Заговор

Все, что вы прочтете – является исключительно плодом фантазии автора. Любые совпадения с реальными историческими событиями, именами и датами – не более, чем случайность.

Вступление первое, более позднее

– Максим, гляньте в окно, что видите?

За окном было апрельское краснодарское небо, памятник казакам в островке травы посреди круглой мощеной площади, черная дорога асфальта и за ней сквер с бюстом Жукова и Мемориальной аркой. Люди, машины, фонтан в глубине сквера за аркой.

– Вы понимаете, в каком здании вы находитесь?

– Администрация, мы в здании Администрации Краснодарского Края.

– Максим, как вы думаете, зачем мы привезли вас в это здание?

– Вы хотите показать мне ваши возможности. И хотите намекнуть, что вы работаете с одобрения властей.

– Похвально, мне рассказывали, что у вас аналитический склад ума. Но не верно. Не совсем верно. Демонстрация наших возможностей будет чуть позже. И покровительство нынешней, так называемой, власти нам совершенно не требуется. Мы просто хотели показать вам, что мы здесь не в гостях. Мы в этом здании, в этом городе, в этом крае, мы тут дома.

– Я думал дома гостям тапочки предлагают, чай, ну может воду на худой конец. А не к тележкам скотчем приматывают. Напомните, почему мне не стоит кричать и звать на помощь?

– Хороший вопрос. Во-первых, вас никто не услышит. В этом кабинете полная звукоизоляция, даже от направленного лазерного микрофона. А во-вторых, если вы начнете кричать, нам придется снова вас отключить, и вы пропустите демонстрацию, о которой я вам только что говорил.

– Хорошо, я не буду кричать. А держать меня привязанным к этой тачке вы почему считаете нужным? Я для вас опасен, или думаете, я ручку со стола сворую?

– Ай молодец, ай умница! Другой бы на его месте вопил и карами небесными грозил, а он ничего себе, шутит. Нет Максим, не опасаемся мы. Просто реакция на увиденное у вас может быть разная. Поэтому не взыщите, но пока вы в таком вот положении останетесь. Кстати, уже пора. Вы в окошко смотрите, сейчас интересное начнется.

Меня снова подкатили к окну.

Прямо напротив администрации остановилась синяя девятка. С пассажирской стороны на тротуар вышел молодой человек, черноволосый, бородатый, в темном спортивном костюме. Он обошел машину, не торопясь открыл багажник и вытащил из него трубу длиной метра полтора. Еще раз обошел машину, обернулся к зданию администрации и улыбнувшись помахал рукой. Затем вскинул трубу на плечо, повернулся к скверу Жукова, замер. Звука выстрела я не услышал. Из трубы вылетел снаряд, пролетел справа от бюста маршала и влепился в колонну Мемориальной арки. Осколки камня и облицовочной плитки пыхнули фонтаном во все стороны накрыв случайных прохожих. Арка чуть просела, но не упала.

Бородач с гранатометом отбросил трубу на тротуар, не торопясь подошел к памятнику казакам. Расстегнул ширинку и начал мочиться на постамент. Затем, так же не торопясь, застегнулся, подошел к ожидавшей его машине, сел на заднее пассажирское место. Машина очень плавно, без визга и пробуксовок отъехала от тротуара и исчезла из вида.

– Максим, вижу вас впечатлила демонстрация? А теперь скажите мне, Максим Александрович, зачем вы этот теракт организовали?

