Только лично!
Особой важности
СРОЧНО!
Экз. № 1
Начальнику ГШ ВС РФ
генерал-полковнику Г…ву В.В.
В связи с подготовкой «Военной доктрины РФ 20хх—20хх гг.» прошу подготовить Ваши предложения на мирное время, в особый период, угрожаемый период и военное время.
Предложения прошу представить до 01.06.20хх г.
Министр обороны Российской Федерации
генерал армии
С.К. Ш…у
Исп. и отп. И…в К.С.
отп. в 2 экз.
1-й экз. – в адрес
2-й экз. – в дело № хх/хххх-хх
исп. и отп. без черновых материалов.
Файл уничтожен.
тел. исполнителя ххх-хх-ххх
«К‑0021–1943—17–12»
В срок до хх. хх.20… г. прошу доложить проверенную информацию о возможности использования нефтяных скважин в квадрате ХХ – YY для подрыва их. Также изучить возможность закладки в них специальных изделий. И иных мероприятий, связанных с указанным районом, в мирное время, в особый и угрожаемый периоды и в военное время с целью активизации геологического разлома, нейтрализации дислоцированных военных объектов рядом с указанным квадратом, причинения максимального ущерба силам и средствам вероятного противника.
Разрешаю использовать силы и средства по вашему усмотрению. Приоритет – «Монолит».
«К‑005»
За пятнадцать секунд я пять раз прочитал текст задания. Меня вызвали на связь по экстренному каналу. За много лет нахождения на службе такое случалось впервые. И подпись под шифровкой… Это всем подписям подпись. Это даже не «Папа» – начальник 2-го Управления ГРУ. Это «Главный Папа», «Суперпапа»! Сам начальник ГРУ!!!
Приоритет такой, что в переводе на нормальный язык – бросай все и выполняй! Даже если у тебя вырезают аппендицит, то зашей его сам и ступай выполнять! Умри, но доложи!
Указанный квадрат – это в штате Техас, США. А в другие места я не должен лезть. На тех площадках могут работать мои коллеги, о которых мне не положено знать.
И все же может так случиться, что придется независимо проверить информацию, полученную от других источников. Быстро, качественно, незаметно. Вообще, не люблю заходить на объект оперативной заинтересованности. Лучше издалека, со стороны… И «ушей» моих не видно. Точно так же, как недавно у меня получилось…
В 2012 году в Лос-Аламосской национальной лаборатории Министерства энергетики США ученые составили инструкцию по улучшению условий хранения веществ, содержащих трансурановые отходы.
В типографии, где распечатывали эти рекомендации, вкралась досадная ошибка. Маленькая, но ошибка. Слово «неорганический» (inorganic) было заменено на «органический» (organic). Всего две буквы… Но смысл менялся полностью.
Описывалась технология по извлечению влаги из трансурановых отходов, а в итоге вместо специального вещества в контейнеры с нитратными солями насыпали наполнитель для кошачьих лотков на растительной основе.
Это произошло в хранилище ядерных отходов. Речь идет о подземном хранилище в городе Карлсбад (штат Нью-Мексико), куда свозят токсичные вещества со всей страны. Предприятие расположено на глубине около 600 метров в соляных пластах и рассчитано на хранение отходов в течение 10 тысяч лет.
Из-за нарушения технологии хранения в одном из контейнеров с отходами произошла химическая реакция, сопровождавшаяся выделением тепла. Вслед за ней произошел выброс радиоактивного содержимого, в том числе изотопов плутония, и предприятие пришлось закрыть. Для возобновления его работы понадобится полмиллиарда долларов и пять лет.
Власти озвучили официальную версию.
Стажер, который вел протокол, записал вместо «неорганического» наполнителя «органический». Во всем оказался виноват никому не известный стажер, который даже не работает на предприятии.
В ядерной энергетике тройная система контроля, и чтобы они не изучили рекомендации?!. Стажер неправильно написал… ну-ну. Самое главное, что моих помощников ни в чем не заподозрили, и они продолжают трудиться на данной ниве.
