Невинный трофей бандита

Пролог

– Что вы делаете? – вскочила на ноги, и, схватившись за спинку кресла, обежала его, выстроив между нами преграду.

– Трогаю тебя, – хмыкнул мужчина, прожигая меня тяжелым взглядом. Его темные глаза в полумраке казались черными, как и его душа. – Ты же за этим пришла.

– Я пришла, чтобы спасти отца! – он обошел кресло, и меня затрясло от осознания, что я наедине в комнате с этим чудовищем. Что он собрался со мной сделать? – Вы сказали, что если я приду, вы оставите его в покое.

– Верно, милая, – усмехнулся, наступая на меня, словно хищник. По лицу видела, как его забавляли мои жалкие попытки спастись. – Поэтому я буду тебя трогать как захочу, где захочу, – он приближался, а я пятилась назад, все еще надеясь, что с ним можно будет как-то договориться, – и когда захочу!

В один шаг он сократил между нами расстояние, прижимая меня к стене. Терпкий мужской запах наполнил воздух вокруг. Он вжался в меня всем телом. Я чувствовала твердые мышцы под дорогим костюмом и понимала, насколько он сильный, и мне точно с ним не справиться.

– Так что, Голубка! Хочешь стать голубем мира, подчиняйся. Ты же хочешь спасти папочку?

Оперся одной рукой о стену возле моей головы, а второй взял за подбородок, приподнимая на себя. От места прикосновения его пальцев кожу пронзил электрический разряд. Дернулась, пытаясь избавиться от ненужного касания, но он силой заставил снова посмотреть на себя.

– Я не услышал ответ, – дотронулся большим пальцем до нижней губы, нажимая и вызывая боль.

– Да. Для этого я здесь, – пыталась храбриться, но голос дрожал.

Этот мужчина пугал меня до дрожи. Таких темных хищных глаз никогда не видела ни у одного из людей. В свете полумрака, из-под широких темных бровей, виднелся лишь хищный блеск. И этот шрам через правую скулу, кричащий о его опасности, отталкивал. Плевать мне, что женщины считали его красивым и сами ковром стелились перед ним. У меня же от него мороз по коже и аритмия.

Сейчас он смотрел на меня с каким-то диким, животным голодом, от чего позвоночник покрылся липкими каплями пота и захотелось спрятаться от него где-то на другом конце вселенной. Но если я сбегу, кто вытащит отца из этой передряги?

– Тогда тебе придется смириться с тем, что теперь я полностью распоряжаюсь твоей жизнью. И ты будешь выполнять все, что я захочу. Одно неповиновение, и отвечать придется твоему отцу.

Тяжело сглотнула, ощутив, как пересохло во рту.

– Ты поняла это, Ева?

– Я выполню любую работу, какую скажете. Только папу не трогайте, – наивно надеялась достучаться до монстра.

– Работу? – усмехнулся, обнажая белоснежные зубы, казавшиеся неестественно белыми на фоне черной щетины и смуглой кожи. – Разве такая нежная кожа, – схватил мои руки, поднимая над головой. Скрестил их и прижал широкой ладонью к стене. – Бывает у рук, что привыкли к работе?

Его лицо так близко к моему, что я чувствовала его дыхание.

– Нет, Голубка! Но я найду для них применение, – вжался в меня бедрами, и я ощутила твердость под его брюками, упирающуюся в живот. Вспыхнула, осознав, что это мужское желание, и он, этот человек из Ада, дает мне четко понять, что не для разговоров я здесь и не для уборки или любой другой лакейской службы. У него на меня конкретные планы. Почему-то от этой мысли стало жарко.

– Что вы хотите? – провела языком по пересохшим губам.

Мужчина проследил за движением языка, и мне показалось, что его глаза еще сильнее потемнели.

– Хочу сделать тебя своей шлюхой, – слова прозвучали как пощечина.

Горячая ладонь легла на бедро. Задрал платье вверх и добрался до ягодиц, поглаживая. Шершавая кожа царапала, и по телу пробежали мурашки. Мужчина сжал ягодицу и толкнул на себя, сильнее вжимая в пах.

