Глава 1
Я открыл глаза из-за непривычного ощущения статики. Последние пару часов наш автобус плавно и безостановочно двигался с севера на юг по эстонской автомагистрали. Теперь же, оказавшись в городе, он терпеливо ожидал зеленого сигнала светофора. Я отодвинул рукой занавеску и посмотрел в окно. Там я не увидел ничего необычного: элементами пейзажа выступали деревья, дороги и всевозможные здания. Людей на улице практически не было. Но это не вызвало у меня никаких подозрений, ведь в этот момент в этой точке пространства мы все проживали раннюю фазу субботы. Это было 25 августа, 7.29 утра.
Через десять минут я достал свой чемодан из багажного отсека и посмотрел, как мой автобус покидает автостанцию города Тарту, оставляя меня одного в совершенно незнакомом мне месте. Я недолго посмотрел по сторонам, а затем зашел в автовокзальное здание. Там я положил свои вещи на металлические кресла, достал из кармана смартфон марки Мейзу и подключился к бесплатному Wi-Fi соединению. Я зашел в Google-Карты и ввел нужный мне адрес – это был адрес одного из общежитий Тартуского Университета. До общежития, согласно приложению, я легко мог добраться пешком, потратив на путь каких-то 28 минут. Я снова поместил на спину тяжелый рюкзак, потом взял ручку чемодана и выдвинулся в нужном мне направлении.
Первые 200 или 300 шагов я с интересом изучал окружающее пространство. А затем почему-то переключил внимание на мысли о прошлом. Я стал вспоминать, как и почему я оказался здесь, в эстонском городе Тарту. Появиться на свет меня угораздило в провинциальном городе в северо-западной части России. Там я сначала окончил школу, а после и педагогический ВУЗ. Диплом учителя географии привел меня в местный Институт Изучения Испорченности Биосферы. Туда меня взяли на должность младшего научного сотрудника, присовокупив к лаборатории, изучающей содержание тяжелых металлов в почве, воде и донных осадках. За первые три года в моей карьере и жизни не произошло ничего примечательного.
А вот 2017 стал для меня годом судьбоносных событий. В самом его начале, в январе, я побывал на двухнедельном научном семинаре в Норвежской Арктике. Эта поездка основательно воспалила мою потребность в эстетике, а заодно заметно усилила карьерные амбиции. По возвращении домой я направил значительную часть своей энергии на совершенствование английского языка, чтобы ближе к лету сдать международный экзамен и подать документы в какой-нибудь европейский университет. Летом я сдал IELTS, а осенью, чтобы отпраздновать это, отправился в двухнедельный отпуск на тайский остров Самуи.
Когда я вернулся оттуда в Россию, у меня не прошло ни одного дня без мыслей о тропической жизни. В итоге мне удалось договориться с директором моего Института на удаленку, и в декабре я прилетел на Самуи снова. На этот раз на острове я провел три с половиной месяца, а перед самым отбытием в Россию подал документы на англоязычную магистерскую программу по геоинформатике в Университет города Тарту. В конце апреля, когда в моей провинции почти полностью исчезли последние признаки слякоти, я узнал, что получил бесплатное место и ежемесячную стипендию 350 евро на первый год обучения.
В июне я решил все бытовые вопросы: я забронировал комнату в общежитии Тартуского Университета, а также подал документы на визу. Весь июль я провел в приятном предвкушении скорого переезда из России в Европу. А в начале августа мне позвонили с неизвестного номера.
– Да, – я ответил.
– Это Александр? – спросил мужской голос.
– Да.
– Это Федеральная Служба Безопасности. Я бы хотел с вами поговорить. Сегодня получится встретиться?
– А по какому вопросу?
– Это не телефонный разговор…
В моем теле возник неприятный трепет. Я быстро прокрутил в голове все возможные причины интереса ко мне со стороны ФСБ, но так и не смог их обнаружить. Я подумал, что это, скорее всего, какая-то процедура стандартной проверки по поводу моего отбытия за рубеж. Я решил, что, поскольку я ни в чем не виновен, опасаться мне нечего.
– Давайте встретимся в три часа возле стоматологии внизу Ленина!? – предложил я.
– Это которая частная?
–Да.
– Договорились. Я припаркуюсь там где-нибудь рядом и буду ждать вас в машине – черный Ниссан Кашкай, номер 792.
Мужчина положил трубку.
