Зелёный свет

на основе одного реального сна

Глава 1. Зима. Город у моря

Зелёный Свет появился в Городе у моря прошлой ночью.

Ни для кого это не должно было стать сюрпризом, так как уже месяц об этом явлении говорили журналисты и в Городе Машин на востоке страны, и в соседнем Городе красных стен. Но когда утром в редакции местной газеты раздался видеозвонок, Лора и Алиса всё же обменялись многозначительными взглядами.

Две молодые журналистки работали вместе второй год и давно приобрели эту профессиональную привычку – многое понимать без слов. Именно поэтому сейчас, на фоне утреннего видеозвонка, их молчание было об одном и том же.

Лора быстро сделалась раздражённой и безразличной, но Алиса заметила, как напряглись её руки, сжимающие новый тираж газеты. Все звонки приходили на компьютер Алисы, и она, наконец собравшись с силами, нажала «Ответить».

На экране появился встревоженный мужчина, и девушка вдруг поверила сразу во все слухи о Зелёном свете.

– Что случилось, Кир?

Лора устало вздохнула и встала из-за стола.

– Кир, ну конечно, – бросила она через плечо настолько тихо, чтобы Алиса услышала.

– Это всё правда, девочки, – парень по ту сторону экрана с трудом вытягивал из себя каждое слово. – Сегодня ночью пропал человек.

– Кто? – Алиса почувствовала, как внизу живота появился холодный страх.

– Бабушка Ким, владелица китайского ресторана, – кивнул Кир.

– Этого не может быть, – она очень старалась выглядеть спокойной. – Нам говорили, что за месяц Специалисты найдут способ разобраться со всем.

Перед глазами мелькали обрывки новостных репортажей: любительская съёмка из окна квартиры, туман, а затем резкая вспышка пронзительного зелёного света, как от фотоаппарата. Дальше шли статистические данные – «больше 300 пропавших». Их прозвали «исчезнувшие» и пообещали разобраться с причиной, но всё больше и больше людей оказывалось в этом списке. Теперь – вот.

– Бабушка Ким… – пробормотала Алиса.

Кир пожал плечами.

– Ничего они пока не придумали. И… послушай, – молодой человек вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь, – а Лора… Лора с тобой?

Поверх экрана Алиса посмотрела на девушку, которая стояла у большого панорамного окна. Её тёмные волосы, собранные в небольшой хвост, слегка качнулись в жесте отрицания.

– Её нет, – как умела, соврала Алиса.

– Нет? А где же она?

Девушка у окна пожала плечами.

– Я не знаю.

– Не знаешь… – недоверчиво повторил молодой мужчина. – Передай ей, что она мне нужна. Она мне очень нужна.

В его глазах появилась тонкая линия слёз. Мужских и совершенно честных. Алиса очень не хотела, чтобы он их стеснялся, но Кир резко дёрнул головой и отключил видеосвязь.

– Будьте осторожны. Обе.

На экране высветилось уведомление о том, что звонок завершён, и Алиса невидящими глазами уставилась на этот жёлтый прямоугольник в углу рабочего стола. С заставки на неё смотрела фотография двух ладоней на фоне морского пейзажа.

Глава 2. Алиса и злость

Она очень хорошо помнила тот день. Даже слишком хорошо для спокойной жизни в настоящих условиях.

Это было 3 года назад. В Город у моря пришла весна, и дерево с маленькими белыми цветами возле их дома в который раз распустилось. Утром они с Фёдором вышли из подъезда в новый сезон их совместной жизни. Алиса грустно улыбнулась и повернула направо, в сторону редакции. Если бы она только знала, что это утро будет последним утром рядом с ним, то вела бы себя по-другому. Но она не знала. Да и никто из нас не знает, когда будет последнее утро.

– Так и уйдёшь? – Фёдор поравнялся с девушкой и замедлил шаг. – Весна наступила.

На нём была синяя толстовка с широким капюшоном и чёрные джинсы. От утренней прохлады уши, кончик носа и пальцы рук покраснели, и он натянул рукава, чтобы хоть чуть-чуть согреться.

