Глава 1
Начинать повествование лучше всего представившись. Не стану и я отходить от этого правила. Меня зовут Клим, Клим Ветров. Вы скажете, что это достаточно редкое имя в наше время, и будете абсолютно правы. Так случилось, что при подборе имен своим детям мои родители проявили неординарный подход. Мечтая о том, чтобы их отпрыски отличались индивидуальностью и прожили в дальнейшем яркую, счастливую и нетривиальную жизнь, они и имена выбирали не самые распространенные, но несущие, по их мнению, мощную энергетику. Вот и моих младших сестренок назвали Глафира и Серафима. Наверное, имя все же играет какую-то роль в формировании характера человека, потому как Глаша действительно всегда была спокойной рассудительной и очень опрятной девчонкой, в то время как Серафима, что тот огонь, никогда не могла усидеть на месте и вечно влезала в истории. Ну а мне всегда нравилось путешествовать в одиночку. Но это не значит, что я нелюдим, вовсе нет. Просто так получилось, что еще в детском возрасте, играя с ребятами постарше, мне довелось оказаться в совершенно незнакомом районе города, плотно и хаотично застроенном частниками. Желая напугать, ребята объявили, что это самый бандитский район в округе и здесь обитают жестокие криминальные личности, и одному мне живым ни за что не выбраться. Сказав это, ребята со смехом бросились врассыпную. Охватившая меня поначалу паника быстро сошла на нет. Внимательно осмотревшись, я не заметил никакой опасности и, собрав в кулак всю свою храбрость, начал поиски дороги домой. Запутанная сеть узких улочек с обилием тупиков превратилась в лабиринт. Когда мне наконец удалось отыскать из него выход, то я ощутил смешанную гамму чувств. Это было и чувство облегчения от преодоления навязанного страха, и удовольствие от разгаданной головоломки лабиринта, и ликование от осознания себя самостоятельной личностью. С тех пор я стал специально искать приключений, отправляясь в пешие прогулки по незнакомым местам. Когда в родном городе не осталось ни одного неисследованного мною проулка, я переключился на загородные путешествия. Родители, всегда относившиеся к моим странствиям настороженно и пытавшиеся заинтересовать меня чем-то другим, после наступления совершеннолетия наконец смирились, и я открыл для себя невероятные просторы родной страны. Несмотря на свою страсть, а может и благодаря этому мне удавалось довольно неплохо учиться в школе, ведь изучение многих предметов часто напоминало поиск чего-то нового, ранее неизвестного, а значит было увлекательным. После школы передо мною открывались двери многих вузов, но я уже не мог себя представить в роли «винтика» какого-нибудь производства или организации. Мне как воздух нужна была свобода, и поэтому я решил пойти по стопам родителей, став стоматологом. Работая в частной клинике, возглавляемой отцом, я мог в любое удобное для себя время взять отпуск и отправиться в задуманное путешествие. Воспользоваться этой отработанной схемой мне удалось и в этот раз. Целью нового путешествия стало загадочное «черное озеро», расположенное в труднодоступном районе Кавказских гор. Информация о нем мне случайно попалась на глаза в одном научно-популярном журнале. Автор статьи рассказывал о необычных свойствах воды этого озера, утверждая, что любой предмет, попавший в нее, непременно тонет, будь то ветка сухого дерева или (невероятно) надувная резиновая лодка. Последний факт весьма озадачил исследователей и стал главной причиной, не позволившей основательно обследовать озеро. Аквалангист, погрузившийся в него, но так и не доставший дна, был поднят на лебедке обратно в полуобморочном состоянии. Сделав множество замеров и взяв несколько проб воды, экспедиция удалилась. В лабораторных же условиях при исследовании проб не было выявлено никаких физико-химических аномалий. Вода как вода. Вот автор и задавался вопросом: «Что же могло послужить причиной столь необычного поведения вод озера?» Загадка плюс труднодоступность – большего и не надо, чтобы стать целью моего нового путешествия. Сбор информации и подготовка заняли чуть больше двух месяцев, и вот в начале осени я вновь отправился в путь. Не стану описывать подробности поездки по железной дороге, а затем автостопом до нужного населенного пункта, в этом нет ничего необычного. Ну разве что попутчики, беседы с которыми порой бывают весьма увлекательными, но, к сожалению, не в этот раз.
