Пролог
– Кира Владимировна, – начинает он, а я замираю, ожидая продолжения. – Мне крайне неудобно за то, что произошло у меня в квартире.
Говорит чуть охрипшим голосом, от которого у меня все волоски на теле приподнимаются.
– Прошу меня простить, – смотрит в глаза, а я не могу выдержать его взгляда и свой отвожу в сторону. –Я надеюсь, вы не придадите огласке этот инцидент.
– Нет, конечно, – тихо отвечаю, ощущая, как начинают пылать мои щеки, потому что мозг подкидывает провокационные картинки той ситуации, за которую извиняется Муромцев.
– Поэтому прошу извинить меня еще раз и вот, – протягивает мне конверт, на который я пялюсь, как на нечто диковинное и он, не дождавшись, когда я его приму, укладывает передо мной.
– Это что? – я чувствую, как внутри что-то щелкает, и моя нервозность начинает перерастать в злость. Медленно-медленно просыпается буря.
– Это мои извинения, – как ни в чем не бывало, говорит Муромцев.
– Я так понимаю, там деньги?
Он кивает.
– Вы хотите купить мое молчание? Боитесь испортить свою репутацию? – все, меня начинает бомбить изнутри, и теперь я старательно хочу это вывалить на него.
– Нет, не подумайте ничего плохого, – тут же стал уверять меня мужчина.
– Я на кого, по-вашему, похожа?
– Слушайте, – повысил он голос, отчего я замолчала в удивлении, округлив глаза. – Я просто хочу извиниться. А это всего лишь возмещение ущерба как материального, так и морального. Я испортил вашу блузку, и…
– Вы накинулись на меня…
– А вы не защищались, – вскочил со стула и отошел к окну, на ходу ослабляя узел галстука, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. – Вы повели себя так, будто вам это понравилось. Видимо на вас постоянно нападают мужчины, – он говорит это, не глядя на меня.
– Что? – вскакиваю со стула. – Что вы хотите этим сказать? Я… я не была подготовлена. Я не ожидала такого от вас. На меня не каждый день нападают с намерениями нагло засунуть свой язык мне в рот, меня не каждый день зажимают начальники у себя дома, черт возьми, – уже чуть не ору я.
– Успокойтесь, сейчас весь офис будет знать об этом, – резко обернулся и рыкнул в мою сторону, отчего я чуть не присела обратно на стул.
– А не надо на меня кричать и обвинять не понятно в чем. Все, с меня хватит. Я не собираюсь распространяться о том, что произошло, уж будьте уверены, товарищ Муромцев. И деньги эти оставьте себе, – одарив его, как мне показалось, испепеляющим взглядом, покинула кабинет, прилично хлопнув дверью.
Глава 1. Максим
За две недели до…
– Алексеич? – в кабинет сначала постучали, а потом показалась голова моего помощника Артура. – Ты видел? – трясет перед собой распечаткой.
– Нет, что там? – даже думать не хочу, что так всполошило всегда спокойного и уравновешенного парня.
– Так это рейтинги наших филиалов! – удивленно, словно и не ожидал моего вопроса, ответил Артур.
– И что в них тебя так обеспокоило? Кто-то скатился на дно? Это маловероятно. Или кто-то побил уже установленный рекорд? – откидываюсь на спинку кресла и завожу руки за голову, внимательно наблюдая за парнем.
Ему от силы лет двадцать пять-двадцать семь. Напоминает меня в прошлом. Такой же энергичный и устремленный покорять вершины.
– А то, что за какой-то год, ранее твой, московский филиал теряет свой рейтинг. Он попросту катится вниз. И я в шоке от таких цифр.
– Там же Суворова правит балом, – вспоминаю управляющую агентством.
– Ага, она самая.
– А что тебя так это расстроило? Переживаешь за нее? – непонимающе спрашиваю. Потому что в голове и правда не укладывается его суетливость.
– Да потому, что даже в Екб идут дела лучше, чем в столице. Вот. А зная Львовну, можно предположить, что она же разнесет филиал к чертям! А потом соберет его, но уже с новыми лицами.