Алиса невольно зажмурилась от его глупости. «Как можно было так одеться в первый день весны?!».

Фёдор продолжал идти рядом, всё больше удаляясь от нужной ему автобусной остановки.

– Перестань! – вдруг выпалила девушка и резко остановилась. – Не иди за мной. Я хочу побыть одна!

– То есть ты всё-таки обиделась?

Алиса дёрнула плечом и быстро зашагала в сторону стеклянного небоскрёба в офисном районе города.

– Мне нельзя опаздывать, – тихо пробормотала она в надежде, что услышит торопливые шаги позади.

– Приходи в обед на берег! Придёшь? – крикнул Фёдор ей вслед.

И Алиса промолчала. И это молчание она тоже не могла простить себе уже 3 года.

В тот день она снова попала в свой замкнутый круг. Накануне какая-то глупость вывела её из себя, а на следующий день Алиса просто не смогла остановиться. Утром она уже не понимала, на что именно разозлилась, но испорченный вечер не давал покоя. Казалось, выйти из этого порочного круга невозможно: вчера она повысила голос и почувствовала, как эмоции вырвались наружу в виде совершенно несвойственной ей агрессии. Несвойственной и ненавистной. Она смотрела на себя со стороны и не узнавала, смотрела и хотела отказаться от того, что говорит и чувствует, но продолжала злиться. «Раз уж начала, не останавливайся».

На утро Алиса знала, что злость – это не про неё. Она помнила о своей внутренней силе, воле и доброте, но вчера… Вчера перечеркнуло всё самоуважение, которое девушка смогла в себе взрастить. «Я не такая, как вы думаете! – громко кричали её глаза и алые щёки. – Я злая, я плохая, я недостойная!».

Ветер с моря коснулся влажного от слёз лица, и Алиса остановилась возле главного входа в офисный центр. На последнем этаже находилась редакция местной газеты, где она проходила стажировку. Девушка достала из кармана пальто пропуск и толкнула стеклянную дверь.

В обед, если её статью не отправят на доработку, она обязательно придёт на пляж. Решено.

После того утра они с Фёдором больше не виделись. За 3 года до появления новостей о Зелёном свете Алиса почти поверила, что он просто ушёл, не выдержал её. Это было не так сложно, учитывая ту самокритику, которую эта хрупкая девушка несла в себе. Алиса стояла на деревянном променаде, смотрела на пустынный пляж, укутанный туманом, и больше не злилась. «Вот этого ты заслуживаешь», – шумел ветер.

Алиса проводила взглядом зелёную точку, словно от лазерной указки, которая двигалась по деревянному променаду около её ног, и пошла обратно. Лариса Алексеевна, её молодой куратор, отпустила Алису всего на 15 минут.

– Туда и обратно, – строго кинула она через плечо, прервав разговор со штатным фотографом. – И не влезай, когда взрослые разговаривают.

Спустя 3 года, незаметно для самой себя, Алиса стала «взрослой» и теперь работала в одном кабинете с той Ларисой Алексеевной – нынешней Лорой.

Взрослая – больше опыта, меньше радости, кажется так?

Глава 3. Нормальная Лора

– Перестань, – громко фыркнули спиной. – С ним эти бредни совершенно никак не связаны.

Лора опустилась на край стола, предварительно приподняв подол алого пиджака. Идеально выглаженные костюмы были её фетишем, как и белые кроссовки. Девушка слегка наклонилась к Алисе и провела ладонью по её вечно непослушным волосам.

– Нуу, что ты, всё будет хорошо, ты не одна. Мы найдём выход.

Алиса аккуратно убрала её руку и нахмурилась.

– Перестань.

– Ты же так всегда говоришь. Вот это вот «тю-тю-тю, всё будет хорошо». Твоё! Что такое, неприятно?

Лора поднялась и гордо выпрямила спину.

– Неприятно?

– Не я придумала, что поддержка – это важно, – старая обида стала подниматься откуда-то изнутри.

