из-за горы проблем. Но, если это и будет, то точно не в виде чистого неба над головой и беззаботной старости в гамаке на берегу океана. Когда-то слишком давно, в другой жизни, я представляла себе престарелую Веронику Семеновну примерно так. Не сложилось, что уж теперь…
Когда накал страстей чуть стих, а я так и не поняла, кто победил, оба разошлись по разные стороны баррикад, то есть, на края кровати. Хм, они правда собираются спать вот так, втроем на пусть и очень широком, но все же единственном спальном месте? И почему они не сняли два номера, ну вот серьезно?
– Если что, я еще не сплю, – прошипела, когда один совершенно беспардонный лысик натянул покрывало так, что я оказалась укрыта им по самую макушку.
– Спи.
– Нет, нормально? Мне вообще-то жарко. И дышать здесь нечем.
– Ну, не спи, значит. Чего ты от меня-то хочешь?
Марат лежал с недовольной миной и делал вид, что его наши препирательства не касаются. Предатель!
– Дай, хотя бы вылезу.
– Опять в кресло отправишься?
– Между прочим, как мужчина, мог бы сам там поместиться!
– Зачем, если есть возможность отдохнуть по-человечески?
Железная логика!
– Затем, что мне неудобно!
– Слушай, Маратик, по ходу, она нас с тобой перепутала, – на щетинистой физиономии появилась издевательская улыбка. – Джентльмен здесь не я, так что отвали и спи! Я устал.
Тот, кого, судя по всему, окрестили все же истинным джентльменом, тоже пребывал не в лучшем расположении духа, но повернулся ко мне и спросил:
– Хочешь, я уйду?
Я подумала и отрицательно покачала головой. После укола он выглядел неважно, и издеваться над ним было бы просто кощунством.
– Спокойной ночи, – буркнула, кое-как вытащив руки на воздух. Нет, правда, они что, специально покрывало так натягивают?
– Спокойной ночи, Вероника.
– Да спите уже, наконец!
Легко ему говорить! Я как-то никогда не засыпала между двумя мужчинами в принципе. Перчинки в ситуацию добавляет то, что один меня любит, второй ненавидит! И вообще, завтра же настою на еще одной комнате, иначе они мне все нервы вымотают своими спорами и препирательствами. Буду упорствовать до последнего, решено!
Окрыленная, с предвкушающей улыбкой отправилась в объятия Морфея под двухголосое сопение с обеих сторон.
Было очень тепло и приятно. Видимо, Альберт в этот раз пошел дальше поцелуев и позволил себе некоторые вольности. Широкая ладонь по-хозяйски сжимала бедро. Я лежала на его груди, слыша, как сильно колотится его сердце. В такие моменты просыпаться совсем не хочется, вот бы понежиться еще часик, но пора бежать на работу, начальник у нас строгий, хоть и справедливый…
Полудрема сменилась резким пробуждением, я вскинула голову и уставилась в совсем не сонные глаза. Сейчас, вопреки привычке, злости в них не было.
– Доброе утро, – прошептала, отодвигаясь от Руслана, на которого во сне забралась почти полностью.
Щеки не просто залило румянцем смущения – по ощущениям они горели адским пламенем!
– Да уж, доброе, – мужчина выглядел расслабленным и даже чуть улыбался, но традиционное ехидство в голосе напоминало, кто передо мной…и подо мной.
– Видимо, я просто уснула крепко.
– Я понял.
– Извини.
– За что?
– Ты понял.
Странный диалог странным утром. Хотя, боюсь, теперь в моей жизни ничего нормального уже не случится.
– Забей.
Он легко поднялся, разминая шею, и вдруг подумалось, что я сейчас могу быть тяжелее, чем раньше, и вообще он был в не слишком удобном положении даже на первый взгляд. Ай да Ника!
– Маратик в душе. Есть планы? – как ни в чем не бывало поинтересовался, стоя спиной ко мне.