Заповедные, мало исхоженные, и то лишь лесниками да геологами места. Моя стихия и моя страсть. Грабовый лес с деревьями, стволы которых в два-три человеческих обхвата. Под ногами ковер из мха, ступая по которому, проваливаешься по щиколотку. Подъем вдоль русла пересохшего горного ручья. Нарастающий шум воды. Тропа, что, словно прочтя мысли путешественника, сворачивает к реке, и передо мною открывается величественный вид водопада. Некоторое время стою пораженный, любуясь игрой солнечного света в водном тумане. Опять подъем – и вновь водопад. Только на этот раз немного поменьше. Да это целый каскад! Я выхожу к третьему водопаду. Делаю привал – и снова в путь. Лес начинает редеть, уступая место лугам с ярко-зеленой травой. Появляются голые скальные выступы. Возле одного из них выбираю место для ночлега. Рядом небольшой ручей, и можно развести костер, не потревожив растительности, а в зарослях низкорослой сосны неподалеку полно сушняка. Утром продолжаю подъем и ближе к обеду наконец выхожу к цели своего путешествия – «черному озеру».
Поверхность озера переливается на солнце завораживающим темным блеском. Я так залюбовался волшебной игрой перламутрово-черных переливов, что не заметил, как из-под ноги, на которую опирался, стал осыпаться грунт. Берега озера состояли из очень мелкого щебня, который внезапно, словно живое существо, зашевелился. Ручейки сползающего в воду реголита стали ускоряться и увлекли меня за собой. Даже не успев вскрикнуть, я оказался в воде.
«В черном озере тонет все», – с ужасом вспоминая слова автора статьи, я с ожесточением заработал руками и ногами. Но все мои усилия не привели к желаемому результату. Я погружался в воду. Солнечные блики на поверхности озера с какой-то невероятной скоростью стали удаляться от меня. Только что они занимали все видимое пространство, но вот они уже размером с блюдце, спустя мгновение превратились в маленький огонек, и наконец наступил полный мрак. Вода сдавила тело так, что даже пошевелить рукой стало невозможно. Легкие горели огнем, требуя сделать вдох, но осуществить его не было возможности из-за спазма, что сковал всю дыхательную мускулатуру, и это причиняло нестерпимую боль. Между тем на периферии зрения замелькали какие-то светящиеся точки, которые вскоре превратились в яркие полосы, а затем с огромной скоростью стали проноситься мимо меня куда-то вверх. Мне стало казаться, что я несусь в каком-то сверкающем туннеле.
Давление воды начало ослабевать. Я это понял по тому, что боль ушла, и мне удалось изменить положение тела. Посмотрев себе под ноги, то есть туда, где, по идее, должно находиться дно, я заметил приближающуюся радужную светло-желтую окружность. Еще мгновение – и она заполнила все пространство. А затем я оказался летящим в воздухе вперед ногами и наконец смог сделать столь вожделенный вдох. От внезапного удара ноги подогнулись, и я завалился на спину. Рюкзак, все это время висевший у меня за спиной, смягчил падение, но едва не стал причиной травмы шейных позвонков. Однако все обошлось. Мягкий прибрежный песок погасил инерцию, и я, не услышав страшного хруста костей, отделался лишь мышечной болью и звездочками в глазах. И тут меня накрыла волна ликования. Еще бы, удалось избежать неминуемой смерти! Дышалось легко, а воздух был наполнен незнакомыми, но приятными ароматами. Руки и ноги целы. Стало быть, жизнь продолжается! Так, лежа на песке, я долго орал в голубое небо, сжигая бурлящий в крови адреналин, а немного успокоившись, поднялся на ноги, чтобы оглядеться. Необходимо было выяснить, где я оказался, и найти дорогу к ближайшему населенному пункту, а уже затем размышлять над причинами своего чудесного спасения.
