Пригласите доктора на свидание

Посвящается всем читателям, которые просили меня написать еще одну книгу о Гленморе

Sarah Morgan

DARE SHE DATE THE DREAMY DOC?

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б.В./С.а.р.л.».

Товарные знаки Harlequin и «Арлекин» принадлежат «Арлекин Энтерпрайзиз лимитед» или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Dare She Date the Dreamy Doc © 2010 by Sarah Morgan

«Пригласи доктора на свидание»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012

Глава 1

– Поверить не могу, что ты притащила меня в такую дыру. Должно быть, ты меня ненавидишь! – Девочка надулась и с видом мученицы привалилась к перилам парома.

Дженна неохотно оторвала взгляд от подернутого дымкой живописного острова и посмотрела на дочь.

– Как я могу ненавидеть тебя, Лекси? – спокойно проговорила она. – Я люблю тебя. Очень люблю.

– Если бы ты любила меня, мы бы сейчас были в Лондоне.

К затянувшемуся стрессу и напряжению примешалось чувство вины. Все эти эмоции поднялись у нее в груди и тяжелым камнем упали на сердце.

– Я думала, так будет лучше.

– Может, для тебя и лучше. Но не для меня.

– Это новое начало. Новая жизнь. – Как можно дальше от ее прежней жизни. Как можно дальше от всего, что напоминало о браке. Как можно дальше от сочувственных взглядов людей, которых она когда-то считала друзьями.

– Мне нравилась моя старая жизнь!

И ей тоже. Пока она не обнаружила, что вся ее жизнь – сплошной обман. Говорят, чужая жизнь – потемки, а она не знала, что происходит в ее собственной!

Дженна быстро заморгала, удерживаясь на плаву исключительно силой воли. Ей вдруг стало дурно, и это уже не в первый раз. Она испугалась. Что, если однажды она сломается? Говорят, время лечит, но сколько времени должно пройти? Пять лет? Десять? Определенно не год. Ей сейчас нисколько не лучше, чем было тогда, когда все это случилось. Дженна уже стала подумывать, что есть травмы, которые невозможно вылечить, и что всю оставшуюся жизнь она будет вынуждена играть роль под названием «все хорошо».

Наверное, она все-таки неплохая актриса, потому что Лекси явно не замечает, какая борьба идет у нее внутри, хоть и смотрит в упор.

– У тебя в Лондоне была хорошая работа. Мы могли бы остаться там.

– Жить в Лондоне слишком дорого.

– Правда? Так заставь отца платить содержание, или как там это называется. Ведь он ушел от нас!

Дженну словно по лицу ударили.

– Я не желаю жить за счет твоего отца. Предпочитаю быть независимой. – Можно подумать, у нее есть выбор, усмехнулась она про себя. Клайв не спешит расставаться со своими денежками даже ради дочери. – Здесь нет транспортных расходов, ты сможешь ходить в местную школу, а мне по должности полагается коттедж.

Последнее было самым главным. Коттедж. Их собственный дом. Ей не придется проснуться однажды утром, чтобы узнать – у них больше нет крыши над головой.

– Как ты можешь быть такой спокойной и продолжать держать марку? – с раздражением взглянула на нее Лекси. – Ты должна злиться. Знаешь что, если какой-нибудь мужчина обойдется со мной так же, как обошелся с тобой отец, я выбью ему зубы, заткну их ему в глотку, а потом возьму нож и отрежу ему…

– Лекси!

– Да, так и будет!

Дженна набрала в легкие воздуха.

– Я конечно же злилась. И расстраивалась. Но что случилось, то случилось, и мне приходится с этим мириться. – Шаг за шагом. День за днем.

– Значит, отец будет купаться в роскоши со своей новой женщиной, а нас сослали на захолустный остров, где даже электричества нет? Отлично!

– Гленмор – прекрасное место. Держи свое сердце открытым. В детстве я приезжала сюда с бабушкой и дедушкой, и мне здесь нравилось.

