Очаровательные пациентка и коллега
Казалось бы, что делать целителю человеческой расы в волшебном мире, где чуть ли не каждый единорог является цилинем чудотворным?!
И всё же моему отцу – человеку нашлось место врача в нашем волшебном мире. Наверное дело в том, что родной для моей эльфийской матери мир Мириэль относится к числу почти утопических миров. Вроде всё хорошо, но обязательно есть какая-то подлянка. Так единороги лечат всем всё кроме чего-то одного: сами себе всё кроме рожек, пегасам всё кроме крыльев, людям всё кроме рук, а эльфам всё кроме их острых ушей… О причинах того есть разные мнения. Одни мудрецы винят владык Хаоса и повелителей Тьмы. Другие мудрецы говорят, что всё дело в отступнике из числа хранителей мира. Дескать и падения одного из многих ангелов – хранителей достаточно для того, чтобы райский мир перестал быть таковым. Третьи вроде бы не менее мудрые глаголят, что трудности специально посланы нам в испытание благими хранителями Мириэля. Иначе мы не сможет расти над собой. Мне лично ближе первые два мнения. Благие хранители, насылающие болезни и саму смерть… В голове не укладывается!
Ладно, что маяться у крыльца попусту давая отчёт неизвестно кому. Какой-то сумбур в голове. Мысли так и скачут. Неужели всё дело в моём отчасти человеческом происхождении?
Вряд ли… люди хоть всем проигрывают, но всех дополняют, всем помогают. Так единокровная сестра при пегасьей фабрике радуги на подхвате, а единокровный брат помощник гнома – кузнеца. Я же работаю в единорожьей клинике Светлоозёрска, который раньше назывался Североозёрском потому…
Впрочем, мне лучше не отвлекаться от работы. Я в очередной раз латаю рог коллеге, чтобы не стала калекой. Точнее лечу рожок юной медсестры, которую только примерные девочки называют полным именем Розамунда. Хотя латаю сильно сказано. Для чуть треснувших рожок давно разработали целительные колпачки в связи с высокой ценой лечения исключительно своими силами, а размер Розочки я знаю… Нет, не знаю, рожок немного подрос за время моего отсутствия.
– Прости милая моя лошадушка, – не удержавшись, я погладил всхлипнувшую единорожку в районе загривка. Вообще-то, взрослых разумных не принято гладить без их информированного согласия. Однако с доброй и ласковой Розочкой мы дружим вот уже третий год.
– Я сама виновата, не сказала, что начал виться новый виток рога, – не захотела признавать мою вину добрая и справедливая единорожка.
– Ладно, вот тебе больничный сразу до конца недели. Беги домой и помни. Колпачок блокирует магию наглухо!
– А как же больные? – опять подумала о других, а не о себе добрая единорожка.
– Ты теперь сама больная, единороги без телекинеза, как люди без рук. Подожди, закончу с бумагами и помогу по дому.
– Не надо, тётя Клава уже вызвалась помочь! – сказала Розочка и умчалась прочь, но я не стал её окликать, навязывая помощь. Тётя Клава дама из рода белых гномов, а у них сказано – сделано!
Свеча из чёрного воска выглядит страшновато, а её темное пламя и вовсе способно напугать. Её убийственные флюиды и вовсе способны нанести серьёзный ущерб здоровью, если долго находиться рядом. Зато оставил на ночь в пожароопасном кругу и на утро болезнетворных микроорганизмов в приёмном покое нет.
Переодеваюсь в цивильную одежду, беру сумку с вещами. Всё, можно отправляться домой. Но за воротами клиники меня уже ждёт красотка с гривой роскошных волос. Да и хвост у волшебной кобылицы всех цветов радуги. Неудивительно, что и саму пегаску зовут Радугой, хотя наверное это всё же прозвище.
– Ренн, я больше не могу ждать! – с этими словами пегаска почти обняла меня правым крылом. Я же деловито осмотрел его кончик чуть поморщившись от фамильярности. Не так уж хорошо мы знакомы, чтобы сходу сокращать моё имя Айренн, но ждущий взгляд пегаски смягчил моё сердце. Так уж и быть, сниму запрет полётов чуть раньше положенного срока. Пальцы плетут привычную комбинацию магии жеста, которую профаны называют «фига с дрыгай». Пегаска снова может не только шевелить крыльями, но и махать ими. Взмах крыла обдаёт меня ветром. Крылатая кобылица срывается с места в галоп, а крылья машут всё быстрее. Хорошие развитые мышцы спины вкупе с воздушным волшебством преодолевают тяготение планеты. Радуга взмывает в небо по крутой дуге, как настоящая радуга, игриво махая хвостом на прощание.
