Проклятие Огненной Лошади

Тот обидный случай,когда реальную историю узнала с первого происшествия, но как найти оригинал не знаю) Точнее не могу вспомнить имена настоящих героев. Не родись красивой,а родись счастливой. Немного удачи и везения не помешали бы Людмиле/ Миле, но судьба решила иначе. С самого раннего детства она ломала судьбы мужчин вокруг себя. Может мистика,может её легкомыслие всему виной. Прекрасная рыжеволосая девушка всегда умела кружить головы мужчинам,подруг у неё было мало,зато воздыхателей.... Миледи сперва рассорила 4 мушкетёров, затем удачно вышла замуж и даже смогла осчастливить избранника, но и тут судьба плюнула в спину. Мила теряла любимых и дорогих сердцу людей, хоронила врагов, но доказать её причастность хотя бы к одному делу было нереально. Она не привязывалась к мужчинам,приравнивая их к перевалочной станции,способу выжить. Я верила, что она любила Эдуарда, но Отчего-то после его смерти,девушка стала искать нового кавалера из старой гвардии. И даже в статусе чёрной вдовы в лихие 90е она смогла не утонуть, а хорошо подняться и стать одной из первых « криминальных леди». Будучи девушкой дальновидной, Людмила всегда умела не спрашивать у мужчин,откуда взялись деньги,почему он в крови, она умела придумать алиби,а почуяв неладное просто сваливала всю вину на ухажера- неудачника. Так было с Витей, так прошло и с Эдуардом. Я не скажу,что ей везло с мужчинами, рядом с ней в каждом сразу просыпался синдром павлина и желание доказать всем окружающим свое превосходство. Автор прекрасно подметил главный бич тех лет- и сшила она чёрный балахон, набралась умных слов,купила карты и стала уже не бывшей зэчкой, а уважаемой гадалкой. Отчего-то в смутные времена перестройки и до середины 00х люди очень доверяли потусторонним силам и лжепророкам. Финал действительно удивил.Возможно настал момент,когда Людмила искупила грехи юности .

ну и намешал автор. от насильника до принца француза. в этой книге было все. чем то напомнило мне Шилову которую читала лет в 16. Прочла бы я эту книгу в том возрасте ,осталась бы в востопге, а сейчас могу сказать легкое чтиво когда не читун.