Глава 1. Аномалии.net
30 июня 2015 года. Ванавара
Надана многое пережила. Революции и войны. Болезни и смерти. Голод и нищету. Могла ли девчушка, рождённая в семье тунгусов в глухой тайге больше века назад, представить, что будет жить в больших городах, но умирать вернётся в родные края?
Ей много раз приходилось смотреть смерти в глаза. И чужой, и своей собственной. Она не боялась. Но предки не спешили призывать её к себе. Что это: насмешка, наказание? Словно искорёженная сосна на высоком берегу, Надана продолжала сгибаться под ветрами, смотреть в небо осыпавшейся макушкой и упрямо цепляться корнями за землю.
Ей казалось, что она обо всём забыла. Отболели потери и расставания, растворилось на дне души чувство вины. Но когда Надана встретила молодую женщину с чёрными глазами, так похожую на неё саму, проклятая память проснулась, подняла голову и разинула пасть. Воспоминания набросились на неё, как дикие голодные звери, и начали рвать внутренности острыми когтями. Не будет ей покоя на этой земле. Но она заслужила.
Едва выскользнув из материнского лона, Надана увидела упавшую с неба звезду, которая обожгла огнём землю, погубила оленей, повалила деревья и навсегда изменила судьбу новорождённой тунгусской девочки. Много людей шли в тайгу, мечтая найти эту звезду. Никому не удалось. Не удастся и женщине с чёрными глазами. Только вот и вернуться оттуда, с той стороны реальности, прежней нельзя. Уж это Надана знала наверняка.
Сегодня, спустя ровно сто семь лет со дня своего рождения, дряхлая старуха сидела у окна, смотрела, как ветер с реки ласкает прозрачные занавески, и ждала. Скоро всё изменится. Или боги наконец дадут ей спокойно уйти, или придётся рассказать той женщине правду.
1 января 2015 года. Новосибирск
– Красава, Сашка! Ты что, даже вчера не изменила себе?
Александра, продолжая размеренно перебирать ногами по беговой дорожке, взглянула на инструктора тренажёрного зала, в который ходила последние пять лет. Он сделал жадный глоток воды из пластиковой бутылки и вытер рот. Сегодня этому Аполлону не помог выглядеть свежо даже искусственный загар. Под покрасневшими глазами набрякли мешки, руки подрагивали.
Первого января в восемь утра зал был совершенно пустым, и Саша предвкушала активную тренировку, жаркую сауну, долгое неспешное плавание в бассейне. Вчера она не сделала ни глотка спиртного, как и последние восемь лет. А этот бедолага лучше бы остался дома, выспался, а потом похмелился оставшимся шампанским. Она и одна прекрасно бы справилась.
– Я себе никогда не изменяю, – ответила Саша.
– Говорю ж – красава. А я сегодня спать лёг часа в четыре. Чёрт бы побрал эту работу…
Она хмыкнула. Не нравится – увольняйся. Никто ж не держит. Но вслух ничего не сказала. Остановила дорожку и пошла разогреваться перед жимом лёжа. Тренер, зная её передвижения по залу с точностью до минуты, поплёлся следом, чтобы подстраховать.
После тренировки, лёжа в сауне на горячем полке, Саша прикрыла глаза и расслабилась. А ведь она соврала. Она постоянно изменяла себе.
С виду такая правильная. Не пьёт, не курит, спортом занимается, любимым делом живёт, и всё у неё лучше всех. А в душе что? Где счастье? Смысл? Удовольствие?
Ладно, с удовольствием ещё куда ни шло. Саша была владелицей научно-популярного ютуб-канала «Аномалии.net». Ей нравилось мотаться по отдалённым уголкам страны в поисках мистических историй, чтобы… разоблачать их. Она всё пробовала на себе: спускалась в глубокие шахты, где пропадали люди, ночевала в старинных особняках, якобы кишащих привидениями, общалась с теми, кто утверждал, что их похищали инопланетяне… Опрашивала очевидцев. Брала интервью у учёных. Доказывала, что все необъяснимые явления – это плод воображения, невежества или обмана. Снимала документальные фильмы, писала статьи.
Каждая экспедиция бросала вызов не только умственным, но и физическим возможностям. Саша любила чувствовать, как до предела напрягаются мышцы, как кипит адреналин в крови. Достигать, покорять, побеждать. Ходить по краю, порой заглядывая за этот самый край. Возвращаться целой и невредимой из каждой экспедиции. Ну почти целой.
Но ради чего всё это?
Ради подписчиков канала, безликих анонимов, пусть их количество и перевалило за сотню тысяч? Ради денег, которых то слишком много, то не хватает даже на самое необходимое? Ради эфемерной славы, живущей одно мгновение?
Саша не знала ответа.
Ей не нравилось копаться в себе. Чтобы выбить дурь из башки, нужно просто посильнее нагрузить мышцы, а лучше начать готовиться к новой вылазке. Выбрать очередную обросшую мифами историю, написать сценарий, найти экспертов. Уйти с головой в изучение местности, планирование, сборы. Достать из шкафа любимую кожаную куртку, пахнущую дымом и свободой.
И надо наконец позвонить Мишке. А то даже с Новым годом его не поздравила. Дурацкая натура, противная. Все отмечают, а я не буду. Если уж на то пошло, у Саши свои счёты с этим праздником, но сегодня лучше не оставаться одной. Она уже чувствовала подступающий к горлу ком.