Вступление второе, более раннее

Меня зовут Максим Романов, мне 36, рост 186, 95 кг, короткие темные волосы, серые глаза, когда смеюсь, вокруг образуется множество мелких морщинок. Родился и всю жизнь живу в Краснодаре. Хотя, говорить, что я живу в каком-то городе – не правильно. Последние десять лет я провожу в России не больше семи-восьми месяцев в год. Из них в Краснодаре, наверное, не больше трех месяцев. Я основатель и единственный владелец сети ресторанов быстрого питания «Максим». Вернее, я один из нескольких тысяч владельцев акций сети «Максим». От остальных держателей акций «Максима» меня отличает 55-процентный контрольный пакет. В рейтинге богатых россиян Форбс оценивает меня примерно в 600 млн. долларов и ставит в своем списке куда-то в конец второй или начало третьей сотни богатейших россиян. Конечно, это оценка моих официальных активов. На самом деле я сам оцениваю себя примерно в 1,2–1,5 миллиарда, моя стоимость колеблется от стоимости активов. Ну да не суть. Сейчас весна, четверг, 6 апреля 2017 года. Через несколько дней мой 37-й день рождения. Я в Краснодаре, пристегнут наручниками к совершенно не знакомой мне блондинке в подсобке кафе на улице Красной. Передо мной стоят два крайне неприятных типа. Особенно не приятно то, что один из них держит пистолет, направленный дулом мне в живот. Второй тип держит такой же пистолет направленным в голову моей соседке. Как я уже сказал, девушка, с которой меня объединяет один наручник на двоих, мне совершенно не знакома. Тоже самое могу сказать и о персонажах, хвастающихся нам своим огнестрельным оружием. На то, чтобы понять, что пистолеты настоящие, а не пластмассовые игрушки из Детского мира, даже моих не глубоких знаний оружия хватает. Но знаете, я не то, что не напуган. Я скорее даже разочарован. Как я уже сказал, я достаточно богат. И разумеется, большинство моих знакомых тоже вполне себе обеспеченные люди. Так вот, некоторые из них почему-то считают, что лучший подарок мне на день рождения – эмоции. Наверное, они думают, что раз «у человека все есть», дарить ему материальные подарки не круто. В прошлом году, за день до дня рождения, мне «подарили» захват заложников в самолете. Я был пассажиром захваченного лайнера. Два года назад, накануне моего ДР, был захвачен ресторан, где я мирно обедал. По всей видимости, мои друзья узнали, что мне нравится фильм с Брюсом Вилисом «Крепкий орешек», вот и стараются дать мне шанс спасти народ. Одна беда, я не стремлюсь никого спасать. Я прошел некоторое обучение действиям в экстремальных ситуациях и знаю, что в подобных случаях лучше ничего не делать, чем сделать что-то, что может навредить.

Итак, весна, Краснодар, подсобка кафе, блондинка, наручники, два пистолета и пара бандитов угрожающего вида. Скука.

Глава 1

Когда-то я думал над приобретением самолета. Многие мои знакомые, потолкавшись в зонах досмотров в аэропортах, столкнувшись с задержками регулярных рейсов, получив в соседей по креслу болтливого пассажира, купили себе супер джеты, какие-нибудь Гольфстримы, Лиры или Робинсоны. Некоторые пользуются частными авиаперевозками, фрахтуя мини джеты для перелетов. Но я не вижу в этом смысла. Вернее не так. Смысл в частном самолете разумеется есть. Ведь наша огромная страна связана авиасообщением только через Москву. Чтобы мне из Казани попасть в Екатеринбург, оттуда в Хабаровск и вернуться в Краснодар, мне понадобится шесть регулярных рейсов со стыковкой в Москве, вместо возможных трех прямых. Поэтому смысл в частном самолете конечно же есть. Но мне нравится атмосфера аэропортов. Это не железнодорожный вокзал! В любом аэропорту есть некая своя, только ему присущая атмосфера. Шереметьево – это еще со времен Шереметьево-2 главные ворота «туда», Хельсинки, с его деревянными инсталляциями – прям таки пропитан духом северных озер и лесов. Вена – это капучино и кабинки для курения. И даже владивостокский Кневичи, екатеринбургский Кольцово или польский Вроцлав имени Николая Коперника имеют свой шарм. Самолет в любой стране это все же транспорт повышенной стоимости и позволить его себе могут, к сожалению, далеко не все. Это или командировочные бизнес-пассажиры, или отпускники-путешественники. Но в любом случае это люди, предпочитающие скорость стоимости. Да и сам полет, не знаю, как для поколения миллениумов, 2000 плюс года рождения, а для более старших людей это, пусть и не осознанный, но праздник. Даже для менеджера среднего звена, проводящего в командировках половину времени, полет, в отличии от поезда, автобуса или машины, это маленький праздник. Поэтому в аэропортах и царит, на мой взгляд, некая приподнятая эмоциональная атмосфера. Мне нравится эта обстановка. Я люблю, присев за столик в бизнес зале, поработать в окружении постоянно сменяющихся соседей, под объявления о вылетах, в этом присущем только аэропортам гуле голосов, самолетов и радио анонсов. Частные аэропорты, депутатские в России и первого класса в остальных странах салоны, через которые летают владельцы собственных самолетов, не дают этого погружения в человеческий водоворот обычного аэропорта. Поэтому я пользуюсь регулярными рейсами.

