Новый враг: Удерживая маску. Срывая маски. Маска зверя

В общем, я, как и Мизуки, не впечатлен. До «ветерана», может быть «учителя», такой стиль ведения боя может и будет… наравне с классикой, но вот выше, сильно сомневаюсь. Спасти школу могли бы новые сверхмощные техники ближнего боя, неизвестные другим, но, насколько я знаю, создавать их ну очень сложно, так потом нужно еще и несколько столетий обкатки и вылизывания, чтобы техники получились быстрыми, мощными и окончательно законченными. Но опять же, я наверняка чего-то не знаю, не будут говорить всего первому встречному.

– По логике вещей, – начал я, – в вашей школе должны, кроме всего прочего, концентрироваться на личной защите, это так?

– Действительно, – кивнул Чуча. – Чтобы добраться до противника, да и потом без этого никак.

– Эм… знаешь, как проще всего остановить адепта вашей школы? Не победить, а именно остановить, после чего закидать техниками?

– Оу, просвети, будь добр, – продолжал улыбаться парень.

– Поставить перед вами стихийный щит. Прямо во время движения ко мне любимому. Ты можешь уверить меня, что не врежешься в него? Среагируешь, скорей всего, но инерцию тела уберешь? Вы ведь, как я понял, передвигаетесь, должны передвигаться, в идеале, с огромной скоростью.

– Хм, – задумался парень. – Сенсей что-то говорил об этом. Мне далеко до уровня стихийных щитов, так что ничего утверждать не буду, но способ обойти этот момент вроде есть.

Собственно, это так, интереса ради. Все-таки ситуации бывают разные.

– Ладно, – кивнул я, – тогда вернемся к скорости. Ты говорил про тридцать пять процентов, плюс естественный прирост стихии молнии, в среднем выйдет… э-э-э… сколько?

– В среднем около пятидесяти процентов, но это в среднем, как ты понимаешь. Впрочем, и этого будет достаточно. Я не говорю про один удар или там редкие одиночные удары, ты должен понять, что наша школа – это, кроме бахира, еще и мастерство рукопашного боя. Правильная связка ударов с правильной скоростью, с правильной работой тела и ног даст мало шансов обычному пользователю бахира.

Вот если бы бахироюзеры не были настолько устойчивы к ударам, я бы, может, и согласился, а так… И кстати, даже если Чуча во всем прав, со временем бойцы просто станут больше времени уделять рукопашке, что является очередной опасностью для Юитсу но кен.

– Я… столько всего мог бы сказать, – покачал я головой. – Но остановлюсь на скорости – ее вам будет сильно недоставать. Теоретически, уже на ранге «учитель» начнутся проблемы. Меня несомненно радует, что Нода-сенсей пытается создать что-то новое, но пока что получается лишь пересмотреть старое. По моему скромному мнению, у Юитсу но кен отличная задумка, но в реальности она должна стать частью стандартного обучения любого бахироюзера. Именно в этом я вижу проблему современных боевых искусств – в разделении.

– Хех, – вздохнул парень, – не в первый раз я слышу нечто подобное. Правда о разделении впервые, – тут же улыбнулся он. Уважаю. Очень многие взъярились бы на критику и неприятие их мнения, а Чуча просто вздохнул. – Тем не менее наша школа лишь в самом начале, но даже сейчас, до ранга «ветеран» включительно, наши ученики будут сильнее. Хотя я считаю, что и дальше тенденция сохранится, но не мне, «воину», спешить с утверждениями.

Позитивный парень. Не как Мизуки, позитив которой изливается на окружающих, а в том плане, что не дает загрустить ему самому. Не оптимист, именно что позитивный малый. С такими людьми крайне комфортно вести беседу.

– Не сочтите за наглость, Чуча-сан, но как вы смотрите на спарринг?

Направляясь сюда, я был готов, что придется драться, а вот то, что мне и самому будет интересно, и то, что инициатором буду я сам, удивило даже меня.

– Спарринг? – удивился парень. – Но ты же… а-а-а, без бахира. Чисто умения?

– Нет, – возразил я. – Можете использовать все, на что способны. Ну, с учетом места действия, – повел я подбородком, указывая на зал.