– Доживем до пятницы, и там будет видно, – пожимаю плечами и снова утыкаюсь в монитор с открытыми документами. Трепаться нет времени. Начальство требует отчеты о проделанной работе.
В сумасшедшем ритме и пролетает неделя. И сам не замечаю, как наступает та самая пятница с таким важным внутрифирменным мероприятием, как совещание. Но, как правило, эти совещания чаще всего имеют характер пропесочки сотрудников.
В кабинете гендира собираемся аккурат за пять минут до казни. Да, я слышал, что многие это именно так и называют. Но по большей части я за все время работы здесь отсутствовал на таких мероприятиях ввиду своей занятости и благосклонности начальства. Но сейчас отвертеться не удалось, хотя и был удивлен официальному приглашению от самой Арины. Той самой Львовны, которую все боятся больше, чем ее мужа, а по совместительству и самого гендира.
Я не вникаю в детали разговора, а с любопытством разглядываю присутствуюших и подмечаю про себя перемены в лицах сотрудников, которые вне границы этого кабинета ведут себя достаточно дерзко и фривольно. А тут… Стараюсь сдержать улыбку. Ну, великие мученики, ни дать ни взять.
– Максим Алексеевич, – выдергивает меня из размышлений женский голос. – Что скажете?
Вот вам и приехали. Прослушал. Но мое молчание воспринимают гораздо более уважительно, чем оно того стоило.
– И все-таки я бы очень хотела твоего присутствия там, в Москве. Посмотреть, что происходит с работой, заказами, – внимательно глядя на меня, говорит Арина. – Лучше специалиста я и не найду, Макс.
Вот тут-то до меня и дошло, чего от меня хотят. От одной только мысли об этом по телу прошел озноб, а сердце вообще замерло.
– Да отличных спецов тут полный кабинет, Арина Львовна, – я намеренно не перехожу в присутствии сотрудников фирмы на «ты». Потому что не всем нужно знать, что с Луганской, а в девичестве с Зайцевой, мы ходили на один горшок, как это принято говорить.
– И все-таки я даю тебе время подумать, – не отступает Арина и еще раз сканирует меня своим пронзительным темным взглядом.
Я в ответ лишь хмыкаю, понимая, в какой капкан попал. А точнее, сам себя загнал. Загнал, решив убежать от самого себя чертов год назад. И если не хотел встречаться с прошлым, нужно было уезжать и менять место работы кардинально, может, даже сменить профессию, чтобы ничего не напоминало о прошлом. Но нет. Прогнулся, а может, моим состоянием просто воспользовались, и теперь я должен это все расхлебывать. Только какой ценой? Ценой своего внутреннего равновесия, которое только недавно более-менее восстановилось. А теперь может пойти трещинами и вовсе разрушиться, возвращая мне себя того, от которого бежал. Чертова философия.
– Так что? – не отстает от меня Луганская.
– Мне нужно подумать, – она кивнула, принимая мой ответ, и перешла к вопросам, стоявшим на повестке дня.
А я? А я пытался успокоить разбушевавшуюся тревогу, от которой начало покалывать кончики пальцев. В голове полный хаос, в ушах гул.
В кабинет вернулся сам не свой. Да нет, даже не так. Меня потряхивало, да так конкретно, что я не с первого раза смог застегнуть пуговицы на пальто. Офис покидаю в спешке, несмотря на то, что рабочий день не закончился.
– Макс, – окликает Арина.
Но мне совершенно не хочется ее видеть.
– Макс, да погоди ты! – влетает за мной в лифт, и двери тут же закрываются. Но девушка нажимает кнопку остановки. – Ну, что ты взбесился?
– А ты не понимаешь, да? Ты зачем меня окунаешь снова в это дерьмо? Зачем?
– Да потому, что нужно возвращаться к жизни, а не жить, как робот, на одном функционале. Смотри, сейчас же из тебя рвётся фонтан эмоций. Я устала смотреть на жалкую пародию тебя.