К стоматологии я пришел без пяти три. Ниссан Кашкай с водителем внутри стоял аккурат напротив входа. Я подошел к правой задней двери и попытался открыть ее – дверь была заперта. Через мгновение я услышал характерный звук разблокировки замка. После этого я повторил попытку проникнуть в салон. На этот раз у меня все получилось. Я сел на заднее сидение и посмотрел на человека, сидевшего за рулем. Сначала его взор был направлен куда-то вперед, но через несколько секунд человек повернулся ко мне. На вид он был немногим старше меня, лет на пять или семь. В чертах его лица не было ничего примечательного. Он улыбнулся и протянул мне руку.
– Михаил, – представился он.
Я вяло сжал его ладонь и легонько потряс ее.
– Давай сразу на ты перейдем?! – предложил Михаил.
– Давай.
– С какой целью ты едешь в Эстонию?
– Учиться. Я на магистерскую программу в Тарту Университет поступил.
– А почему ты решил именно туда поступать?
– Концепция программы понравилась, – ответил я и подумал, какое вообще ему до этого дело.
– А чем понравилась? – задал еще один вопрос Михаил. В этот момент я почувствовал, что происходящее мне совершенно не нравится.
– Тем, что это интересный микс из географии и информатики, – объяснил я ему. – А могу я узнать, почему вы спрашиваете меня об этом? – На ты перейти у меня так и не вышло.
Михаил опустил глаза вниз и посмотрел куда-то в сторону автомобильного пола, а спустя пару секунд снова перевел взгляд на меня. При этом он продолжил молчать. Я решил, что у этого молчания может быть две причины: либо Михаил выдерживает драматическую паузу, либо он реально забыл то, что хотел мне сказать.
– Только это… – губы моего собеседника снова зашевелились. – Давай этот разговор останется между нами!?
Теперь молчал уже я. Михаил через секунду продолжил:
– Ты же в Академии Наук несколько лет проработал… И поэтому есть вероятность… Она небольшая, но все-таки есть. Короче, с тобой там, в Эстонии, кто-то может попытаться выйти на связь… завязать отношения, знаешь, такие как бы приятельские… А потом начать аккуратно, через вопросы разного рода выведывать различную информацию о том, над чем ты в своем Институте работал. И если такое случится, нам бы хотелось об этом узнать. Так что, будем сотрудничать?
Я опешил. Услышанное показалось мне ересью.
– А в чем это сотрудничество заключается? – поспешил уточнить я.
– В том, чтобы сообщать нам про подобные случаи.
– Но если ничего подобного не происходит, то мы с вами не беспокоим друг друга, ведь так!? – я опять уточнил.
– Да, это так.
– Хорошо, такие условия мне подходят, – сказал я Михаилу с иронией.
– Только еще раз: давай этот разговор останется между нами!?
– Хорошо, – пообещал я ему, зная, что обещание я не сдержу.
На этом мы попрощались, и я покинул салон.
В следующие три дня я поведал о встрече с ФСБшником большинству своих друзей, а также паре институтских коллег. Маму этой информацией я решил не тревожить. Я был на 100 процентов уверен, что мои отношения с ФСБ закончились в тот самый момент, когда я вышел на улицу и закрыл за собой заднюю дверь Ниссана Кашкая. Ни звонить, ни писать Михаилу я не собирался ни при каких обстоятельствах. Наличие подобных людей в моей жизни было мне совсем ни к чему.
Однако примерно через неделю мне снова позвонили с еще одного неизвестного номера. Без задней мысли я ответил на этот звонок.
– Да?
– Александр? – спросил меня мужской голос.
– Да.
– Меня Андрей зовут. Я коллега Михаила. Завтра вам удобно подойти ко мне в кабинет, чтобы мы закончили то, что начали неделю назад.
– Так мы с Михаилом тогда вроде как все и закончили…
– Нет, это не совсем так… Вы не переживайте, это просто формальность. В четыре часа вас устроит?
Я почувствовал, как мое тело стало вибрировать на частотах тревоги и злости. Но все же я согласился на встречу. Я решил, что завтра по-человечески объясню Андрею, что просто отправляюсь в Европу учиться. Безо всяких там злобных намерений, а тем более планов. И что ему и его коллегам нет смысла меня беспокоить.
Я подошел к зданию ФСБ ровно в четыре. На крыльце меня ждал Андрей. Это был невысокий, немного пухлый мужчина лет 32-х. В левой руке он держал стопку из пяти или шести чистых листов А4. Правую руку он дружественно протянул мне, как только я оказался рядом. Затем Андрей предложил мне проследовать вместе с ним в его кабинет.