В самом деле, не пулять же внутри помещения огненный шар.

– Хм, ты уверен, Сакурай-кун? Как мне кажется, это будет… малоинформативно. Для нас обоих.

Типа намек на мое очень быстрое поражение.

– Прошу вас, – сделал я небольшой поклон, – не сдерживайтесь. Без ложной скромности, но очень немногие «воины» смогут меня одолеть.

– Но ты же… – почесал затылок Чуча. – Такое вообще возможно? Простой человек без бахира, да против «воина»?

– Не простой, а тренированный, – поправил я его. – Но в целом да. Правда, конкретно сейчас я не в лучшем положении, но именно это и вызывает мой интерес.

– Поясни, – слегка нахмурился парень.

– Я могу совладать со скоростью обычного «воина», – пожал плечами на его просьбу, – но с учеником данной школы… даже не знаю, – пожал под конец плечами.

– Даже так… – задумался Чуча. – В таком случае это может быть интересно и мне, я прав?

– Постараюсь оправдать ваши ожидания, – еще один мини-поклон с моей стороны.

– Тогда… знаешь что, подождите здесь с Мизуки-тян немного, а я сбегаю к сенсею. Все-таки устраивать спарринги с гостями не в моей компетенции, – улыбнулся он.

– Жду с нетерпением, – улыбнулся я в ответ.

И стоило ему только отойти подальше, как я услышал голосок Мизуки. Когда надо, что многих ее знающих удивляет, рыжая может быть очень незаметна.

– Тебе правда интересно?

– Скорей, любопытно, – ответил я тихо.

– Ты ведь и проиграть можешь.

– И что? – посмотрел я на девчонку.

– В самом деле, – усмехнулась рыжая. После чего завела руки за голову и сладко потянулась, из-за чего проходящий мимо парень споткнулся. Натянувшаяся на груди рубашка ничего пошлого не демонстрировала, но при наличии воображения будоражила. – Однако меня ты побеждал не раз, а значит, проиграв здесь…

– Это ничего не значит, – прервал я ее. – Мы с тобой ни разу не дрались более-менее серьезно. Одни игры были, по сути. И будут впредь. Меня схватка с тобой не привлекает.

– Почему? – слегка возмущенно спросила девушка. – Что во мне не так?

– Думаю, ты и сама скоро поймешь, что именно.

– А пояснить сейчас?

– После спарринга, если сама не поймешь.

А ларчик открывается достаточно просто. Дело в том, что я не люблю бить девушек, но я и детей убивать не люблю, хотя и приходилось, однако в те времена я был человеком подневольным, на службе государства, а сейчас почти свободен. Тем не менее, если ситуация повернется задом, пол противника мне не помешает, вот только чисто эстетически дело это противное. Да, «доспех духа» заберет на себя весь урон, что не мешает мне содрогаться, представляя, как мой кулак впечатается в носик моей рыжей подруги. Причем бить из-за того же «доспеха» придется в полную силу хорошо тренированного человека, иначе это опять будут скорей пляски, чем бой. Звучит это, возможно, слишком наивно, слишком благородно, слишком по-детски, но это только звучит, а вот как выглядит, Мизуки сейчас и увидит.

Чуча вернулся минут через десять и не один, а со своим сенсеем. Крепким черноволосым японцем с бородкой вдоль всей челюсти и жиденькими усами.

– Кояма-сан, – кивнул он ей. – Сакурай-кун, я правильно понял?

– Верно.

– Так ты, значит, хочешь спарринга, но сам при этом бахиром не пользуешься.

– Именно, – ответил я все так же односложно.

– Хм, – потер он лоб. – И конкретно «воина».

– С «ветераном» мне уже никак не совладать.

– Было бы странно, будь иначе, – заметил Нода. – А с «воином», значит, справишься?

– Шансы на это имеются, – произнес я осторожно. – Хотя с учениками вашей школы все, должно быть, сложней. Плюс обстановка, – огляделся я.

– И что с ней не так? – удивился мужчина.

– Мягкие маты, отсутствие подручных предметов. Бить по «доспеху духа» голым кулаком довольно неприятно, скажу я вам.

– Могу себе представить, – пробормотал Нода. – И все же хотелось бы узнать, на что именно ты рассчитываешь в спарринге?