– «Человеку нужен человек» – наш новый заголовок! – во весь голос захохотала Лора. – Это всё е-рун-да!

– Замолчи, – сквозь зубы процедила Алиса. – Когда дело касается твоих ценностей, я молчу, как бы я к ним не относилась!

Девушка засмеялась ещё громче.

– Ценности? Да что ты знаешь о моих ценностях, девочка?! – она остановила на Алисе суровый взгляд своих серых глаз. – Ничего, а вот я знаю о твоих всё! И они, – она демонстративно развела руками, – ничто.

– Это общечеловеческие ценности. Ценности людей, которые думают не только о себе.

– И как, хорошо тебе живётся среди таких людей? Он тебя бросил, Алиса, потому что думал только о себе, и злилась ты на него, потому что думала только о себе. И все вокруг, – Лора закружилась по кабинету, широко расставив руки, – думают только о себе. Это нормально! Нормально.

Нормально.

В жизни Лоры всё уже очень давно было нормально, начиная с идеально выглаженного костюма и заканчивая собственной квартирой, купленной без рассрочки. Каждый день она выходила на балкон, опускала руки на холодный поручень и смотрела вниз. С высоты 25 этажа люди казались не чуть больше звёзд, и это казалось девушке идеальным положением в пространстве. Ты не слишком близко и не слишком далеко – нормально.

Нельзя было сказать, что Лора не любила людей. Скорее наоборот, по воле своей профессии она относилась к людям к любопытством. Ей были интересны их мотивы, но она рассматривала каждого как объект для журналистики. В свой маленький рабочий блокнот девушка записывала наблюдения, отводя под одного человека не больше страницы. Исключением была только её мать: для заметок о Лидии Сергеевой Лора отвела два разворота, заполненных мелким почерком.

В детстве Лора всегда хотела ходить с мамой за руку. На кухне в их маленькой квартире, пока мама готовила обед, она незаметно прикасалась к рукавам её халата, чтобы почувствовать близость. От Лидии всегда пахло сладкими фруктовыми духами, а ногти были покрыты матовым лаком. Это у матери Лора научилась всегда выглядеть элегантно и скрывать под выглаженным костюмом бессонную ночь.

Они с матерью жили вдвоём и считали, что быть несчастливыми совершенно нормально. Лидия Михайловна была научным сотрудником Института геологии, а по вечерам подрабатывала уборщицей в торговом центре недалеко от дома. Месячной зарплаты хватало на аренду маленькой квартиры-студии и небольшую продуктовую корзину раз в неделю. Лора ходила в школу, возвращалась домой и весь вечер смотрела на огни торгового центра, в котором допоздна пропадала мама. Её детские ладони всегда были сжаты в кулаки, противясь ощущению одиночества. Лидия возвращалась домой поздно ночью и сразу ложилась спать, и тогда Лора на цыпочках подходила к маминой кровати и прикасалась к влажной ладони. Но даже во сне уставшая женщина недовольно отдёргивала руку, пряча её в темноте одеяла.

Примерно в то время Лора и начала писать. Дневниковые записи о школьных буднях со временем превратились в размышления о жизни и крепкое желание стать журналистом. Тогда же появился маленький блокнот для заметок, который девочка прятала в рюкзаке.

В 13 лет Лора в последний раз попыталась прикоснуться к матери. Они стояли на кассе в гипермаркете на первом этаже торгового центра, и Лидия Михайловна положила руки на край подвижной ленты, по которой мимо её тонких пальцев в морщинках от моющих средств проезжали их с Лорой продукты на неделю. На маме была униформа уборщицы – синий комбинезон с белыми вставками и резиновые сабо.

Лора положила руки рядом с мамиными и сильно отставила мизинец, чтобы дотронуться до её ладони.

– Ло, привет!

В очереди через одного человека стояла её одноклассница с родителями.

– Мы тоже здесь, здорово? – девочка отпустила руку отца и радостно улыбнулась. – Как твои дела? Как каникулы?

– Мама, мама! – Лора убрала руки с ленты и потянула маму за карман комбинезона.