Итак, я находился на берегу озера с такой же, как и у «черного озера», водой, только вот она играла не перламутрово-черным переливом, а темно-желтым. И берега. Они были песчаные, из мелкого красновато-коричневого песка. Озеро, так же как и «черное», имело округлую форму, а за полосой пляжа росли высокие тропические пальмы. Моему удивлению не было предела. Растительность никак не соответствовала высокогорью, к тому же было достаточно жарко. Загадка! Углубившись в заросли, я довольно скоро их преодолел и остановился в изумлении. Вокруг распростерлась пустыня. Настоящая песчаная пустыня! Оказывается, озеро, на берег которого меня занесло, находилось в центре оазиса. Но как? Как, скажите на милость, мне удалось переместиться с главного кавказского хребта в песчаную пустыню? Объяснить сие кроме как мистикой не получается. Присутствия людей в оазисе не заметно, да и мобильник (благо водонепроницаемый) показывает – нет сети. Ладно, проехали! Продолжу осматриваться: возможно, удастся найти какой-либо ориентир. Ну вот, удача сегодня мне благоволит! Обходя оазис, я заметил на горизонте небольшую горную гряду: хороший ориентир, и, возможно, там отыщется вода. А вот идти в пустыню, в неизвестность, с одной фляжкой воды равносильно самоубийству. Правда, можно ее набрать еще и в котелок, это увеличит запас драгоценной влаги на два литра. Решено, пойду к горной гряде! Придется только вернуться к озеру, чтобы перекусить перед дорогой и набрать воды.
Идти по песчаной пустыне то еще удовольствие. Ноги проваливаются в песок и вязнут в нем. Несмотря на плотную шнуровку туристических ботинок, песчинки все же нашли лазейки и проникли внутрь. Это доставляет дискомфорт, но снимать обувь нельзя. Песок раскален, что та сковорода. Солнце поднялось в зенит и палит нещадно. Посетила дурная мысль, что нужно было дождаться вечера и отправляться в путь в темноте. Отбрасываю ее. Ночью я бы не видел ориентира, а идти по компасу невозможно, его стрелка вращается словно сумасшедшая. Видимо, в этой местности какая-то магнитная аномалия. Упрямо иду вперед, автоматически переставляя ноги. От монотонной ходьбы вскоре впадаю в некое подобие транса. Не остается ни мыслей, ни чувств, только цель и направление к ней. Очнулся, когда под ногами появился очередной твердый островок. Песок стал чередоваться с участками твердого грунта серовато-коричневого цвета. Горная гряда казалась значительно ближе, и, внимательно присмотревшись, я остановился, пораженный открытием: моим ориентиром была вовсе не цепь скалистых гор, а комплекс высотных строений, жмущихся близко друг к другу. Но это, к сожалению, были не многоэтажные жилые здания, а непонятные конструкции, увенчанные острыми шпилями.
«Вероятно, какая-то военная или научная база, – мелькнула мысль. – В любом случае я смогу там найти воду и ночлег, а также выяснить, где, собственно, оказался».
Открывшиеся перспективы и пара глотков из почти пустой фляжки придали мне сил, и с уверенностью в благополучном исходе я вновь зашагал к ориентиру. Вскоре идти стало легче. Солнце уже клонилось к закату и припекало не столь беспощадно, а песок окончательно уступил место твердой, потрескавшейся почве. Когда же взгляд зацепился за одинокий колючий кустарник, я окончательно повеселел. Пустыня осталась позади.
По мере приближения к «городу» (так с некоторого времени я стал называть ориентир) строения казались все выше и величественнее. На стенах башен уже можно было различить элементы орнамента. Всматриваясь в них, я пытался отыскать знакомые символы в надежде, что оказался в одной из пустынь Средней Азии, но так и не нашел ни одного узора, распространенного в странах бывшего Русского Туркестана. И тут я сделал одно очень неприятное открытие – «город» окружен стеной! Довольно высокий барьер темно-серого цвета отделял постройки от внешнего мира, и на всем его протяжении не было заметно ни одного прохода. В груди зашевелился холодок сомнений, но я загнал его глубоко внутрь, убеждая себя, что смогу преодолеть это препятствие и проникнуть в «город». Собрав волю в кулак и прибавив скорости, чтобы успеть до темноты, я поспешил к стене.