– На знания рукопашного боя, – пожал я плечами. – Специализированные знания без примеси бахира, помноженные на некоторый опыт.

Немного помолчав, мужчина медленно произнес:

– Признаю, ты меня заинтересовал, – и покосившись на Мизуки, выдал: – Что ж, разрешаю. Чуча-кун, проводи юношу в раздевалку и выдай кимоно.

– Будет сделано, сенсей, – поклонился парень. – Пойдем, Сакурай-кун.

Честно говоря, мне было чертовски лень переодеваться ради одного боя, но иначе это выглядело бы крайне нагло и самоуверенно с моей стороны. А поводов так себя вести местные не давали.

Что еще можно сказать? Он явно осторожничал в присутствии Мизуки. Похоже, битый жизнью мужик определенно лучше того же Чучи понимал всю ту пропасть в положении рыжей и их всех вместе взятых. Из-за этого, видимо, и мне от Ноды немного сдержанности досталось.

Белое спортивное кимоно, которое мне выдал Чуча, оказалось слегка велико, из-за чего я выглядел как профан-ботаник в восьмиугольнике. Увы, но данная школа не держит на всякий случай сшитую на заказ спортивную форму для Сакурая-Великого, пришлось довольствоваться, чем было.

– Выглядишь смешно, – именно такими словами встретила меня Мизуки и, пытаясь что-то там расправить у затылка, добавила: – Но так будет даже веселей.

– Я смотрю, ты в меня веришь.

– Синдзи, – глянула она с укором, – разве было когда-нибудь иначе?

И вы знаете, я даже задумался, пытаясь вспомнить такой случай.

– Не помню подобного, – ответил ей честно.

– Эх, – оторвалась Мизуки от попыток расправить на мне кимоно. – А ты даже потренировать не хочешь.

Пока я стоял с Мизуки, Чуча стоял с Нодой-сенсеем, который ему что-то втолковывал, а как закончил, махнул мне рукой. К слову, если вы думаете, что остальные ученики не обращали на нас внимания, то вы ошибаетесь. К моменту моего выхода из раздевалки, уже весь зал прекратил тренироваться, что-то меж собой обсуждая и поглядывая на нас с Чучей. И на Мизуки, конечно.

– Всем собраться и рассесться! – рявкнул Нода. Похоже, из нашего спарринга будут делать показательный бой. – Итак, – продолжил мужчина, когда другие ученики расселись вдоль той стены, где лежит инвентарь, – прежде всего, хочу представить вам Сакурая Синдзи-куна. Этот юноша окажет нам сегодня честь сразиться в спарринге с нашим учеником. И сразу хочу пояснить – бой учебный. Не было никаких вызовов, оскорблений и конфликтов. Сакурай-кун хочет понять суть нашей школы боя, а Чуча-кун готов ему в этом помочь. Данный бой интересен также тем, что Сакурай-кун не использует бахир. А ну тихо! – пресек Нода разговоры. – Но как меня уверили, – косой взгляд мне за спину, где по-прежнему стоит Мизуки, – юноша вполне может за себя постоять. Если это так, то бой будет познавателен не только для него. По поводу правил. Любые смертельные удары запрещены, дистанционные атаки запрещены, не забываем, что мы находимся в закрытом помещении, и крушить здесь все тоже не стоит. В остальном вы вольны действовать, как пожелаете. Зал в вашем распоряжении, но попрошу все же не удаляться от зрителей далеко. Чуча-кун, тебе придется особенно сложно, постарайся выложиться по полной, но не допустить серьезных травм у соперника. Сакурай-кун… – запнулся он. – Покажи нам все, на что способен. Бой заканчивается после невозможности одного из бойца продолжить, или если я его остановлю. На этом все. Вы готовы? – спросил он нас, и когда мы с Чучей кивнули, поднял правую руку. – Внимание! Бой! – и резко опустил.