– Вот уж спасибо, – горько усмехнулся, упираясь спиной в стену кабины. – Прибил бы, не знай я тебя так хорошо, – рычу в ответ.
– Это тоже эмоция. Согласись, ты почувствовал себя живым, – робкая улыбка касается ее губ. Чертовка.
– То есть выбор мнимый. По факту его нет, – заключаю я.
– Максим, я все понимаю, и мне жаль, но тебе нужно вернуться и расставить все точки и запятые. Я серьезно. И поверь, я приму тебя обратно или, наоборот, подпишу твое заявление, если ты решишь уйти. Но съездить тебе придется, – запускает лифт и выходит на следующем же этаже.
Мозгоправ, твою же…
Глава 2. Кира
– Ну что, девчонки, – в кабинет бухгалтерии заглядывает довольная физиономия нашего айтишника Сереги. – Собираемся в баре, как и хотели?
Стрелки часов близились к пяти вечера.
– Я пас, – поднимаю руки вверх. – Мне ребенка забирать из сада и оставлять его совершенно не с кем.
– А как же соседка? Она тебя все время выручала, – тут же заломила бровь Ленка, менеджер по работе со СМИ.
– Я стараюсь не злоупотреблять добротой и отзывчивостью тети Наташи, – складываю все необходимое в сумочку.
– Лариса Пална, ну, хоть вы ей скажите! Надо хоть иногда выбираться, – заканючила девушка. – И ты, между прочим, обещала мне выбраться с нами разок. Это вообще-то традиция, раз в месяц заваливаться в бар, – нагнетает девушка, а Серега то и дело кивает головой, как болванчик.
– А что, – пожимает плечами главбух. – Я поддерживаю. Кстати, тоже выберусь с вами, – говорит женщина, чьей помощницей я являюсь. А Серега чуть не подпрыгивает на месте от радости, чем заставляет меня рассмеяться в голос.
– Хорошо, я заберу сына из сада и приеду к вам, адрес только скиньте.
– Вот и отлично, а то за год работы ты была только раз, наверное. На вписке, – смеется Ленка и, подойдя ко мне, записывает на листочке адрес бара, где обычно они собираются. – Вот, ждем к семи вечера. Так что, – играет бровями, – не опаздывай.
Рабочий день заканчивается раньше на час, и мы дружно вываливаемся из своих кабинетов.
– Кстати, не видели сегодня нашего главного? – вдруг подает голос Митя.
– Оленьку Ивановну? – откуда ни возьмись, появляется Леночка.
– Да, ее как вызвали туда, – показывает указательным пальцем вверх, – так ее и не видели, – констатирует Митя.
– А по какому поводу вызвали-то, никто не в курсе? – кто-то интересуется, но наш балаган прерывает появление той самой Ольги Ивановны.
– Не разошлись еще? – входит она на этаж в расстегнутой меховой жилетке. Кидает сумочку на стол и приземляется на диванчик.
Все замерли.
Ольга Ивановна, или как ее еще ласково зовет коллектив, Оленька, иногда добавляя отчество, – девушка примерно моего возраста. До тридцати. Маленькая, ладненькая. Как кукла барби. Всегда красиво одета, со сногсшибательным парфюмом. С первого взгляда показалась чересчур зацикленной на своей внешности с минимумом руководительских качеств. Как говорили многие. Но! Девушка шикарно справлялась со своими обязанностями. А коллектив оказался бойким. И Оленька прекрасно находила со всеми общий язык. Поэтому крайне редко за мое время работы здесь, а это почти год, вызывалась на ковер, туда, к главным. И вот сейчас она сидит с таким уставшим выражением лица, что все замерли в ожидании новостей.
– Оленька Ивановна, не томите, что там стряслось? – приседает рядом Леночка.
– К нам едет ревизор, – подает голос девушка.
Повисает тишина. Все переглядываются.
– В смысле? – первый отошел Сергей.
– В том самом. Там наверху решили, что мы расслабились. Не понимают, как у нас из-под носа уходят важные тендеры. Поэтому и решили нас проверить.