В ведении дел за рубежом есть слабая и сильная сторона – ИНСТРУКЦИЯ! Если она написана, то уже все, обжалованию не подлежит. Никто не читает, не думает, а просто выполняет ее. Это и сильная, и слабая стороны западного мира. Никто не позвонил, не уточнил. А привезли то, как зафиксировано…
Ядерные отходы иногда тоже взрываются при неправильном хранении. Небольшой взрыв, радиоактивное заражение части хранилища… Никто не виноват, а мне приятно. Ошибка была внесена по моей инициативе, я же не покидал границы Нью-Йорка.
И вот теперь стоит вопрос о нефтяных скважинах…
Когда «сланцевая революция» была в самом разгаре, в земле насверлили много дырок. Процедура простая. Делаешь заявку в Железнодорожную инспекцию, а именно она занимается выдачей разрешений на бурение в Техасе, получаешь ответ и начинаешь разведывательное бурение.
Когда стоимость нефти стала падать, закрылись многие компании, скважины законсервировали. А за такими видами работ и содержанием, в том числе и законсервированных скважин, надзирает Геологическая служба США.
То, что, в принципе, заброшенные и действующие нефтяные скважины и нефтепроводы можно использовать как оружие, показал опыт ведения боевых действий в Кувейте и Ираке. Когда поджигали, подрывали скважины. Но использовать их как тектоническое, геологическое оружие еще не доводилось. В теории – возможно. В теории возможно все.
В заброшенных скважинах много метана, сернистого газа. Если подорвать, получится эффект как при выходе большого количества радиоактивного газа радона. При подрыве на короткий промежуток времени территория будет немного заражена, что может осложнить тушение. Это хорошо. Мудро. Можно также заложить «специальное изделие», а это атомная мина, точнее ядерный фугас. Ну, если хотите, атомная бомба. Обнаружить сложно, скважины из-за радона «фонят».
Так что заброшенные нефтяные скважины вполне можно использовать для того, чтобы уничтожить целый район.
Под Техасом проходит геологический разлом. В Техасе и Луизиане имеются пять стратегических подземных нефтяных хранилищ, и хранится там 700 миллионов баррелей нефти. Вот бы их поджечь! И цена на нефть станет очень высокой, и боевая техника без горючего – памятник без постамента!
При грамотном расположении многих мин, как зажигательных, так и ядерных, по нужным точкам и подрыве сигналом со спутника, одновременно или каскадно, штата Техас и всего прилегающего к нему может и не быть на карте мира. Грамотный ход придумали мои начальники. Мне нравится. Просто. Эффективно. Элегантно.
Надо самому запомнить, что не стоит селиться в богатых нефтеносных районах. Бензин, может, и дешевле, а вот жить рядом с ядерной бомбой не стоит. Даже если бомба и твоя.
Конечно, было бы лучше взорвать Йеллоустонский вулкан, но кто же позволит бурить в национальном заповеднике. По расчетам института в Юте, в случае извержения этого гиганта части США вообще не будет, а вся остальная территория покроется пятнадцатисантиметровым слоем пепла. Но мне нужно в Техас. В Техас. И надо собирать информацию по этому участку, а не по дремлющему вулкану.
Многие вещи в США находятся в открытом доступе, точно так же как и информация о земельных участках. Не вся, но есть. Что же касается военных объектов, стратегических объектов, она очень скудная. И про этот участок было мало. Значит, тут замешаны государственные структуры, оберегающие свои тайны.
Спутниковые фотографии буровых работ были двухгодичной давности. На различных участках стоят буровые вышки, техника рядом. На некоторых снимках видны гидравлические насосные станции, которые нагнетали специальный раствор под землю для разрыва земляных пластов и последующей добычи нефти или газа, на других – просто буровые. Разведывательные или уже добывающие, непонятно. Рядом расположен городок с ничего не значащим названием Greenville (Гринвилл). Одно из самых популярных названий населенных пунктов в США. Почти в каждом штате есть такой городишко.