Никто из нас бросаться вперед не стал. Я, со своими искусственно урезанными возможностями, опасался, а Чуча, судя по всему, давал мне время раскочегариться. Будь это обычный «воин», и проблем бы не было, но это должен быть более быстрый «воин». Быстрый, жесткий и сильный. Но все же «воин». На этом ранге скорости не так уж и больше относительно простого человека, а вот удары да, гораздо сильней. А еще и «доспех духа» способный остановить несколько пистолетных выстрелов, но это у опытных бойцов. У восемнадцатилетнего юнца «доспех» вряд ли настолько прокачан. Ну два, ну максимум три выстрела. Если кто не понял, поясню: дело не в твердости «доспеха», а в контроле пользователя, и эти самые три пули вполне можно заменить парой десятков крепких ударов кулаком. А я свою физическую форму урезаю как раз до уровня очень хорошо тренированного бойца. Плюс реакция, которую я при всем желании не могу уменьшить, плюс выносливость, плюс другие параметры. Да и вообще, то, что я назвал урезанием, по сути своей не что иное как изображение нужного мне уровня тренированности. Того уровня, который можно безбоязненно показать окружающим, добавив, если нужно, пояснения, как оно вообще так. Мы ведь не хотим, чтобы во мне признали Патриарха?

Первый удар нанес я. Правой, правой, левой… и вот тут Чуча решил ответить. Резко ускорившись, он вошел в клинч и попытался достать меня апперкотом. Но боже, как же все по-дилетантски. Убрать голову, пнуть по опорной ноге, одновременно с этим схватить голову и просто потянуть на себя. Ну и, чтобы не расслаблялся, зарядить ему в лицо, пока он падал, после чего наградить тройкой ударов и дать откатиться. Собственно, всё. Я видел его скорость, видел уровень подготовки, а сила ударов парня мне не важна. Я от его ударов так или иначе сложусь. Буду должен сложиться, так как всего лишь «обычный тренированный боец». Берем упреждение… то есть увеличиваем в уме его скорость и умения, так как вряд ли он с ходу решил показать все, на что способен, и после всего этого спокойно продолжаем бой.

Стойку я сменил. Вместо защиты головы вытянул вперед слегка согнутые в локте руки. Правая вперед, левая чуть назад. Пора показать народу, что такое джиу-джитсу. В этом мире из-за поголовного использования бахира, и, в частности, дистанционных техник, боевые искусства, как их понимают в моем мире, превратились в убогую пародию. Причем урезанную. У местных просто не было необходимости создавать что-то вроде джиу-джитсу, не воюют они так. Вот фехтование как бы не покруче того, что я знаю, но… откровенно говоря, я не много знаю про фехтование. Да и мои знания в рукопашке, как бы это грустно не было, оказались урезаны. Чертов «доспех духа».

Ну да ладно.

Слишком долго медлить Чуча не стал, и уже через две секунды после того, как поднялся, ломанулся вперед. Быстрая двойка, которую я отвел в сторону, и разворот на сто восемьдесят градусов в попытке приложить меня локтем в висок. Ну, по идее, разворот должен был быть полным, на все триста шестьдесят, но в итоге он просто подставил мне спину. Еще один пинок по ноге и Чуча вновь летит на маты, только на этот раз лицом вниз. Прямо на мое колено. Ну, и еще несколько ударов, пока не успел встать.

Следующий наскок был именно наскоком. Медленно и осторожно подойдя поближе, парень вновь начал с правой, но уже следующим ударом попытался достать меня коленом в прыжке. Подшаг вперед и чуть в сторону позволят буквально поймать его в полете, заставляя упасть на маты. Очень криво упасть. Если бы не «доспех», ключицу бы он сломал.

И хватит, пора заканчивать.

Вместо того чтобы откатиться, Чуча начал просто вставать, за что получил футбольный удар в голову, заставивший его выпрямиться, все еще стоя на коленях. Удар локтем в нос окончательно опрокидывает парня, а я еще и топнул ему сверху по лицу. И еще один футбольный удар. По опыту скажу, что концентрации у Чучи осталось мало, скоро «доспех» спадет, а значит, можно его и оседлать. Удар правой, удар левой, правой, левой, правой, правой, еще один замах… но тут мое колено, которое прижало его к матам, почувствовало, что «доспеха духа» больше нет.

– Отлично держался, – произнес я не совсем правду, но не гнобить же его. После чего постучал пальцем по лбу парня, как бы указывая на очевидное отсутствие его защиты, и, наконец, поднялся на ноги.