– Ты будешь раздвигать ноги передо мной в любое время суток и подставлять другие отверстия по одному требованию.

Где-то в глубине души я хотела верить, что этот самый опасный человек в городе хотел не только мое тело, но прежде всего мою душу. Все мы, девушки, такие. Пытаемся найти романтику даже в самой безвыходной, самой жуткой ситуации. Вот только теперь придется принять жестокую реальность, проглотив горькую пилюлю правды. Я продала свое тело в рабство к самому жестокому мужчине в городе за спасение единственного близкого мне человека.

– Но… – пыталась что-то возразить, чувствовала, как по щекам текут слезы.

– Рот будешь открывать, когда я скажу! – рявкнул, обхватив щеки пальцами, изучая мое лицо.

Мужчина придвинул лицо ещё ближе. Зажмурилась, опасаясь того, что последует дальше. Коснулся языком моей щеки. У меня перехватило дыхание. Он слизал соленые капли с моих щек. Сердце бешено колотилось от страха и, казалось, застряло где-то в горле.

– Открой глаза, – приказал, и я, не смея ослушаться, распахнула веки.

– Ты пришла сюда спасти папочку!?

– Да, – тихо выдохнула и замерла от страха.

– Пришло время произвести первый взнос по оплате сделки.

– Что? – непонимающе смотрела на него.

– Вставай на колени! – рукой надавил мне на плечо, и я услышала звон пряжки ремня.

Глава 1

– Я вернулась, – радостно крикнула, открывая дверь.

В квартире стояла неестественная тишина, будто и нет никого дома.

Повесив ключи на крючок, скинула ботинки и, не снимая пальто, вбежала в квартиру.

– Пап, я дома!

Мне не нравилась это безмолвие, и вообще, когда такое было, чтобы он не приехал за мной или не прислал водителя. А сегодня папа не просто забыл встретить меня, но и не отвечал на звонки. Дурное предчувствие засело под рёбрами, и, подавляя его, пыталась найти рациональное объяснение происходящему.

Достала телефон, набирая номер папиной приемной.

– Приемная мэра, – проговорил уставший голос секретарши.

– Ирина Алексеевна, добрый день!

– Здравствуй, Евочка! – сразу же взбодрился голос женщины.

– Папа, так понимаю, еще в офисе?

– Да, Евочка. Он еще задержится.

– Надолго, не знаете? – мигом упало настроение. Все же мы не виделись несколько месяцев.

– Важные переговоры, сложно предугадать, – ответила она, понизив голос.

– Поняла, спасибо.

– Так что не жди его к ужину. И с приездом!

– Спасибо, Ириночка Алексеевна.

Села на диван, думая, чем себя занять. Но находиться одной в квартире после смерти мамы по-прежнему не научилась. Да и по папе соскучилась так, что слезы наворачивались от тоски по родному человеку. Недолго думая, вызвала такси и поехала до администрации.

Город уже окутала темнота. Множество огней освещали серые ноябрьские улицы. Родной город не мог порадовать такой же богатой иллюминацией, как в столице, где каждый день похож на праздник. Но если сравнивать то, что было вокруг пять лет назад, и то, каким стал город за время папиного управления, разница колоссальная.

Только за три последних года было построено три новых и реконструировано шесть старых парков. Яркие огни и разноцветная подсветка не только в зонах отдыха, но и вдоль проезжей части. Даже деревья стали частью световых инсталляций. Новые районы, большие торговые центры, обновленные школы и дома творчества, город преображался на глазах. И я чувствовала гордость за то, что человек, давший мне жизнь, способствовал расцвету города, начавшему загибаться во время правления прошлого мэра.

Такси затормозило возле красно-коричневого четырехэтажного здания мэрии. Взбежала по ступенькам, толкая тяжелую дверь. Уже представляла, как обрадуется папа, увидев меня. Будет для него настоящий сюрприз! Подошла к проходной и замерла.

– Куда? – из-под хмурых бровей на меня смотрели холодные серые глаза бритоголового мужчины в деловом черном костюме и рацией на груди. С другой стороны металлоискателя стоял точно такой же охранник. И на лицо они даже казались идентичными, слишком пристальными и безжизненными казались их глаза.