М-да уж. Из Центра могли бы дополнительно сообщить и кое-что еще. Неспроста же они кинули меня из Нью-Йорка в такую глушь. Две тысячи миль. Это вам не через Гудзон перебраться, и ты уже в другом штате, в Нью-Джерси.
Поэтому и срочность, и неограниченные резервы. Правда, потом жестко спросят за потраченные силы и средства. При любом результате. Деньги казенные – отвечай, даже если сам их заработал. Ты – человек на государственной службе, значит, и все твое имущество, средства, здоровье, жизнь тоже на казенном учете. Все личное осталось дома. А в командировке – командировочное, казенное.
Думай, думай, голова, я тебе за это шапку куплю. На крайний случай – бейсболку. Думай!
Сколько ни думай, а все равно надо ножками топать. Мало времени. Дали хотя бы полгода, можно было бы и издалека дела делать. Не выходя из офиса… И помощники мои негласные выполняют другие важные задания. Не сдернуть их, не сорвать с места. Коль такая важность и срочность, придется самому.
Но суета не нужна. Никогда. Даже при ловле блох. Точность. Скорость. И все легендировано.
Уехал шеф небольшой фирмы, все бросил и умчался. Так не бывает в Америке. Только на похороны. Все встречи согласовываются, обговариваются. Все пункты договора проходят юридический аудит.
Моя фирма проводит математический анализ предприятий. На основе науки. Выверено все до запятой. Дается прогноз развития, вырабатываются рекомендации. Проводится обучение и подготовка персонала по различным темам. Все на основе матанализа.
Еще у меня небольшой венчурный фонд. Вкладываем деньги в рисковые проекты и компании в надежде получения прибыли. Туда, куда другие опасаются. Сами просчитываем возможную прибыль, но и риски тоже. Часто не ошибаемся. В отличие от остальных аналогичных компаний, где «промахи» 70–80 %, у меня, наоборот, авторитет на рынке растет. Было несколько предложений о покупке меня и компании, отказался.
Были и государственные контракты. Не очень большие, но были. От крупных я мягко уклонялся, потому что проводится проверка спецслужбами контрагентов до пятого колена, а мне этого не хотелось. Пусть на мелких, но формируется обо мне мнение. Лет через пять можно взять крупный контракт, тогда, вероятно, не будет столь жесткой проверки.
Центр мне часто помогал в поиске перспективных проектов. И за моей «гениальностью» и «чутьем» скрывался труд многих сотен людей на родине, а у меня появлялась возможность перемещаться по миру, зачастую лично оценивать фирмы и проекты.
Так, например, как только началась добыча нефти с помощью гидроразрыва (фрекинг), моя компания одной из первых вложилась в инвестиции по скупке бывшего в эксплуатации нефтяного оборудования на Ближнем Востоке и переброске его в США. Не все компании могут на первом этапе приобрести новейшее высококачественное оборудование по добыче нефти. А мелких компаний гораздо больше, чем крупных.
Некоторая часть оборудования нуждалась в восстановлении, реставрации, модернизации. Для этих целей был проведен комплекс мероприятий по доставке оборудования и размещению заказов в Китай и… Россию. В Китай рвались многие сотрудники, а вот в Россию… никто не хотел ехать. Некоторые – из-за запрета гей-пропаганды. Считали, как только приедут в Россию и узнают про них, что они… эти, то тут же отправят в ГУЛАГ, в Сибирь.
Это Америка. Куда без геев. Обязан принять на работу. В противном случае – дискриминация. Суд и многомиллионные штрафы, и в прессе будут клеймить позором. А шумиха мне не нужна. Вот поэтому и работают у меня граждане неправильной ориентации.
Пришлось мне самому ехать в Россию… Домой, на родину… Жаль, что нельзя было просто побыть собой, тем, кто я есть на самом деле… Ко мне в России сразу приставили «консультанта» из консульства. Пронырливый молодой человек. Я и не просил ни у кого помощи, а тут… инициативно вышли.