Судя по тому, что я увидел среди зрителей поединка, многие не поняли, что оный закончился, и не могли понять, почему чужак так свободно отходит от Чучи, который с очумелым видом принял положение сидя.

– Я проиграл, сенсей, – громко произнес парнишка, и только потом неторопливо поднялся на ноги.

Поклон противнику, повернуться, поклонится зрителям, небольшой до-ворот и еще один поклон Ноде, как хозяину данного места. Вот и все, можно идти переодеваться.

В раздевалку, шуганув любопытных от входа, зашел Нода и, понаблюдав за мной немного все же заговорил:

– Удивил ты меня, Сакурай-кун. Удивил. По своему опыту могу сказать, что ты сможешь победить любого «воина»… – и немного замявшись, дополнил: – И в любой ситуации, где предполагается поединок.

– Но это и мой предел, – ответил я, застегивая пуговицы на рубашке. – «Ветеран» – уже совсем другой уровень.

– Да, без бахира это невозможно, – согласился с очевидным мужчина. – Скажи, причина, по которой ты не используешь бахир, случаем, не секрет?

– Нет, – усмехнулся я, – просто заниматься еще и бахиром я банально не успею. Жизненные обстоятельства, – пожал плечами.

– М-м-мда, – поиграл желваками Нода. – Что ж, не буду лезть, куда не просят, но если решишь навестить нас еще раз, буду только рад.

– Даже не знаю, Нода-сан, – задумался я о предполагаемых причинах вернуться в это додзе. – Даже не знаю. Хотя жизнь – странная штука, кто его знает, что случится в будущем?

Глава 3

– Папка вернулся! – вылетела на него из угла младшая из дочерей.

Фонтан положительных эмоций встречал его каждый раз, когда он отлучался из дома на более-менее продолжительное время. Бессчетное количество раз он благодарил Небеса за то, что они удочерили ту испуганную девочку вражеского клана. Да и старшенькая, хоть и не выражает эмоции так открыто, но постоянно где-то рядом, когда он возвращается домой. Вот как сейчас.

– Привет, пап, – прошла мимо прихожей Шина.

Ну и конечно Кагами. Всегда, абсолютно всегда она стоит чуть в стороне со своей полуулыбкой, дожидаясь, когда муж разуется, чтобы просто подойти и коснуться ладонью груди вернувшегося мужа. Какой же он все-таки счастливчик.

– Как там отец? – спросил Акено стоящую рядом жену.

– Ворчит по-прежнему, – улыбнулась Кагами.

Пару дней назад Кояма Кента умудрился подхватить простуду, что сделать летом, как всем в доме казалось, довольно непросто. Время от времени Кагами пытается скормить ему лекарства, но на это старик лишь бухтит, что какой-то там простуде не свалить «виртуоза» и главу клана Кояма. Тем не менее, выходить из своей комнаты дед старается пореже – фактически только на обед и ужин.

– Пап, пап, – начала его теребить рыжая, – давай на источники сгоняем!

– На источники? – удивился Акено.

– Мизуки, – одернула ее Кагами, – дай отцу переодеться.

– Ну Синдзи же вернулся… – проныла девчонка.

– А ну брысь, – пуганула Кагами дочь. – Все потом.

– Значит, парень вернулся? – переспросил Акено, снимая обувь и наблюдая за плетущейся прочь дочерью, всеми своими силами изображающею грусть и печаль.

– Еще утром, – кивнула женщина. – Заходил пару часов назад, обещал к ужину навестить.

– Ну прям день подарков, – изобразил восхищение мужчина.

– А есть еще что-то? – спросила Кагами.

– Кагами, дай мужу переодеться, – напомнил он ей ее же слова.