Слава Богу, мы все спали в одежде, и мне не пришлось, и так красной как вареный рак, лицезреть мужскую наготу. Разве что пуговки рубашки были расстегнуты на груди, где я до этого благополучно щекой пристроилась. Кстати, как он это делает? Мой единственный в гардеробе комплект сидит на мне как вторая кожа!
– Не знаю, – я пожала плечами. – Смотря до чего вы вчера договорились.
– Ни до чего. Будем действовать по обстоятельствам.
– Тогда я бы хотела прогуляться.
– Это без меня.
– А ты чем займешься?
– Не твое дело.
Грубиян вернулся, дамы и господа!
– Привет! – посвежевший ученый бухнулся в кресло. Надеюсь, дело в лекарстве, и слабость больше не вернется. – Слышал, о чем вы говорили. Посмотреть город – отличная возможность начать твое обучение!
– Только не отходите далеко! – заявил Руслан.
– В каком смысле?
– Не дальше пятисот метров.
– А что будет, если пойдем дальше?
– Надеюсь, вы разойдетесь в разные стороны, тебя поймают и заберут, а мой несчастный братец останется горевать здесь, пока мозги на место не встанут!
– Хочешь, облегчу тебе задачу и просто сдамся?
– Не вариант.
– Это почему?
– Сказал бы я… Да ладно. Короче, вы меня поняли?
– Ты еще меня на веревочку привяжи и пусти бродить вокруг здания! – снова огрызнулась я, хотя Марат просто кивнул, принимая условия.
– Отличная мысль, думаю об этом с первого момента нашей встречи!
– Врешь, в первый момент ты собирался меня пристрелить.
– И это тоже.
Все, я больше не могу! Если такое хамское отношение к людям для него норма, проще это игнорировать. Сколько раз давала себе зарок, что не поведусь на провокации, что я вообще отчасти – или полностью – это заслужила, и нужно терпеть. Но есть же хоть какие-то границы! С ним даже поговорить по-человечески невозможно!
– Да хватит вам уже, не надоело? Брат, ты иногда перегибаешь, – глядя на мою надутую физиономию, сообщил Марат. – Вероника, не обращай на него внимания. Он просто очень ответственный.
– Он злой! – совсем по-детски заявила и, фыркая как бурундук, удалилась из комнаты.
– Что ты к ней привязался? Кого и стоит ненавидеть за случившееся – это меня. А она всего лишь жертва обстоятельств.
– Перестань, ни к кому я не привязался.
У меня дежавю! Точно так же, стоя в ванной, я подслушивала их в квартире Марата. Кажется, это было уже давно, а всего-то неделя прошла. Или даже меньше, я как-то перестала считать дни и ночи.
– И все же будь помягче. Я тебя прошу.
– Пусть ко мне не лезет тогда.
– Да ладно, брат, мы для нее сейчас единственные близкие люди. Да вообще единственные знакомые. Конечно, она привязана к нам. Даже к тебе.
– Не скажу, что меня это радует.
– Ладно, тебя не переубедить. Смотри, я хочу тебе кое-что показать.
– Что это такое?
– Уникальная формула, которая позволит…
– Черт, только не это! Твои идеи нас когда-нибудь в гроб вгонят! Дай хоть с последствиями предыдущей разобраться.
– Нет-нет, речь идет как раз о том, чтобы избавиться от всех проблем!
Интересно, это как?
– Интересно, это как? – вторил моим мыслям лысый.
За стеной послышался шорох.
– Вот. Это – основной компонент, который нам удалось вычленить из крови Вероники. У него пока нет названия, только общие данные. Подозреваю, его составляющая так же многогранна. Но! Именно за счет его мутации Вероника стала такой неуязвимой. Ты только представь: если понять, что конкретно повлияло на компонент, и повторить трюк с кровью…другого экземпляра, можно полностью отказаться от этих бедных людей. Я имею в виду, разбудить их и дать свободу!
– Твою…Марат, не наигрался?! Ты что собираешься делать?
