Преступления глубинного государства. От 11 сентября до Дональда Трампа

© Thierry Meyssan, 2017

© Предисловие. М. Леонтьев, 2017

© Перевод. Д. Савосин, 2017

© Издание на русском языке AST Publishers, 2017

Предисловие

В одном из разговоров с Мейсаном в ответ на реплику: «Ты так думаешь?» Тьери очень спокойно ответил: «Я не думаю! Я знаю…» Мейсана многие считают конспирологом, а на самом деле он никакой не конспиролог. Он действительно очень много знает, причем того, что в отношении Ближнего Востока, который является главным объектом его живого интереса, не знает, пожалуй, никто. В этом его сила, и в этом его слабость. Все знать невозможно, и в отличие от людей, обладающими значительно меньшей степенью информированности, Мейсан допускает множество ошибок, но при этом всегда их легко признает. Проблемы Мейсана в том, что он предельно честен, до наивности. И честно, откровенно ангажирован.

Он ангажирован правдой, так, как он себе ее представляет. Иначе невозможно представить себе, как бы он мог существовать в заданных его оппонентами условиях. Условия, заданные ими, таковы, что более или менее безопасно Мейсан может существовать в очень ограниченном перечне государств, которые по тем или иным обстоятельствам, с той или иной вероятностью не готовы прислуживать его оппонентам. И кстати, такая оценка Мейсана его оппонентов является лучшим критерием качества написанных им текстов.

Читать Т.Мейсана не только интересно, но и очень полезно, поскольку он переворачивает мозг, и вернуть его в исходное состояние также требует некоторых усилий. Это упражнение само по себе дорогого стоит.

Михаил Леонтьев

Часть первая. «Арабские весны». Взгляд из Парижа

Внешняя политика Франции, некогда определявшаяся жесткой стратегией Шарля де Голля, теперь последовательно сменяется поиском некоторыми политиками легких денег. Посопротивлявшись американскому империализму, Жак Ширак отказался от борьбы и впутал личные дела в государственные. Николя Саркози обслуживал интересы США, мимоходом выторговывая все, что можно, для себя самого. Еще дальше пошел Франсуа Олланд, заставивший Республику служить личной выгоде нескольких людей, образующих новую партию колонизации. Франция, пребывающая в постоянном поиске, где бы отхватить побольше денег, прислуживала и Турции, и Катару, и Саудовской Аравии.

Жак Ширак – «араб»

Жак Ширак относился к Хафезу аль-Асаду с подчеркнутым уважением. Он видел в нем выдающегося деятеля с собственным представлением о своей стране и проблемах региона.

Франция боролась против него в нескольких эпизодах гражданской войны в Ливане. Она публично возлагала на него ответственность за убийство своего посла в Бейруте Луи Деламара (1981), немедленным ответом на которое было нападение по приказу Франсуа Миттерана на Национальное бюро призывников в Дамаске, когда погибло 175 человек.

Хафез аль-Асад пришел к власти после поражения Сирии в войне с Израилем в 1967 году; он опирался и на сторонников партии Баас, и на авантюристов, к которым примыкал и его брат Рифат, постоянный партнер Франсуа Миттерана по игре в гольф и друг будущего короля Саудовской Аравии Абдаллы. В 1982 году, когда Рифат жил то во Франции, то в Сирии, он организовал покушение на парижской улице Марбеф на журнал «Аль-Ватан аль-Араби», резко критиковавший его. Его дружба с президентом Миттераном заставила полицию прекратить расследование. В преступлении вместо него обвинили его страну, и Франция выслала двух сирийских дипломатов, в том числе начальника Разведбюро Мишеля Кассуа. В конечном итоге дело не повлияло на отношения двух стран.

Жак Ширак был единственным главой государства, приехавшим на похороны Хафеза аль-Асада (2000). Когда вся страна была охвачена оппозиционными настроениями, Франция, поставившая на вице-президента Абделя Халима Хаддама как на следующего главу государства, узнала, что партия Баас указала на Башара аль-Асада как на преемника своего отца.