– Люди едут сюда по доброй воле?! – Лекси пыталась испепелить взглядом скалистый берег в явной надежде на то, что ненавистный кусок суши внезапно испарится от ее чар. – Тебя правда возили сюда на каникулы? Полная катастрофа! Ты должна была привлечь их к суду за издевательство над детьми.

– Зря ты так. Каникулы были идеальными. Мы проводили время вместе…

Воспоминания захватили ее, и Дженна вдруг вновь стала ребенком, с восторгом ожидающим отдыха с бабушкой и дедушкой. Здесь – и, может, только здесь – она чувствовала, что ее любят и принимают такой, какая она есть.

– Мы строили замки из песка и собирали ракушки на берегу моря…

– Вау! И как ты не умерла от восхищения!

Укол подросткового сарказма вернул Дженну в реальность. Внезапно ей захотелось снова стать маленькой девочкой. Никаких тебе тревог. Никто от тебя не зависит. О боже мой! Она убрала волосы со лба и напомнила себе, что ей тридцать три, а не двенадцать.

– Здесь и вправду восхитительно! Лекси, на этом острове жили кельты и викинги, он полон истории. Этим летом здесь ведутся археологические раскопки, и у них есть несколько мест для интересующихся стариной подростков. Я тебя записала.

– Ты что? – Пораженная до глубины души, Лекси отбросила маску скучающей страдалицы и резко выпрямилась, приняв оборонительную позу. – Я не интересующийся подросток, так что можешь меня выписать!

– Попробуй, Лекси, – попыталась уговорить ее Дженна, с ужасом подумав, что будет делать, если дочь станет неуправляемой. – Тебе ведь нравилась история, когда ты была младше, и…

– Я больше не ребенок, мам! И это мои летние каникулы. Предполагается, что я должна отдыхать от учебы. Не желаю, чтобы меня пичкали уроками истории!

Стараясь сохранять спокойствие, Дженна глубоко вдохнула. Не счесть, сколько таких вдохов она сделала с тех пор, как сладкая девочка начала превращаться в несговорчивого подростка. Почему в книгах для беременных не пишут, что материнская боль не ограничивается родами?

На другом конце парома она заметила семейство, стоящее у перил, – мать, отец и двое детей. Они болтали и смеялись, и Дженна поспешила отвести взгляд. Оказывается, нет ничего больнее, чем находиться в окружении счастливых семей, когда твоя собственная переживает не лучшие времена.

Судорожно сглотнув, она напомнила себе, что далеко не во всех современных семьях соблюдается идеальная гармония. Одинокие родители, мачехи и отчимы – каких только вариаций не встретишь. Да, ее брак треснул по швам, но трещину можно заделать. Можно придать семье новую форму, но это будет по-прежнему крепкая семья.

Причем браться за клей и инструменты придется ей, Дженне. Создавать новую реальность, новые отношения.

– Я думала, мы сходим на рыбалку. Нет ничего вкуснее рыбы, пойманной своими руками.

Лекси драматично закатила глаза:

– Можешь назвать меня занудой, но ловить рыбу с матерью – это не мой тип развлечений. Хватит усердствовать, мам. Просто признайся, что ситуация – полное дерьмо.

– Прекрати выражаться, Александра!

– Почему? Бабушки рядом нет, она не услышит, а ситуация и правда дерьмо. Если честно, я надеюсь, что папочка и его новая гламурная подружка утонут в своей дурацкой ванной.

Радуясь, что поблизости никого нет, Дженна потерла лоб рукой. Сейчас не время вступать в дебаты.

– Давай для разнообразия поговорим о нас, а не об отце. До начала учебного года еще шесть недель. Я буду работать и не собираюсь оставлять тебя одну.

Вот почему я подумала, что археологический лагерь – неплохое занятие.

– Ага, типа вырывать ногти на ногах один за другим. Мне не нужна нянька. Мне уже пятнадцать.

И ты все еще ребенок, печально подумала Дженна. Под этим капризным, угрюмым обличьем прячется испуганная девочка. А ей ли не знать, что такое страх, она сама напугана до смерти. Она чувствует себя растением, которое долгие годы благополучно произрастало на одном месте, и вдруг его вырвали с корнем и безжалостно бросили в компостную кучу. Единственная разница между ней и Лекси состоит в том, что Дженне приходится скрывать свои чувства. Она ведь взрослая. Она должна выглядеть спокойной и уверенной в себе.