Центр подтвердил, что данное «тело» – установленный разведчик, трудится в резидентуре под «крышей» консульства.
Много удалось сделать дома. И повстречался, и повидался…
Церэушник старался не отставать от меня ни на шаг, был бесплатным переводчиком. Заодно пытался понять, понимаю ли я русский язык. При этом сам активно лез на заводы. Я ему был нужен, чтобы попасть туда. Пытался фотографировать все и вся.
Местное Управление ФСБ сразу плотно взяло нас под «колпак». «Хвост» я срисовал быстро. «Консультанту» удалось сделать это позже, и он тут же заметно занервничал. Предупредил меня, что за нами следят и, возможно, задержат, стал инструктировать, что делать в этом случае. Потом мы разделились, и он «пошел в отрыв». Видимо, проводил операцию. Только глупо. Территорию он не знал, надолго оторваться не получится. Да и людей ни к чему злить. Могут и ДТП устроить «случайно», или «хулиганы» пристанут. Дипломаты, как и уголовники, не будут в милицию обращаться.
Ну а когда вся милицейская и чекистская «наружка» нарезала по городу следом за «зайчиком», мы встретились с моими товарищами…
Велось контрнаблюдение за нашей встречей. Никто не должен был ее зафиксировать. Ни местные потомки Железного Феликса, ни возможные американские наблюдатели или их местные агенты… Глоток свободы на Родине! Жаль, что не отпуск, но все равно было хорошо…
С представителями завода вечером мы пошли в ресторан. Плотно посидели. Они же мне «подарили» двух путан.
Оказывается, пока я бродил по городу, мой номер «затопило». Небольшая коммунальная авария.
Есть в каждой гостинице номера, оборудованные стационарно со времен строительства отеля системой скрытого видео- и аудиоконтроля. Как правило, туда селят иностранцев. Все под кураторством местного Управления ЧК. Чтобы не блокировать и не ломать тонкую аппаратуру, сделали элегантно – перевезли меня в другой, «чистый» номер. Он и больше, и подороже, но персонал готов помочь иностранцу, тем паче когда готовы платить за дополнительный комфорт, да и чаевые весьма щедрые.
Всей честной компанией мы из ресторана пошли в мой номер. «Хвост» зафиксировал, что американец ни с кем в контакт, кроме контрагентов по бизнесу, не входил. Компания была изрядно навеселе и осталась в номере до утра.
Дежурный администратор пыталась не пропустить шесть человек в номер, но пятьдесят долларов США от иностранца и две тысячи рублей от местных гостей сделали свое дело.
Только когда поднялись в номер, вся компания сразу стала трезвой, включая девиц легкого поведения. На ноутбуке с выносными колонками сразу включили диск с записью пьяной вечеринки, с визгами-писками девиц и громкими мужскими тостами за дружбу и крепкий бизнес между двумя великими державами.
Тосты были на русском и английском. Потом, когда переводчик уже уснул, разговор шел параллельно на русском и английском. Негромко, но соседи могли услышать, чтобы с завистью и ненавистью смотреть утром на выходящих из номера…
Когда вернулся из командировки, сотрудники меня встречали как вернувшегося из ада. Аплодисментами.
Пока восстановленное оборудование было на пути в Штаты, удалось дополнительно купить несколько земельных участков в Луизиане и Оклахоме, поставить туда оборудование для фрекинга и сделать «пакетную» продажу. Хорошие сделки были!
Эх, тогда бы пришла шифровка! Можно было купить этот участок или по соседству и, не привлекая внимания, изучить вопрос – выполнить задание. Был бы участок в собственности – взрывай, когда тебе заблагорассудится. Охраняй, чтобы чужая птица не залетела на твою землю. А здесь – участок чужой. Прокачать надо будет возможность приобретения.
Ладно. Начали строить легенду.