Мой рейс SU 1284 Москва-Краснодар приземлился в аэропорту Пашковский 6 апреля в 08:35. Меня встретил водитель и в начале десятого я уже ехал по улице Фадеева в сторону улицы Мачуги по дороге в центр города. Своего помощника, Сергея Давыдова, я отпустил до понедельника сразу по прилету, он попросил отгулы потому что собирался встретиться с какими-то родственниками. И сейчас я сидел в машине один, с бутылочкой минералки, смотрел в окно на уже по-весеннему зеленый и солнечный после еще снежно-слякотной Москвы Краснодар. Новый мэр Краснодара, как и большинство его предшественников, в первую очередь занялся декорированием дороги из аэропорта. В принципе, вполне логично. Где побывают гости города и что они увидят предсказать нельзя. Ремонтировать микрорайоны смысла нет, ведь люди в них уже живут и из-за отсутствия бордюра или ливневки никуда не уедут. А вот по дороге из аэропорта у приезжих складывается первое, самое запоминающееся, впечатление о городе. И потом в Москве два депутата смогут обронить: «Был я недавно в Краснодаре, встречался с людьми, ничего себе город, ухоженный, зеленый, отличные дороги, видно, что есть у города хозяин». Потому и ставятся в любом городе по дороге от аэропорта одинаковые красивые, сплошные заборы, регулярно кладется новый асфальт, стоят светофоры с обратным отсчетом времени. Но сегодня улица Мачуги- это восьми полосная когда-то дорога шириной более двадцати пяти метров, на которой сейчас вообще нет никакой разметки. Представьте южных темпераментных водителей, которые должны сами определить для себя границы своей полосы для движения. При этом на дороге еще и рабочие вяло ковыряют асфальт и маневрируют на своих желтых строительных машинах. Вот и едем мы со скоростью 10 км/ч. Даже мой всегда спокойный водитель выводит беззвучную дробь пальцами по рулю, а это верный признак его не вполне расслабленного состояния.

Поездка в Москву прошла не то, чтобы плохо, скорее, напряженно. Я коммерсант, бизнесмен, управленец. Кто угодно, только не политик. Но разумеется, при выходе на определенный уровень в бизнесе, человек знакомится с властью. Вернее, власть обращает внимание на человека и знакомится с ним. Когда в 1999 году я открывал свою первую столовую «Максим», я пришел к участковому инспектору милиции, представился и подарил ему и его руководству месячные абонементы на обеды. Когда в 2004 я открывал тысячную столовую, ставшую к тому времени уже «рестораном быстрого питания Максим» в Казани, полномочный представитель президента в ЮФО сам пригласил меня в Ростов-на-Дону на встречу. Когда в 2011 я вошел в ТОП 500 российского Форбс, я впервые встретился с президентом. Конечно это была не «встреча», мне скорее «показали» президента на одном из саммитов, а со мной встречался его помощник. Это вполне закономерно. Власть должна убедиться в лояльности тех своих граждан, состояние которых дает им возможность сделать нечто, заметное со стороны. Согласитесь, богатый человек может построить стадион, открыть парк, построить больницу. А может стать спонсором оппозиции. И хорошо, если это будет наша, домашняя оппозиция. А может ведь и с радикалами связаться, особенно если богач религиозен. И не важно, к какой конфессии он принадлежит. Странное дело, но именно религия в большинстве своем приводит к конфликтам, войнам, переделам географии. Вспомните крестовые походы, появление Пакистана, арабо-израильский конфликт или Сирию…