А не испуганной, незащищенной и несчастной.

Теперь, когда их только двое, Лекси нуждается в сильной матери. Но правда состоит в том, что в ней нет ощущения силы. Временами, лежа в кровати и глядя в темноту, она испытывает настоящие приступы паники. Сможет ли она прожить одна? Не сошла ли она с ума, решив перебраться в такую даль? Может, стоило переехать к родителям? Это был бы самый легкий вариант с финансовой точки зрения, и мать могла бы присматривать за Лекси, пока она на работе. Представив себе мать с поджатыми губами и укором в глазах, Дженна поежилась. С точки зрения ее матушки, есть два смертных греха, не подлежащие прощению, и она совершила оба. Нет уж, лучше они сами о себе позаботятся.

Злость? О да, она злилась. Не из-за себя, из-за Лекси. Что случилось с мужчиной, который бросался утешать свою доченьку, стоило той заплакать, и неделями выбирал подходящий кукольный домик? Дженна ухватилась за свою злость, как за спасительную соломинку, и крепко держала ее, прекрасно понимая, что лучше жить со злостью в душе, чем в бесконечном страдании. Злость двигала ее вперед. Страдание делало вялой и пассивной.

Ей нужна была злость, если она решила довести начатое до конца. А она непременно это сделает.

Ей некуда деваться.

– Все у нас будет хорошо. Я обещаю, Лекси. – Дженна погладила напряженное плечо девочки, с облегчением отметив, что та не сбросила ее руку. – Мы еще повеселимся.

– Веселье – это встречи с друзьями. Веселье – это моя комната дома и мой компьютер…

Дженна не стала говорить, что у них больше нет дома. Клайв продал его – шикарный викторианский особняк, который она холила и лелеяла последние тринадцать лет. Когда они поженились, с деньгами было туго, так что ей пришлось самой оформлять каждую комнату…

Невероятные масштабы потери вновь захлестнули Дженну с головой, и она судорожно вдохнула. Ее приводила в ужас перспектива начать жизнь с чистого листа. И одной.

Лекси запустила руку в карман, выудила мобильник и принялась кружиться на месте, размахивая аппаратом.

– Нет сигнала. Мам, сигнал отсутствует! – В ее голосе сквозила паника, смешанная с отвращением. – Если в этом месте не будет связи, клянусь, я брошусь в воду и поплыву домой. Мало того что я не буду видеться со своими друзьями, а если я еще не смогу с ними поговорить, это конец всему!

Нет, не одной ей начинать, подумала Дженна. С дочерью. Им придется снова наладить ту связь, которая существовала между ними, пока их крепкая семья не разрушилась.

– У нас есть прекрасная возможность попробовать что-то новое. Развить другие интересы.

Лекси бросила на нее жалостливый взгляд:

– У меня уже есть интересы, мам. Мальчики, мои друзья, прогулки, и я уже упоминала мальчиков? Болтать по телефону… мальчики. Всякое такое, ну, ты знаешь. Хотя нет, я уверена, что ты не знаешь, ты слишком для этого старая. – Она презрительно фыркнула. – Не забывай, ты встретила папу в шестнадцать лет.

Дженна вздрогнула. Едва ей удалось выкинуть Клайва из головы, как Лекси снова напомнила о нем. Она не имеет права внушать дочери, что ничего не понимала в свои шестнадцать. И что все это было ошибкой, потому что тогда Лекси подумает, будто она тоже ошибка, а это неправда.

– Все, о чем я прошу, – держи свое сердце открытым, пока ты здесь, Лекси. У тебя появятся новые друзья.

– Любой, кто решил провести свою жизнь в такой глуши, – полный отстой и мне не друг. Признайся, мам, меня ждут кошмарные, одинокие каникулы, и виновата в этом только ты. – Лекси бросила убийственный взгляд на мобильный. – Сигнала все еще нет. Я ненавижу это место!

– Возможно, все дело в скалистом побережье. Как только мы сойдем с парома, все наладится.