– Так, – усмехнулся Митя. – Я так понимаю, это не самое страшное. Такое ощущение, что следующей фразой вы нас убьете просто.
– Да, Митя, ты прав. Проверяющий не кто иной, а сам Муромцев, – слышится дружный вздох.
Только я одна стою, не понимающая, что такое происходит и кто такой этот…
– Кто такой Муромцев? – чуть ли не одновременно спрашиваем мы с Леной и переглядываемся.
– Он работал до вашего прихода, – подхватывает меня под локоть Серега. – Главенствовал у нас. Оленька ходила под его началом. Зверь-мужик.
Почему-то я уже не хочу никакого бара и боюсь начала новой недели. Потому что реакция коллектива на эту новость однозначна. Народ не в восторге.
– И чем нам это грозит? – тихо задаю вопрос.
– А тем, что он перевернет вверх дном все агентство, чтобы понять, кто самое слабое звено, чтобы сказать «прощайте», – загробным голосом выдает кто-то из ребят.
– Ой, да ладно вам! – спохватилась Лариса Павловна. – Ничего смертельного не произойдет. Муромцев – адекватный мужик, с опытом. Его чутью позавидовать можно. Так что с его появлением в нашем агентстве дела только в гору могут пойти, – выдает тираду главбух. – Я серьезно, и нет, я ничего не имею против вас, Оля, – улыбается женщина. – Просто я работала с Максимом с открытия этого филиала, и уж поверьте моему опыту, скучно не будет. Прошерстит всех и каждого. Но он адекватно оценит нашу работу, будьте уверены, – и бодрой походкой зашагала в сторону выхода.
Прощаюсь с командой друзей. Я могу их так называть, потому что именно они помогли мне достаточно быстро влиться в коллектив, приняли как родную.
А на улице как-никак первое декабря, снег то и дело да радует. Поэтому приходится задержаться, отогревая свою ласточку. А как только машина отогрелась, выезжаю с парковки.
– Мамуля! – бежит моя радость, как только меня увидел. Улыбаюсь. Подхватываю на руки уже нелегкого карапуза.
– Как прошел день? – целую в румяную пухлую щечку.
– Холошо, – довольно улыбается сын.
Прощаемся с воспитателем и топаем к машине.
– Степочка? – смотрю в зеркало заднего вида на пристегнутого к креслу ребенка. – Ты не против посидеть сегодня с бабой Наташей?
– Ой! – хлопает в ладошки Степка. – А она поиглает мне на пинино?
– Думаю, она тебе не откажет.
– А ты будешь лаботать? – хлопает длинными ресничками мальчишка.
– Да, немного, – чувствую себя вруньей. Но не объяснять же ребенку, что мама поддалась на уговоры товарищей по работе и решила уделить себе немного времени. Одним лишь успокаиваю, что у нас с сыном все выходные впереди. Которые мы, как всегда, проведем вместе.
– Теть Наташ, – стоим на пороге квартиры соседки по лестничной клетке и одновременно лучшей маминой подруги со студенчества. Благодаря ей я попала на работу в агентство.
– Ой, мои хорошие, – услышав это “ой”, я поняла, откуда у сына это восклицание. – Проходите, чаю попьем, – приглашает войти в квартиру женщина.
– Теть Наташ, я хотела попросить вас посидеть с сыном. Хотела отлучиться, – неудобно просить ее, но я знаю, что мне не откажут. Более того, она любит Степку как внука.
– Да какие вопросы, дорогая. Давай, иди, если торопишься. А мы со Степаном найдем чем заняться, верно? – обращается к сынишке как ко взрослому, и мальчишка гордо задирает курносый носик и радостно восклицает:
– Да!
Целую его в щечку и наказываю слушаться и не баловаться.
– Мамуль, ты зе знаешь, что я холосый мальсик.
– Мужчина ты мой, – целую в щечку. – Я скоро, – и закрываю за собой дверь.
***
Заскакиваю домой на полчаса, чтобы немного привести себя в порядок. Сменила костюм на практичные джинсы и блузку на рубашку. Немного подправила макияж.