Преграда высотой в три человеческих роста местами блестела полировкой, и создавалось впечатление, что неизвестные строители возвели ее из цельного каменного монолита. Не найдя на ее поверхности ни единого шва или стыка, я с удивлением подумал, что не могу припомнить какого-либо подобного сооружения. Городские постройки почти вплотную подступали к стене, но в их арочных окнах не было заметно даже признака движения. Чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание, я принялся махать руками и орать во всю мощь. Только мои усилия ни к чему не привели. Очень захотелось запустить через забор чем-нибудь тяжелым, но поблизости ничего подходящего не нашлось, а мысль использовать для этого что-то из снаряжения задушил в зародыше. В рюкзаке нет ненужных предметов! И тогда я двинулся вдоль стены, осматривая окрестности в поисках камня и периодически поглядывая с надеждой в окна башен. Так, пройдя километра два, я и наткнулся на первый постамент. Изготовленный из того же материала, что и стена, он имел форму восьмигранной призмы и возвышался над землей на высоту чуть более метра. Осмотрев его и не найдя рядом ничего интересного, я последовал дальше. Через какое-то время у меня на пути вырос такой же постамент, а когда я добрел до третьего, солнце уже почти скрылось за горизонтом. Из-за стены по-прежнему не было слышно ни звука, а в окнах так и не загорелся свет. Я чувствовал сильную усталость и поэтому решил прекратить так и не принесший результатов обход-осмотр городской стены и остановиться на ночлег. В последних лучах солнечного света, произведя ревизию остатков воды, я достал таблетку сухого спирта и, расположившись на постаменте, принялся разогревать себе на ужин банку тушенки. Но стоило спирту разгореться, как голубое пламя охватило весь постамент и ярким светящимся столбом взмыло в небо. Какая-то сила подхватила меня, словно пушинку, и переместила в самый центр пламени. Все произошло столь стремительно, что я не успел даже испугаться. Огненная стихия окутала меня, словно одеялом, но почему-то не обожгла, а спустя пару мгновений и вовсе истаяла. После яркого огня, бушевавшего вокруг, зрение какое-то время подстраивалось к наступившей темноте. А когда способность различать предметы вновь вернулась, меня ждало еще одно открытие – постамент, на котором я сидел, находился в центре какого-то помещения. Это стало понятно по мерцанию звезд в узких арочных бойницах, что в строгой симметрии располагались друг напротив друга. По-видимому, на сегодня лимит удивления был исчерпан, потому как, нащупав в рюкзаке фонарик, я вполне обыденно принялся исследовать обширный зал, в котором оказался. Пара столов со стульями, несколько шкафов с непонятным оборудованием и массой мелких предметов, ссыпанных в разновеликую стеклянную тару, да небольшой кожаный диван – вот и вся меблировка. Негусто для такой большой площади. У одного из оконных проемов – огороженный перилами лаз с винтовой лестницей, ведущей вниз. Лестница наверх также отыскалась, только уже не винтовая, а прямая и узкая. Стоило ее коснуться, как она с громким лязгом взлетела к потолку, сложившись стопкой, и захлопнула люк, ведущий на верхний ярус. Прислушавшись, я не услышал никакой реакции на поднятый мною шум и для проформы несколько раз громко прокричал, взывая к хозяевам башни. В том, что я нахожусь в одной из башен города, у меня уже не осталось сомнений. На крики также не последовало реакции, а выглянув в ближайшую бойницу, я не заметил ни единого огонька. Владельцы соседних вышек по какой-то причине отлучились, а судя по отсутствию признаков запустения в помещении, где я находился, сделали это совсем недавно. Выглянув еще в парочку бойниц на противоположной стороне и окончательно убедившись, что в ближайшей округе никто не горит желанием со мной познакомиться, я решил заночевать здесь. Поужинав так и не разогретой банкой тушенки и запив остатками воды, я расположился на диване и мгновенно уснул, отрешившись от роившихся в голове мыслей и предстоящих забот.