– К Андрею Васильевичу, – растерянно смотрела на мужчин.

– По какому вопросу? – пробасил он, вгоняя меня в еще большую оторопь.

– По личному. Дочь его.

Не выражая никаких эмоций, мужчина поднял рацию ко рту, нажимая на кнопку:

– Тут дочка мэра, – говорил, не выпуская меня из поля зрения, чем заставил жутко нервничать.

Да и странными казались эти новые ребята из охраны. Ни сине-серой камуфляжной формы с нашивкой “охрана” огромными буквами на груди и спине. Ни берцев на ногах. Да вообще, обычно ребята, охраняющие администрацию, были каким-то живыми, что ли. Улыбались, травили между собой анекдоты, а эти двое словно роботы с двумя режимами: охранять и убивать.

– Имя, – послышалось в рации после короткого шипящего звука.

– Зовут как? – рявкнул на меня амбал.

– Ева Андреевна Анисимова, – ответила, все больше ощущая тревогу.

– Ева Андреевна Анисимова, – повторил в рацию.

Второй же мужчина все это время сканировал меня пристальным взглядом. И мне пришлось применить всю свою выдержку, чтобы не начать руками скидывать с себя его скользкий взор, ощущающавшийся ползающими жуками.

– Пропускай, – ответили в рации.

– Иди, – великодушно махнул головой страшный человек.

Не дожидаясь, когда мне скажут дважды, миновала лифт, взбежав вверх по лестнице. Я не помнила, когда в администрации было бы так тихо. Только стук моих каблуков разносился по пустым, безжизненным коридорам, убегая в глубину здания. Под ребрами скреблось дурное предчувствие, то самое, что я уловила дома, но десятикратно возросшее. Прошла к главному холлу с красивым зеленым уголком и кожаными диванами, стоящими вдоль стен, мимо зала заседаний, свернув к папиной приемной, и замедлилась, с опаской поглядывая на людей в таких же черных костюмах, как те двое внизу. Обычно охрана не дежурила на этаже, да еще в таком количестве. Двое мужчин стояли у входа в приемную, один дежурил у папиной двери и еще один развалился за столом секретаря, с усмешкой поглядывая на меня.

– Здравствуйте, – осторожно поздоровалась с брюнетом в кресле, смотрящим на меня оценивающим взглядом. – А где Ирина Алексеевна? – этот вопрос выскочил самым первым. Ведь я полчаса назад разговаривала с ней по телефону, и она находилась на работе.

Брюнет проигнорировал меня, кивнув на дверь папиного кабинета.

– Проходи, – сказал так, что даже не могло возникнуть желания ослушаться.

Стоявший у двери мужчина распахнул ее для меня, впуская к папе. На негнущихся ногах прошла в кабинет, совершенно теряясь в догадках, что здесь происходит, и вросла каблуками в пол.

Папа сидел за столом взъерошенный, с каким-то загнанным видом. Напротив него, спиной ко мне, расположился коротко стриженый темноволосый мужчина в костюме.

– Ева! – испуганно проговорил папа. – Что ты тут делаешь?

– Сюрприз… – получилось вяло и смазано, потому что папин собеседник повернулся ко мне лицом, и во рту пересохло лишь от одного взгляда брошенного на мужчину.

Черные как ночь глаза встретились с моими, и я замерла словно кролик, загнанный волком. Тяжелый, испытующий взгляд прошелся по мне с ног до головы, заставляя поежиться от дискомфорта. Инстинктивно хотелось закрыться от него. Ничего доброго не стоило ожидать от человека с таким пугающим взором, словно это не человек, а хищник, опасный хищник, приметивший добычу. И еще этот уродливый шрам на скуле. Впервые видела мужчину, а кожу осыпало мурашками страха, будто уже знала, эта встреча не принесет добра. Поняла, что не должна здесь находиться. Но поздно. Я уже попала в поле зрения зверя.