Прибыл в свой офис. Пять человек – мой личный состав. Постоянный. При необходимости всегда готовы примкнуть два десятка проверенных фрилансеров. Все специалисты своего дела. Не гении – мне не нужны гении, они могут понять, что не все чисто у шефа, – но дело свое знают. Собрал совещание:
– Получена информация, что нефть скоро пойдет вверх.
– Но, босс…
– Я знаю, Майкл, знаю… – мягко остановил я. – Знаю, что нефть падает. Летит вниз. Но мне тут шепнули, что дно почти достигнуто и начнется рост.
Поднялся шум. Кто-то не верил, кто-то одобрительно говорил, что последние фьючерсные сделки на бирже дают надежду на рост. Форвардные сделки тоже не стоят на месте и также дают слабый рост.
– Тихо! Мне нужен анализ рынков по контрактам, анализ перспектив по нефти на полгода. Все слухи, сплетни, все данные о здоровье короля и ближайших родственников в Саудовской Аравии, ОАЭ, прогноз по боевым действиям ИГИЛ, Израилю, Ирану, Ираку, России, Венесуэле, Канаде. Прогнозы на большие войны. О революциях в любом уголке мира! Все! Все самые немыслимые сведения. Потом системный анализ. Все как обычно. Да! Не упускайте из виду переброску войск Америки и НАТО в горячие точки. Большая война требует большой крови! А что есть большая кровь?
– Нефть, босс! – почти хором ответили мне.
Это я их научил. Научил, что бизнес есть бизнес. Ничего личного. На территории Америки не было войны, и нам нечего переживать. А весь мир – это площадка для зарабатывания денег. И чем больше войн, тем больше денег, и мы и США заработаем больше! Боже, храни Америку!
Аналитики тихо зашуршали ручками по бумаге, стилосы слегка поскрипывали на экранах планшетных компьютеров.
– Нужен список перспективных, но заброшенных, неразрабатываемых, законсервированных нефтегазовых участков. Поднимите наши данные, потом сверьтесь с уже имеющимися. Ограничимся Техасом и Нью-Мексико. Срок – до утра. Я хочу утром вылететь для рекогносцировки. Время – деньги! Кто будет работать внеурочно – оплата как положено. Все! За работу! За работу! Я не буду платить за протертые штаны! Только за работу и результат! Процесс меня не интересует! Разрешаю умереть на работе! Похороны за счет компании. Мне нужен только результат! Новый день – новый доллар!
– И еще! – остановил я их на выходе.
Подчиненные застыли.
– Лоббируется вопрос о разрешении экспорта нефти из страны.
– Так…
– Правильно. С 1973 года запрещен экспорт нефти из США. Но если его разрешат…
– Тогда добыча вырастет в десятки раз…
– И цена рухнет на мировых биржах…
– Но в Америке будет много нефти. Очень много скважин реанимируют. Много рабочих мест. Большая потребность в оборудовании…
– Надо успеть!
– Шеф! Вы – гений!
– Я знаю. – Я сама скромность. – Вопросы имеются?
Сотрудники застыли, переглядываясь и глядя на меня кто-то с восхищением, кто со скептицизмом, но не равнодушно.
Они поняли, что это не бредовые фантазии шефа, а возможен большой серьезный проект, а то и не один. Главное – быть первым! Вот и шеф не медлит. Утром готов вылететь, чтобы лично обследовать участки. Подобрать наиболее перспективные.
Будут пахать, рыть землю.
– Вперед, девочки! Работать! Жду информацию, анализ, прогноз!
Остался один.
По Интернету купил билет до столицы Техаса Остина, можно и до Хьюстона было взять билет, но решил, что потом так полечу. Расстояние от Остина подальше будет до участка. Надо посмотреть не один участок, а несколько. Просто осмотреться, поговорить. Прицениться. Это подозрительно, когда прилетают на один участок. Надо осмотреть несколько. Зато осмотрюсь, попетляю, посмотрю, есть ли интерес к моей персоне.
В разведке не всегда действуют законы простой математики, когда кратчайшая между двумя точками есть прямая. Зачастую это кривая с петлями, похожая на фигуру Лиссажу или на петлю Мебиуса, бутылку Клейна.