Глава 2
Делая умильные рожицы, сестренки просили наколоть им грецких орехов. Наконец сдавшись, я взял молоток из отцовского ящика с инструментами и положив на кухонный стол разделочную доску разбил первый орех. В воздухе почему-то запахло йодом. Отдав извлеченное ядро Серафиме, я разбил следующий орех. Запах йода стал намного сильнее, и, поморщившись, я проснулся.
На полу рядом с диваном сидело какое-то мохнатое существо и пялилось на меня огромными карими глазами, а распространяемый им аромат перекликался с запахом из сна. От создания не исходило никакой угрозы или агрессии, одно лишь любопытство. Поэтому я спокойно поднялся со своего ложа и, обращаясь к существу, проговорил:
– Привет! А ты кто?
Неожиданно оно ответило высоким детским голоском:
– Могу задать тебе тот же вопрос. Ты кто такой и что делаешь в башне Созидателя Игниса Сдержанного?
Видимо, мое лицо отобразило все изумление, что я в этот момент испытал, потому как существо, фыркнув, продолжило:
– Ну что ты на меня вылупился, словно впервые увидел обнаженную сирену? Скажи хотя бы, как тебя зовут!
– Клим Аркадьевич Ветров, – почему-то полным именем представился я.
– И какого же ты ранга? – продолжило допрос мохнатое создание.
– Не знаю, – пожав плечами, признался я.
– Ты переместился сюда из пустыни?
– Да.
– Ну, раз смог активировать портальный камень, значит не меньше второго, – рассудило существо. – В таком случае отведу тебя к своему хозяину, Хранителю Средоточия Оуму. Он и решит, что с тобой делать. Спускайся по лестнице, я тебя внизу буду ждать, да смотри по пути ничего не трогай, а то по незнанию натворишь бед.
Не успел я и рта раскрыть, как существо в два прыжка оказалось у бойницы и исчезло в оконном проеме.
– Еще и летает, мохнатый засранец, а объяснить, что это за место, так и не удосужился, – пробурчал я, обувая ботинки.
Спуск по лестнице показался мне довольно затяжным. От длительного хождения по спирали даже закружилась голова, но я не стал останавливаться, чтобы осмотреть помещения, которые преодолевал. Их было много, к тому же существо советовало ничего не трогать, а я не горел желанием еще куда-нибудь переместиться.
– Долго же ты спускался, – потягиваясь, проговорило существо при моем появлении в холле первого этажа. – Следуй за мной!
Расправив свои перепончатые крылья, мой новый знакомый вылетел в распахнутую дверь. Проследовав за ним, я оказался на улице странного города. Башни разной высоты выстроились вдоль узкой, зато идеально прямой улицы. Не было видно ни одной вывески или рекламного плаката. Напрочь отсутствовали какие-либо торговые постройки, что было нехарактерно для любого земного города. Зато орнамент, украшавший стены, у каждой башни был свой, неповторимый, и это было невероятно красиво. Краски играли на солнце и разноцветной мозаикой, словно волнами, перетекали от строения к строению. Но, чем выше поднимался взгляд, яркость красок тускнела, постепенно переходя в серовато-коричневый цвет.
– Ну что остановился как вкопанный! Пойдем уже, – пропищал у меня над ухом разумный зверек. – Еще налюбуешься, если, конечно, Хранитель Оум тебя не развоплотит.
– Послушай, а ты ведь мне так и не представился! Как к тебе обращаться и к какой расе ты принадлежишь? – начиная движение вдоль улицы, поинтересовался я.
– Ты что, никогда не видел домового? – в ужасе закрыв лапками мордочку, воскликнуло существо. – Из какого же ты мира к нам попал? А зовут меня Миоролленгиусом. Можно просто – Мио.