– Ничего не наладится! Здесь ничего не может наладиться! – Лекси со злостью сунула аппарат обратно в карман. – Почему ты не разрешила мне провести лето с отцом? Я, по крайней мере, могла бы видеться с друзьями.

Сдерживая боль, Дженна попыталась найти тактичный ответ.

– Папа работает. – Она искренне надеялась, что ее голос не прозвучит фальшиво. – Он переживал, что ты будешь слишком много времени предоставлена сама себе.

А что еще она могла сказать? Прости, Лекси, твой отец отпетый эгоист и мечтает только о том, чтобы забыть о своих обязанностях и все лето беззаботно кувыркаться в постели со своей новой подружкой?

– Да пусть работает, мне-то что. Я бы посидела дома. Я могла бы поладить со Сьюзи. Если, конечно, не думать о том, что мой отец связался с девчонкой чуть старше меня.

Дженна постаралась сохранить сокойное выражение лица.

– Люди вступают в связи, Лекси. Это часть жизни. – Только не часть ее жизни, но она пока не будет об этом думать. Сейчас ей нужно не забывать дышать, вставать по утрам, ходить на работу, зарабатывать на жизнь. Привыкнуть к новой работе, обеспечить своей дочери защиту и пустить новые корни – вот что важно.

– Когда ты молод – да. Но в его возрасте следует вести себя осмотрительнее. Связи нужно запретить для всех, кто старше двадцати одного. – Лекси передернуло. – Слава богу, у тебя есть голова на плечах. У тебя уже все позади.

Дженна моргнула. Ей тридцать три. Неужели в тридцать три действительно все позади? Возможно, так оно и есть. К тридцати трем ты понимаешь, что сказки написаны для детей, что мужчины не носятся с мечами ради твоего спасения; скорее они отшвырнут тебя прочь, чтобы лучше разглядеть красотку у тебя за спиной.

Усилием воли она прервала удручающую цепочку мыслей. Дженна обещала себе никогда так не поступать. Не обобщать и не проклинать всю мужскую расу за недостатки Клайва. Она не собирается превращаться в старую, разочарованную перечницу, не позволит, чтобы у Лекси сложилось впечатление, будто все мужчины – себялюбивые козлы. Ее не мужчины обидели – это был Клайв. Один мужчина – не все мужчины мира.

Это Клайв завел интрижку с едва окончившей колледж стажеркой. Это Клайв занялся сексом прямо у себя на рабочем столе, даже не потрудившись запереть дверь на ключ. Временами Дженна думала, а не специально ли он это сделал, в надежде быть застуканным, чтобы доказать свою мужественность.

Она нахмурилась. Мужественность? Если бы ее попросили описать Клайва одним словом, ее выбор определенно не пал бы на слово «мужественность». Это все равно что сказать «Дженна сексуальная», а она уже миллион лет так о себе не думала.

Занималась ли она когда-нибудь диким сексом, не сняв одежды? Ни один мужчина не хотел ее до умопомрачения, не так ли? Даже Клайв. Только не Клайв.

Когда Клайв приходил домой со службы, они обсуждали счета, протекающие краны, пригласить ли его мать на выходные. Переступив порог, он ни разу не обнял ее, сгорая от страсти. И надо признаться, Дженна этого сама не хотела. Если муж заключил бы ее в объятия, она продолжала бы думать о том, что ей еще надо сделать перед тем, как лечь спать.

Не имея ни малейшего понятия о том, что мать думает о сексе, Лекси спустила ее на грешную землю:

– В Лондоне я могла много чем заняться. Классными вещами, а не копаться в грязной земле в погоне за черепками. Делать то, что мне действительно нравится.

– Здесь тоже можно много чем заняться.

– Одной-одинешеньке. Круто.

– У тебя появятся друзья, Лекси.

– А что, если не появятся? Что, если все возненавидят меня?

Дженна обняла дочь, такую ранимую и беззащитную. Разве она могла признаться ей, что чувствует то же самое? Но здесь, по крайней мере, люди не будут болтать о ее неудачном браке.