Ну, вот вроде и готова. Прекрасно понимаю, что ничего страшного не будет, если я уделю себе немного внимания и позволю расслабиться. Но совесть все равно бушует, и внутренний голос так и требует остаться дома.
Поправила курточку, сменила сапоги на высоком каблуке на легкие сапожки и вышла из дома.
На парковке у бара много машин, и я еле нашла местечко, где притулиться. Чуть дальше от самого бара, на соседней улице.
“Мы все в сборе!” – прилетает сообщение от неугомонной Леночки.
“Я уже тут”, – отвечаю, входя в помещение, крутя головой по сторонам.
И нахожу достаточно быстро свою компанию. Все так же, как и на работе. Шумное обсуждение острых моментов. Что на этот раз не поделили?
– Думала, вас не найду, а нет, – улыбаюсь я, присаживаясь рядом с Леночкой на стул. – Все как всегда. Шум и гам.
– Да мы тут обсуждаем приезд ревизора, – усмехается Митя.
Митя самый младший в коллективе. Парнишке чуть больше двадцати. Сразу после института попал в агентство. Хороший программист и дизайнер. Частенько крутится у нас в бухгалтерии. Но я категорически стараюсь отмахнуться от мысли, что он неровно ко мне дышит. Нет, бред какой-то.
– И как? К чему пришли? – переключаю свое внимание на Лену и Ларису Павловну.
– А ни к чему, – пожимает девушка плечами. – Спокойные деньки закончились, по-видимому.
И дальше в том же духе. По сказанным словам я уже представляю не мужчину, а какого-то оборотня с безумным взглядом. Желающего все крушить на своем пути.
Тряхнула головой, так как воображение стало подкидывать странные картинки. Мне бы с такой фантазией писать какой-нибудь экшн.
После немного отвлекаемся на посторонние темы, и, выпив пару безалкогольных коктейлей, я собираюсь домой.
– Ребят, с вами хорошо, но мне пора, – поднимаюсь со своего места.
– Я провожу! – подскакивают двое парней, Сергей и Митя. Вот только этого не хватало.
– Мальчики, я сама справлюсь, – и послав всем воздушный поцелуй, вышла из-за стола.
Какой-то тяжелый и непонятный день.
До машины дохожу с непонятным мне душевным раздраем. Снова нахлынула паника. Ненавижу это чувство. Давно его не было, а тут как накатило.
Вдыхаю глубоко зимний воздух и выдыхаю. Закрываю глаза. Не время раскисать.
Дохожу до машины, завожу, чуть постояв, приходя в себя и собирая мысли в кучу, выезжаю в сторону дома.
Забираю уснувшего Степку у тети Наташи.
– Прелестный мальчик, – провожает до дверей женщина. – У тебя-то как дела? Совсем не даешь мне с ним посидеть.
– Да неудобно, теть Наташ. У вас и так занятия постоянно. Еще и Степка будет мешаться под ногами.
– Он не дает мне скучать. Даже сегодня он внимательно слушал, как моя ученица играла. Ты знаешь, я хочу попробовать поучить его, если ты не против, – задумчиво произносит женщина.
Степа и пианино?
– Я подумаю, спасибо большое, – прощаюсь и захожу в свою квартирку.
Укладываю сына спать, снимая штанишки, оставляя его в маечке. Целую в макушку темных волос.
После снова сажусь за ноутбук. Берусь за редактуру. А через три часа работы отправляюсь спать, строя планы на два дня. Два выходных, которые мы проведем с сыном, не могут не радовать.
– Мамуля, – шепот на самое ушко и теплая ладошка на щеке. – Ма-ма, – тихо тянет сын и укладывается рядом, забираясь под мое одеяло. – Ты соня, – хихикает он.
– Неправда, – пытаюсь продрать глаза.
– Плавда-плавда. Подем гулять? Сневиков лепить? – перечисляет Степа. – Кататься на санках, ватлушке. М?
– Пойдем, обязательно. Только сначала придется поесть кашу, – знаю, как сын не любит ее, но делать нечего, придется уговаривать или идти вот на такой шантаж.