– Я собираюсь провести несколько опытов, но, конечно, мне понадобится лаборатория, пусть даже устаревшая.
– Ты ненормальный. Фанатик.
– Может, так и есть. Но подумай сам! Так мы получим лекарство, которое будет создано не на основе крови этих несчастных. Их можно будет разбудить, как и ее.
– Благие намерения, да? Напомнить, куда они ведут?
– Дело не только в них! Руслан, ты не представляешь, что происходит со мной после уколов с ее кровью! Я чувствую себя практически всемогущим. Энергии столько, что хватит город перевернуть!
– Ты меня пугаешь, брат. Ты бы себя сейчас видел, выглядишь как сумасшедший.
– Неважно! Но я могу помочь. Только не говори, пожалуйста, об этом Веронике. По крайней мере, пока я не начну опыты.
– И снова нужна ее кровь?
– Да, но немного. Проблема в другом, нужен будет доброволец.
– На меня не смотри!
– Обижаешь, я никогда не поступлю так с тобой.
Я отлепилась от стены и, не глядя, села на край ванны. Молчаливый Удо уже подготовил все необходимое, и это наверняка от ягодных ароматов сейчас слезятся глаза.
То, что я услышала, взорвалось в голове ураганом, и осколки никак не могли осесть на свои места. Возможность спасти тех, кто остался в «Ариадне», новые опыты над непонятно кем, которые могут аукнуться как угодно, шанс помочь людям, избавиться от погони и дикий страх. И все одновременно! А еще неприятный осадок, что ученый задумал все это за моей спиной, и не планирует делиться своими планами. Почему? Неужели переживает, что могу ему как-то помешать? Или что-то не договаривает даже брату?
Я выходила с улыбкой и хорошим настроением. Ни за что не дам понять, что в курсе того, о чем они говорили.
– Идем! Я просто мечтаю увидеть город будущего!
Мы бродили по улицам довольно долго. Я слушала рассказы о прошлом и настоящем, задавала вопросы и таращилась по сторонам. Отличия от моего времени были не радикальными, как мне объяснил ученый, экономили не место, а ресурсы, поэтому полумифический в двадцать первом веке капитальный ремонт строений здесь был на первом месте. Я даже нашла пару многоэтажек, построенных в нулевых! Правда, они стояли далековато, а кое-кто запретил нам отходить от отеля, поэтому просто постояла-повздыхала, глядя на родную архитектуру.
Важным отличием от моего времени было практически полное отсутствие лестниц, только в самых старых зданиях. Их заменили механизмы, похожие на эскалаторы, только шире и быстрее. Например, проходя мимо торгового центра, сквозь прозрачную витрину я заметила, что есть даже горизонтальные, какие раньше были только в аэропортах. Стоишь и едешь себе мимо прилавков, разглядывая ассортимент. Удобно, наверно.
Еще привлекали внимание лифты! Кабины сновали туда-сюда вдоль проезжей части. Мысленно я назвала эти рельсы велодорожками, потому что они были расположены у самой обочины, между тротуаром и дорогой. Кабины были самые разные: и разноцветные, и с рисунками, граффити, просто прозрачные. Люди занимались каждый своим делом, кто-то даже спал, не стесняясь, преклонив голову к стенке. Между прочим, в кабине моих братьев стульев вообще не было, а тут даже мягкие диваны стояли!
Автомобили все той же странной формы я, наконец, разглядела. Самое главное: у них нет глушителей! Черт возьми, Маск, ты все-таки это сделал! За время прогулки я насмотрелась на столько разнообразных электромобилей, что с уверенностью могу сказать: здесь обычных тачек на бензине, или дизеле, или газу… в общем, их просто нет. И, да, большинство их них с треугольным значком, похожим на кинжал с раздвоенной ручкой.
Навернув круг, мы вышли к парку.
– Солнышко так припекает! Сейчас всегда такое теплое лето?
– Лето? Девочка моя, сейчас апрель!
Я растеряно оглядела сочную зеленую траву, цветы. Птички поют где-то вроде бы.
