Татуировка птицы

Это роман не только о несправедливости, дискриминации, жестокости под покровом религии, но прежде всего, о том, как сила любви и семьи может преодолеть самые ужасные испытания. Начинается он со сцены, которая кажется столь же шокирующей, как и всё, что Маргарет Этвуд придумала в «Рассказе служанки». Но это не художественная антиутопия, это роман, основанный на реальных событиях.Трагедия (геноцид) езидов, осуществлявшийся ИГИЛ после захвата ею северного Ирака показан глазами молодой женщины – езидки Элин.Первые главы романа шокируют. Мы оказываемся вместе с Элин и сотнями других девочек и женщин в заточении, где днем организуются аукционы по продаже жен, если ты старше девяти лет, или прислуги, если тебе больше пятидесяти. По вечерам охранники свободно избивают и насилуют этих пленниц, которых они считают товаром. Самоубийства – это просто издержки бизнеса, как порча продуктов в супермаркете.Потом мы переносимся в прошлое в тихую деревню в горах на севере Ирака, полную любящих людей, живущих простой, но полноценной жизнью, где Элин поведает нам историю своего знакомства и любви с её мужем.К сожалению, после первых нескольких глав роман для меня стал скучным. Кажется, что автор пытается вспомнить события давно прочитанной книги, но забыла подробности. События сменяют друг друга, не давая понять, что к ним привело, герои поверхностны. Автор не стремится к сложности и глубине, просто представляет события, не ища глубины в персонажах. Казалось, в тексте совсем нет эмоций. Последние 50 страниц читаются, как серия фактов, а не как душераздирающая история о разбитых сердцах и воссоединенных семьях.Несомненно, проблема, которую обсуждает книга, очень важна, и если с документальной точки зрения я подчерпнула несколько интересных моментов, то как художественный роман он для меня не состоялся. Особенно, когда на обложке его сравнивают с романами Хоссейни.

Основная ценность «Татуировки птицы» – скорее в документальном измерении, чем литературном. Иракская поэтесса Дунья Михаиль, переехавшая в США в 1985 году, когда на родине начали закручивать гайки, долгое время работала журналисткой, так что с фактами, касающимися рынка рабов и борделей ИГИЛ (организация запрещена в России), будем надеяться, она поработала аккуратно. Впрочем, в романе не будет ничего, что выйдет за рамки документальной литературы, в том числе доступной на русском. Это ещё один повод задуматься о бурлящем Ближнем Востоке, где жестокость и конфликты не утихают в течение сотен и даже тысяч лет, ломая и коверкая судьбы.Что касается трагичной пронзительности истории (этакое клише для подобных тем), то здесь возникают большие вопросы. Сюжет прямолинеен, а во второй половине и вовсе теряет всякую цепкость и целостность, окончательно замедляется. На концовку словно сил уже не хватило, она просто есть. Герои – достаточно поверхностные, как и важные здесь психологические аспекты. А вот антураж удался. Горные деревеньки на севере Ирака, природа, люди, в них живущие, – всё это выходит вполне поэтичным и резко контрастирует с творящимися хаосом и жестокостью. Спасает ли мир любовь, как это робко старается декларировать в романе между строк Дунья Михаиль? Ну вы сами понимаете! Но так хочется в это хоть на минуту поверить.