Вылет утром из аэропорта Ла Гуардиа Нью-Йорка, прилет в аэропорт Бергстром Остина. Забронировал автомобиль в прокате. Надо ехать. Надо ехать.
Нью-Йорк! Нью-Йорк! Интересный город. Имеет свое очарование. Свою ауру.
Мало городов на Западе, которые мне нравятся. Очень мало. Те, что имеют свою субкультуру, свой флер, свое неповторимое обаяние. Париж, Прага, Рим, да, пожалуй, и Нью-Йорк. Он воспет и многими писателями, и знаменитым Фрэнком Синатрой, спевшим песню, которая стала неофициальным гимном города. И много штампов, клише носит этот город. «Большое яблоко», «город, который не спит». Большой город. Большие возможности. Как для горожан, так и для разведок. Но и для контрразведки – ФБР, здесь тоже много возможностей.
Народ здесь живет разномастный. И с каждым годом это чувствуется больше. Негры, то бишь афроамериканцы, заполонили город. Мэр Нью-Йорка женился на негритянке. Кто-то говорит, что это любовь, но злые языки утверждают, что из-за карьерного роста, чтобы привлечь все увеличивающийся электорат цветного населения на свою сторону и понравиться Обаме. Кто его знает, что у него в голове, у этого мэра…
Смешно то, что американские негры считают оскорбительным, когда их называют ниггерами, неграми. Это оскорбление, по их мнению. А по мнению африканцев, проживающих в Нигерии, – это гордость. Они жители своей страны. Они негры! Есть такая раса – негроидная. И река течет по Африке Нигер. И нормально так течет. Красиво.
И считают тех, кто в США и обижается на слово негр, что они предали свои корни, забыли своих предков. И никто не желает вернуться на родину, откуда их род начинал свое начало.
В Нью-Йорке сейчас проблема, все меньше говорят на английском. Больше приезжих, не желающих ассимилироваться, вливаться в «американский плавильный котел», а желающих жить по своим правилам, по своему укладу. От этого проблемы множатся и создают дополнительные помехи в моей работе.
Количество полицейских в городе увеличивается. Много, очень много полицейских в штатском, которые ездят на машине, ходят пешком, борются с преступностью. В геометрической прогрессии растет количество их агентуры на улицах, это не считая добропорядочных граждан, которые инициативно информируют органы правопорядка о всевозможных нарушениях, начиная превышением скорости и заканчивая вандализмом.
В нью-йоркской полиции выдают «золотые карты» каждому полицейскому, в которых прописан кто-то из близких родственников стража порядка – жена, мама, папа, теща, а также кем является ему предъявитель такой карты. При нарушении ПДД, мелком правонарушении таких держателей «карт» отпускают. Информируют полицейского для проведения профилактической беседы, но не более того.
А в отношении обычных граждан принимают драконовские меры. Даже за малейший проступок тащат в полицейский участок. За все! В их понимании граффити на стенах – вандализм. Даже если кто-то рисует мелом черту на стене дома или на столбе – тоже вандализм.
А черта мелом в нашем деле зачастую означает время встречи или что информация получена, тайник заложен или снят. Много что может означать черта: за тобой обнаружен товарищем по оружию «хвост» или что кто-то провален. Главное – знать место и время. А тут бдительные соседи!
Хоть ты и одет прилично, и издалека видно, что человек не бедный, а все равно вандал.
Как видно, что человек не бедный? Очень просто – по фигуре. Кто много кушает фастфуда или замороженные полуфабрикаты, тот толстый. Очень толстый!
Пищевая индустрия вкупе с пищевым инжинирингом сумели внушить американскому люду, что готовить дома – это сложно, хлопотно, не современно. На большие праздники это можно сделать, а каждый день – не нужно. Пойти в ближайшее кафе, ресторан, на худой конец, купить домой замороженную еду, которую закинул в микроволновую печь и через три минуты получил химически пригодный для еды продукт.