– Глобальное потепление?
– В том числе. Есть вещи, которые не остановить, как бы ты ни старался. Остается подстраиваться под выставленные условия.
– А Марс колонизировали? – вспомнив машины, поинтересовалась, глядя в совершенно голубое небо.
– Освоение космоса идет, это неотъемлемая часть для развития науки в целом. Но нет, люди по красной планете не живут.
– Ну вот, а раньше мечтали.
– Кто сказал, что это невозможно? Просто пока не дошли до этого.
Мы помолчали.
– А снег вообще бывает?
– Разумеется! Правда, зима недолгая, всего месяц-полтора. И морозы, даже метели.
– Понятно. Почти как у нас в Питере.
– Наверно. Я там никогда не был.
– Сейчас, видимо, там тоже тепло.
Мужчина пожал плечами и увлек меня ближе к пруду.
Небольшой водоем правильной круглой формы собрал вокруг себя отдыхающих. Здесь и дети с мячиками, и взрослые на шезлонгах, не стесняясь, принимают солнечные ванны.
– Марат, а будет слишком нагло, если я попрошу посидеть тут немного?
– Хочешь позагорать?
– А можно?
– Почему нет?
– А мы не задержались? Твой строгий брат может нас потерять.
Современных мобильных, кстати, я вообще еще не видела. У нас их, например, не было, так что созвониться мы не могли: некоторые опасались, что так можно выследить. Будто «Ариадна» способна на прослушку всех подряд гаджетов. В конце концов, это все-таки коммерческая компания, а не супер-мега-ультра разведка. Вон, как когда-то Япония со своими достижениями. Или Штаты, которые умудрялись слушать даже глав других государств.
Еще спрашивается, зачем тогда чипы вставляли, если любой телефон все равно спалит местоположение? Зря я поинтересовалась. Мне прочитали лекцию на тему «один фиг не поймешь, заткнись и вали, куда планировала», и дальнейшие расспросы посчитались бы извращенным способом самоубийства.
– Не думаю. Вон, как раз шезлонг освободился, идем!
Правда, наслаждаться ласковыми лучами в одежде с рукавами никак не получалось. Конечно, одежда была создана таким образом, что дискомфорта от жары я не испытывала, но лежать под солнышком в штанах и кофте было непривычно. Да и толку? Загара все равно не будет.
Я наплевала на все приличия, спустила лямки комбинезона и загнула ткань, оголив живот. Между прочим, такой плоский и подтянутый, что всякие там инстаграм-модели с их отфотошопленными фотками обзавидовались бы! Все ожидала, что вредная ткань полезет назад, как у комбинезона в подвале, но обошлось.
– Ты такая красивая, – мужчина присел на край моего шезлонга и провел пальцами вверх от запястья до локтя.
– Эээ, спасибо. Это не полностью моя заслуга.
– Неправда.
– Марат, я…
– Нет, давай я. Вероника, ты знаешь, как я к тебе отношусь, я не скрываю этого, – он вздохнул. – Ты думала, как мы будем жить дальше?
– Вчера мне сказали, чтобы я не лезла в эту тему.
– Я спрашиваю, не где, а как. И имею в виду нас с тобой.
Итак, момент настал. Не сказать, что я сильно удивилась, рано или поздно прямой вопрос был бы задан, но прямо сейчас оказалась не готова к ответной откровенности. Да и что конкретно я могу ему сказать? Что ценю и даже люблю за то, что он для меня сделал и делает и, вероятно, будет делать дальше? Что как мужчина он тоже привлекателен, я не слепая и вижу это, но последнее, о чем можно думать в нашей ситуации – личные отношения? Банальное «я не готова» пришлось бы кстати, но вряд ли его устроит такой ответ. А того, который ему нужен, я, увы, не дам.
В другой жизни от внимания такого мужчины я бы просто рехнулась и, не задумываясь, полетела за ним хоть на край света. В некотором смысле, сейчас то же самое, за небольшим, но емким исключением: у меня нет выбора.