– Ну, здравствуй, Ева – дочка мэра, – изогнулись его губы в порочной усмешке, обещавшей мне, что я пожалею о своем решении сделать сюрприз папе.

Глава 2

Смотрю на совершенно незнакомого человека и не могу пошевелиться. Кажется, стоит сделать шаг, и он набросится на меня как хищник. Сердце бешено грохочет в груди, а во рту пересохло. Вся эта ситуация неправильная, здесь происходит что-то, от чего у меня кровь стынет в жилах, и причина этому сидит прямо передо мной и хищно улыбается.

– Ева, – вырвал меня из размышлений папин голос. – Пожалуйста, езжай домой! – встал из-за стола.

В этот момент незнакомец посмотрел в его сторону, и папа сел обратно на свое место.

– Зачем же дочку гонишь в темноту одну, Андрей Васильевич, м? – снова посмотрел на меня, вызывая дрожь в теле. – Опасно таких красивых дочек одних выпускать из дома, тем более по ночам. Не боишься за дочь, мэр?

Одарил папу таким тяжелым взглядом, что у отца выступили капельки пота на лбу.

– Давайте решим вопрос между собой, не впутывая в это мою семью, – взял себя в руки папа, проговорив это таким тоном, с каким привык отчитывать своих подчиненных.

– Между собой, говоришь? – усмехнулся незнакомец. – Так все от тебя зависит, – задержал на мне взор.

Ощутила дурноту. От вихря возникнувших мыслей закружилась голова. Боже, что он хотел от папы? И что я натворила своим появлением?

– Давайте отпустим Еву и все обсудим, – застегнул пиджак на груди мэр, убирая со лба выбившуюся прядь. Расправил плечи и не отводил взгляда от собеседника, казалось, в нем словно открылось второе дыхание.

– Точно отпустим? – прищурился, пугающий незнакомец. – Жаль расставаться с такой компанией.

– Иначе разговора не будет! – выставил ультиматум. И снова услышала твердость в папином голосе, понимая, он все решит, со всем разберется. Это ведь папа, по-другому быть не может.

– Тогда… – поднялся на ноги мужчина, застегивая пуговицу на коричневом пиджаке и приближаясь ко мне.

На меня накатила паника. Пыталась рассмотреть за широкой спиной мужчины отца, но казалось, что незнакомец заполнил собой все пространство. Высокий, словно скала, возвысился надо мной. Вблизи он пугал еще сильнее. Кажется, я даже задержала дыхание, наблюдая за его темным взглядом. Сейчас смогла разглядеть и высокие скулы со шрамом, прямой нос, красивые, словно высеченные из камня губы, но этот взгляд. Не мог человек с такими глазами быть порядочным и добрым. В них плескалась бездна, готовая утащить на дно любого, кто перейдет дорогу.

– Что вы себе позволяете! – вспылил папа, вскакивая с кресла.

– Всего лишь прощаюсь с вашей дочкой, – криво улыбнулся мужчина, даже не взглянув на отца.

Протянул ко мне руку, дожидаясь, когда я положу свою ладонь в его.

Понимала, что лучше уже сделать так, как хочет этот человек, и покинуть кабинет, не создавая лишних проблем отцу. Положила руку в широкую мужскую ладонь. Сердце запнулось на мгновение и побежало галопом, когда мягкие горячие губы коснулись моих пальцев.

– До новых встреч, Ева Андреевна, – пристально смотрел мне в глаза, и казалось, я видела в них обещание. Он явно решил встретиться вновь.

– До свидания, – шумно выдохнула, желая провалиться сквозь землю от его внимания.

Мужчина не торопился отпускать меня. Гладил большим пальцем костяшки и тыльную сторону ладони. От его прикосновений в животе что-то сжималось. Он беззастенчиво рассматривал меня, словно решая для себя что-то, и казалось, будто пауза затянулась.

– Всего хорошего, – осторожно выдернула руку. – Папа, я тебя жду, – выглянула из-за незнакомца, убедившись, что родитель в порядке.