Итак, уже почти пять лет у меня есть куратор «в структурах» и я регулярно встречаюсь с представителями власти. Это правила игры. У тех же американцев это еще более отлажено, структурировано и запротоколировано. У нас, сколько бы вы ни вложили в предвыборную кампанию президента, вам не дадут переночевать в Кремле. Вернее, дадут, но скорее за хороший коньяк и коробку сигар для коменданта. А вот у них, в США, вполне официально можно получить ночь в спальне Линкольна в белом доме за пару-тройку миллионов в предвыборное шоу будущего президента. И если вас не испугает призрак Авраама Линкольна, вы вполне можете рассчитывать на ночлег в святая святых всей западной демократии. Кстати, именно недогляд власти в штатах привел к тому, что их президентом стал Трамп, классный бизнесмен, но никакой политик. Но что-то я не о том.

В июне следующего года в России стартует чемпионат мира по футболу 2018. Моя компания выиграла конкурс на обеспечение питания болельщиков, команд-участниц и журналистов на стадионах и в комплексах размещения, пресс-центрах и вообще во всех официальных локациях. Организаторы ставили задачу показать самобытность русской кухни, то есть пирожки вместо хот догов, компот вместо колы, коробочки не с лапшой, а с бефстрогановым, ну и так далее. Никто, кроме Группы Компаний Максим, в масштабах страны не смог бы потянуть такой проект. Конечно, желающих было очень много, на таком проекте можно заработать вполне себе не плохое состояние. Поэтому то, что я назвал «конкурсом» скорее было боданием моих лоббистов и представителей моих конкурентов. Мои люди лучше отработали свои зарплаты и в итоге, в середине далекого 2011 года, через полгода после выбора России местом проведения ЧМ, я подписал контракт на обеспечение питанием чемпионата мира по футболу 2018. Контракт принесет мне и моим поставщикам громадные деньги. Но разумеется, с каждого проданного пирожка, котлеты по-киевски или коробочки пюре я, помимо легальных налогов, должен отчислить сумму «на развитие спорта». Причем, с момента подписания контракта, эти суммы уже трижды кратно увеличивались. Но пока они оставались в пределах плановых значений, которые мои аналитики прогнозировали еще в начале проекта, так что на встречах по этому вопросу я, скорее для вида, торговался, но в итоге разумеется подписывался под обновленными условиями. Поэтому очередная встреча с кураторами в Москве прошла не то, чтобы плохо, а по-деловому сложно. Но в целом все в привычных и прогнозируемых рамках.

Из-за ремонта дорог, я доехал до центра города только в районе одиннадцати часов. Водитель высадил меня возле кинотеатра Аврора на улице Красная 202 и должен был ждать на стоянке законодательного собрания, ул. Красная дом 3. Между этими адресами порядка пяти километров тенистой аллеи со множеством уличных кафе. Дорожную сумку, кейс, пальто и галстук я бросил в багажник еще в аэропорту, оставшись в темно синем тонком шерстяном костюме и белой льняной рубашке. Самое то для плюс двадцать и солнца. Телефон я еще в машине переключил на голосовую почту. Мне хотелось погулять, подумать, выпить кофе. На все планировал потратить около двух часов.

Выйдя из машины у супермаркета Табрис, я перебежал дорогу и вышел к Авроре. Как-то один мой знакомый сказал, что перебегать дорогу без светофора могут позволить себе только люди с отличной медицинской страховкой и без планов на вечер. Я полностью с ним согласен, но в полдень, в четверг, в центре Краснодара машины стоят такой плотной пробкой, что я могу себе это позволить.