Сначала мы пробрались через турникеты, которые при помощи кнопки распахнул для нас дежурный на входе. А потом мы повернули направо и прошли 10 или 15 метров по узкому темному коридору. В самом конце коридора я обнаружил приоткрытую дверь. Как только мы вошли в нее, я понял, что это не кабинет, а какая-то переговорная. Во-первых, помещение было пугающе тесным. А во-вторых, я не увидел там ничего, кроме небольшого стола и расставленных с двух сторон стульев. В комнате не было ни картин, ни цветов, не говоря уже о разных предметах канцелярского быта. Я расположился на стуле и посмотрел на Андрея. Он закрыл дверь и зачем-то вставил в замочную скважину ключ и повернул его вправо два раза. После этого он уселся на другой стул – напротив меня.
– Ну, – приветливо начал Андрей. – Ты же знаешь, зачем я предложил тебе встретиться?!
– Если честно, не очень.
– Хорошо, тогда я сейчас поясню.
Он молча достал из нагрудного кармана рубашки платок, и начал вытирать им вытер им свой лоб. Я решил не ждать, пока Андрей произнесет первое после паузы слово; вместо этого я сказал ему довольно уверенным голосом:
– Если честно, мне не совсем приятно такое пристальное внимание со стороны ФСБ. Ведь я ничем не заслужил его, как мне кажется…
– Конечно, ты ничего плохого не сделал! – Андрей добродушно улыбнулся. – Мы просто хотим обезопасить тебя, а заодно и Россию. Ты, уверен, слышал про организацию НАТО. И, наверно, ты знаешь, что Эстония входит в ее состав…
– Ну и что?
– А то, что эту организацию, к сожалению, не совсем устраивает политика нашей страны… И поэтому есть вероятность, что кто-нибудь попытается получить от тебя информацию…
– Да какую информацию они могут от меня получить? – я чуть прибавил громкости голосу. Андрей молча опустил глаза вниз, лоб его сморщился. Мне показалось, что он вспоминает какую-то особою фразу. Я не ошибся. Через пару секунд он сказал:
– Ну согласись, если бы ты всю жизнь проработал продавцом в магазине – это одно… А так ты несколько лет в Академии Наук проработал – ученым! А значит, ты знаешь больше обычного жителя.
– Не соглашусь, – я ответил. – Мои «особые» знания – это знания о содержании тяжелых металлов в озерах нашего города. И информацию эту мы вместе с нашей командой публиковали в научных статьях… У меня никогда не было доступа ни к какого рода секретности! Вы можете это проверить…
– Ну вот, – на лице Андрея снова появилась улыбка. – В который раз убеждаюсь, что люди воспринимают ФСБ, как что-то страшное и сугубо карательное… Сейчас же не 30-е годы… Мы тебя ни в чем не подозреваем, просто хотелось бы, чтобы ты изредка… один раз в три месяца, или даже в полгода, сообщал нам, как у тебя дела и как там у тебя обстановка. Ты, кстати, никому не рассказал о том, что мы с тобой вышли на связь?
В этот момент мне стало по-настоящему страшно; вся моя смелость куда-то исчезла. В голове появилась мысль, что если я сейчас признаюсь ему в том, что все мое окружение в курсе… меня либо надолго задержат в здании для вправки мозгов, либо же вовсе лишат права на выезд. Поэтому я соврал.
– Нет, – произнес я не очень уверенно.
– Ну и правильно. Информация эта секретная. И маме, кстати, тоже ничего говорить не нужно . Она переживать начнет, волноваться… На пустом месте… Ведь причин для переживаний здесь нет.
На какое-то время Андрей замолчал. Я тоже не позволял своим мыслям выйти наружу. Вскоре Андрей возобновил разговор:
– А когда ты планируешь возвращаться в Россию?
– Не знаю. Скорее всего, через два года… летом.
– Лето… две тысячи… двадцать… – Андрей сделал запись на одном из листов А4. Это было единственное, что он написал. Далее он поднял глаза и, посмотрев на меня, спросил с утверждением: «Ты, наверно, к тому времени и английский хорошо будешь знать!?»
– Наверно, – я ответил. В этот момент мне захотелось уйти прочь из этого кабинета.
– Ладно, – сказал наконец Андрей. – Думаю, мы на этом закончим.
Я очень обрадовался этим словам. Но через пару секунд я услышал:
– Осталась одна формальность, – Андрей протянул мне листочек бумаги. – Напиши расписку о неразглашении тайны.
– Нет, – произнес я тихо, не отрывая взгляд от листка.
