Я хорошо помню день, когда впервые увидел Пса. Это случилось на похоронах моего отца. Стояла летняя, солнечная погода, радостно чирикали воробьи, а я с тоской думал о том, что папа с удовольствием ковырялся бы на грядках или уехал бы рыбачить на речку с приятелями. К своим шестидесяти годам он подходил в отличной форме – пробегал пару километров в парке по утрам и до самого вечера сиял от переполняющей его энергии. Он знал ответ, казалось, на любой вопрос. Иной раз я поражался, как все это помещалось в его голове?
Теперь отец недвижимо лежал в гробу с безжизненным и пожелтевшим лицом, а все вокруг причитали и наперебой рассказывали, какой же он был хороший. Как будто повторение этой фразы тысячу раз могло вернуть его к жизни! Я-то хотел, чтобы присутствовали только самые близкие, чтобы похороны прошли быстро и без всяких обрядов, как пожелал отец. Он напрочь не переносил религиозные традиции ни в молодости, ни в последние годы жизни. Однако родственники взбеленились: мол, не принято так. Неважно, что многие из них видели отца последний раз лет десять назад, да и то мельком.
Я был в шаге от того, чтобы сорваться и высказать родственничкам пару нелестных вещей (в чем наверняка раскаялся бы позже), однако Камила, моя жена, мгновенно осознала, что назревают проблемы. Она стиснула мою ладонь и стала ласково приговаривать, что все пройдет. Все пройдет, а потом станет легче.
Разумеется, пройдет. В этом я не сомневался. Только слишком уж острой была горечь от утраты отца. Серийные убийцы за решеткой доживают до ста лет, а добрые, честные и порядочные люди умирают, едва перевалив за пятьдесят. Где справедливость? Размышляя об этом, я бросил тоскливый взгляд далеко за оградки, на зеленые холмы, и в тот самый момент увидел его.
Большой черный пес сидел в густой траве, высунув язык из-за обволакивающей жары. До сих пор не знаю, какой он был породы – наверняка какая-то смесь ротвейлера и дворняги. Во всяком случае от ротвейлера ему достались треугольные уши, свисающие по бокам, и крупная голова с массивной пастью. Я ещё тогда подумал, что он запросто мог бы перекусить мое бедро, если бы захотел. Крепкая мускулатура говорила о том, что пса много тренировали, и он отнюдь не голодал. А вот ошейника я не увидел. Собака была беспризорной или, быть может, сбежала из дома по какой-то причине.
– Милая, ты видишь его? – спросил я Камилу.
– Что? – Она оторвалась от созерцания вереницы родственников, выстроившихся перед гробом. – Ты ведь не про своего отца говоришь?
– Нет. Про собаку, вон там. – Я указал рукой в сторону холмов, но пес уже исчез.
Камила смущенно и непонимающе уставилась на меня. Должно быть, подумала, что я немного помутился рассудком из-за похорон, однако это было далеко от истины. Конечно, мне было тяжело, невыносимо грустно, но соображал я ничуть не хуже, чем в любой другой день. Пес скрылся в траве – побежал по своим никому не ведомым делам, вот и все. Он ведь живой.
Я взглянул на черно-белую фотографию отца, прикрепленную к деревянному кресту. На ней хорошо запечатлелись мужественные черты лица, однако совершенно не передавались особенности глаз. У отца была гетерохромия: одна радужная оболочка каряя, другая – зеленая. Мне часто казалось, что один глаз был веселым, а второй – серьезным, независимо от настроения папы. Но в черно-белом цвете все едино.
М-да, кто бы знал, насколько сильно мне будет не доставать отца. Сколько еще возникнет моментов, когда захочется позвонить – посоветоваться или просто поговорить – только звонить будет некому.
Похороны прошли. Все разъехались по домам. Жизнь продолжалась.
***
Спустя два дня после похорон я встретил Пса вновь. Жаркое лето совершенно не настраивало на рабочий лад, однако до отпуска было еще далеко. Камила соорудила завтрак на скорую руку. Мы разместились в гостиной, потягивая кофе и обсуждая планы на сегодня. Я должен был ехать в офис к директору, а Камилу отправляли участвовать на конференции по биотехнологиям – не самое увлекательное мероприятие, просто кто-то должен был обеспечить явку от фирмы, в которой она работала.
– Ты ведь специалист по маркетингу. Почему выбрали тебя? – удивился я.
– Потому, что я самый ответственный человек в компании. И потом, новые знания никогда не бывают лишними, – ответила Камила. – Подвезешь меня?
Мне было по пути. Впрочем, для нее и большущий крюк сделать было не жалко.
Направив автомобиль к выезду с парковки, я взглянул в зеркало заднего вида и вздрогнул. Пес стоял на задних лапах, опираясь передними на ограждение. На его морде застыло свирепое, если не злобное выражение. Приподнятые и чуть дрожащие верхние губы демонстрировали клыки внушительных размеров. Я не слышал рычания из-за шума двигателя и болтовни Камилы, хотя хорошо его представлял. Больше всего было не по себе из-за того, что Пес впился в меня взглядом. Казалось, он готов был разорвать мне глотку, невзирая на закрытые двери автомобиля, и только рука незримого хозяина сдерживала его.
Не могу сказать, что у меня есть фобия собак, но обычно я стараюсь избегать их присутствия. Когда мне было восемь лет, дворовая псина погналась за мной следом с громким лаем, пронзающим до глубины души. Я ведь даже не причинил ей какого-либо вреда – просто шел на встречу с друзьями. Псина мгновенно настигла меня и впилась зубами в ногу, разодрав ее до крови и мяса. Если бы не дворник с метлой, то кто знает, чем бы закончилась та история? Я вспоминал долбанную псину, когда получал каждый укол от бешенства, и в течение многих лет после нападения. Вспомнил ее и теперь, при виде Пса.
Как он здесь очутился? Кладбище располагалось на другом конце города – с небольшими пробками мы добрались туда почти за сорок минут. Далековато для того, чтобы вновь случайно наткнуться друг на друга. Выходило, что Пес искал меня намеренно. Я читал истории о том, как собаки проходили двадцать или тридцать километров в поисках хозяина или жилища. Вроде бы они находили путь по запаху, но кто на самом деле знает? Воспоминание об этих вполне добрых сюжетах меня отнюдь не обрадовало.
– Вот опять он здесь, – пробормотал я, проезжая сквозь ряды припаркованных автомобилей. – Интересно, что ему от меня надо?
– Вообще-то я рассказывала о том, как буду выступать с презентацией! – в шутку возмутилась Камила. – А ты говоришь какими-то загадками.
– Я имею в виду Пса. Он был на похоронах неподалеку от кладбища. Помнишь, я пытался тебе его показать? Теперь он стоит в конце парковки и пялится на нас. Как будто мы отняли у него кость или игрушку-пищалку.