– Ничего подобного. Ты легко обзаведешься друзьями, на острове живут доброжелательные люди. – Господи, пусть они и впрямь окажутся доброжелательными! – Вот почему мы здесь.

Лекси облокотилась на перила и мрачно уставилась на остров.

– Перемены – это отстой.

– Перемены всегда трудны, но они могут быть и к лучшему. – Дженна на автомате повторила заученную фразу, сама в нее не веря, но надеясь убедить дочь. – Жизнь полна возможностей.

– Но только не здесь. Согласись, мам. Это дерьмо.

Райан Маккинли стоял скрестив ноги и сложив руки на груди. Глаза резало от недосыпания, побриться он не успел, все мысли были о маленькой девочке с астмой, к которой он ездил ночью. Он выудил из кармана мобильный телефон и проверил, нет ли пропущенных вызовов и сообщений, но таковых пока не оказалось, – значит, девочка еще мирно спит. Чем и он бы непременно занялся, будь у него выбор.

Когда паром начал причаливать к пристани, он убрал телефон в карман, стараясь не думать о потерянном часе сна.

Почему Эванна настояла на том, чтобы именно он встретил новую практикующую медсестру? Не знай он, что это женщина с дочерью-подростком, заподозрил бы Эванну в сводничестве. Он даже хотел поделиться своими подозрениями с Логаном Макнейлом, своим коллегой и старшим партнером по Медицинскому центру Гленмора. Если бы она что-то замышляла, Логан мог бы это знать, ведь Эванна его жена. Жена, мать, акушерка и – Райан вздохнул – друг. Добрый, заботливый друг.

За два года, что он провел на острове, она сделала все, чтобы выманить его из раковины отшельника. Именно Эванна вовлекла его в жизнь острова, именно Эванна год назад настояла на том, чтобы он стал помогать им, когда второй доктор уволился.

Он не собирался работать, но работа отвлекла его от мрачных мыслей, на что Эванна и надеялась. К тому же новое занятие настолько отличалось от старого, что не наводило на лишние воспоминания. Он приветствовал эту разницу. Смена ритма жизни – то, что ему было нужно. Но, как бы он ни был благодарен жене коллеги за то, что она вывела его из самоизоляции и вернула к жизни, он не собирался потакать ее планам навязать ему новые отношения.

Есть вещи, которые никогда не меняются.

– Привет, доктор Маккинли. А вы рано встали… – К нему подошла прелестная девушка, волосы рассыпались по плечам, во взгляде горит обожание и надежда. – Вчера вечером было весело, да?

– Хороший был вечер, Зоя. – Райан тщательно подбирал слова, не забывая о том, что является частью крохотного сообщества. Вот в чем недостаток подобного проживания, вздохнул Райан. Он ее доктор. Он знает о ее депрессии и о том, какую битву ей пришлось выиграть, чтобы добраться до нынешнего этапа. – Похоже, ты развлекалась. Здорово, что ты вышла на люди. Я рад, что тебе лучше.

Весь вечер он потратил на то, чтобы держаться от девушки на безопасном расстоянии и при этом не ранить ее чувства на глазах у друзей. Он прекрасно понимал, насколько хрупка ее психика, и не хотел причинить ей еще большего вреда, но соблюдать дистанцию было очень, очень важно.

– Я не пила алкоголя. Вы не велели с теми таблетками.

– Мудрый поступок.

– Я… – Она сунула руки в карманы джинсов, скрывая неловкость. – Знаете… если вам когда-нибудь захочется куда-нибудь сходить… – Она замолчала и сделалась пунцовой. – Я не должна была говорить этого. Миллионы девушек мечтают погулять с вами, я это понимаю. Простите. Зачем такому, как вы, такая чудачка, как я?

– Ты не чудачка. – Ну почему самые трудные разговоры всегда происходят в самое неподходящее время и в самом неподходящем месте? Паром причаливал, а он давал консультацию на пристани, на глазах у доброй сотни пассажиров. Более того, девушка пыталась пересечь черту, которую он никогда не позволял пересекать пациентам. – У тебя депрессия, Зоя, а это болезнь, не хуже и не лучше многих других.