– Ты не бойся! Как я и сказал – это всего лишь формальность. Для спокойствия моего начальника, так сказать.
Глубокоинтуитивно я понимал, что ни при каких обстоятельствах я не должен ничего подписывать в стенах этого здания. К тому же, я ни с кем не собирался сотрудничать. Несмотря на то, что внутри меня в достаточной мере присутствовал страх, я снова ответил Андрею отказом.
– Ладно, – он разочаровано посмотрел на меня. – Вижу, человек ты хороший. Поэтому можем обойтись без расписки.
Как только он договорил это предложение, я резко встал с места и направился к двери, закрытой на ключ.
– Ну, если тебе о чем-нибудь захочется сообщить, то напиши в каком-нибудь мессенджере мне или же Михаилу…
– Хорошо, – сказал я, поворачивая ключ в замке. Дверь вскоре открылась.
– Знаешь, – снова обратился ко мне Андрей. – Если ты нам поможешь, то и мы тебе тоже сможем помочь…
– Как например?
– Как-как… деньгами…
– Спасибо, не надо, – ответил я и тут же вышел за дверь. Оказавшись в коридоре, я поспешно направился в сторону главного выхода. Я опасался, что дежурный на входе уже получил приказ не выпускать меня. Но пожилой мужчина молча нажал на кнопку и я миновал турникет. Оказавшись на улице, я без промедления зашагал прочь от этого места.
Глава 2
Я перевел свое внимание с мыслей о прошлом в настоящий момент, когда оказался перед входом в общежитие на улице Раатузе. Это было современное шестиэтажное здание. Однако жить я собирался не здесь, а в девятиэтажке на улице Нарва – еще одном общежитии Тартуского Университета, построенном в девяностые годы. В Раатузе я пришел, чтобы подписать жилищный контракт и получить ключи от своей комнаты.
Я дернул ручку входной двери. Она оказалась закрыта. Сначала я подумал, что пришел за ключами слишком рано, но тут же вспомнил, что в брошюре Тартуского Университета был упомянут режим работы ресепшена: 24/7. Я внимательно осмотрел дверь по периметру. Рядом с ней, слева, на высоте моего плеча располагалась небольшая кнопка. Я надавил на нее указательным пальцем. «Тун-дун», – тихо зазвучало где-то внутри здания. Через мгновение я услышал писк дверных магнитов, и потянул на себя ручку. А затем вошел внутрь.
Весь первый этаж здания представлял собой большой холл. По его краям стояли диваны, а в дальнем конце – несколько теннисных столов в собранном виде. Рядом с окошком администратора находился вендинговый аппарат кофейной направленности. Я подошел к нему и прислонил к его боковой части свой чемодан.
– Здравствуйте, могу я получить ключи от своей комнаты? – обратился я на английском к молодой блондинке по ту сторону большого окна.
– Да, конечно, – ответила она. – Могу я увидеть ваш документ?
Я достал из кармана куртки загранпаспорт и передал его девушке. Она взяла его, открыла, а затем начала что-то печатать на ноутбуке. Через пятнадцать секунд она сказала мне: «У вас комната номер 725». Вскоре блондинка вручила мне контракт и попросила поставить подпись в правом нижнем углу документа. Когда я сделал это, она дала мне ключ и белую магнитную карточку. После этого я взял чемодан и вышел на улицу.
Дорога от Раатузе до Нарвы заняла у меня не более десяти минут. Чтобы попасть внутрь дома с номером 27, я использовал магнитную карточку. В крошечном (по сравнению с Раатузе) пространстве холла на стенах слева и справа от входной двери висели небольшие стеллажи почтовых ячеек, а прямо передо мной располагались две лифтовые шахты. Я подошел к ним вплотную, нажал на круглую кнопку и стал ждать, когда один лифтов спустится ко мне откуда-то сверху.
Вскоре я оказался на седьмом этаже. Там я увидел несколько закрытых стеклянных дверей, за которыми виднелись квартирные секции; а также обычную деревянную дверь – это был выход к балкону. Благодаря понятной навигации я быстро сообразил, куда мне идти. При помощи карточки я открыл стеклянную дверь, и сделал двадцать шагов, пока не увидел вход в мини-квартиру, состоящую из двух комнат с номерами 725 и 726. Я вставил в замок металлический ключ и повернул его, после чего услышал щелчок. Я потянул на себя ручку, а затем проник внутрь – там была темнота. При помощи фонарика на смартфоне я отыскал на стене две белые кнопки и щелкнул по ним правой рукой. На потолке зажглись две огромные лампы.