– Марат, мне кажется, сейчас немного не то время, – начала осторожно, боясь обидеть. – Пойми, я еще в себе-то не до конца разобралась и путаю сны и явь, – в каких именно случаях, тебе лучше не знать! – И мне не хочется, чтобы ты не так меня понял, просто…
– Я нравлюсь тебе?
Боже, что за вопрос в лоб?!
– Конечно! Конечно, ты мне очень нравишься, ты мне помог, спас меня, рискнул всем, даже жизнью. И я благодарна тебе!
– Благодарность мне не нужна! Точнее, не только она. И ты это знаешь.
– Знаю. Но пока это все, что я могу тебе сказать. Прости. Я хочу быть с тобой честной.
– Ты боишься?
Господи, безумно! И вовсе не тебя!
– Да, и, мне кажется, имею право. Но не того, о чем ты думаешь. Будущее туманно, настоящее…эфемерно. Нас в любой момент могут найти, и что тогда? Я не хочу строить мечты о том, чего априори не произойдет.
– Черт возьми, но я же здесь! – не помню, чтобы он так выражался в мой адрес. – Я – не твое воображение и не твой сон! Я рядом, вот, потрогай!
– Молодые люди, не могли бы вы выяснять отношения в другом месте, здесь дети! – шикнула на нас женщина с соседнего шезлонга.
– Да, простите, пожалуйста, – я поднялась и повернулась к мужчине. – Пойдем. Тебе все еще надо больше отдыхать. А на сегодня достаточно.
Он подарил мне красноречивый взгляд, в котором было столько тоски, что сердце защемило. Но я знала, что поступаю правильно, чувствовала это. Лучше горькая правда, пусть и сказанная в мягкой форме. Надеюсь, он ее поймет и примет.
Глава 11. На грани
Решение о том, что нам пора менять отель, мы принимали, о чудо, сообща. Спать на принесенной откуда-то Русланом раскладушке мне надоело, мягко, конечно, но лечь более-менее свободно не получается, то руки свисают, то колени. Я проворочалась на ней четыре ночи. Радует хотя бы, что моя принципиальная позиция одиночества была негласно принята обоими. Особенно, после того неловкого утра с одним и откровенного разговора с другим. Боже мой, Ника, до чего ты докатилась?!
Поначалу речь шла о съемной квартире, но этот вариант имел массу недостатков вроде любопытной хозяйки, которая могла бы заинтересоваться странным трио. А вот в гостинице, по заверениям лысого, закроют глаза на почти любой состав, как произошло здесь. Сотрудников за эти дни я вообще почти не видела, питались мы в номере, девочка со стойки регистрации только вежливо улыбалась и здоровалась, с вопросами не лезла. Короче, полное инкогнито без лишних разговоров. Конечно, все это за определенную плату, но мои мужчины относились к этому спокойно, и я сделала вывод, что деньги у нас есть.
Мы сходили в магазин за одеждой и прочими вещами, собирались принять душ и съехать. Из-за возможной опасности в крупный торговый центр с эскалаторами не пошли, я даже загрустила, так хотелось покататься. В нашем-то отеле обычные лестницы! Но непреклонный лысый потащил нас в небольшой магазин неподалеку, больше похожий на ларек на рынке. Я с минуту разглядывала тряпочки, включив фантазию и представляя, что вообще это может быть, пока Марат не ткнул пальцем в монитор сверху. Брат-близнец Удо широко улыбнулся и выдал на экран весь ряд предлагаемых товаров. В итоге, чтобы не бесить мужчин, явно не нацеленных на долгий шопинг, ткнула пальцем в два более-менее симпатичных комплекта, но, главное, наконец, выбрала себе белье! Честное слово, их мода на отсутствие исподнего ставит меня в тупик. Продавец похабно улыбнулся, наблюдая, как я забираю ткань, обещающую стать черным ажурным бюстье, за что получил сразу два грозных взгляда. Даже три, но мой скорее возмущенный.