– Кашу? – в голосе тут же убавляется энтузиазм.
– Угу, вкусную, с бананчиком или яблоком и изюмчиком. Как захочешь, – поворачиваюсь к мальчишке и целую в носик-кнопочку.
– А можно банасик с яблоком и изюмом без кашки? – бровки взлетают “домиком”, и столько надежды в серых глазках, что хочется согласиться, но не могу. Маленький шантажист.
– Нет, сынок, только с кашкой, или ты не хочешь гулять?
– Хочу, лано, я понял. Без каши никуда, – горестно соглашается и садится в постели. – Тогда встаем, пока я не передумал идти гулять.
Так весь наш день и проходит на улице. Погода снежная, легкий мороз щиплет нос. Розовощекий Степка, счастливый от вылепленного снеговика и веселого катания с горок. А как только сын говорит, что замерзли пальчики, мы идем в детское кафе пить горячее и безумно вкусное какао. И так два дня подряд. А в воскресенье к вечеру мы располагаемся на диване смотреть мультик, за просмотром которого сын засыпает. А мне не остается ничего, кроме как переложить его в кроватку, и идти работать на кухню.
Глава 3. Кира
После всего каких-то четырех часов сна я поднимаюсь на удивление достаточно быстро.
– Я сегодня видел сон, – выдает сонно мое маленькое чудо, топая босыми ножками до ванной.
– Какой? – иду за ним следом.
– Сто к нам плишел папа, – говорит мальчишка, принимаясь чистить зубки и совсем не замечая, как я застыла в ступоре.
Я знала, да и мама не раз мне говорила, что ребенок обязательно спросит об отце. О котором мне совершенно не хочется ни говорить, ни вспоминать. Да и не отец он вовсе.
Глупо было надеяться, что Степа еще долго не поднимет эту тему.
– И, – я совсем не могу подобрать слов. – И что-то еще снилось?
– Нет, только папа, – говорит сын, умывая личико пухлыми ладошками, и, спрыгнув с подставки, вытирается полотенцем.
И никаких вопросов про отца. Ничего. Просто «приснился папа». А как он мог ему присниться, если Степка ни разу не видел Александра? Да и тот его тоже.
Мой мозг завертелся в желании понять, как дальше себя вести и что говорить. Но сыну, видимо, не нужны были мои красноречия, он попросту прошмыгнул в кухню и уселся в ожидании чая, который любит пить перед садиком.
Степка с удовольствием бежит в группу, а я мчусь на работу.
Сегодня, по сравнению с прошлой неделей, снегопада не было. Небо было ясным, и даже пробивались лучи просыпающегося солнышка. Хотелось улыбаться.
Паркуюсь быстро, так как, наконец, приехала чуть раньше обычного, и местечко нашлось. Поправляю пальто, одергиваю юбку и, закрыв машину, бодренько шагаю к зданию.
В лифт захожу одна и, пока еду на четвертый этаж, поправляю прическу. Непослушные вьющиеся локоны после даже легкого ветерка превращаются в спутанные сосульки, и это невероятно раздражает.
Выхожу на своем этаже, бодро шагаю по коридору. Странно, но в офисе стоит звенящая тишина. Открываю наш с Ларисой кабинет, убираю пальто в шкаф и выхожу, направляясь в приемную, где стоит кофе-машина. Дома успела сделать лишь пару глотков, так и не поняв вкуса растворимого напитка. А тут молотый. Можно себя и побаловать.
А войдя в приемную, понимаю, что я здесь не единственный гость, желающий взбодриться. Ко мне спиной стоит мужчина в костюме серого цвета. Первое, что замечаю, это широкий разворот плеч. Сам незнакомец высокий, с короткой стрижкой темных волос.
И я точно понимаю, что я его еще здесь не видела. Так неужели это… доходит до меня с опозданием! Я хотела ретироваться, пока меня не заметили, но он оборачивается.
Взгляд. Вдох.
Воздух теряется где-то в легких, и я забываю, что нужно продолжать дышать.