Проходящий молодой усатый казак из патруля только укоризненно взглянул и покачал головой в мою сторону, но подходить ко мне они не стали. В последнее время в Краснодаре, да и по всей Кубани, значительно увеличилось присутствие казаков во всех сферах жизни. Начиналось все лет десять назад, когда в Краснодарском крае был принят знаменитый «Детский закон», по которому дети до четырнадцати лет не могут находиться на улице без сопровождения взрослых после 21:00. С четырнадцати лет и до совершеннолетия комендантский час устанавливается с 22:00 до 06:00. Именно тогда впервые на улицы массово вышли казачьи патрули. Причем, если раньше они сопровождались милиционерами, то уже лет так пять, незаметно и постепенно, патрулирование улиц в ночное время на Кубани полностью перешло от ППС к казакам. Я много езжу по стране и встретить на улице вооруженных огнестрельным и холодным оружием сотрудников не государственных войсковых организаций можно только на Кубани и в Чечне. Разумеется, историческая казачья форма, в которой патрулируют улицы казаки, в тысячу раз приятнее смотрится, чем черная военная униформа чеченских патрульных. Может быть поэтому у нас на Кубани на возросшее влияние казаков не то, что не смотрят с негативом, наоборот, все чаще люди звонят с проблемой не на 02, в полицию, а на горячую линию оперативного отдела Кубанского Казачьего войска. А для кубанских пацанов вообще есть две главные мечты: либо попасть в футбольную школу ФК Краснодар, либо в казачье кадетское училище.

Итак, казаки ко мне не подошли, лишь пожурили взглядом, и я спокойно подошел к Авроре.

Комплекс кинотеатра Аврора был построен в 1967 году по проекту сочинского архитектора Сердюкова. Интересное, знаковое здание для Краснодара. Сколько свиданий было назначено у Авроры, сколько ориентиров начинались со слов: «от Авроры…». Конкурировать, наверное, может только Дом Книги. Кстати, местные историки рассказывали мне, что раньше на этом месте был скифский курган, место давно особенное… Теперь кинотеатр почти разрушен, панели обшивки отваливаются, стены в лесах. Муниципалитет выделил уже несколько десятков миллионов рублей на реконструкцию кинотеатра, но, как это часто у нас бывает, подрядчик исчез со всеми деньгами. Мэр города выставил реконструкцию Авроры на тендер, но сумма муниципальной поддержки была чрезвычайно мала и желающих вложиться в заведомо бездоходный проект не оказалось. Говорят, один из крупных краснодарских бизнесменов взялся за реконструкцию комплекса за свой счет. Почему я не стал этого делать? Во-первых, я никогда не был благотворителем или меценатом. Все мои «добровольные» пожертвования были чисто деловыми инвестициями в репутацию или в конкретных людей. Да и вообще, в том месяце, когда мэру понадобилось решение вопроса, я был в Италии, учился управлять гидросамолетом на озере Комо. Возможно, кинотеатр и статую железной комсомолки с ружьем на плече назвали Авророй, именем богини утренней зари, за звезду, которую она держит в руке. Эдакий фьюжен: звезда – богиня – комсомолка – винтовка – кинотеатр… Архитектура, тем более такая парадная как тут, всегда была многозначна. Мне нравится здесь бывать. Тень деревьев, фонтаны, красивые прохожие, смеющиеся дети на роликах и скейтах. Приятно посидеть с кофейным стаканчиком на ступеньках и просто подумать.

Оставив вход в кинотеатр за спиной, а железную революционерку справа, я пошел через группу поющих фонтанов вниз, в сторону центра города. Первое встреченное на моем пути кафе меня почему-то не привлекло. Наверное, слишком громко включенное радио «Европа Плюс». Кстати, заметили, что в большинстве наших общепитов, от кафе до баров и ресторанов, по телевизорам показывают клипы каких-либо российских исполнителей, а аудио ставят сборники англоязычных певцов? Мой арт директор, ответственный за атмосферу в наших ресторанах, объяснил это тем, что русские клипы сняты «дорого и богато», народу нравится. А вот звуковой ряд уступает. Ну не нравится людям есть и пить под песни нашей попсы. Рестораторы это интуитивно чувствуют и вот, в большинстве заведений, Киркоров открывает рот под песни Леди Гага или Вера Брежнева танцует в своем клипе под Роби Вильямса.

Пройдя еще пару сотен метров я услышал знакомую песню, звучавшую в следующем кафе. В нем я ни разу не бывал, даже не знаю, как оно называется, уверен, что в прошлую мою прогулку по улице Красной его еще не было. Но то, что в нем играет «Just Like Heaven» из альбома «Kiss Me» группы «The Cure» меня и удивило, и порадовало. Надо сказать, что для меня, как для многих парней моего поколения, фанатевших когда-то по песням «Кино», открытие в более позднем возрасте группы «The Cure» было некоторым разочарованием. Тогда я узнал, что Виктор Цой был не столь уж оригинален, а просто повторил стиль британской группы. Хотя, любая стоящая группа влияет на следующее поколение, наверно это нормально. Я как-то встречался с Миком Джагером, в том числе говорили о феномене британской музыки как основы многих и многих локальных групп.