– Так ты домовой? – с недоверием переспросил я. – Мне попадалась информация о вашей расе. Но в ней говорилось, что вы не любите покидать пределов облюбованного дома. А про то, что у вас есть крылья, так вообще впервые слышу.
– Тут ты прав, – со вздохом согласился Мио. – В других мирах у нас действительно нет крыльев и мы ужасные домоседы. Только в этом мире все по-другому. Созидатели собрали нас здесь со множества миров и поручили следить за чистотой и порядком на улицах и в башнях Средоточия. Хранитель Оум, наш хозяин, запретил селиться в башнях и выделил под жилье специально построенное у южной стены квадратное здание. Жить в такой тесноте противно нашей природе, но Хранитель Оум – самый великодушный Созидатель. Чтобы мы не чахли от демофобии, он одарил нас крыльями. Утром, взмыв в небо, мы мгновенно забываем обо всех неудобствах и лишениях и целый день с радостью выполняем все возложенные на нас обязанности.
– Что же, мудрое решение проблемы, – согласился я. – И много вас живет в этом городе?
– Ровно сто пятьдесят.
– А почему мы никого из твоих товарищей еще не встретили?
– Так все заняты наведением порядка, – удивился Мио. – За каждым из нас закреплена улица или квартал, и покидать свои владения без острой необходимости никто не будет.
– Послушай, ты все говоришь про другие миры. А как называется этот мир и где он находится? – задал я давно мучавший меня вопрос.
– О других мирах лучше спроси Хранителя Оума, – смешался Мио. – Я, если честно, родился здесь и никогда не покидал пределов Средоточия, так называется наш мир.
Сказав это, домовой прибавил скорости, немного опередив меня, и какое-то время летел молча. Наконец он завис в воздухе и объявил, что мы уже пришли.
Башня Хранителя Оума ничем не отличалась от десятков других расположенных на улице, по которой мы сюда шли. Ну разве что немного выше ближайших соседок. Преодолев распахнувшуюся перед нами дверь, мы оказались в таком же просторном холле, что и в башне Созидателя Игниса Сдержанного. Единственным отличием оказалось нахождение рядом с винтовой лестницей уже знакомого мне постамента.
– Лучше забраться на портальный камень, – посоветовал Мио. – Или ты предпочитаешь подъем по лестнице?
Вновь нарезать круги, только теперь вверх, мне совсем не хотелось, и поэтому я последовал совету домового. На этот раз вокруг меня бушевала не огненная стихия, а воздушный вихрь. Когда он утих, я оказался в относительно небольшом, уютном кабинете. За столом напротив сидел человек в странном халате, со слегка взъерошенными седыми волосами и аккуратно подстриженной и ухоженной бородкой. Портальный камень, на котором я стоял, пришел в движение. Инстинктивно спрыгнув с него, я проследил, как он исчез в полу, не оставив после себя даже следа.
– Ну проходи, садись, неожиданный гость, – предложил Хранитель Оум.
После его слов из ниоткуда появился стул, и мне ничего не оставалось делать, как воспользоваться предложением хозяина кабинета.
– Теперь рассказывай, кто ты, каким образом появился в нашем мире и как умудрился проникнуть через стену? – откинувшись в кресле, Хранитель приготовился слушать.
Сам не зная почему, я стал рассказывать про свое детство, про неутолимую страсть к путешествиям, про «черное озеро» и всех последовавших после моего купания событиях. Слова лились сами по себе, я честно, как на духу, описывал свои ощущения и мысли обо всем произошедшем в последние сутки. Создавалось впечатление, что какая-то сила заставляет меня выложить все, словно на исповеди. Хранитель, сложив руки на животе и поигрывая большими пальцами, отстраненно слушал, изредка кивая каким-то своим мыслям. Когда же я закончил рассказ, он задумчиво произнес:
– Давно в сети достопочтенного Лафаэта никто не попадался! А тут такой улов – молодой Бродяга!
– Простите, как вы меня назвали? – подался я вперед.