Правда, часто все это приводит к ожирению и массе иных заболеваний. Но кто об этом думает!
А граждане, имеющие деньги, питаются вкусной и здоровой пищей. Ужин может стоить 10 долларов на двоих. Приличный ужин в ресторане – от 20 долларов. Ну а если вас интересует экопища, то есть экологически чистая, то готовьте от ста пятидесяти долларов до бесконечности.
И еда в обычном супермаркете на любой кошелек. От хлеба, который не черствеет, не плесневеет и мыши его не едят, до свежего, настоящего, к которому привыкли нормальные люди.
От помидоров и иных овощей, у которых срок годности или полураспада лет триста, до привычных продуктов. Только разница в цене. Даже если ты фермер, то тебе законом запрещено продавать свое молоко, даже парное, частным лицам. Ты не можешь продать соседу банку своего молока. За это положен тюремный срок. Ты обязан все сдавать на перерабатывающие заводы крупных компаний.
«Пластиковая» еда стоит дешево, чем и привлекательна для основных слоев населения, а вот нормальная – не по карману зачастую обычному гражданину.
Мы – то, что мы едим, сказал древний мудрец. И он был прав. Люди кушают химию, генно-модифицированные продукты, то, что природа отрицает, и болеют, болезни передаются из поколения в поколение. Нужна здоровая кровь, еще не отравленная пищевой химией, вот и завозят, в том числе и по этой причине, эмигрантов. А те не желают вставать на уготованное место «винтиков» государственной машины. Отсюда рост протестов на межнациональной, религиозной почве. Множится количество преступлений и терактов.
Мишель Обама в кризис в 2009 году провела акцию – возделывала грядки перед Белым домом. Мол, питайтесь экологически чистыми продуктами. Но ее быстро поставили на место. В пищевой индустрии вращаются громадные деньги. А с большими деньгами не шутят. Даже женам президентов не позволят. Иначе на следующих выборах эти деньги не поддержат действующего президента, а перетекут к конкуренту.
Вообще, мэр Нью-Йорка готов каждый столб облепить камерами наружного видеонаблюдения. И даже частично за свой собственный счет. Везде. Тем самым все больше осложняя жизнь разведчикам.
Пробки, пробки, пробки. Они преследуют все мегаполисы мира. А в Нью-Йорке их много. Очень много. Пожалуй, только за полночь можно спокойно проехать по городу. Вот и сейчас стою в пробке.
Я – обычный предприниматель, нахожусь на высшей планке среднего класса. Имею собственную квартиру в городе, район Бронкс, парковочное место, состою в нескольких клубах по интересам, в том числе и гольф-клубе, жертвую на благотворительность, посещаю регулярно спортзал, веду несколько профилей в социальных сетях. За сорок лет, пятидесяти еще нет, семья была, по легенде, но распалась. Бывает. Обычное дело. Жена уехала из страны, живет с другим мужчиной в Англии, ребенка забрала с собой.
С «ребенком» иногда переписываемся в социальных сетях и по электронной почте, иногда общаемся по скайпу и созваниваемся по телефону. Обычная жизнь. Не напоказ, но и не выделяясь из окружающих.
Часто «ребенок» присылает смешное видео или ссылки на интересные, на его взгляд, сайты.
Прогнав видео или сайты через несколько фильтров и дешифратор, можно получить какую-то невнятную для постороннего запись. Потом уже в ручном режиме, с использованием нескольких обычных книг, невнятная абракадабра становится шифровкой из Центра. С четкими или размытыми задачами. Это называется «способ экстренной связи». Крайне редко, но бывает. Точно так же мне было выслано вот это задание, для выполнения которого надо лететь в штат Техас. Штат Одинокой звезды.
Привычная связь – через тайники или через связного. Иногда в почтовый ящик кидают кучу рекламного мусора, его не надо выбрасывать, а нужно внимательно читать, потому что некоторая реклама была выпущена специально для меня. А может, и в циркулярном порядке была направлена многим разведчикам. Точно так же и в электронной почте. Поэтому и отключен у меня фильтр спама. Я должен вести себя как обычный гражданин, не привлекая к себе внимания.