– Да, я знаю. Вы мне это доходчиво объяснили. – Окончательно стушевавшись, она принялась ковырять цемент мыском туфли. – Вы были супер, доктор Маккинли. Правда супер. Я чувствую себя гораздо лучше теперь. Со многим справляюсь, знаете ли. И я просто думала…

Райан прервал ее прежде, чем она произнесла слова, о которых могла пожалеть.

– Кроме того, что я твой доктор, и жители острова побьют меня палками, если я скажу «да», я слишком стар для тебя. – Слишком стар. Слишком циничен. – Но я рад, что ты готова назначить свидание. Это очень хорошо, Зоя. Судя по тому, как парни Гленмора клубились вокруг тебя на вчерашней вечеринке, поклонников у тебя хоть отбавляй, так что ни в коем случае не останавливайся. Выбери себе кого-нибудь стоящего – и вперед, дорогая.

Горящий взор девушки яснее слов сказал, кто возглавляет ее список кандидатов в кавалеры. Несколько долгих секунд она смотрела на доктора, а потом рассмеялась:

– Вы мне отказываете.

– Да. – Райан был категоричен, чтобы у нее не осталось на этот счет никаких сомнений. – Отказываю. Но самым вежливым образом.

– Я смутила вас… – встревожилась Зоя.

– Я не смущен. – Райан тщательно подбирал слова. Он прекрасно понимал – от его ответа зависят как уровень самоуважения девушки, так и их будущие отношения. – Мы много беседовали на протяжении двух прошедших месяцев, Зоя. Ты доверила мне тайны, которые, возможно, не открывала никому. Эта конфиденциальность и ввела тебя в заблуждение. Если хочешь, можешь сменить врача.

– Я не заблуждаюсь, доктор Маккинли. И я не собираюсь менять врача. Вы так красиво говорите, и я никогда не встречала мужчину, который умел бы так слушать, как вы… думаю, поэтому я и… – Она пожала плечами. – Может, я приглашу на свидание одного из тех парней. – Она улыбнулась ему. – Этот археолог, который околачивается здесь нынешним летом, классный.

– Интересный молодой человек, – согласился с ней Райан, вздохнув с облегчением. Похоже, его отказ не разбил ей сердце.

– А как насчет вас, доктор Маккинли? Почему вы ждете паром? Встречаете женщину?

– В каком-то смысле да. Сегодня приезжает наша новая практикующая сестра. Подкрепление. – И он хочет попросить ее об одном одолжении. Остается надеяться, что у Дженнифер Ричардс доброе сердце.

– Новая сестра? – задумчиво протянула Зоя. – Да, я знаю, что сестре Эванне требуется помощь. И какая она, эта новая сестра? Молоденькая?

– У нее дочь подросткового возраста.

Зачем Эванне потребовалось посылать его на встречу? Он вновь и вновь задавался этим вопросом, глядя на паром. Может, это просто невинная просьба, но он также знал, что у его коллеги мания соединять людские судьбы. Она обожает истории со счастливым концом.

Райан напрягся. Кому, как не ему, знать, что реальная жизнь нечасто предлагает счастливый конец.

Лицо Зои засветилось.

– Если у нее дочка тинейджер, то ей как минимум лет сорок. Если не больше. – Она отбросила мысли о соперничестве. – Ну, паром прибыл вовремя, вскоре вы увидите свою сестру.

Стряхнув с себя остатки сна, Райан наблюдал за тем, как толпа схлынула с парома. Бизнесмены в костюмах, семьи с пухлыми пляжными сумками, малыши в колясках. Полноватая женщина средних лет резво прокладывала к нему путь с чемоданом в руке.

Он не знал, радоваться ли тому, что Эванна явно ничего не замышляла, или расстраиваться из-за того, что новая практикующая сестра была не в лучшей форме для трудной работы в приемном отделении.

– Дженнифер? – Он протянул руку. – Я доктор Маккинли. Райан Маккинли. Добро пожаловать на остров Гленмор!