– Госпожа, оба ваших кавалера останутся довольны, обещаю вам!
– Слышь, завались, пока зубами не подавился!
– Еще слово, и от вашего магазина останется только память!
Мои защитники напоминали двух цепных псов, только шерсть на загривках не топорщится. Если честно, не поняла, что их так обидело, обычная сальная шуточка от невоспитанного мужлана, толку нет на таких внимание обращать. Но, черт возьми, их реакция все же была приятна. Слегка побледневший продавец быстро-быстро закивал и обещал скидку на следующую покупку. Которую, разумеется, мы не сделаем.
– Да ладно вам, он того не стоит, – я успокаивающе погладила Марата по плечу, правда, уже на улице, внутри-то просто глупо улыбалась, взирая на ощетинившихся мужчин.
– Да пошел он!
– Туда ему и дорога. Мы все взяли? Идем?
Казалось, что еще может омрачить нашу небольшую вылазку, кроме не в меру разговорчивых продавцов? Настроение было вполне сносным. Мои мужчины показали себя с лучшей стороны, ведь, как не крути, приятно, когда за тебя так заступаются! Даже Руслан, хотя в его случае есть подозрение, что ему просто пар выпустить куда-то надо было. Может, на мне отыгрываться уже не так интересно, приелось, например.
В общем, я была почти довольна собой и миром, когда в уши одновременно ударили тысячи…нет, десятки тысяч…сотни тысяч голосов.
– Он хотел меня обмануть!
– Двенадцатый размер – самое то!
– Я предпочитаю свежие овощи, а не эти полуфабрикаты!
– Если ты сейчас бросишь меня, я расскажу всю правду твоей семье!
– Хочу собаку! Мама, купи собаку!
Ощущение, будто огромная толпа с какого-нибудь рок-концерта скандирует прямо мне в лицо, приложив к губам громкоговоритель. К разговорам присоединились оглушительный рев электродвигателей, до этого почти бесшумных, противный лязг рельсов, пронзительный цокот каблуков по асфальту… Мозг буквально взорвался от шума улицы, наполнив его мгновенно и до отказа. Не выдержав, я упала на колени прямо посреди тротуара, закрыв уши руками, но ужас не прекращался.
– Вероника! Что случилось? Ты меня слышишь? Что не так?!
Черт, еще как слышу!
Рядом суетились братья, подбежали неравнодушные прохожие с перекошенными от страха и жажды любопытства лицами.
– Что, где-то болит? Девочка моя, ответь!
Марат говорил тихо, умом я это осознавала, но в голове его голос раздавался непередаваемым набатом.
– Хорошая моя, любимая, скажи, чем помочь?
– Замолчи!
Чуть не оглохла от собственного голоса, захлопнула рот и повалилась на бок, пытаясь коленками дотянуться до ушей. Вдруг это поможет. Хотелось спрятаться подальше, уйти, убежать, но сил хватало только на то, чтобы свернуться клубком на тротуаре. Со стороны мои действия наверняка напоминали судороги, я скулила, разрываемая разнообразием звуков, и мечтала только о том, чтобы прямо сейчас мир рухнул в небытие с его благословенной тишиной.
Наблюдавший за происходящим Руслан отодвинул зевак и Марата, ни слова ни говоря, подхватил меня на руки и почти побежал в сторону отеля.
– Пусть они замолчат, – шептала я, хватаясь за ворот его спортивной кофты, почти пряча голову подмышкой. – Скажи, чтобы они все замолчали!
Когда где-то рядом заплакала ребенок, я почувствовала, как что-то липкое стекает по шее, и, наконец, вырубилась.
Сон был похож скорее на полуявь, чем на приличный отдых. Я просыпалась от разных звуков, по ощущениям, каждую секунду, вскрикивала, глохла от собственного голоса и теряла сознание. Все номера были заняты, люди разговаривали, смеялись, плакали, вели деловые разговоры, а я все это слышала и не могла отгородиться.