Мужчина же, засунув руки в карманы брюк, все это время не сводил с меня темных глаз, вызывая дискомфорт. Повернулась к нему спиной, ощущая, как его взор жжет между лопаток и скользит вниз. Лишний раз порадовалась тому, что пальто свободного кроя и скрывает фигуру от посторонних глаз. Распахнула дверь, вывалившись из кабинета, и стрелой полетела к лестнице, сбегая вниз и не смотря на лысых головорезов, а это именно головорезы, теперь я не сомневалась, иначе почему папа был так напуган из-за моего появления, выскочила в ноябрьскую ночь. Отошла чуть в сторону от администрации, и только теперь выдохнула клубом пара.

Оказывается, все то время, что я провела в папином кабинете, я боялась нормально дышать. Но и теперь оказалась вдалеке от пугающего незнакомца, а волнение не отпускало. Меня трясло мелкой дрожью и зуб на зуб не попадал. Ходила из стороны в сторону, не зная, как быть и как помочь отцу. Нельзя его оставлять один на один с этими людьми.

Достала телефон, выбирая нужный абонент.

– Слушаю, Ева Андреевна, – ответил начальник папиной охраны.

– Вячеслав Анатольевич, здравствуйте! Вы сегодня не с папой?

– Он отпустил меня пораньше, – пробасил мужчина. – Что-то случилось?

Я увидела какое-то движение за стеклянными дверями администрации.

– Я перезвоню, – сбросила вызов, отойдя в тень растущей ели, внимательно следя за выходом из здания.

Сначала наружу вышел тот брюнет, что так нахально расположился в приемной на месте секретаря. Следом за ним мужчина, дежуривший возле кабинета. Они просканировали местность, и брюнет проговорил что-то в наушник. К зданию подъехали два черных джипа. И только после этого из администрации появились остальные участники этих странных переговоров. Окруженный четырьмя амбалами, по крыльцу вышагивал тот самый жуткий незнакомец. Вся их компания спустилась по ступенькам.

Брюнет с наушником распахнул пассажирскую дверь для босса. Расстегивая пуговицу пиджака, незнакомец внезапно посмотрел в мою сторону. У меня сердце ухнуло вниз, когда наши взгляды встретились. Несколько мгновений он просто смотрел на меня, а затем, усмехнувшись, сел в машину.

Кровь шумела в ушах. Лишь проводив взглядом их кортеж, услышала, как меня зовут по имени.

– Ева, – уставший голос папы, вырвал из размышлений. – Поехали домой, дочка, – спустился вниз.

– Кто это был? – смотрела в сторону скрывшихся автомобилей.

– Никто, – хмуро проговорил он, – чье бы имя тебе следовало запоминать. С приездом, солнышко! – сменил тему и притянул к себе, поцеловав в лоб. – Поехали ужинать, – устало улыбнулся он.

– С тобой все хорошо?

Никак не могла забыть сцену, свидетельницей которой стала в кабинете.

– Теперь, когда моя девочка дома, все просто замечательно, – обнял за плечи, направляясь к машине.

– Почему без шапки?

– Па-а-п!

– Я так скучал!

– И я, пап! Даже не представляешь как! – но что бы ни говорил отец, я никак не могла избавиться от ощущения надвигающейся беды. И оно лишь усиливалось в груди. И причиной этому станет мужчина с дьявольскими глазами.

Глава 3

– Анисимова, ты почему не сказала, что приедешь в город? – кричала в трубку Настя.

– Хотела сюрприз устроить, – поморщилась, вспомнив, как накануне уже порадовала папу. – Вчера приехала, – наблюдала в окно за пролетающими редкими снежинками.

– Надо срочно увидеться! У меня столько новостей, не представляешь! – тараторила бывшая одноклассница.

– Я с папой хотела побыть. Все же на несколько дней всего прилетела.

– И что? Побудешь с папой днем, а вечером со мной и девчонками в клуб.

– Может, вы ко мне лучше приедете?

– Ев, ну что за детский сад? На выходных будем дома тухнуть? Да и сегодня открытие нового клуба. Там такая программа! А ты говоришь, к тебе, – обиженно проговорила Настя. И я даже представила, как она надула губы.