Поводов порадоваться у Акено сегодня было аж две штуки. Главный – клан Кояма неожиданно умудрился пропихнуть в Персидскую Международную Школу Слуг аж восемнадцать человек. Естественно, в Японский филиал этой школы. Давно уже прошли те времена, когда недоверчивые аристократы косо смотрели на персов, обучающих людей, от которых требуется абсолютная верность. За десятилетия своего существования школа смогла доказать, что ее выпускники не только идеальные слуги, но и верны до самой смерти. Так что теперь, чтобы отправить детей учиться в ПМШС, необходимо приложить серьезные усилия даже такому клану, как Кояма. Можно еще набирать учеников из главного филиала, что находится в столице Персии Тегеране, но это… ну ладно, осталось еще кое-какое недоверие, осталось…

К этому внезапно добавилось совершенно нежданное, но от того даже более приятное, желание клана Асука присоединиться к зарождающейся коалиции кланов, которую они, Кояма, собирают дабы в третий раз со времен окончания Второй мировой проверить на прочность Малайзию. Государство, в котором слишком велико влияние Англии, и которое им пришлось отдать по итогам Второй мировой. Кстати, не в последнюю очередь из-за той же Англии. Вроде как Японии даже намекали на приезд английского патриарха, если она оставит Малайзию в покое, да вот как-то оно так… ни Малайзии, ни будущих «виртуозов». В результате этой истории свет увидел секретный эдикт императора, по которому все, что захватят и удержат кланы, будет им же и принадлежать. Точнее, девяносто девять процентов – небольшой кусочек придется отдать, дабы земля официально считалась территорией Империи.

До этого уже было две попытки, первая из которых до сих пор будоражит умы аристократов. Тогда кланы Нагасунэхико, Фудзивара и пресловутые Охаяси сумели оттяпать кусок территории, равный острову Хоккайдо. Вторая же показала, что окрепших при поддержке англичан Малайзийцев взять стало сложней, но ведь и их уже больше трех кланов. Так что, если все пойдет удачно, есть хорошие шансы присоединить остров Калимантан. А с оставшейся частью Малайзии, пусть вон Сукотай, презрительно называемый европейцами «Тайландом», разбирается. Благо тайцы – типы жесткие и вполне могут воспользоваться такой оказией, как чужое вторжение, что нам только на руку.

После того как Акено переоделся, умылся, выпил чай и посетил отца, неугомонная Мизуки пошла на новый заход.

– Пап, так что там с источниками? – заглянула к нему в кабинет девочка.

– Я бы и рад, милая, – развел руками мужчина, – да работы навалилось немерено.

– Так Синдзи же…

– И что Синдзи? – усмехнулся Акено. – Этого прохвоста еще уговорить надо.

– Так ведь уже, пап! – чуть ли не подпрыгнула от радости рыжая.

– Даже так? – приободрился наследник клана. – Хм, время выделить можно…

– Да! – все-таки подпрыгнула Мизуки.

– А ну цыц, – приструнил ее отец с улыбкой на лице. – Я не додумал. Так вот, время выделить можно… но сейчас сезон, чисто семейной поездки не выйдет.

– Да и не важно, пап, – махнула рукой девушка. – Когда это вообще важно было? Или тебе повод не ехать нужен?

– Ну это ты… как-то это… – аж запнулся воздухом Акено. – Так, решено! Едем!

– Ур-ра-а! – унеслась Мизуки вглубь дома.

– Источники, значит… – потер подбородок Акено, глядя вслед убежавшей дочери. После чего перевернул папку, лежащую перед ним, и уже в который раз прочитал имя, выведенное на ней. – Ямасита Акахо, – пробормотал мужчина. Понять вдову бывшего владельца Ямасита-Корп можно, но и ему надо как-то выкручиваться. Обещание, данное когда-то отцу, все еще в силе, и он должен попытаться заполучить Синдзи в клан. По-настоящему попытаться. Но это не значит, что он не подготовит для мальца запасной путь.

– Что ж, – откинулся он в кресле, – вот заодно с Аматэру-сан и поговорю, а там и посмотрим, – уже шепотом закончил Акено.

* * *

– Кагами-сан, – произнес я с улыбкой.

– Здравствуй еще раз, Синдзи, – улыбнулась она в ответ.

Чуть раньше я уже заходил к Кояма, чтобы забрать ключи от своего дома, и тогда Кагами была менее сдержанна – даже обняла меня. Сейчас меня встречала лишь улыбка, но и это было приятно.

– Акено-сан вернулся? – спросил я, проходя в дом.

– Уже с полчаса как засел у себя в кабинете, – вздохнула Кагами. – Больно уж напряженная у него неделька выдалась.

– А что так? Если не секрет, конечно.