Впервые вижу настолько красивого мужчину. И сознание прошибает лишь одно: он особенный. Он…В него…боже, теряю последние здравые мысли под одним только темным взглядом.
– Доброе утро, – говорит безумно приятным голосом, а я и слова сказать не могу, потому что онемела. Глубокий с легкой хрипотцой голос вводит в транс. Сердце бешено рвется в груди, не давая сделать глубокий вдох и насытить кислородом кровь, чтобы быстрее прийти в чувства.
Смутилась от того, что все еще глазею на него, и опустила взгляд, чувствуя, как заливаюсь краской. Черт.
– Доброе, – наконец выдаю, все еще чувствуя его взгляд. – Я просто хотела сделать кофе, не успела утром, – зачем-то поясняю свое нахождение тут. Даже морщусь от того, как глупо и нелепо звучат мои слова.
Боже, что со мной происходит? Я чувствую его взгляд кожей. Меня словно потряхивает от его сумасшедшей энергетики. Воздух даже, кажется, стал тяжелым и осязаемым. «Отступай, опасно!» – кричит мой внутренний голос.
– Так делайте, – отходит он от кофе-машины, взяв чашку в руки, и скрывается в кабинете Ольги.
Как только за ним закрывается дверь, я прихожу в себя, словно мое сознание отпустили. Я чувствую, как вспотели ладони. И меня жутко напугало такое состояние. Что это только что было?
– Ой, а ты чего тут стоишь, в проходе? – налетела на меня Света.
– Задумалась, – натягиваю улыбку и, развернувшись, направилась обратно в кабинет.
– А чего хотела-то? – кричит вдогонку.
– Уже передумала, – отвечаю невпопад и захожу в кабинет, здороваясь с уже пришедшей начальницей.
– А ты чего такая бледная? Плохо себя чувствуешь или привидение увидела? – улыбается Лариса, включая свой компьютер.
– Да нет, все в порядке, – неумело оправдываюсь, включая свой и раскладывая документы по папкам.
Через полчаса от начала рабочего дня по селектору оповещают о собрании.
– Ну вот, сейчас и познакомимся, еще раз, – усмехается Лариса Павловна, и мы с ней выходим в коридор.
Небольшое столпотворение у входа в зал совещаний, и наконец все усаживаются по своим местам. Следом входит Оленька и за ней тот самый мужчина. Тут же стараюсь сделаться невидимой. Лишь бы не поймать его взгляда. Лучше вообще не смотреть в его сторону.
– Хочу поздороваться с теми, кого еще не видел. Познакомиться, с кем еще не знаком, – зазвучал бодро его голос. Он расстегивает пуговицу на пиджаке и, присев на край стола, оглядывает присутствующих. – Думаю, многие меня помнят. Надеюсь, вспоминали хорошим словом, – снова эта усмешка, от которой появляется ямочка на щеке. Прячу свои глаза, старательно избегая его взгляда. – Но все-таки представлюсь. Меня зовут Муромцев…
– Илья Алексеич, – подает голос рядом сидящая Леночка. – Ну, вылитый же богатырь. Ты только глянь на него, – подталкивает меня плечом, стараясь привлечь мое внимание. – А голос-то какой, м-м-м, – закатывает глаза.
– Максим Алексеевич, – заканчивает свою фразу мужчина.
– Ой, почти угадала, – тихонько хихикает девушка.
– С кем не знаком, познакомимся в процессе работы. Ритм работы прежний. Знакомлюсь с заказами. Записываю идеи. Ребята-дизанейры, чуть позже ко мне в кабинет. И да, – делает паузу, пробегая по всем присутствующим взглядом уже не первый раз, словно кого-то ищет, останавливаясь на мне. – Ольга так же остается вашим непосредственным начальником, – хмурится он, когда наши взгляды пересекаются, и передает слово Оленьке, присаживаясь за стол.
А я продолжаю слушать ее уже в пол-уха.