Принимая роль наставника, Жак Ширак – прозванный «арабом» за его признанный авторитет среди лидеров региона – пытался вывести Башара на международную арену. Но молодой человек не хотел, чтобы ему диктовали, как себя вести и как действовать. Ширак старался выторговать у новоявленного президента возможность для Франции эксплуатировать несколько нефтяных месторождений в Сирии. Как раз в тот момент, когда начались торги, выяснилось, что компания «Тоталь» (французская нефтегазовая компания, четвертая по объему добычи в мире. – Прим. ред.) вообще не была до них допущена. При этом проект «Тоталь» был поддержан сирийскими чиновниками высшего ранга, в том числе экономическим советником президента Нибрасом эль-Фаделем, который, как тут же выяснилось, вел двойную игру, проводя переговоры и с «Тоталь», и с владельцем сирийско-британской компании «Петрофак» Айманом Асфари. Узнав о такой коррупции, Асад наказал «Тоталь», исключив компанию из официальных торгов, что привело Ширака в ярость.

Подобная неудача поджидала Жака Ширака и в Ливане. Пользуясь авторитетом Франции, он выторговал у своего личного друга, премьер-министра Рафика Харири, право разведки ливанских территориальных вод в поисках возможных нефтяных месторождений. Операцию прикрывали два ответственных лица из Сирийских миротворческих сил – глава разведки Гази Канаан и вице-президент Абдель Халим Хаддам. Для своих исследований он направил корабль Морского министерства, но президент Ливана Эмиль Лахуд, узнав об этом, вызвал французского посла. Лахуд заявил ему, что страна не несет ответственности за личные договоренности господина Харири, и корабль французского военного флота должен покинуть эти воды.

Ширак в ответ на эти призывы к порядку уклонился от общения с сирийским и ливанским президентами.

Прочитав мою книгу «Чудовищная ложь», Жак Ширак, во время нападения 11 сентября 2001 года выступивший с поддержкой Соединенных Штатов, забеспокоился, что его провели за нос. Он приказал Генеральному управлению внешней безопасности досконально проверить все гипотезы, изложенные в книге. Проанализировав работу множества мобилизованных специалистов и многочисленных посольств, спецслужбы доложили, что хотя они и не вправе отнестись к книге с одобрением, однако все детали, которые «поддаются проверке» (это точная цитата), верны. Ширак, прекрасно знающий Саддама Хусейна, увидел в этом подтверждение, что Франции не следует поддерживать англосаксонские нападения на Ближнем Востоке.

Французский министр иностранных дел Доминик де Вильпен выступил против госсекретаря США Колина Пауэлла. Он срочно вылетел в Нью-Йорк, забыв на столе в Париже досье, приготовленное для него Управлением внешней безопасности. Не беда – его импровизированное выступление 14 февраля 2003 года сорвало неслыханные аплодисменты членов Совета Безопасности ООН и вызвало гнев Вашингтона. Вильпен воздержался от критики чудовищного обмана Пауэлла – о якобы поддержке президентом Хусейном «Аль-Каиды» в программе создания оружия массового поражения – однако подчеркнул: этой войне никаких оправданий нет.

Президент Джордж У. Буш удостоил саммит G8 в Эвиане своим присутствием лишь на несколько часов. Пока в Соединенных Штатах вовсю шла кампания «French Bashing» («Бей Францию»), советник Пентагона Эдвард Лютвак, вдохновитель государственного переворота 11 сентября, в телепередаче на канале France 2 от 9 декабря публично угрожал президенту Шираку. Он без обиняков заявил: «Шираку пора платить Вашингтону по счетам! У Вашингтона длинный счет к Шираку. И в Вашингтоне, по-видимому, намерены заставить его заплатить! Ширак хотел жрать и потреблять [sic] на дипломатической сцене за счет Вашингтона. И ему, по всей видимости, придется рассчитаться за это».

