Время ураганов

Важно разговаривать с теми, кого погребаешь, так лучше получается, легче идет, когда покойники слышат обращенный к ним голос, который все им объясняет и немного утешает.Роман мексиканской писательницы Фернанды Мельчор, едва появившись, сделался литературным событием: о нем заговорили критики, его номинировали и наградили множеством престижных премий, в числе которых Букер 2020. И на самом деле, это сильная, талантливая, виртуозная, что не мешает ей быть невыносимо тяжелой, книга. Говоря о тяжести, имею в виду равно форму и содержание.Колода тасуется причудливо, все в мире переплетено: когда рассказывала вчера о «Божьих ядах и чертовых снадобьях», я говорила о сарамагоподобии по духу, но не по форме, вполне удобочитаемой. Так вот, «Время ураганов» именно что выстроено наподобие сарамаговского кирпича многостраничного абзаца, без отточий и диалогов («Алиса заглянула в книжку. но там не было ни картинок, ни разговоров») – такой концентрированный текст очень трудно воспринимать и двести тридцать страниц читаются как все четыреста.Стилистически это скорее «Сто лет одиночества» Маркеса, которое тоже вряд ли кто назовет приятным чтением (ага, особенно эпизод, где муравьи заживо съели младенца). Здешняя Ла Матоса и ее одиозные обитатели сильно напоминают Макондо с бесконечными Аурелио и Ремедиос. С поправкой на ветер (сильный, до ураганного). Где классик приводил в ужас инцестом, здесь шокирующий эффект достигается густо замешанным на унижении и насилии сексом.Время действия наши дни, место – маленький городок Ла Матоса, где только и есть, что Компания (подробнее не говорится, но скорее всего нефтяная или газовая), служащие которой по отношению к местным зарабатывают и держатся с ними как короли, да трасса. Трасса, где местные девчонки (и мальчишки) предоставляют дальнобойщикам секс-услуги.Большинство населения за чертой бедности, массовый алкоголизм и потребление наркотиков, много ВИЧ-инфицированных, что неудивительно. Мужчины бесправны и не имеют будущего, женщины и дети то же самое – но втройне. В канаве находят Ведьму, иначе странную уродливую женщину никто никогда не называл, Ведьма-младшая. Потому что до нее в этом большом несуразном доме, который местный разорившийся плантатор оставил своей любовнице – в доме заправляла та самая любовница, Ведьма.И местные знают, что где-то там припрятаны бешеные миллионы старика. Бесполезно объяснять, что жила Ведьма и ее дитя, которому от матери только и доставалось ласки, что оклик: «Эй, ты», то дитя, что выросло в Ведьму-младшую – что жили на ренту от немногих клочков земли вокруг Дома. К старшей Ведьме, покуда не пропала она, все ходили местные бабы за ее снадобьями, и просто, поболтать.Младшая уж больно уродлива и мужеподобна, женщины к ней не идут, зато таскаются по субботам местные подростки, среди которых однажды распространился слух, что уродина приплачивает тем, кто ее трахнет. Ее-то и найдут однажды в канаве, распухшую и поеденную всякой водной тварью. А книга раскроет предысторию.Роман состоит из восьми глав, первая и последняя из которых относительно короткие. Каждая из остальных шести – монолог одного из героев повествования, объясняющий трагедию с точки зрения преступника, жертвы, свидетеля, соучастника."Время ураганов" в лонге Ясной поляны 2022, она чудовищна и она прекрасна. Перевод Александра Богдановского, органично сплетающий жаргонизмы, диалектизмы, просторечия с высокой поэтикой, замечательно хорош.