Иногда я вообще не понимала, зачем дергают на совещания бухгалтерию. Ну да, бывают задания, но их мы получаем лично. И, как правило, обсуждают тут дизайнерские проекты, прорабатывают слоганы, примеры вариантов работ по определенному заказу. Да многое, и это в основном меня никак не касается. Наверное, я попрошу Оленьку о том, чтобы не присутствовать в такие моменты.
Тем временем собрание подошло к концу, и, как только дали отмашку, я тут же подскочила и рванула к двери, хорошо, что сидела рядом. Так и вышла вперед всех и направилась к своему рабочему месту.
Я забываюсь за цифрами. И не замечаю, как наступает обед.
– Пойдем обедать, – зовет Лариса.
– Нет, спасибо. Я еще поработаю, – в который раз отказываюсь, на что та пожимает плечами и выходит.
Когда за дверью затихает шум, я выхожу к кулеру, надеясь, что все-таки осталась одна, и набираю кипятка в свою чашку. В кабинете есть пакетики чая, а в сумке пара бутербродов.
– А вы почему не на обеде? – неожиданно за спиной раздается мужской голос.
Роняю свою чашку, которая разбивается вдребезги и расплескивает кипяток.
– Черт! – ругаюсь я и приседаю, чтобы собрать осколки. – Напугали, – бубню.
– Извините, не хотел, – его голос звучит ровно, в отличие от моего.
Собираю горе-чашку и достаю пластиковый стаканчик, который наполняю кипятком.
Оборачиваюсь, а Муромцев так и стоит за спиной, оперевшись о стену, сложив руки на груди. На нем белая рубашка с завернутыми до локтя рукавами, пара пуговиц у ворота расстегнута.
Руки. Даже в такой позе я вижу, какие у него сильные руки с выступающими реками вен под кожей. Нервно облизала губы, снова теряя контроль над своим дыханием, и встречаюсь с ним взглядом.
– Вы не пошли на обед, – выдает он. И это звучит не вопросом.
– Вы тоже, – отвечаю в тон, и он усмехается. Снова эта ямка на щеке. – Я пойду, извините, – хочу уже вернуться в свое укромное местечко, но мне не дают.
– Мы с вами не знакомы. Как вас зовут? – мужчина проходит мимо меня и наполняет стаканчик водой.
– Кира, – отвечаю я, заворожено наблюдая за его движениями.
– Кира… – оборачивается и ждет от меня продолжения, видимо.
– Кира Владимировна Романова, работаю в бухгалтерии. Помогаю Ларисе Павловне, – получилось выговорить, даже не заикнулась.
– Максим? – мы оба одновременно оборачиваемся на голос.
Оленька. Как долго она тут стоит и за нами наблюдает?
– Да, идем дальше работать, – отвечает мужчина Ольге и, кивнув мне, пошел за ней в сторону своего кабинета, а я трусливо, словно поджав хвост, ринулась в свое убежище.
Максим? Как фамильярно. Значит, они могут быть не просто в рабочих отношениях? Хотя какая разница?
Остаток рабочего дня проходит спокойно. Больше никто не собирается, хотя суета в действиях сотрудников агентства и присутствует. Оно и понятно, приехал большой начальник. Лишь Леночка стреляет глазками, ходит и весело болтает. Пока ее не приструнила Оленька Ивановна. Девушка надула губки и скрылась в одном из кабинетов.
Домой разбегаются максимально медленно. Это даже забавно наблюдать. Да-да, все уходят правильно, не торопясь, будто в предыдущие недели конец рабочего дня не заканчивался марафонам «кто быстрее покинет офис».
Но не стоило так напрягаться. Начальство не показывалось из своего кабинета. Даже Оля вместе с нами выходила из агентства.
Откапываю машину, собственно, это уже становится ритуалом – снова снег. Мало у кого получается быстро покинуть парковку. Но желающих светиться перед новым-старым начальством не находится. Поднимаю голову, отыскивая взглядом окна нашего офиса. И свет горит лишь только в кабинете Ольги. Стало быть, наш ревизор не торопится домой. А я тороплюсь. В сад, за сынишкой.