– Ох, какие уж там секреты, – отмахнулась женщина. – Дело в школе слуг. Школа популярная, так что мест там намного меньше, чем желающих поступить в нее. Вот и бьются аристократы каждый год за каждое, чтобы зачислить туда побольше детей из своих.

– Аристократы? – не понял я. – Своих детей?

– Нет, что ты. Я имела в виду детей своих родовых слуг.

– А под школой, вы имеете ввиду Персидскую… как-то там… школу?

– Да, – усмехнулась Кагами. – И не «как-то там», а Персидская Международная Школа Слуг.

– Пусть так, Кагами-сан. Как скажете, – пожал я плечами.

Про эту школу я только слышал краем уха и, честно говоря, не очень-то она меня и заинтересовала. Нанять ее выпускников мне не светит, а значит, и думать о ней нечего.

– Синдзи? – выглянула из ближайшей комнаты Мизуки и, моментально оказавшись рядом, потянула за руку в сторону кухни. – Пойдем быстрее, я тебе ТАКОЕ покажу!

Несколько секунд ходьбы, и я стою у открытой двери в кухню.

– Ух ты… – произнес я тихо.

– А у нас еще две есть, – ответила немного возбужденно Мизуки.

Что меня удивило? А то, что кухню дома Кояма оккупировали чужаки. Три особы женского пола – одна лет восемнадцати и две около сорока, все в фартуках служанок. И если вы думаете, что Мизуки возбуждена из-за самого наличия служанок, то вы заблуждаетесь. Учитывая ее уточнение, тут дело скорее в количестве. Пять служанок… Кагами реально крута, заменяя их в одиночку на протяжении многих лет. А ведь это, я абсолютно уверен, самый минимум, на который согласилась жена Акено, известная неприятием тех, кто забирает у нее право самой заботиться о семье. Если по-простому – не любит она служанок в своем доме, за семейным очагом Кагами следит исключительно своими силами.

– Кагами-сан крута, – качнул я головой.

– А то ж, – вздернула носик девочка. – Мы ей, конечно, помогали, но… как бы это… – замялась Мизуки.

– У двух пигалиц подросткового возраста, – раздался у нас за спиной голос Кагами, – и без домашней работы полно хлопот.

– Ну, как-то так, – осторожно согласилась с ней Мизуки.

– Это Акено-сан настоял? – спросил я у Кагами.

– И он тоже, – вздохнула она в ответ.

– Не могу с ним не согласиться.

– Мужчины, – покачала головой женщина. – Я и сама вполне могу решить, когда мне требуется помощь.

Может, она, конечно, и права, но когда твоя женщина беременна, мозг порой отключается не только у нее. У Кагами же живот вырос в достаточной степени, чтобы Акено начала напрягать ее постоянная работа по дому. Вот он, видимо, и подстраховался.

Беременность такая штука…

Моя подруга Акеми, в своем кругу более известная как Заноза, как-то раз упоминала, что у женщин-бахироюзеров есть проблема с рождением детей. Рождение первенца проходит нормально, но уже со второго ребенка начинаются проблемы. Забеременеть-то легко, а вот с рождением уже не все так просто – есть вероятность потерять или ребенка, или мать, или даже обоих. Вероятность не то чтобы большая, но заметная, которую приходится принимать во внимание. Чета Охаяси со своими тремя женами и шестью детьми в этом плане герои. Про третьего ребенка и говорить нечего – там шансы и вовсе пятьдесят на пятьдесят. Либо-либо. Либо все хорошо, либо все плохо. Уж и не знаю, чем это вызвано.

– Как скажете, Кагами-сан, – пошевелил я плечом, – но мое мнение вы слышали. Да и вообще, женщина в вашем положении должна быть здорова, не обременена делами и немного стервозна.

– Ох, какой опытный мужчина, – усмехнулась Кагами. – Особенно мне про стервозность понравилось.

– Круто сказал, Синдзи, – восхитилась стоявшая рядом Мизуки, – пойду папе расскажу.

Тролльчиха рыжая… Я, признаться, даже рукой дернул остановить ее, но улепетывала девчонка слишком быстро.