Женщина потрясенно уставилась на него:

– Спасибо, но я Каролина, а не Дженнифер. Мы с мужем приехали сюда на недельку. – Она посмотрела через плечо на обливающегося потом лысеющего мужчину, который сражался с пляжным зонтом и множеством сумок и пакетов. Один из саквояжей раскрылся, и содержимое высыпалось на пристань.

– Упс! Позвольте помочь… – Хрупкая девушка поставила на землю свой чемодан, шагнула к мужу толстушки и принялась спасать их вещи. На розовых губках заиграла дружеская улыбка, и вскоре девушка со щелчком захлопнула саквояж.

Взгляд Райана секунд на пять задержался на этих губках, прежде чем обратиться к черным кудряшкам. Заколка на затылке намекала на то, что совсем недавно волосы были уложены в плотный пучок, но за время путешествия на пароме выбились и рассыпались по узким плечикам. Она была бледна, под глазами легли темные круги – как будто после продолжительной бессонницы. Словно жизнь больно вцепилась в нее острыми зубами и не желала отпускать.

Он не мог не узнать этот взгляд, сам долго видел подобное отражение в зеркале.

А может, он все это выдумал. Многие люди выглядят усталыми, ступая на остров. Требуется время, чтобы отдохнуть и расслабиться, но, когда они садятся на обратный паром, их щеки горят румянцем, а темные круги под глазами исчезают без следа.

Эта девушка наверняка всю зиму тяжело трудилась в сером городе под удушливым покрывалом смога, откладывая отдых на благословенный двухнедельный отпуск на отдаленном шотландском острове.

На ее плечах красовался завязанный узлом свитер. Похоже, девушка знала, как переменчива бывает погода летом на их острове.

Он с минуту наблюдал за ней, удивляясь доброте, с которой она обошлась с незнакомцем. Она без суеты помогла ему собрать пожитки, поболтала немного о проблемах сбора багажа, если отпускникам предстоит отдых в местечке с непредсказуемым климатом.

Распрощавшись с семейной парой, девушка немного постояла, вдыхая свежий морской бриз. Супружеская пара тем временем потащила свой багаж к такси.

– В брошюре говорилось о местном гостеприимстве, – полетел над пристанью голос супруги. – Но я и представить себе не могла, что островной доктор лично встречает каждого. Он даже руку мне пожал! Вот это сервис!

Райан с легкой улыбкой проводил пару взглядом. Затем вновь обратил все внимание на пассажиров, борясь с искушением еще раз посмотреть на девушку. Оставалось надеяться, что медсестра с дочерью не опоздали на паром.

Кто-то тронул его за руку.

– Я слышала, вы доктор Маккинли? – Девушка с растрепанными волосами стояла рядом с ним, чемоданы у ног, голос мягкий, бархатный, взгляд острый, умный. – Я Дженна.

Райан заглянул в ее глаза и подумал о море. Оттенки аквамаринового, зеленого и голубого смешались в неповторимый цвет. Он открыл рот и снова закрыл его – попытался отвести взгляд и не смог. Он так и стоял, пялясь на нее, и вдруг увидел, как в ее глазах что-то расцветает. Понимание. Связь. Как будто каждый увидел нечто особенное в глазах другого.

Что-то захватило его – что-то такое, чего он уже давно не испытывал.

Шокированный внезапной силой притяжения, Райан сделал резкий вдох и приготовился выставить защитные барьеры, но она сделала это первой.

Судя по всему, ее охватила паника, и она отступила, отвергая возникшее между ними влечение.

И Райану это понравилось, потому что он тоже отрицал происходящее.

Он даже не понимал, для чего она представилась ему. Неужели сегодня утром каждый пассажир вознамерился пожать ему руку?

Надо было срочно найти несколько полагающихся случаю слов, но его глаза будто приклеились к ее лицу, а язык прирос к нёбу.

А ведь она не девочка, понял он вдруг. Женщина. Молодая женщина.

Чуть за двадцать?

И выглядит до смерти уставшей – ей бы сейчас рухнуть в уютную кровать и проспать не меньше месяца.

– Простите. Я, должно быть, ослышалась… – Она нервно поправила сумочку, висевшую у нее на плече. – Мне показалось, что вы представились доктором Маккинли.