Выйдя из сауны, она встала под холодный душ, смыла пот и пошла к бассейну. Мягко пахнущая хлоркой вода обняла тело голубой прохладой. Но не подарила желанного облегчения.
***
Вернувшись домой, Саша разулась, сняла одежду, прошла в гостиную и села на диван, зажав ладони между коленей. Её знобило – холод поднимался изнутри и накатывал волнами, как дурнота. Стены покачнулись, время сделало кувырок.
Год назад, первого января, умер папа, и она долго не могла заплакать. Накрыло её на этом самом диване, когда наконец жуткая в своей неизбежности и законченности мысль – папы больше нет и никогда не будет – вошла в сердце раскалённой иглой. Упав на мягкий плед и уткнувшись лицом в колени, Саша зарыдала. Казалось, она осталась одна в целом свете и ничто уже не согреет её опалённой одиночеством души.
Когда ему поставили диагноз «болезнь Альцгеймера», стало понятно, что их ждёт длительное, мучительное расставание. С каждым днём отец будет уходить всё дальше, теряясь в паутине беспамятства и беспомощности, а Саша – молча наблюдать, не отходя ни на шаг. А потом, слишком скоро и в то же время, когда они оба устанут до изнеможения, всё закончится.
– Не плачь, Сашок. Я стар и, как сказал Эйнштейн, смотрю на смерть как на старый долг, который рано или поздно придётся заплатить, – сказал он тогда.
Скоро папа стал забывать самые простые вещи: завтракал ли, принимал ли лекарство. Потом не смог писать и читать, и Саша часами просиживала у его постели, читая вслух его любимые книги: «Трёх мушкетёров», «Всадника без головы», «Моби Дика». Она с ужасом ждала момента, когда папа перестанет её узнавать. Но даже когда он почти разучился говорить, в его глазах вспыхивал радостный огонёк, стоило дочери приблизиться.
Первого января она отпустила сиделку и почти весь день провела в его комнате. После обеда взяла с полки Дюма и читала вслух до самого вечера. Отец улыбался, засыпал, просыпался и снова улыбался, глядя куда-то в окно, словно мечтал оказаться снаружи.
А потом он взял её за руку и потянул на себя. Саша приблизилась и услышала из его рта звуки, которые сначала показались полной абракадаброй. Но переспросить или разобраться не получилось, потому что он захрипел, зажестикулировал, пытаясь доказать важность сказанного, а потом закатил глаза и замер.
«Когда-нибудь станет легче, обязательно станет…»
Саша размазала слёзы по лицу, тряхнула головой и вернулась в настоящее. После похорон отца она сложила его бумаги в картонную коробку из-под микроволновки и, не разбирая, спрятала в шкаф на верхнюю полку. По позвоночнику прошёл электрический разряд. Она целый год не прикасалась к этой коробке. А ведь там столько всего… важного!
Саша медленно поднялась с дивана и, словно под гипнозом, прошла в спальню. Посмотрела на старый шкаф, заснувший в углу. Приблизилась. Он устало заскрипел, когда Саша открыла дверцу. Вон там, на самом верху.
Встала на цыпочки, потянулась. С её ростом достать коробку не составило труда.
Саша вернулась на диван, сдула пыль с крышки и сняла её. Внутри лежали книги, написанные отцом. Научные монографии, учебники, методички. Фотографии в бумажных конвертах. Несколько пожелтевших писем. Документы: паспорт, диплом, свидетельство о расторжении брака, свидетельство о рождении. Они пахли чужой, давно прожитой жизнью, и от осознания, что уже ничего не вернуть, в груди снова стало горячо.
Сначала Саша вытряхнула на колени чёрно-белые и цветные снимки на плотной бумаге. Вот отец – студент исторического факультета пединститута Красноярска. Широкое лицо, тёмные волосы ёжиком. Слишком серьёзный для его лет взгляд. Неудивительно – ему пришлось пережить детский дом, войну, голод.
Целая стопка кадров, на которых запечатлён лес. Какие-то пригорки, поваленные сосны, болотца. А ещё палатки, срубы, лодки. Парень с залихватской улыбкой на загорелом лице играет на гитаре у костра. Три смеющиеся девчонки готовят еду под открытым небом.
Следующее фото – отец преподаватель, стоит за кафедрой в институтской аудитории, на фоне доски. Подавшись вперёд, внимательно смотрит на кого-то. Примерно в это время он познакомился с мамой, которая была его студенткой.
Точно, вот они вместе. Как будто случайное, не постановочное фото. Сидят на траве в берёзовой роще. На покрывале разложена какая-то еда, стоит термос. Они смотрят друг на друга и улыбаются. Лица весёлые, радостные. Мама тоненькая, юная, с кудрявыми светлыми волосами, а отец – её полная противоположность: мощный, взрослый, с сединой на висках. Студентка и преподаватель, влюблённые друг в друга, как подростки.
Между ними была огромная разница в возрасте – двадцать пять лет, и они долго не могли зачать ребёнка, уже перестали надеяться, но потом случилось чудо. Им бы жить да жить, радоваться, любить друг друга, но счастье разбилось, как ёлочная игрушка, задетая неловкой рукой. Неожиданно и бесповоротно.
Саше исполнилось семь, когда мама заявила, что выходит замуж за американца, а потому немедленно требует развода. Девочка не понимала тогда, что значит «развод». Оказалось, это значит навсегда попрощаться с мамой и остаться жить с отцом, который тоже вдруг изменился – перестал шутить, смеяться и играть с ней в жмурки.