Другая реальность. Для меня это была совершенно другая реальность – и в жизненном (о чем написано), и в литературном (как написано) плане. Это была даже не суровая и неприглядная романтика люмпенов, мечтающих об иной жизни, а граничащее с умственной пыткой гнетущее погружение в какое-то запредельно невыносимое существование, где от людей, фактически, остаются только оболочки человеческого, все остальное – физиология самого примитивного толка, если вообще сопоставимая с людским существованием.Кажется, что автор пишет вообще не о людях, а о получеловеках-полуживотных, живущих по законам борьбы за существование и которых вообще никогда не касался свет цивилизации и культуры. Их существование, в котором грабежи, убийства, насилие, издевательства, унижения воспринимаются как норма жизни, ужасает, тем более, что автор пишет об этом прямолинейно, провокационно, не выбирая слов и выражений – грубо, натуралистично, без снисхождения ни к возрасту и полу героев, ни к чувствам читателя. Кажется, что в этой мексиканской деревушке никогда не существовало таких понятий, как чувство собственного достоинства, милосердие, жалость, совесть, любовь. Хочется верить, что это социальная гипербола, но все равно не верится. Наоборот, с головокружительным ужасом и отчаянием понимаешь, что так оно и есть, даже если происходит не здесь и не с тобой, и все описанное – та самая голая и неприглядная правда, прикрытая фиговым листком гуманизма, о которой не хочется думать и которую люди привычно вытесняют из сознания.Читать это одновременно и невыносимо и по-своему притягательно, как заглядывать туда, где, ты надеешься, тебя не было, нет и не будет – как в своеобразную социальную кунсткамеру, пандорин ящик человеческих пороков, бед и несчастий. Из пространства благополучия и покоя ужас всегда кажется притягательным, особенно если рассчитывать на катарсис, и ты с какой-то безнадежной, чуть ли не гипнотической, надеждой ждешь, мелькнет ли луч света, есть ли выход, спасется ли хоть кто-то. Но – нет: не мелькнет, не спасется, выхода нет. Все встречаются на кладбище.Сейчас я даже не уверена, что мне нужно было это читать и соприкасаться с той жуткой реальностью, которая описана в книге. Когда читаешь много, сколько ни ищешь, редко встретишь полностью новый, оригинальный сюжет. И эту книгу я выбрала именно за обещание необычности, неординарности, чем бы они ни были инспирированы (получился невольный каламбур, поскольку книга издана в серии «Inspiria»!). Мексика, неизвестный автор, «букеровская коллекция» – все это обещало нерядовое чтение и, в общем, почти так и оказалось. Но только почти. Эффект от прочтения – ужасающий. Столько нищеты, грязи, мерзости, сколько хлынуло со страниц этой книги, наверное, я не получала никогда. Ничего не романтизировано, ничего не беллетризировано, все дано прямым голым текстом, читать который даже физически неприятно – до тошноты. Ищешь хоть какие-то проблески человеческого и не находишь.Стоит ли читать? Не знаю. Это не детектив, не триллер, не саспенс. Скорее, это глубокая социальная трагедия, болезненно подкрашенная детективом и мистикой. Это как раз то место, где ницшеанская бездна всматривается в тебя, чтобы…

Меня так переполняют эмоции от прочитанного и так хочется поделиться, как сильно эта книга мне понравилась, но ее даже толком никому не посоветуешь. Уж больно она специфическая, как минимум, нужно любить чернуху и поток сознания. Она беспросветно мрачная. Достаточно сказать, что она начинается с того, как мальчишки находят в реке среди прибитого к берегу мусора полуразложившийся и объеденный рыбами труп с перерезанным горлом, а заканчивается тем, как дед-могильщик закапывает явно «криминальные» трупы в общую могилу и говорит мертвецам, что наконец-то все их житейские страдания кончились, и больше им нечего опасаться.Вот такой он, колорит провинциальной Мексики. Не с сахарными черепами, сомбреро и марьячи, предназначенных для туристов, а как в закрытых телеграмм каналах, куда выкладывают фото и видео без цензуры с разборок наркокартелей. Нищета, проституция и зашкаливающий уровень насилия, часто даже без особой цели и причин. Почему убили Ведьму, с чьего трупа начинается книга? Если вкратце – бытовуха. Если же пытаться хоть чуть-чуть уточнить – так много всего сложилось, столько незначительных по отдельности ниточек, идущих от разных людей, сплелось – что не понятно, с чего начать, и что было важно, а чем можно пренебречь.Каждая глава в книге – это погружение в голову одного из причастных (правда, иногда очень косвенно) к смерти Ведьмы людей. Опять же, к вопросу о том, что книга зайдет только узкому кругу любителей жанра, не особо приятное погружение. Все эти люди с самого-самого социального дна, с соответствующей предысторией и соответствующим сознанием. И из их личных историй постепенно складывается, как мозаика, картина одного конкретного преступления. Хотя это совсем не детектив, и само по себе убийство не так уж важно.Чувствуется преемственность традиции мексиканской литературы. Я прямо чувствовала атмосферу «Педро Парамо» и романов Карлоса Фуэнтеса. Особенно в истории дома Ведьмы. Когда-то это был главный дом на сахарной плантации. Когда-то это была крупная латифундия, которой из поколение в поколение владела одна семья. Наверняка, когда-то эта латифундия приносила огромные доходы и, надо думать, семья была богата. Но на протяжении двадцатого века она приходила в упадок. Землю кусок за куском выкупали или забирали шантажом и обманом нефтяники и картели.В конечном счете остался только запущенный дом, где жили не имеющая родных не вполне вменяемая старуха и ее ребенок, рожденный неизвестно от кого. Потом остался только ребенок, взрослевший в изоляции от других людей, кроме своей матери, в этом разрушающемся мрачном доме, где старуха даже залила окна цементом, для защиты от воров. А потом и его не стало. И история людей, колонизировавших эту землю, владевших плантациями и рабами, сгинула в общей могиле вместе с выловленным из реки телом Ведьмы. И не осталось ничего.Об этом и толковали между собой женщины в этом поселке – о том, что нет там ни золота, ни серебра, ни брильянтов, и вообще ничего нет, кроме сгустка острой боли, который все никак не хочет рассасываться.