Запаниковавший Жак Ширак немедленно дал задний ход, пристроившись в хвост всех новейших инициатив США; дошло до того, что он позволил отправленной послом в Грузию Саломе Зурабишвили занять там пост министра иностранных дел во время «революции роз» (декабрь 2003), и участвовал в свержении президента Гаити Жана-Бертрана Аристида, посадив его в тюрьму в Центральноафриканской республике (март 2003).

Следуя тем же курсом, Жак Ширак и его друг миллиардер Рафик Харири составили Резолюцию 1559 (резолюция принята Советом Безопасности ООН. – Прим. ред.), требующую отстранить Ливан от участия в миротворческом процессе в Сирии и разоружить все военизированные ливанские формирования, включая «Хезболлу» и палестинские группировки. В отличие от других вооруженных групп, состоявших на службе у феодального правителя или субсидируемых иностранным государством, «Хезболла» – это сеть сопротивления израильскому колониализму, вдохновленная иранской революцией и при этом вооружаемая Сирией. Такая резолюция была неприемлемой – это все равно что сдать Ливан израильской армии. В то же время президент Ширак принял решение бойкотировать своего ливанского коллегу Эмиля Лахуда, не пригласив его на саммит франкофонных стран.

14 февраля Рафик Харири – уже больше не премьер-министр – был убит, предположительно взрывным механизмом, подложенным в грузовичок.

Жак Ширак тут же вылетел в Бейрут, но не для участия в похоронах и даже не для встреч с официальными лицами – нет, чтобы провести целый день с душеприказчиками покойного и подписать частные коммерческие документы. Затем он вернулся в Париж, когда в Ливане в полном разгаре шла «кедровая революция» под незаметным наблюдением людей Джина Шарпа, сербских подстрекателей из Вашингтона.

Поддающийся влиянию Жак Ширак разделял уверенность, что Башар аль-Асад и Эмиль Лахуд вместе спланировали убийство его друга и ближайшего делового партнера Рафика Харири. Он поддержал расследование этого преступления Комиссией ООН вместо ливанского правосудия. Вот откуда многолетние обвинения со стороны ООН, общемировой остракизм, которому подвергли Башара аль-Асада, и арест четырех самых приближенных к президенту Эмилю Лахуду генералов. Международный «Трибунал» был создан под покровительством Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, но без одобрения ливанским парламентом, дабы судить «президентов-убийц».

Навязчивые идеи Жака Ширака не испортили франко-сирийского сотрудничества. С 2003 года и до прекращения дипломатических отношений в 2012-м сирийские спецслужбы информировали своих коллег о молодых французах, желающих уехать в Ирак, или тех, кто уже сражался там против американской оккупации. Если они вдруг оказывались в Сирии, то должны были быть арестованы и без шума депортированы во Францию на военном самолете. Такое сотрудничество позволяло Франции поддерживать общественный порядок и предотвращать многие террористические вылазки на своей территории. Среди джихадистов, экстрадированных из Сирии, – Бубакер Аль-Хаким (будущий убийца тунисского оппозиционного лидера Шокри Белаида) или Сабри Эссид (сводный брат Мохаммеда Мераха, который потом станет одним из палачей ИГИЛ). Однако во время «арабской весны» Франция не только разорвала такое сотрудничество, но и освободила этих подследственных из-за своего союза с «Братьями-мусульманами».

Со 2 сентября 2005 года, после тяжелого инсульта, Жак Ширак фактически прекратил управлять государством. Он лишь для виду сохранил свои обязанности, пока целых два года его правительство работало разделенным на два лагеря – голлистов во главе с премьер-министром Домиником де Вильпеном и атлантистов во главе с министром внутренних дел Николя Саркози.