Я обнаружил себя в небольшом узком отсеке без окон. Отсек этот представлял собой смесь кухни с прихожей. Прямо напротив входа я увидел дверь своей комнаты с номером 725; 726-я находилась на метр правее. На стене справа от меня висела полка и несколько крючков для одежды, прямо под ними располагался небольшой кухонный стол. Слева я увидел еще одну дверь. Я открыл ее и увидел унитаз, душевой шланг и раковину, над которой висело огромное зеркало – почти вся его нижняя часть была заляпана разводами от зубной пасты. Напротив туалета, в другом конце кухнеприхожей, стоял холодильник. На его крыше покоилась микроволновка старой модели. Справа от холодильника находилась раковина для мытья посуды, электрическая плита с двумя конфорками и стол для приготовления пищи. Над ним висел листок с надписью, сделанной русскими буквами. «Хуй войне», – надпись гласила.
Когда я открыл дверь свой комнаты, меня сразу же ослепил яркий свет, исходящий от большого окна, которое располагалось прямо напротив входа. Занавесок рядом с окном, к моему удивлению, не было. Впритык к окну стояли два письменных стола и два стула. Вдоль боковых стен находились две односпальных кровати. А над кроватями висели деревянные полки. Также в комнате стояли два шкафа. Несмотря на то, что эта комната была рассчитана на двух человек, арендовать ее мне удалось целиком для себя. Делить пространство с кем-то еще мне было бы некомфортно. Особенно, учитывая его скромные габариты: метра три в ширину; в длину – метров семь или восемь.
Я принес в комнату чемодан и рюкзак и начал распаковывать вещи. Спустя пару минут мне стало некомфортно делать вдохи и выдохи – я ощутил, как в носу скопилось небольшое количество пыли. Я открыл окно и решил сделать уборку. У меня не было особого желания заниматься ей прямо сейчас, но я подумал, что пыль – это враг моих легких, которым полгода назад исполнилось 27 лет.
В туалете я нашел все необходимое для того, чтобы привести комнатное пространство в порядок. Сначала при помощи веника я подмел пол, локализовав всю пыль и весь мусор в одной точной точке – возле дверного порога. Затем я погрузил эту мусоропылевую массу на пластиковый совок и отправил ее в мусорное ведро, стоявшее на кухне под раковиной. Потом я помыл шваброй пол и приступил к самой энергозатратной части мероприятия – я начал протирать влажными тряпками окно, подоконник, столы и стулья, шкафы и кровати, а также каждую полку, висящую на стене. На это у меня ушло около двух часов. Когда я закончил, я чувствовал себя очень уставшим. Еще мне жутко хотелось есть. Поэтому я решил немного прогуляться и познакомиться с Тарту, а главное – пообедать в кафе.
Первым делом я отправился в небольшой парк, находящийся напротив моего общежития (чтобы туда попасть, нужно было перейти через дорогу по светофору). В парке я сначала погулял по газонам, на которых росли кусты и деревья, а потом вышел к речке и, повернув налево, стал двигаться вдоль ее русла по грунтовой дороге в сторону центра. Вскоре я оказался возле моста, и перебрался по нему на другой берег. Перед моим глазами тут же возник потрясающий вид на главную площадь города – я пошагал в ее направлении. Оказавшись на брусчатке, я прошел прямо метров 150, а затем повернул направо, на улицу Рюйтли, и зашел в первое попавшееся мне кафе. Там я заказал апельсиновый сок и пасту с морепродуктами, и в скором времени полностью утолил чувство голода.
После кафе я сразу же вернулся в общежитие и продолжил распаковывать вещи. Одежду я поместил в шкаф: одну часть повесил, а другую разложил по полкам. Поверхность полок настенных я в основном использовал для книг. Кроме книг, я также поставил туда две картонных коробки с бытовой химией и медикаментами, три подсвечника и четыре открытки. В скором времени чемодан и рюкзак почти полностью опустели – их я убрал в шкаф (в рюкзаке я оставил какую-то мелочь). Тогда я посмотрел на каждую из кроватей и вспомнил о своей главной проблеме – отсутствии постельных принадлежностей. Везти с собой из России в Эстонию (сначала на поезде, потом на автобусе – в сумме пятнадцать часов) подушку, одеяло и простынь было бы сверхнеудобно.