– Я даже не знаю, Зайка, – подруге повезло родиться с фамилией Зайцева, и это предопределило ее дальнейшую судьбу.

Разве может не нравится девчонка с именем Зайка? Нет. К тому же она с первого взгляда располагала к себе людей. Могла найти общий язык даже с мертвым и постоянно находилась в центре внимания. Поэтому вариант провести вечер дома точно не про нее.

– Ну что ты не знаешь? Просто приезжай к девяти в “Black out”.

– Хорошо, подумаю. Позвоню, если все же решусь, – скинула вызов, облокотившись на подоконник и думая, что дома мне гораздо интереснее, чем в каком-то задымленном клубе.

– О чем подумаешь? – вздрогнула, не услышав, как папа вошел на кухню.

– Настя зовет в клуб с девчонками, – обернулась на родителя, и улыбка тут же сползла с моего лица. – Ты куда-то уходишь?

Папа застегивал запонки на белоснежных манжетах, а на шее болтался незавязанный галстук.

– Внезапная встреча с губернатором, Солнышко. Должна была состояться через неделю, но у него произошел сдвиг в графике. Поэтому придется ехать.

– Но сегодня же суббота, – разочарованно подошла к папе и по привычке начала завязывать ему галстук.

– Сам расстроен. Но я обещаю, что завтра мы с тобой все наверстаем. Хочешь, съездим покататься на Искорке? – улыбнулся он, и от этой улыбки потеплело на душе.

– Очень! Я так давно ее не видела!

– Тогда решено, завтра едем на конный двор!

– Вернешься поздно? – поняла, что мне придется провести в одиночестве целый день.

– Боюсь, что могу задержаться. Главное, чтобы дорогу не начало мести, а то вон снег кружит.

– Может, тогда стоит остаться, – спросила, зная ответ.

– Дочь, это ж губернатор. Как я не приеду?

– Понимаю, – закончив с галстуком, протянула папе пиджак, брошенный на стул.

– Как я выгляжу? – поправил лацканы отец, покрутившись вокруг себя.

– Красавец, – рассмеялась, любуясь тем, как хорошо он выглядел в свои сорок два года.

Светло русые волосы немного темнее моих, голубые глаза, и мама всегда говорила, что мне достались его глаза, и подбородок с ямочкой придавал ему особой мужественности. Все же папа еще очень привлекательный мужчина. Недаром так много женщин охотится за ним. Но он, как и я, до сих пор не оправился от смерти мамы. И снова взгрустнула, представив, как бы она вместо меня вязала ему галстук, а потом они бы еще долго целовались и обнимались, словно перед длительной разлукой. Всегда любила наблюдать за ними и удивлялась заявлениям подруг, что их родители никогда не прикасаются при них друг к другу, или же что они не видели, как папа и мама целовали бы друг друга. Подобные заявления мне казались дикостью. Но когда подросла, поняла, такие семьи как наша – большая редкость. И мне повезло жить с родителями, не представляющими жизни друг без друга.

– Ну, курносик, – ткнул меня пальцем в нос папа. – Не грусти, – подхватил портфель, выйдя из кухни.

– Ты пожалуйста осторожнее, – провожала к дверям. – Вячеслав Анатольевич с тобой едет?

– Он и Витя, – обувался папа.

Прислонившись к косяку, наблюдала за сборами родителя, и снова душа находилась не на месте. Одернула себя, напоминая, что отец едет к губернатору и с ним будет его охрана.

– Ну, до встречи, Солнышко! Не скучай! Сходи с девочками в клуб, – чмокнул в щеку и вышел на лестничную площадку.

Закрыв дверь за папой, я скиталась по дому какое-то время, пытаясь занять себя чем-то, но то и дело мне мерещились мамины шаги и ее запах. Три года прошло, а мне все казалось, что она где-то в квартире, мастерит своих зверят…

Редкий снежок перерос в настоящий снегопад, и, переживая за родителя, я измеряла шагами комнату, названивая ему каждые десять минут, пока он не отчитал меня. Понимая, что нельзя находиться в таком напряжении, написала Зайке сообщение о том, что присоединюсь к ним, и занялась сборами.