После нападения Израиля на Ливан летом 2006 года Вильпен выразил поддержку «Хезболле», которую Ширак требовал разоружить. Раз и навсегда утратив мандат, Ширак больше не скрывал своей коррумпированности и поселился в роскошной квартире, подаренной ему семьей Харири для пенсионерской жизни. Саркози при поддержке мадам Ширак сменил его на посту.

Николя Саркози – «американец»

Николя Саркози был избран президентом Французской республики в 2007 году благодаря не своей предвыборной программе, а собственной целеустремленности. Французы увидели в нем того, кто способен вдохнуть жизнь в сонную и заторможенную страну. Однако они не знали, что подростка-Саркози воспитывала третья жена его отца в Нью-Йорке. А ведь Кристина де Ганай позже снова вышла замуж за посла Фрэнка Уизнера-младшего, сына основателя спецслужб ЦРУ/НАТО, сети Стэй-бехайнд Гладио. Вот таким окольным путем Саркози еще тогда был крещен Вашингтоном на пост президента Французской республики.

В отличие от Жака Ширака, который в 2003 году показал себя смелым голлистом, прежде чем превратиться в натурального афериста, Николя Саркози воспринимался Вашингтоном как агент. Его сразу же вовлекли в американские планы.

Еще на посту министра иностранных дел Николя Саркози установил контакты с Абдуллой Сенусси, шефом внутренних ливийских спецслужб и шурином Муаммара Каддафи. Во Франции тот был заочно осужден за участие в террористической атаке на рейс 772 Союза воздушных перевозок, повлекшей гибель 170 человек в 1989 году, во время войны в Республике Чад. Ливия предложила финансировать предвыборную кампанию Саркози в обмен на обещание амнистии или прекращение дела. Уполномоченный вести переговоры доверенный человек Саркози, Брис Ортефе, обсудил с полковником Каддафи итоговую сумму. Наконец, по словам высокопоставленного ливийского чиновника, контролировавшего сделку, франко-ливанский бизнесмен Зиад Такеддин перевел в Париж 57 миллионов евро.

Следящая за избирательной кампанией Ливия видела, что победить может и кандидат от социалистов – Сегален Руаяль. Тогда Сенусси связался с бывшим министром иностранных дел, социалистом Роланом Дюма, который – по словам того же источника – приехал в Триполи за 25 миллионами евро – суммой, более чем наполовину меньшей, чем была предложена конкуренту Руаяль.

Французский закон запрещает финансирование избирательной кампании иностранными государствами. Да и не может стоимость кампании достигать подобных сумм. Саркози и Руаяль не имели права давать обещание сфабриковать прекращение дела, если только оба не презирают правосудие и его независимость. Но амнистию объявить они могут – правда, сперва поторговав этим обещанием в личных целях. Ролану Дюма это известно тем паче, что сам он был председателем Конституционного совета (1995–2000), обязанного присматривать за ходом выборов. Спустя время французское правосудие будет расследовать проступки Саркози, но не Руаяль.

Деловые связи между людьми Каддафи и людьми Саркози продолжаются и после того, как последний въехал в Елисейский дворец. Первой леди (sic) Сесилии Саркози было поручено найти решение в суде над пятью болгарскими медсестрами и палестинским врачом, – они уже восемь лет как находились в тюрьме. В 1999 году более 400 детей заразились ретровирусом СПИДа в больнице города Бенгази. Исламисты обвинили Каддафи в том, что тот, ничуть не заботясь о Бенгази, составил заговор с целью убийства их детей. Местный прокурор предпочел обвинить иностранных санитаров, оправдывая вождя. Стараясь выбить из них признательные показания, он приказал подвергнуть их ужасным пыткам.