Я вспомнил, что в электронном письме-подтверждении брони комнаты, которое я получил в начале июня от администратора общежития, было сказано о возможности приобрести комплект спальных принадлежностей в Раатузе, на первом этаже – там, где сегодня утром я подписывал контракт и получал ключи. Поэтому я снова решил наведаться туда.
– Здравствуйте еще раз, – сказал я все той же блондинке.
– Здравствуйте!
– Могу я купить у вас спальные принадлежности?
– Да, конечно. Но хочу предупредить, что стоит это довольно дорого – 53 евро.
– Ого, – искренне удивился я. – А где их можно купить подешевле?
– В Лыунакескусе. Это торговый центр на окраине города. Из центра туда бесплатный автобус ходит. Номер 69. Обратно на нем же можно вернуться.
– О, этот вариант мне подходит!
Я поблагодарил девушку за информацию, развернулся и направился в сторону выхода. Когда до входной двери оставалось три-четыре шага, я вспомнил, что забыл уточнить еще одну вещь. Я вернулся на ресепшен и вновь обратился к блондинке:
– Скажите, а где я могу получить занавески? – спросил я у нее.
– А разве в вашей комнате их нет?
– Нет.
– Что ж, – девушка пожала плечами. – Видимо, предыдущий жилец забрал их с собой. К сожалению, вам нужно приобрести их самостоятельно. В Лыунакескусе вы их точно найдете!
Я вышел на улицу. Стоя возле двери (чтобы не расставаться с Wi-Fi соединением), я посмотрел в Google картах, где находится нужная мне остановка; а также я узнал локацию торгового центра Лыунакескуса. Девушка на ресепшене сказала мне чистую правду: остановка 69-го автобуса находилась в центре (рядом с автовокзалом), а Лыунакескус располагался на отшибе города Тарту. Я убрал телефон в карман и пошагал в сторону автовокзала.
Через 15-20 минут я оказался на нужной мне остановке. Она отличалась от других остановок города Тарту: во-первых, скромным размером; а во-вторых – отсутствием электро-табло с информацией об автобусах (их номерах и времени их прибытия). Я сел на скамейку под козырьком и в одиночестве стал ожидать 69-ый автобус. «Скоро приедет», – сказал я себе полууверенно, и начал наблюдать за происходящим на улице.
Через 40 минут я решил, что сегодня мне просто не судьба оказаться в Лыунакескусе – за все это время на остановку не подъехал ни один автобус, а также не подошел какой-либо другой человек. Все сорок минут я так и просидел на скамейке в одиночестве, наблюдая за проезжающими по дороге машинами. Я встал и под аккомпанемент урчащего живота отправился в Консум – супермаркет, расположенный неподалеку от моего общежития. Там я купил два сэндвича с ветчиной, пачку чипсов и три банки пива. После этого я вернулся домой. В миниквартире, кроме меня, по-прежнему никого больше не было. Первым делом я прошел в свою комнату. Я достал из пакета сэндвичи, чипсы и одну банку пива и положил это все на письменный стол. С двумя другими банками я переместился на кухню – мне хотелось их охладить. Когда я открыл дверь холодильника, я увидел многочисленные пятна серо-желтых разводов почти на всех полках; также я почувствовал запах – он не был каким-то прям очень зловонным, но и приятным я бы его не назвал. Наверно, если бы у меня был умеренный насморк, мой нос бы не учуял его. Далее я просканировал содержимое полок. На нижней, самой вместительной, стояли три двухлитровые банки (они были герметично закрыты). В одной из них покоились огурцы, а в двух других – грибы (волнушки и грузди). На следующей полке лежали разнообразные соусы, кетчупы и майонезы. На полке выше – упаковка яиц и несколько банок тунцовых консервов (они были закрыты). На самой верхней полке я обнаружил пол-лимона, небольшой кусок сыра и полуоткрытый стаканчик черничного йогурта – все эти продукты были поражены плесенью. Я тут же отправил их в помойное ведро под раковиной, затем положил пивные банки на верхнюю полку и закрыл холодильник. После этого я вернулся в комнату, сел за письменный стол и включил ноутбук, чтобы посмотреть новый мультсериал Мэтта Гроунинга «Разочарование».
К половине десятого с пивом, закусками и шестью сериями мультфильма было покончено. Мне захотелось спать. Я с тоской посмотрел на обе кровати – ни одна из них не предвещала не комфортного сна. Я выбрал ту, что стояла справа от входа (если смотреть на окно), лег на нее в футболке и шортах и накрыл себя тонкой, предназначенной для осени, курткой. И стал медленно засыпать, ощущая себя бродячей собакой.