1. Пятый месяц
– Какой, говоришь, месяц летите? – спросила девушка, чей мягкий голос звучал из радиофона.
– Пятый, – усмехнувшись, ответил Клим. – Сам удивляюсь. Впрочем, ещё немного осталось лететь. Земной месяц – и мы на месте! Вот тогда-то мы покажем учёной братии то, на что способны независимые исследователи!
– Смотри, как бы учёная братия не показала вам то, на что способны они, – девушки тихо усмехнулась. – Как дела у экипажа? Всё так же?
– Всё так же, – ответил Клим и вздохнул, – я еле-еле сохраняю шаткое равновесие между нами. После каждой ссоры они становятся будто бы в сто раз злее. Думаю, когда мы ступим на неизведанную планету, эта злость развеется!
– Клим, дорогой, помни, ты ведь не обязан мирить всех. Сохрани свои нервы, целее будешь. Всё же, взаимоотношение экипажа – это обязанность командира, так?
– Да что там, – улыбнувшись, Клим махнул рукой, – мне не в тягость. Да и командир староват, его мало кто слушает. Да и он не особо разбрасывается приказами.
– В таком случае, желаю, чтобы учёная братия не показала вам свои способности по свёртыванию группы из Компании добровольного изучения.
Собеседница Клима и он сам рассмеялись. Они болтали о том и о сём продолжительное время, а закончили свои разговоры милым и в то же время тягостным друг другу «люблю тебя».
Клим Айзов был членом экипажа планетолёта «Эйр-5», выделенным Компанией для независимых групп исследователей. Клим был планетологом, тесно сотрудничал с геологами и геодезистами. В его экипаже было семь человек – командир, физик, геолог, бортмеханик, штурман, геодезист и он сам. Группа занималась независимыми исследованиями близлежащих Солнцу звёздных систем, командир же хотел найти следы загадочной цивилизации Иберингов, однако их поиски либо завершались ничем, либо не начинались вовсе. Но в один день Академия предложила группе взять контракт на изучение неизведанной планеты, являвшейся возможно обитаемой. С того дня группа летела до той самой звёздной системы, которая была почти на краю галактики. Конечно, можно было использовать технологию криосна и сократить для экипажа срок пребывания в космосе, однако командир забыл установить на борт планетолёта криосонные капсулы. Поэтому группе пришлось ждать, когда они прилетят к той самой системе.
Миссии, которые длились не более полутора месяцев, не так сильно влияли на психику каждого члена экипажа. Но теперь, когда только полгода нужно лететь до объекта изучения, психическое состояние у людей мягко сказать паршивое. К тому же точных сроков нахождения на планете группе известно не было, как и не был известен срок выполнения контракта. Это прибавляло некой апатии и даже безысходности. Конечно, ни голод, ни болезни не грозили экипажу, но это самое чувство ожидания, рутинные, похожие друг на друга дни сводили разумы независимых исследователей с ума! Климу это чувство, как и всем остальным, не нравилось.
Клим прекратил эфир связи, выключил радиофон, вышел из своей каюты и направился в кают-компанию, где обычно и собирался народ. Она являлась таким местом, в котором нужно обязательно о чём-то поговорить или поспорить. А ведь до этого злосчастного полёта кают-компания была местом, где экипаж отдыхал или собирался для обсуждения того или иного вопроса. Клим изредка скучал по тем спокойным временам. Впрочем, он привык жить сейчас, а не тогда. Сейчас в кают-компании, скорее всего, проходил очередной спор, перерастающий в конфликт с переходом на личности. И Климу нужно было этот спор унять.
Как и ожидалось, люди спорили. Алексей, специалист в области физики с уклоном в космомеханику, хохоча, что-то доказывал Наталье, бортмеханику планетолёта. На диване в стороне Алексея сидел Джоуи, геодезист, и Аксель, штурман. На двухместном диване в стороне Натальи сидела Юлия, тихая и застенчивая молоденькая девушка с длинными рыжими волосами. Она была геологом, часто помогала Климу в исследованиях почвы определённых планет. Пока Алексей, мимолётом трогая свои светлые волосы, яростно оспаривал высказывание Натальи, – та в свою очередь краснела и ругалась, – Юлия сидела и почёсывала свой усыпанный веснушками маленький носик. Джоуи, который был зачинщиком многих споров и руганей, сидел и что-то высчитывал в своём ультрафоне, сильно ударяя по голографическому экрану. Аксель сидел рядом и что-то бормотал, сжимая и разжимая свои огромные кулаки.