– Девочки, – повысила голос Кагами, – организуйте нам чай в белую гостиную. Пусть будет «Желтый монах». И не как в прошлый раз, – самую малость изменила она тон, – иначе я разозлюсь. Пойдем, Синдзи, что тут без дела стоять?

На что женщины с заметным испугом принялись кланяться. Умеет жена Акено играть тональностью голоса, и тебе просто холодный, и тебе показательно-холодный, и раздраженно-холодный, и серьезно-холодный, и так далее и тому подобное. И это только холодный тон. А вот в свою сторону, я от нее такого никогда не слышал – как-то раз попытался припомнить и не смог.

– А что было в прошлый раз? – не удержал я своего любопытства.

– Ох, – вздохнула она в ответ. – Тебе, осквернителю чая, не понять, насколько важна заварка, но передержать в воде десятилетнего «Желтого монаха» – это за гранью добра и зла.

– «Осквернитель чая» звучит даже немного эпично, – усмехнулся я. – У меня, кстати, есть хороший знакомый, который фанатеет от чая. В этой теме он, наверное, даже превзойдет вас, Кагами-сан.

– Оу, – улыбнулась она. – Располагайся, – махнула она рукой, когда мы зашли в гостиную. – А насчет знакомого ты меня заинтриговал, – присела она на диван. – И насколько он хороший знакомый?

– Хм, – задумался я о старике Шмитте. – Очень хороший. Мы хоть и видимся с ним не часто, по сравнению с вами, но… Если вы заменили мне мать, то он ближе всех подошел к замене деда.

– Даже так. Простолюдин?

– Официально да, – кивнул я. – Однако его роду уже несколько сотен лет. Сколько, точно не знаю.

– Если они практикуют использование бахира, то там и до камонтоку недалеко, – заметила Кагами. – А это значит и Герб.

Рассказывать, что род Шмитта уже был когда-то лишен Герба, я не стал. Старик вроде и не говорил, что это секрет, но не болтать же об этом на каждом углу. Стоп!

– Камонтоку равноценен Гербу?

– Я понимаю, о чем ты, – покачала головой Кагами, – но к тебе это не относится. Камонтоку должен быть новым.

– Жаль, – ответил я коротко.

По сути, я и расстроиться не успел, так быстро был обломан.

– И как зовут хорошего друга? – спросила Кагами.

– Джернот Шмитт, – ответил я ей, поворачивая голову в сторону двери. – Здравствуй, Шина, – произнес я, слегка улыбнувшись.

– Привет-привет… – ответила она немного подозрительно. – Ты к нам просто так или… по делу? – приподняла она бровь в намеке на иронию.

– Просто так, – пожал я плечами.

– Ясно… Мам, ты мой лак для ногтей не видела? – потеряла она ко мне интерес.

– Если ты про розовый, – ответила ей Кагами, – то я положила его в ванную.

– Ванную… – закатила глаза Шина. Видимо, какие-то их, коямовско-женские заморочки.

– Я не раз говорила, чтобы ты не разбрасывала свои вещи.

– Да-да, не буду, – вышла девушка из комнаты.

– Только сама родив девочку, поняла, каково было моей матери, – покачала головой Кагами, когда Шина окончательно скрылась.

М-да. Что тут скажешь? У меня в прошлой жизни, слава богу, с этим все было нормально.

А тут как раз и чай принесли. Я не такой гурман, чтобы отличить, сколько заваривали чай, да и в целом как все получилось, но Кагами вроде не морщилась. Да и сам этот «Желтый монах»… ну, чай и чай. «Дэнто но аджи» мне больше нравится.

А там, суть да дело, время подошло к ужину, на который собралось все семейство Кояма, кроме старика Кенты. Уж не знаю, что у него там за чудовищная такая простуда, раз он предпочел остаться у себя. Акено был… слегка веселей, чем обычно – видимо, что-то там по работе приятного произошло. Кагами коршуном следила за суетящимися вокруг нас слугами, создавая впечатление, что она только и ищет повод избавиться от них. Это она так выражала свое отношение к слугам в доме. Мизуки, неожиданно для меня, постоянно цеплялась к Шине, весь ужин то и дело прикалываясь над бедолагой. А сама Шина изображала из себя снежную королеву. Наверное, из-за этого Мизуки и пристала к ней.