Но Болгария, только что вступившая в Европейский союз, ходатайствовала перед Брюссельской комиссией: пусть-де та выторговывает у Триполи освобождение ее граждан. Ливия снова оказалась лицом к лицу с чиновниками, обвинявшими ее в покушении на рейс 103 «ПанАм», взорвавшийся над Локерби (Шотландия) в 1988 году и унесший 270 жизней. Хотя Муаммар Каддафи всегда отрицал свою причастность, Ливия была согласна возместить ущерб семьям жертв в сумме 2,7 миллиарда долларов с условием: это последний спорный момент, разделяющий ее с Западом. Осознавая, что ему следует соответствовать представлениям исламистов, вождь решает использовать эту историю с инфекцией, чтобы возместить то, что с него несправедливо взыскали за Локерби. Теперь он требует возвращения этих денег в обмен на его уход из некоторых африканских государств и на свободу врача и медсестер. В конце концов Соединенные Штаты перечислили сумму Катару, а тот под контролем Евросоюза уступил ее Ливии. Министр юстиции, «брат-мусульманин» Мустафа Абдель Джалиль, оправдывавший пытки в бытность председателем апелляционного суда в Триполи, также был знаком с эмиссарами президента Саркози. По словам того же высокопоставленного ливийского чиновника, Сесилия Саркози получила вознаграждение, сопоставимое с ливийским (2,7 миллиона долларов). Это был подарок от Николя Саркози, который вот-вот должен был с ней развестись. С новым мужем она смогла открыть Бюро общественных связей в Катаре. Болгария же радовалась освобождению своих подданных, хмуря брови от того, каким способом было достигнуто согласие.

Ставший теперь выездным Каддафи отправился в европейское турне и провел 5 дней во Франции. Он со скандалом раскинул свой шатер прямо в садах отеля «Маринье», резиденции государственных гостей. А главное – заявил телеканалу France 24, что Ливия демократичнее Франции. Эта провокация не столь безрассудна, как могут подумать все ее слышавшие. Да это можно проследить и по всей этой истории: Франция действительно больше не является демократией в том смысле, что ни народ, ни его представителей не спрашивают при принятии целого ряда решений, особенно касающихся международной политики и безопасности. Зато во время президентства Жака Ширака и до конца его мандата это была Республика, ибо власть принимала решения, исходя из представлений о главных интересах.

Вскоре мы увидим, как недолго это будет казаться правдой. Ливия же – прямая демократия, основанная на идеях французских утопистов XIX века. Но и эта система – тоже обман. В действительности ливийское общество основано на племенных отношениях, и личное мнение там почти ничего не значит. Именно такая социальная реальность и позволяет Каддафи исполнять должность главы государства даже при том, что официально ее не существует. Между двумя странами очень большая разница: Ливия по условиям торга с Соединенными Штатами прекратила всякое вмешательство в дела соседей, а вот Франция с легкостью растоптала Хартию Объединенных наций, особенно в Африке, а вскоре и в Леванте. Главное же – Каддафи провозгласил эмансипацию каждого человека и покончил с рабством, тогда как Франция – на территории которой его не существовало еще с 1848 года – без зазрения совести вступала в союзнические отношения с такими рабовладельческими странами, как Саудовская Аравия или Катар.

Первым деянием президента Саркози против Ливии была организация в марте 2008 года побега главного лже-свидетеля по делу Харири, Мохаммеда Зухейра ас-Сиддиа, которому он выдал фальшивый чешский паспорт. Вот так обвинение в убийстве, брошенное Эмилю Лахуду и Башару аль-Асаду, рассыпалось в прах, а загадка организатора этого маскарада жива и по сей день. Саркози же, словно ничего и не произошло, отправился с официальным визитом в Дамаск – оживить связи между двумя странами и убедиться, что Сирия больше не станет вмешиваться в ливанскую политическую жизнь.