Кафе располагалось на аллее, между двумя рядами кленов, посаженных вдоль всего бульвара на улице Красной. Обыкновенные деревянные столики с такими же деревянными стульями, на спинках которых выжжена реклама пива. Но из-за музыки я все же решил попробовать тут кофе. Посетителей в кафе не было, только за одним столиком в тени сидела очень красивая худенькая молодая девушка, лет двадцати семи, блондинка с каре до плеч, в серых кроссовках, светло-голубых, почти белых джинсах, черной майке и черной джинсовой куртке. Ее и соседний стол были единственными местами в тени, зонтики над столами официанты еще не раскрыли и остальные столики заливало апрельское краснодарское солнце. Прикинув, где будет тень в ближайшие тридцать-сорок минут, я сел за соседний с блондинкой столик.

– Здравствуйте, меню или так рассказать? – спросила официантка, девушка лет двадцати пяти, в голубых джинсах, белой майке, коричневом фартуке и ярко розовых, почти что кислотных кроссовках. Небольшой бейджик с именем Галя на левой лямке фартука.

– Добрый. Кофе в турке делаете? Крепкий, без сахара, большую чашку пожалуйста. – Вот не люблю я кофе из кофе маши, идеальный для меня кофе – это вообще заваренная в чашке арабика свежего помола.

– Сварю в турке, ок, а может к кофе десерт? Есть очень вкусный, не приторно сладкий пирог с вишней. – Девушка чуть не облизнулась, явно недавно пробовала этот самый пирог и он ей и правда очень понравился.

– Галя, а давайте, если не очень сладкий! – Я и впрямь захотел попробовать что-то после хоть и качественной еды бизнес класса, но все же это была еда в самолете, на высоте вкусы сильно меняются из-за давления, влажности и вообще, это еда в самолете, что еще рассказывать.

– Девушка, у вас либо диск заело, либо на радио у диджея инфаркт, – моя соседка смотрела на официантку и увидев ее непонимающий взгляд добавила, – у вас песня, «Лестница в Небо», играет третий раз подряд.

– Да да, девушка, а может и того хуже, Саддам Хусейн восстал и захватил радио станцию. – Добавил я с улыбкой.

А соседка та замужем, или папа у нее увлекается роком. Ну не поверю, что девушка сама по себе знает про случай на американской радиостанции, когда песня «Led Zeppelin» «Stairway to Heaven» звучала в эфире двадцать четыре часа! Слушатели и скорую вызывали диджею, и полицию, думали либо инфаркт у диджея, либо любитель этой песни Саддам Хусейн с боевиками станцию захватил.

– Ой, простите, это новый сборник, только вчера хозяин сказал его теперь ставить, я и не знала, что там песни повторяются по нескольку раз! – Смутилась официантка.

– А повар не заметил? – Спросил я.

– А рано для повара, он к двум подходит, пока я одна на хозяйстве, – официантка располагающе улыбалась. – Но пирог все равно вкусный, его не у нас, его в пекарне пекут.

– Супер, хорошая реклама, пирог вкусный, его не у нас готовят. Кофе то сварите?

– Большая чашка, крепкий, без сахара. семь минут.

– Девушка, мне свежевыжатый сделаете? Или до двух, шефа ждать? – Блондинка за соседним столом мило, но достаточно холодно улыбалась официантке.

– Фрэш? Зеленое яблоко сельдерей, да, четыре минуты, все будет! – Официантка поправила стул у соседнего столика и удалилась внутрь ресторана через деревянную дверь справа от стойки бара.

– А все остальное не фрэш? – Еле расслышал я шепот соседки.

– Мадам, в любом языке есть идиомы, что ж вы так строго та? – Не то, чтобы я любил лезть с разговорами к людям, но общаться я и правда люблю.