– Бродяга! – выходя из задумчивости, повторил Хранитель. – Это довольно редкий дар. В любом из миров можно отыскать не более десятка его носителей, и лишь один из тысячи способен активировать порталы. А ты всего за сутки преодолел сразу два из них, причем не самых простых. Так что Миоролленгиус неправ, никакой ты не неофит – Созидатель второго уровня, а самый настоящий Бродяга.
– А что это мне дает и как поможет вернуться домой? – прямолинейно спросил я.
– Вернуться домой при большом желании ты сможешь и без моей помощи. Достаточно найти подходящий портал. Да хотя бы то же озеро, недалеко от Средоточия, правда неизвестно, где тебя может выкинуть. Достопочтенный Лафаэт разместил в каждом мире по нескольку подобных ловушек-порталов, можешь оказаться на соседнем континенте, или вовсе промахнуться и попасть в другой мир. Видишь ли, чтобы правильно рассчитать точку выхода, необходимы кое-какие знания и немного практики на более простых порталах. Ну а что касается дара Бродяги, то он подарит тебе возможность не только путешествовать в своем мире, но и откроет двери в огромное множество сопредельных миров. Правда, тебе это станет доступно только после небольшого обучения, если согласишься стать моим учеником-неофитом и приобретешь статус жителя Средоточия.
– Возможность путешествовать по сопредельным мирам – звучит заманчиво, – немного подумав, ответил я. – Но прежде мне бы хотелось побольше узнать об этом мире, о городе (кстати, почему не видно местных жителей) и о круге обязанностей, что мне придется выполнять.
– Разумное требование, – констатировал Оум, и в моей голове словно взорвалась информационная бомба. Теперь я знал, что нахожусь в одном из центральных миров мироздания с таким же, как и у города, названием – Средоточие. В этом мире пять континентов. На трех из них живут полудикие племена. На четвертом, в центре непроходимой пустыни, расположен город, построенный Созидателями. Ну а пятый покрыт ледником. Я даже знал, что некоторые местные племена освоили мореплавание и несколько смельчаков сумели добраться до четвертого континента, но, не найдя здесь ничего, кроме раскаленного песка, больше не возвращались. Построенный в недоступной для туземцев местности, город использовался в качестве площадки для проведения Вселенских соборов Созидателей. Их проводили раз в двенадцать лет, и тогда город превращался в человеческий муравейник. Сюда съезжались все великие Созидатели и их главные подручные Повелители материи с многочисленными учениками и слугами. Объявлялось всеобщее перемирие, и в течение двух недель обсуждались глобальные проблемы мироздания, решались все ранее казавшиеся неразрешимыми проблемы, угасали конфликты даже между самыми непримиримыми врагами. За двенадцать лет раскалившаяся добела и грозившая взорвать хрупкое равновесие мироздания атмосфера остывала, и все великие Созидатели покидали свои башни-представительства до нового Вселенского собора. Они вновь отправлялись в свои миры, чтобы с новой силой блистать в них или угаснуть, уступив место кому-то из наиболее талантливых учеников. Все остальное время город стоял оставленным его главным населением, но в любой момент готовым принять внеочередной или экстренный Вселенский собор. Единственными постоянными жителями были Хранитель Оум да штат домовых, а теперь и мне предлагали присоединиться к их числу. А вот круг предстоящих обязанностей вызвал у меня восторженный возглас. Моей основной работой был розыск и доставка в хранилище Средоточия магических предметов, по каким-то причинам оказавшихся в руках непосвященных профанов. Оказывается, уже более трехсот лет должность Бродяги в ведомстве Хранителя была вакантна, и за это время накопилось много работы. Так что мне предстояла интересная и насыщенная приключениями деятельность, правда иногда сопряженная с опасностью. Но я уже загорелся и ни за что не смог бы от нее отказаться! К тому же мне был обещан ежегодный двухмесячный отпуск и достойная оплата в золоте или любом другом эквиваленте.