В мае ливанский премьер-министр – и агент иорданских спецслужб – Фуад Синиора начал конфликт с «Хезболлой»: он попытался перекрыть воздушное сообщение между Ираном и Сопротивлением и средства их внутренней связи, чтобы Соединенные Штаты и Саудовская Аравия смогли установить контроль над страной и напасть на Сирию. Но «Хезболла» перешла в наступление. За несколько часов система безопасности Синиоры разрушилась, и ему пришлось сражаться, отступая. В Дохе начались переговоры о мире. Катар и Франция продавили кандидатуру нового президента Ливана, который уже шесть месяцев – с тех пор как истек срок мандата Эмиля Лахуда – жил без главы государства. Париж сделал ставку на шефа генерального штаба, генерала Мишеля Сулеймана: им очень легко манипулировать. Этот последний в действительности имел фальшивые документы – свои и на всю семью, стремясь получить для всех двойное французское гражданство. Его вступление в должность президента Ливана подвесило над его головой дамоклов меч – дело до сих пор находится в судопроизводстве (по поддельным паспортам Сулейман с семьей пытался пересечь границу Франции. – Прим. ред.). Встревоженный возможной сирийской реакцией, Катар преподнес в дар президенту Асаду, ни о чем таком и не просившему, самолет и автомобили для официальных поездок.

Катарский эмир Хамад бен Халифа Аль Тхани приехал «посвятить в президенты» Сулеймана вместо его предшественника Эмиля Лахуда, даже не приглашенного на церемонию. На торжественном вступлении в должность в Национальной ассамблее Ливана французский министр иностранных дел Бернар Кушнер восседал не на скамейках для публики, а вместе с ливанским правительством. Он был явно раздражен, когда бывший председатель ассамблеи заметил, что статья 49 Конституции запрещает главе Генерального штаба, пост которого занимал Сулейман, становиться президентом, если не прошло двух лет после его увольнения из армии. Однако времени менять текст не было, и депутаты нарушили конституцию, выбрав Мишеля Сулеймана.

В июле 2008 года Николя Саркози попытался создать Союз средиземноморских стран: грандиозная затея была нацелена одновременно и на конкуренцию с европейскими партнерами, и на то, чтобы снова включить Израиль в хор наций региона. Он пригласил на торжества в честь 14 июля на Елисейских полях и Башара аль-Асада, и его израильского коллегу Шимона Переса. Оба тщательно избегали встречи друг с другом. Но, пользуясь случаем, Ливан и Сирия установили дипломатические отношения, которых не имели еще с отделения от французов в 40-х годах.

Союз средиземноморских стран (UPM) потерпел фиаско по тем же причинам, что и Барселонский процесс, запущенный Европейским союзом в 1995 году: всех участников региона объединить невозможно – этого не позволяет сделать израильский конфликт.

В январе 2009-го Саркози совершил второй государственный визит в Сирию. Наставляемый администрацией Обамы, французский президент воздержался от принятия в этой поездке каких бы то ни было официальных решений. Это был визит-выведывание.

Подготовка к вторжению в Ливию и Сирию

Еще до утверждения в Сенате будущий госсекретарь Хиллари Клинтон предложила Лондону и Парижу провести совместную военную операцию на «освобожденном Ближнем Востоке». После иракского фиаско Вашингтон понимал, что использовать для подобных авантюр собственные войска нельзя. С американской точки зрения пришло время перебалансировать регион, то есть перечертить те государственные границы, которые были зафиксированы в 1916 году тремя империями – английской, французской и русской (странами Антанты), проложив линии, которые отвечали бы интересам США. Это соглашение известно по именам британского и французского политиков Сайкса и Пико (имя русского посла Сазонова после революции в России было забыто). Но как убедить Лондон и Париж разрушить их же собственное наследие, если не пообещать позволить им снова превратить регион в свои колонии? Отсюда и теория «руководства издалека». Эту стратегию подтвердил и бывший министр иностранных дел в правительстве Миттерана Ролан Дюма: в 2009 году, выступая по телевидению, заявил о контактах британцев с американцами с целью узнать, поддержит ли французская оппозиция новый колониальный проект.

