Пацан

– Пятерик.

– Что?

– Пять тыщ.

– Слышь, борзота мелкая! Я за пять тысяч и сам слазаю.

– Лезь, – я пожала плечами и направилась в сторону автобусной остановки.

– Ну, ладно, ладно! Пять, так пять! – догнал меня Главный.

Ухватив меня за рукав куртки, он потащил меня к своим товарищам, ноя себе под нос, какая нынче молодёжь пошла и что никакой взаимовыручки, всё только деньги им подавай…

– А если там камеры и я спалюсь? Если там охранники по территории таскаются, а? Примут меня и ментов вызовут?

– Не дёргайся. В том месте, где мы тебя перекинем, камеры не пробивают. «Слепое пятно» – слышал о таком?

– Неа. Мутные вы какие-то. Короче. Половину суммы сразу давайте. А то ещё кинете меня.

– Хорошо. Только я тебе сейчас две тысячи дам. А после всего – остальные три. У меня просто пятиста рублей нет.

– Три тогда давай! – обнаглела я.

– Пацан, ты чё?! – оторопел Главный.

– Иди, меняй! – не сдавалась я.

Троица обалдевших граждан смотрела на меня с нескрываемой злостью, замешанной на удивлении.

– Шут с тобой! На твои три тысячи и вперёд! – Главный нервно отсчитал деньги.

И вот я уже с чувством собственного достоинства перебираю в руках полученные, в качестве аванса, три тысячных купюры, аккуратно складываю их пополам, демонстративно закрываю в кармашке с молнией. Мы шагаем вдоль высокого забора с натянутой поверху колючей проволокой в ту сторону, где начинается парк. Я шмыгаю носом, кашляю как бомж, чем ещё больше впечатляю своих новых знакомых.