– Во-первых, мадмуазель. А во-вторых, русский язык слишком красив и в нем и так достаточно заимствований из английского. Хотя, да, простите, что-то я злая сегодня. – Блондинка смущенно заправила волосы за ухо.

– А вы откуда о Лестнице в Небо знаете?

– Адме точка ру, почему-то именно такая информация запоминается. – Оправив куртку девушка переложила ногу на ногу и села ко мне боком, чуть покачивая в такт музыки носком серой кроссовки Нью Беланс.

– Может я к вам за стол? Ну что мы как поссорившиеся соседи в коммуналке, и разговариваем, и каждый за своим столиком сидит?

– Сразу видно, что вы в коммуналке не жили, нету там на кухне места для отдельного стола на каждую семью. Там, как раз-таки, и сидят все за одним столом, не важно в каких соседи отношениях. Вы что, тоже хотите по-семейному? За одним столом? Я – девушка доверчивая, как предложение могу воспринять. Опять же кольца на безымянном у вас нет. После кофе ко мне едем, с папой знакомиться?

– А кто у нас папа?

– А вы невесту по папе выбираете?

– От папы стиль ухаживания зависит.

– Оу. Так вы за мной уже ухаживаете? Не тратьте свое моджо на меня, вы мне, простите, не интересны.

– Я думал, что девушкам нравится, когда с ними вежливо флиртуют. А еще, ну вы же в курсе, что отказ только раззадоривает мужчину?

– Ого, какое самомнение. Но я не люблю рисковать, а флирта без риска забеременеть не бывает. А еще, ну вы же в курсе, что отказ останавливает мужчину, раззадоривает он самца. Навязчивого самца, который никак не может признать, что он не альфа и нужен далеко не всем женщинам. Вы мужчина или самец?

– Я лентяй. Мужчина-лентяй. Поэтому для меня отказ – это отказ.

– А это уже, простите, избегание. Я бы ее добился, но мне лень. Вы просто боитесь отказов, вы избалованы вниманием и слишком цените себя при достаточно низкой самооценке. Эдакий показной нарциссизм с комплексом неполноценности внутри, уж простите, что откровенно говорю.

– Нарциссизм, комплекс? Ну уж нет, это не про меня. Я вполне адекватно и, может даже наоборот, излишне критично к себе отношусь. Вас как зовут? Я Максим.

– Очень приятно, Максим. Но, как я уже сказала, знакомство мне не интересно, я просто хочу выпить сок в теньке с музыкой, которая мне нравится, кстати, обратили внимание, «Дорз» играет, у хозяина кафе интересный музыкальный вкус, давайте послушаем музыку. – Девушка улыбнулась и отвернулась в другую сторону. Есть такая улыбка, когда человек смотрит как бы сквозь тебя и вежливо приподнимает уголки губ. Это значит, что ты не плохой человек, при других обстоятельствах, с тобой может и подружились бы, и даже, возможно, вам вместе было бы интересно проводить время, но вот сейчас, в данный конкретный момент, ты не нужен этому человеку. «Вы мне не интересны, сейчас». Предельно четко, ясно, объективно и ни капли не задевает человека.

В этот момент открылась дверь возле барной стойки и вышла официантка, неся поднос с большой белой чашкой кофе, тарелкой с пирогом и высоким бокалом зелено-желтого напитка с шапкой светло-коричневой пены и торчащей трубочкой.

Почему-то сначала девушка подошла к моему столику, хотя я сидел дальше от бара. Поставив тарелку с действительно аппетитным пирогом и чашку кофе, она улыбнулась и сделала буквально шаг вправо, к столику блондинки. При этом носок ее розового кроссовка зацепился за ножку стола, она сделала второй, быстрый шаг, как бы переступая, выгнув корпус чуть вперед. Для сохранения равновесия обе руки, и свободная, и с подносом, на котором стоял сок, инстинктивно пошли вверх и к себе. Поднос наклонился, как будто на нем лежало зеркальце и официантка решила в него поглядеться, стеклянный стакан со свежевыжатым миксом яблока и сельдерея наклонился наоборот вперед, от девушки, словно в замедленной съемке, перекувыркнулся через край подноса и, сделав несколько переворотов в воздухе, смачно шлепнулся на плитку, разлетевшись на миллиард стеклянных осколков и зелено-бурых частичек сока.