В ноябре 2010 года, то есть перед началом предполагавшейся «арабской весны», Дэвид Кэмерон и Николя Саркози подписывали Договор в Ланкастер-Хаусе, в Лондоне. Официально речь шла об объединении усилий в целях безопасности, в том числе и ядерной, и привлечении для этого возможностей крупных экономик. Учитывая разные интересы обеих стран, это была глупая идея, однако общественное мнение не уловило здесь интриги. Один из договоров объединял «силы внешнего применения» (читай: колониальные) обеих наций.

В приложении к этим договорам указывалось, что с 15 по 25 марта 2011 года франко-британские экспедиционные силы проведут самые масштабные совместные маневры за всю историю двух стран под названием «Южный мистраль». Сайт министерства безопасности уточнил, что отрабатываемым сценарием учений должна стать бомбардировка очень большой дальности в целях помочь народам, страдающим под игом «двух диктаторов Средиземноморья».

Но именно 21 марта AfriCom и US CentCom – региональные отделения американских вооруженных сил – выбрали днем, когда Франция и Соединенное Королевство нападут на Ливию и на Сирию. Это пришлось кстати, и франко-британские силы были готовы. Поскольку планы редко сбываются в точности, война с Сирией начнется немного позже, и Николя Саркози, пожелавший нанести первый удар, уже 19 марта приказал своим войскам напасть только на Ливию в рамках операции «Харматтан» (по-французски «Южный мистраль»).

Франция думала, что у нее на руках козырной туз: шеф ливийского протокольного отдела Нурит Массуд Эль-месмари оказался изменником и попросил убежища в Париже. Саркози уверен: этот человек – доверенное лицо Каддафи и может назвать ему тех, кто готов предать. К несчастью, этот краснобай лишь вел ежедневник мероприятий вождя, не присутствуя на заседаниях.

Через несколько дней после подписания договоров в Ланкастер-Хаусе на ярмарку в Бенгази прибыла коммерческая французская делегация вместе с чиновниками из министерства сельского хозяйства, управляющими французской экспортной злаковой компании и «Франс Агример» с менеджерами «Суффле», Луи Дрейфуса, Гленкора, Кани Сереаль, Каржилл и Конагра. Прибывшие вместе с ними агенты министерства безопасности тайно встретились в Бенгази с военными, чтобы организовать государственный переворот.

Предупрежденный Соединенными Штатами, Триполи 22 января 2011 года арестовал изменников. Ливийцы вообразили, что новый союз с Вашингтоном надежно защитит их; тогда как им уже была уготована смерть. Что до французов, тем оставалось лишь отступить в тень Большого брата – США.

Пока французы занимались подготовкой вторжения в Ливию, американцы начали операцию. Она была гораздо масштабнее, чем они говорили своему агенту Саркози. Речь шла не только о свержении Муаммара эль-Каддафи и Башара аль-Асада, как его убеждали, но всех светских правительств, которых собирались заменить на «братьев-мусульман». И начинали с дружественных государств (Туниса и Египта), предоставив британцам и французам заниматься враждебными (Сирией и Ливией).

Первый удар был нанесен по Тунису. В ответ на попытку самоубийства, предпринятую 17 декабря 2010 года уличным торговцем Мохамедом эль-Бузази, по стране прокатилась волна демонстраций против полицейского произвола, а потом и против правительства. Франция, поверившая в стихийность этих выступлений, предложила экипировать тунисскую полицию спецсредствами для подавления мятежа.

Николя Саркози и его министр внутренних дел Мишель Алльо-Мари доверяли Бен Али (президенту Туниса. – Прим. ред.) как человеку, с которым можно вести «личные дела». Построив и оснастив аэробус А330 как суперпрезидентский самолет, они перепродали два старых летательных аппарата, предназначавшихся для официальных визитов. Один – А319CJ – был потихоньку удален из реестра, и его уступили тунисской компании «Картаго Эйрлайнс», принадлежащей Азизу Миледу и Бельхасану Трабелси (брату жены Бен Али). Никому не известно, кто оказался счастливым бенефициаром этой сделки. После бегства Бен Али самолет будет возвращен и продан игорной компании в Сингапуре, а потом в Турцию.