Приняв душ, не стала заморачиваться с укладкой, просто высушив волосы феном. Достала из шкафа кожаную юбку, лежавшую там со школьных времен, и серебристый топ с длинными рукавами и открытой спиной. Чулки, потому что в колготках и кожаной юбке будет жарко танцевать, и ботинки на шнуровке с толстой подошвой завершили мой образ.

С макияжем я тоже не стала мудрить. Тонкие черные стрелки, тушь, немного румян и блеск для губ. И вот я готова для покорения местного танцпола. Взглянула на свое отражение, оставшись довольна результатом. Осмотрела еще раз с ног до головы свой наряд, засомневавшись на мгновение, не слишком ли он вызывающий. Но вспомнив, что одеться подобным образом у меня еще не скоро появится возможность, наплевала и, накинув пальто, спустилась к такси.

Снаружи заведение с огромной надписью “Black out” светилось всеми цветами радуги. По нему ползли световые узоры, сменявшие друг друга. Зайка-Настя, Маруся и Дианка встречали меня у самого входа в клуб. Девчонки визжали от радости, облепив меня со всех сторон.

– Так круто, что ты приехала!

– Наконец-то потусим, как в старые добрые времена!

– Нашей шайке тебя не хватало.

– Тоже очень скучала по вам, девочки! – приветствовала старых подруг.

Сдав одежду в гардероб, мы поднялись на второй этаж, и из меня непроизвольно вырвалось:

– Вау!

Стены и пол в светодиодных экранах, стеклянные столики светились неоновым голубым или зеленым светом. Высоченный потолок больше напоминал купол цирка, усыпанный мелкими огоньками, напоминающими звезды. Стена за диджейским пультом сплошь состояла из квадратных окон, за которыми танцевали девушки в нижнем белье и раскрашенными телами. У самого танцпола тоже расположилось несколько круглых светящихся белых платформ, где танцовщицы крутились на полотнах или же возле пилона. Чуть поодаль прятались столики для любителей уединения. Там можно было пройти к лестнице на третий этаж, где находились балконы со столиками и небольшими зонами для танцев и еще выше располагался закрытый ВИП уровень с изолированными от посторонних глаз кабинками.

– Пойдемте к бару, – позвала нас Зайка. – Представляешь, – кричала в ухо, – за неделю позвонила, хотела забронировать стол, и ничего уже не досталось.

Заказали с девочками по коктейлю, и в ожидании заказа пыталась расслышать хоть что-то из рассказов подруг. Смотрела на беснующуюся толпу, чувствуя странное возбуждение. Будто вот-вот что-то должно произойти.

Выпив первый дайкири, мы пошли танцевать. Извивались под энергичные биты, крутились вокруг себя. Девчонки строили из себя сексуальных кошечек и только вошли во вкус, как ведущий начал обещанную программу.

Я вернулась к бару, не испытывая никакого желания стоять в толкучке и смотреть на затылки незнакомцев. Заказала еще один напиток, делая маленькие глотки и дожидаясь момента, когда снова можно будет вернуться танцевать. Видела, как на балконы поднимались люди в костюмах в обнимку с красивыми девушками, удивляясь, зачем солидным дядям проводить время в таких местах. Пыталась представить папу посреди этого дурдома, и не получалось.

Музыка заиграла, люди расступились, освобождая место для танцовщиков. На танцпол вышли пять пар. Судя по возгласам и крикам, они там творили что-то невообразимое. Но меня не интересовало представление. Я просто хотела провести время с подругами.

Залезла на барный стул, достав телефон и проверяя сообщение от папы. Он написал, что ему придется заночевать в краевой столице, и эта новость совсем подкосила меня. Хотела уже ринуться на поиски девчонок, как ощутила чью-то ладонь у себя на спине.

– Ну наконец-то! – крикнула, поворачивая голову, и вздрогнула.

Передо мной стоял тот самый синеглазый брюнет с наушником из папиной приемной:

– Пойдем, – схватил меня за локоть. – Адам Германович хочет с тобой поговорить.