– Так и есть.

– О! – По тону было понятно, что новости ее не порадовали. Потом она протянула руку: – Хорошо, ну а я Дженнифер Ричардс. Дженна. – Ее рука несколько секунд провисела в воздухе и медленно опустилась, так как он не двинулся с места. – Что-то не так? Я перепутала день приезда? Вы как будто бы… немного удивлены.

Дженнифер Ричардс? Удивлен – это еще мягко сказано. Райан прочистил горло и взял-таки руку Дженны. Ее пальчики оказались тонкими и холодными.

– День тот. – Описание не то. – Просто… мой партнер дал мне неверную информацию. Я ожидал женщину с дочерью-подростком. – Лет на двадцать старше. И чтобы гормоны при взгляде на нее не взбесились.

– А-а… – Она бросила взгляд в сторону парома, улыбка сразу же померкла. – Ну, я и есть та женщина, но боюсь, дочь-подросток все еще на борту. Вон она, повисла на леере и смотрит на меня. Категорически отказывается сойти на берег, а я раздумываю, как справиться с ситуацией и при этом не разрушить свою репутацию еще до первого приема. Думаю, у вас нет опыта борьбы с настырными тинейджерами, доктор Маккинли?

Он откашлялся.

– Ни малейшего.

– Жаль, – с усталой улыбкой приняла она его ответ. – Вот когда требуется заглянуть в мою настольную книгу о подростках. Но, к несчастью, я упаковала ее на самое дно чемодана. В следующий раз непременно положу в сумочку, чтобы выудить в нужный момент. Прошу извинить за ее поведение. – Дженна покраснела и отвела взгляд. – Вы поедаете меня взглядом, доктор Маккинли. Думаете, что я должна уметь контролировать своего ребенка.

Да, он поедает ее взглядом. Точнее сказать, пялится.

И все мужчины Гленмора будут пялиться.

Райан понял, что она ждет от него ответа.

– Я думаю, у женщины вашего возраста не может быть такой взрослой дочери. Она приемная? – Черт. Он совсем не то хотел сказать.

– Нет, родная. И я одна в ответе за пробелы в ее воспитании. Однако приятно слышать, что я недостаточно стара для того, чтобы быть ее матерью. Если верить Лекси, то я ровесница динозавров. И возможно, она права. Я определенно чувствую себя предком ящеров – особенно сейчас, когда мне придется обойтись с ней резко на людях. О боже! – Порыв ветра бросил на ее лицо прядь волос, и она убрала локон. – Вы, доктор Маккинли, вы, видимо, не того ожидали.

Да уж.

Он не ожидал почувствовать такое. И не был уверен, что хочет это почувствовать.

Не доверяя своим эмоциям, Райан потер шею рукой. Куда подевалось его хваленое красноречие?

– Вас, наверное, взяли замуж прямо из колыбели. Или вы поклонница ботокса.

– Ранний брак. – В ее голосе слышались грустные нотки и нечто еще, чего он не разобрал. Потом ее брови удивленно взлетели вверх – девочка спрыгнула-таки с парома. – Ну, слава тебе господи, первый шаг сделан! Обошлось без скандала. Интересно, что заставило ее передумать? Лекси! – громко позвала она. – Иди познакомься с доктором Маккинли.

Хрупкая угрюмая девочка нехотя побрела к ним.

У Райана никогда не было проблем с математикой, но он не мог понять, как этот подросток может быть дочерью стоящей рядом с ним женщины.

– Привет. Приятно познакомиться.

На него уставились глаза один в один мамины.

– Это вы предложили маме работу? Вы не похожи на доктора.

У Райана чуть не вырвалось, что Дженна тоже не похожа на мать подростка, но он вовремя прикусил язык.

– Это потому, что у меня не было времени побриться перед тем, как встретить паром. – Он потер ладонью поросшую щетиной щеку. – Я доктор. Но работу твоей маме предложил не я, это был мой коллега, доктор Макнейл.

– Ну, что бы вы там ни задумали, не ставьте маму в отделение планирования семьи. Вы уже, наверное, поняли, что контрацепция – не ее конек.