Это поначалу сложно. Сложно спать и контролировать, что не будешь бормотать во сне по-русски. Сложно после операции при пробуждении от наркоза не ляпнуть что-нибудь. Сложно. Очень. Но можно. Этому учат. Это вдалбливают так, что даже чихнуть боишься по-русски.
И вживаешься в новую жизнь, в новую личность. Она становится второй кожей, и ее нельзя сбросить. И нельзя вести себя как русский ни 23 февраля, ни 9 Мая. И в День благодарения за общим столом нужно вставать и держаться за руки, возносить молитву благодарения.
Вот и дом. Консьерж.
– Добрый день!
– Добрый день, Пит!
– Вы сегодня рано. Вы хорошо себя чувствуете?
– Все замечательно. Завтра рано в аэропорт. Командировка. Передай, чтобы в мое отсутствие только один раз убирались.
– Конечно, сэр, передам.
– Спасибо. Если несложно, то позаботьтесь о такси на утро для меня. Аэропорт Ла Гуардиа. На пять утра.
– Будет сделано. Помочь вынести багаж?
– Благодарю. На этот раз я буду налегке.
Десять долларов на стойку, и они тут же исчезают под ладонью Пита.
Ни секунды не сомневаюсь, что он информатор полиции и ФБР, но с ним сложились нормальные отношения. Я подкармливаю его деньгами, а он информирует о жильцах.
Так, например, купил один русский эмигрант квартиру в нашем доме, рассчитался наличными. Закупил много мебели в квартиру. Одноразово. Приобрел дорогую мощную стереосистему… Телевизор огромных размеров и к нему систему домашнего кинотеатра. Тоже очень шумную. Его отпрыск любит компьютерные игры, где много стреляют и взрывают…
Этот русский вел себя вызывающе с окружающими. Хамил, матерился напропалую, считая, что его никто не понимает. Не учел, что в американских фильмах про русскую мафию русский мат обильно используют и он знаком аборигенам Нью-Йорка.
Соседям это не понравилось, они сообщили в налоговую службу, пожаловались в полицию на постоянный шум в квартире после 22.00. Те пришли, и русский нувориш сразу присмирел. Стал ниже травы, тише воды.
Стукачество тут в почете. Думаю, что и Пит про меня регулярно докладывал.
Я поднялся в свою трехкомнатную квартиру. Хорошая квартира, больше сотни квадратных метров.
Проверил скрытый датчик открытия дверей, окон. После моего ухода никого не было. Контрольная мусоринка на месте. При открытии двери ее не будет на месте. Надо уметь открыть дверь. Несколько дней тренировки – я научился.
После уборки квартиры я изготавливал новую мусоринку и проверял квартиру на наличие оптических, акустических и иных электронных закладок.
Включил компьютер в кабинете. Рубашку – в корзину для белья.
Компьютер оповестил, что у меня на служебную почту пришли сообщения.
Вся информация фирмы хранится в «облачном хранилище». Сервера физически находятся в Индии.
Зачем так далеко? Есть несколько причин. Цена там ниже. Все известные крупные «хранилища», типа Google Drive, Dropbox, Skydrive, Box, после разоблачения Сноудена, оказывается, сотрудничают с АНБ США, предоставляют полный доступ к имеющейся информации. С европейскими «хранилищами» такая же история. Зачем мне делиться своей интеллектуальной собственностью с государственными структурами?
Конечно же, Центр знал про тесное взаимодействие Агентства национальной безопасности США и крупнейших игроков на рынке электронных хранилищ.
В Индии имеются аналогичные стартапы, но менее раскрученные, двойная система кодировки и паролирования, предусмотрена система архивации и дублирования. Мне удобно контролировать всех сотрудников, путем смены пароля могу отключить любого сотрудника от доступа или, наоборот, расширить его права.