Одинокий маяк

Каждый день становился всё более безрадостным. Вопросы, нахлынувшие на него, больше не хотели разрешаться. Они давили на него, и давили, и давили, и в один прекрасный момент сломали. Вдали прозвучал гул раздражающих машин, от которого хотелось улететь. Точно, улететь. «Я хочу летать, я не хочу светить, я хочу… покинуть этот остров!» – взмолился небесам Светоч. И вдруг всё померкло.

Бездна обрушилась на небольшой островок, поглотив его вместе с потерявшимся маяком. Его свет никому был не нужен, он, как Ангел, упорхнул бы туда, где нашёл бы своё призвание. Нет, не так, маяк хотел улететь ото всех, скрыться во мгле.

Гул машин не стихал, только что-то в нём изменилось. Если раньше гудки звучали попеременно, с паузами, то теперь не стихали. Один рокот заслонялся другим, и снова, и снова, не прекращаясь. Только Светочу было не до них, ведь они не ведали о его трагедии. Машины мешали, влезая в непрекращающиеся думы, и он отстранился от них.

С каждым часом гул затихал, пока не наступила таинственная тишина. Мрак завладел этими водами, и в один миг Светочу почудилось, что он воспарил, сбежал наконец-то из плена тех, кто не понимал его бед. Вот только это были лишь мечты. Гигантские волны от пришедшего шторма, сталкиваясь друг с другом, врезаясь в скалы и достигая основания кирпича, из чего сотворён Светоч, давали понять, что маяк всё ещё прикован к островку. Почему-то он не улетал. Что же держало, что не давало просто уйти? Разве он не достоин избавиться от плена земли?

Он вновь потерял надежду, желая просто исчезнуть, и вот прозвучал слабый, тихий, но упорный и не умолкающий гудок. Светоч хотел и от него отстраниться, ведь у него хватало забот, но звук не умолкал. Этот писк так сильно надоел маяку, что тот возжелал увидеть его, найти злодея, нарушившего покой. Зажёгся свет.