Размышлял я недолго и, сообщив Хранителю о своем положительном решении, стал учеником-неофитом Созидателя Оума. Да-да, Хранитель тоже был Созидателем! Просто много столетий назад решил отойти от дел и сам вызвался на эту выборную должность. Что побудило его сделать такой шаг, неведомо никому, но с тех пор в Средоточии царил порядок, а те хозяева башен, которые в промежутках между соборами все же изредка появлялись в своих резиденциях, ни разу не застали своих владений в неопрятном виде. А в хранилище магических предметов, где с самого основания города царила неразбериха, он наконец сумел создать условия для правильного и безопасного хранения этих весьма опасных артефактов. Об этом мне в первое же знакомство успел поведать ответственный за порядок в нем домовой Блюм. Но не буду забегать вперед.
Как только Оум получил согласие, у меня в руках появился планшет с вычурным зажимом в виде трехголового змея. Беззубые головы надежно фиксировали идеально белый пергаментный лист с текстом на незнакомом мне языке. Но стоило лишь внимательно присмотреться к буквам, как они поплыли, превратившись во вполне знакомую кириллицу. Когда я прочел весь текст, лист растаял, а на его месте возник второй, за ним третий, пока не появился завершающий лист. Это был договор с подробным описанием обязанностей и ответственности сторон, под которым уже стояла подпись Оума. Не обнаружив в тексте подвохов, я расписался возникшим в правой руке рубиново-красным пером неведомой птицы. В тот же миг перо и планшет с договором исчезли, а подлетевший Мио предложил проводить новоиспеченного жителя Средоточия к отведенным ему покоям. Как ученику Созидателя, мне надлежало жить в башне наставника ну хотя бы первое время, пока не освою азов, необходимых, чтобы приступить к работе Бродяги. А после выполнения первого задания я автоматически становился полноправным жителем города, и мне предоставлялось право на строительство собственной башни.
Мои апартаменты располагались на пятом этаже башни, и в них могла бы с комфортом разместиться среднестатистическая городская семья. Спальня, кабинет, столовая и два помещения санитарно-гигиенического назначения. Осмотрев все это богатство, я понял, что не стану спешить со строительством собственной башни. После тесноты моей кооперативной однушки эти «хоромы» меня вполне устраивали, тем более что я не собирался засиживаться в городе. Поделившись этой мыслью со своим мохнатым спутником и не найдя в его взгляде понимания, я распрощался с Мио. Прежде чем вновь появиться перед своим наставником и работодателем, следовало привести себя в порядок и переодеться. Негоже начинать карьеру в непрезентабельном виде.
Насмотревшись голливудских фильмов, я ожидал, что Оум начнет обучение с хозяйственно-бытовых заданий и поручений, но ошибся. Встретив меня в холле первого этажа и удовлетворенно кивнув, он перенес нас в башню симпозиумов. После небольшой экскурсии по ее подземным этажам, в которых находилось хранилище магических предметов, и знакомства с Блюмом Хранитель заговорил о безопасности. Но длительной лекции, к которым я привык, обучаясь в своем мире, не последовало. Наставник просто в очередной раз ментально поделился со мной знаниями и удалился. Волна информации, нахлынувшая на меня и заставившая пошатнуться от временной потери ориентации, вскоре улеглась. А я, присев на любезно предложенный Блюмом стул, попытался ее осмыслить. В голове осели знания практически обо всех опасных явлениях, растениях или животных, которые могли повстречаться на пути во время странствий по сопредельным мирам. Чтобы проверить, я вызвал в памяти наугад образ одного из миров под названием Серая Хмарь. Сразу же всплыли знания о коварстве местных болот и тварях, поджидающих добычу в переплетениях осоки или под настом плавучих островов, о плотоядных растениях и атакующих с неба хищных птицеящерах. А информация о ледяных туманах, мгновенно убивающих все живое, не успевшее спрятаться под водой, заставила поежиться. Образы опасных явлений, растений или тварей всегда сопровождались рекомендациями с порядком действий в случае встречи с оными. Жуткий, неприветливый мир, никогда не видевший ясного неба, место, куда по доброй воле не сунется ни один здравомыслящий человек! Встряхнув головой, я загнал всплывшие знания обратно, в глубины памяти.