Всецело занятые протежированием своего скупщика краденого, Николя Саркози и Мишель Алльо-Мари пришли в полнейшее изумление, когда президент Бен Али запросил в Париже приземления и политического убежища. Елисейскому дворцу едва хватило времени, чтобы отменить отправку грузового самолета со средствами для поддержки обещанного порядка, терпеливо ждавшего на выезде из ангара, пока уладятся все долгие формальности с таможней, и выпроводить машину свергнутого президента из своего воздушного пространства.

В это время в Египте специалист по информатике, инженер Ахмед Махер и исламистская блогерша Исраа Абдель Фаттах призвали 25 января 2011 года выступить против президента Хосни Мубарака, устроив «день гнева». Сразу же поддержанные катарским телевидением «Аль-Джазира» и «Братьями-мусульманами», они начали движение, которое с помощью неправительственных организаций и ЦРУ дестабилизировало весь регион. Начиная с 28 января каждую пятницу на выходе из мечетей собирались манифестации, возглавляемые сербами, воспитанными духовным отцом «цветных революций» – Джином Шарпом. Наконец, 11 февраля Николя Саркози из телефонного разговора со своим отчимом, послом США Фрэнком Уизнером-младшим, узнал, что по указке Белого дома тот убедил генерала Мубарака уйти в отставку.

Тогда США собрали в Каире тайное совещание, на которое президент Саркози послал делегацию, включающую лоббиста Бернара Анри-Леви – бывшего любовника Карлы Бруни. Махмуд Джибрил, «брат-мусульманин», пришедший на совещание как второй человек в ливийском правительстве, обратно вышел уже лидером «оппозиции тирану». Среди присутствовавших там сирийцев были также Малик Аль-Абдех (работавший на Би-Би-Си и создавший Барада-ТВ на деньги ЦРУ и государственного отдела) и Аммар Кураби (состоящий во множестве ассоциаций по защите прав человека, создатель «Восток-ТВ»).

Так начались войны в Сирии и Ливии.

Начало войны с Ливией

По уверениям западной прессы, 16 февраля 2011 года ливийская полиция разогнала манифестацию в городе Бенгази, стреляя в толпу. С тех пор якобы страна восстала, а власть начала палить во все, что ни шелохнется. Предчувствуя возможное возвращение рабства, 200 000 рабочих мигрантов бежали из страны, и телеканалы показывали их, ожидающих перехода границы. По телевидению трижды выступал Муаммар Каддафи. Он разоблачал операцию, как организованную «Аль-Каидой», и заявлял, что готов к мученической смерти. Затем объявил о раздаче населению оружия, чтобы пролить «реки крови», уничтожить этих «крыс» и обезопасить страну. Эти фразы вождя, вырванные из контекста, вовсю тиражируются западными телеканалами, интерпретирующими их не как призыв к борьбе с терроризмом, а как начало репрессий против предполагаемой революции.

25 февраля в Женеве Совет ООН по правам человека с ужасом выслушал свидетельства ливийской правозащитной Лиги. Диктатор обезумел и «уничтожает собственный народ». Посол Пакистана начал гневно клеймить непропорциональное применение силы. Вдруг в зал вошла официальная ливийская делегация, подтвердила выслушанные свидетельства и заявила о своей солидарности с согражданами в их борьбе с диктатором. Резолюция была принята и передана Совету Безопасности. Тот сразу же проголосовал за принятие резолюции 1970 – на основании главы VII Хартии, регулирующей применение силы, – по странности, подготовленной уже несколько дней назад. Она содержала обращение к Международному уголовному суду и вводила против Ливии эмбарго. Эта мера наказания немедленно была подтверждена и расширена Европейским союзом. Но всех европейских лидеров перещеголял президент Саркози, заявивший: «Каддафи должен уйти!»