Я даже не хотел смотреть вниз. Мои черные туфли и темные брюки были не в самом эпицентре этого витаминного взрыва. Больше того, между нами были ноги официантки Гали. Но и все равно я почувствовал шрапнель осколков, ударившую по ногам. А вот официантке, в ее голубых «левисах», и моей соседке, с ее почти белыми джинсами, учитывая, что они была на прямой линии этой взрывной волны, досталось наверняка прилично. О том, что осколки стакана поранят ноги в джинсах и кроссовках я не беспокоился. Ущерб будет максимум косметическим, но все равно, такие вещи не добавляют радости в настроение.

– Вы в порядке? – Я привстал и протянул руку официантке, все еще не выпрямившейся после спотыкания.

– Да да, все нормально, простите, – она смущенно смотрела то на меня, то на блондинку, – простите, сейчас я все вытру, сейчас, сейчас принесу салфетки, вы не поранились? – Видно было, что девушка чуть в шоке, но все же это не первый ее разбитый стакан, и ситуация для нее ни капли не шоковая.

– Какие салфетки? Девушка, у вас туалет где? – Говоря это моя соседка почему-то задержалась взглядом на часах у себя на левом запястье, и только потом посмотрела на свои светло голубые джинсы, теперь до колен украшенные частыми бурыми точками, словно ее обрызгал из грязной лужи идиот-водитель.

– Да да, пойдемте, сейчас я вам дам нетканные тряпочки, они все соберут, – и повернувшись ко мне, – я вас не испачкала?

– Ничего страшного, плохо, что пирог остывает, – попытался подбодрить ее я, – а в остальном все нормально.

– Пойдемте, я вас провожу, – Галя руками показала блондинке направление к двери возле барной стойки, – туалет там, салфетки я принесу.

Официантка и блондинка зашли в помещение, а я остался с чашкой кофе и пирогом.

Минуты через три-четыре, я успел уже сделать пол дюжины глотков действительно хорошего кофе и съесть ломтик по-настоящему вкусного пирога, в кафе зашли двое мужчин и присели за ближайший к бару столик. Оба в поношенных, не дорогих костюмах, светлых, но не белых, рубашках без галстуков и потрепанных полуботинках. Почему-то я всегда обращаю внимание на обувь. Многие этого не делают, а зря. По обуви можно сказать о человеке очень многое. И даже если не о человеке в целом, то уж о его желании создать впечатление или о его приоритетах в данный момент времени точно.

Эти мужчины, оба слегка за сорок, оба, как я уже сказал, в костюмах без галстуков, были обуты в удобные, не первой молодости, ботинки на шнуровке и с высокой каучуковой подошвой. Один, тот, что был чуть полнее и ниже, носил темно коричневые туфли дерби с четырьмя шнуровочными дырками. Туфли были явно не супер дорогие, но все же качественные, годы службы износили носок, сделав его морщинистым как лоб скептика, а каблук был стерт с внешней стороны, как будто человек имел привычку ходить разведя носки в стороны. Второй посетитель, повыше, худее на пять-шесть килограмм, носил черные классические броги. Этот вид ботинок мне всегда одновременно и нравился, и отталкивал. Он особенно популярен у европейцев в возрасте сорок пять плюс. Но вот лично мне узор из накладок кожи с дырочками как-то всегда отдавал цыганщиной в самом плохом смысле этого сова. Особенно убого это украшение смотрится на неухоженной обуви, когда дырочки забиваются пылью и грязью и орнамент становится светлыми точками на фоне темной кожи. Именно такими и были ботинки второго мужчины. Ну и кроме того, его подошва так же была сделана из резины и достаточно стерта на внешних краях каблука. Типичная обувь и одежда людей, чья работа связана с выполнение государственной функции, но при этом она, эта работа, не кабинетная, а требует непосредственного присутствия «в полях». Отсюда эти не дорогие костюмы и стоптанные удобные ботинки, с толстой амортизирующей подошвой, рассчитанные на долгое хождение.