– Ну что?! – раздражённо бросила Лидия Михайловна, даже не взглянув на дочь.

– Возьми меня за руку! Возьмёшь? – она протянула маме свою ладонь – розовую, с ещё по-детски пухлыми пальцами. – Пожалуйста!

В тот момент женщина только устало закатила глаза, забрала сдачу и, взяв пакет с продуктами, пошла в сторону выхода. Лора виновато засеменила за ней.

Они ехали на эскалаторе, и эти несколько минут были последними минутами лориного детства. Если бы она знала, насколько эти минуты были важны, наверное, промолчала. Но она не знала.

– Почему ты никогда не берёшь меня за руку? Ты меня не любишь?

Лидия Михайловна поставила пакет с продуктами на ступеньку и собрала волосы в хвост.

– Знаешь, Лариса, – она стянула резинку с запястья и закрепила свою рабочую причёску, – в наше время людям не до любви.

– Но я люблю тебя! И родители Ани, ты видела? Они держались за руки!

– Ну и дураки. Это ненормально. Нормальные люди работают, чтобы существовать, а не демонстрируют всем свою «любовь». Если бы я всегда держала тебя за руку, то не смогла бы работать, не смогла бы зарабатывать нам на квартиру и одежду. Сейчас этими руками я буду держать швабру и мыть полы, а ты пойдёшь домой и приготовишь ужин. Понимаешь? – она посмотрела на дочь сверху вниз. На кончиках её волос играл свет. – Надеюсь, ты будешь умной и не будешь размениваться на всю эту ерунду. Тебе нужна крыша над головой и еда, чтобы выжить, а любовь…

Они сошли с эскалатора, и Лидия передала дочери пакет с продуктами.

– Любовь ещё никому не помогла выжить. Надеюсь, ты будешь нормальной, и не умрёшь с голоду.

Лора послушно кивнула, глядя в спину удаляющейся матери. Это были последние минуты её детства.

Сегодня на кухне её трёхкомнатной квартиры стоял забитый продуктами холодильник: спелые манго, растительное молоко и круассаны с новозеландским маслом, помидоры черри, батат, сыр маасдам и красное вино. «Я ни за что не умру с голоду, мама, – говорил её дом. – У меня есть крыша над головой, всё нормально».

Лора достала из-под раковины мусорное ведро и, зажмурившись, выбросила просроченные продукты. Она завтракала, обедала и ужинала в кафе в офисном квартале, поэтому продукты в холодильнике, как и машина в закрытом дворе дома, были просто её успокоительным – призраками «нормальности».

Выключив свет, Лора легла в кровать и постаралась уснуть. Что-то не давало ей покоя, и она надеялась, что очередная бессонница никак не связана с последними новостями.

Девушка достала ноутбук, поставила на колени и открыла браузер. Все новостные каналы писали о феномене зелёного света. Даже те, кому Лора до последнего времени доверяла. Это её возмутило.

– Как можно?!

Она раздражённо щёлкала мышкой, открывала ссылки и читала статью за статьёй. «Больше 300 исчезнувших», «Зелёный свет или заговор планетарного масштаба?», «Разговор с очевидцами». Из всей этой бесконечной вереницы слов Лора поняла только то, что «исчезали» не все, и именно на этом она основывала своё недоверие. Ещё аналитики писали, что больше 80 процентов «исчезнувших» – это пожилые люди, и так всё тоже вставало на свои места.

Когда утром Кир сказал, что пропала старушка – владелица китайского ресторана, Лора посмеялась над мужской чувствительностью. Это же пожилая женщина! Кто знает, что у неё на уме, чем она больна?! Ну правда!

Запросто отыскав логичные объяснения происходящего, Лора закрыла ноутбук и опустилась на подушку. В квартире было темно и тихо, и лишь на кухне шумел переполненный холодильник.

Она ещё раз вспомнила, закрыла ли входную дверь, и всё равно прислушалась к тишине. «Ты одна. Здесь больше никого нет».

Раздражение сменилось усталостью, Лора закрыла глаза и уснула, оставив прикроватную лампу включённой.