Клим прошёл к диванам и сел рядом с Юлией. Его пришествие никто, кроме Юлии, не заметил. Он тут же повернулся к ней и шёпотом спросил:
– Какой конфликт сегодня?
Юлия, слегка прикрыв рот ладонью и хихикнув, шёпотом же ответила:
– Алексей, по просьбе Джоуи, пошутил о геологии. Наташа, как всегда, раскритиковала Лёшу, а тот начал утверждать, что геология не наука вовсе.
Клим удивлённо посмотрел на Юлию. Та не была как-либо обижена или задета, вся ругань ей казалась безобидной шуткой.
– А тебе разве не обидно? Ты же просто гениальный геолог, а тут твою сферу деятельности не признают серьёзной.
– А я не Аксель, чтобы обижаться на такую чушь, как шутка, – Юлия, посмотрев на Наталью и Алексея, улыбнулась. – Лёша же просто пошутил, на юмор не стоит обижаться.
– Вот было бы у всех такое же мнение, как у тебя, то вряд ли бы у нас происходил хаос, – Клим улыбнулся.
– Юля! – крикнула вдруг Наталья, обернувшись к своей подруге, – Ну скажи ты ему, этому идиоту, летящему в пространстве, что ты не потерпишь оскорблений в свою сторону! Тут же задета честь не только тебя, но и всего геологического сообщества! – Наталья гордо подняла указательный палец вверх.
Юлия промолчала. Алексей же, предвкушая скорейший проигрыш оппонентки, гордо объявил:
– Какие же из геологов учёные, коль они даже собственное положение защитить не могут!
«Из мухи в слона, – думал Клим, – а слон всё бесится. Позор, а не команда».
Наталья и Алексей обменялись оскорблениями, Юлия отвела взгляд куда-то в сторону, а Аксель, сильнее сжимая свои кулаки, резко встал и закричал:
– Да вы когда-нибудь угомонитесь?! – его грозный голос ничуть не испугал Алексея или Наталью, зато напугал Джоуи. Он, проворчав что-то невнятное, ушёл к себе в каюту. – Пятый месяц, бу-бу-бу, бу-бу-бу! Малыши и то спокойнее себя ведут! Никакого покоя с вами! На кой чёрт ты, Лёша, начал что-то говорить по просьбе Джоуи? Что ж ты рот-то открыл?!
Клим понимал, что если в спор вмешивается грозный Аксель, то дело может закончиться рукоприкладством. Не теряя времени, Клим встал и подошёл к Алексею.
– И вправду, Лёш, – спокойно говорил он, придерживая плечо своего товарища, – что вы тут развели обезьянник? Ну, пошутил ты раз, критику услышал, улыбнись и промолчи. Тебя, кстати, Сатуров к себе вызывал, кажется, что-то спросить хотел насчёт цифр. Аксель, – Клим повернулся к штурману, – не горячитесь вы так. Всё хорошо!
– Ага, конечно. Ты-то каждой бочке затычка, – пробурчал Аксель и ушёл к себе в каюту.
Алексей, хмыкнув, посмотрел на Наталью.
– Ладно, пойду я. Командир вызывает, – он посмотрел на часы у себя на кисти, – Тем более, вызвал меня, физика, а не какого-то там геолога.
Алексей спешно удалился. Наталья, ещё не успокоившись после ругательства, села рядом с Юлией и начала ей говорить о пользе геологии и о том, чтобы она не обижалась на «недоумка Лёшу». Клим решил вновь пойти в свою каюту и немного полежать, читая новости Союза Земли.
Клим совершенно не вникал в статьи, где писалось что-то о новых способах перемещения в пространстве, о сообщениях Комитета астроистории по поводу контакта с жителями Гигантиды и о чём-то маловажном. Он всё думал об обстановке в коллективе. За пять месяцев полёта все друг другу стали заклятыми врагами, Наталья так вообще готова живьём съесть Алексея. По крайней мере, Клим всё же держит шаткое равновесие и относительный мир. За весь период полёта никто не доходил до драки – это уже хорошо. Да и с Климом общаются нормально – ни разу не оскорбляли и не вступали в спор. За исключением грубых слов Акселя, конечно. А ведь всё началось с критики командира Сатурова, мол, почему же ты не установил криосонные капсулы.