Феи и дракон
Вкусный ужин, хороший сон, но с утра настроения нет. Точнее перед завтраком, во время завтрака и даже после завтрака я был весел и свеж. Настроение испортилось уже в клинике, а испортил его первый же пациент.
Насколько приятно лечить кобылиц. Настолько же неприятно исцелять драконов. И причина не во внешности, драконы Запада с виду прекрасные, но злобные внутри. Хотя и не настолько злобные, как ещё век тому назад. Тогда рядом со среднем драконом нельзя было оставить маленькую единорожку без риска найти лишь разгрызенные косточки и обглоданные копытца. Ныне же драконы стали сдержаннее, точнее мои соотечественники заставили стать их сдержаннее. Однако по мирному договору между Северо-Восточным Союзом и Западным Альянсом они вправе рассчитывать на бесплатное лечение у нас в гостях, как и наши сограждане.
Дракон рвался на приём первым и всё-таки я сначала принял боязливо жмущуюся фею цветов Динь-Дон, а уж потом дракона Айзенворда. Нельзя показывать слабину перед драконами. Да и возмутительно, когда кто-то лезет без очереди!
Не скрою, боязно, когда за хлипкой, скорее чисто символической дверью злится дракон и всё же я выслушал весёлую болтовню Динь-Дон. Обычно и без того весёлая феечка становится вдвое веселей, когда убеждается, что с волшебной пыльцой на её словно бы стрекозиных крылышках всё в порядке. И зачем только она прилетает на профилактический осмотр так часто?
Динь-Дон любит болтать о том о сём. Обычно я слушаю её вполуха. Хотя в этот раз милая крошка поведала мне о грядущем визите принцессы фей, что отличается практически эльфийским ростом. Я хотел было расспросить феечку о столь высокорослой по меркам фей принцессе, но нам помешали…
– Долго ещё? – раздался драконий рык.
– Я уже лечу, – отозвалась фея и упорхнула в окно, не желая встречаться с разозлённым её задержкой драконом.
– Доктор Айренн, что-то вы не торопитесь меня принимать… Меня герцога Карлштадта! – проревел дракон, протискиваясь в явно слишком узкую для него дверь.
– Плох доктор-торопыга.
– Ладно докторишка, некогда мне лясы с тобою точить, обследуй, сам знаешь что! – быстро забыл о вежливости заморский герцог, но я не стал заострять на этом внимание. Всё же я заболтался с Динь-Дон…
Хочется поскорее избавиться от зловредного дракона, но сначала следует размять пальцы перед лечением. Пальцы задеревенели при одной мысли о том, что придётся совать их в зубастую пасть. И всё же другого выхода нет. Я одеваю одноразовые перчатки, пациент открывает рот, быстро сую распорку…
Знаю, что делать и дальше, но меня беспокоит кажущаяся такой хлипкой в драконьей пасти распорка. Вдруг – это хищный герцог всё же сожмёт пасть и откусит руку?!
Еле удаётся скрыть дрожь в руках от внимательно наблюдающего за мной холодного взгляда словно бы змеиных глаз. К тому же с лечением огнетворного органа дракона мне прежде не доводилось встречаться на практике. Даже забыл, как он называется… огневка? Нет, это просторечное название.
– Что застыл? Как лечить забыл?! – с кривой из-за распорки усмешкой прошамкал дракон. Однако тут же прекратил ухмыляться. Видимо подумал, что я действительно мог забыть. В таком случае в нашей клинике ему никто не поможет, а значит лететь ему голодным до другого доктора из числа двуногих. Цилини эту… огневку не лечат, не могут лечить. Взрослые драконы же едят только мясо, жаренное на собственном огне. Точнее драконы из простонародья ещё могут попросить о помощи кого-нибудь из своего клана. Однако для аристократов даже это такой позор, что не каждый предпочтёт просьбу голодной смерти.
– Надеюсь мы сработаемся!
– Придётся, – недовольно хмыкнул дракон, но перестал артачиться. Толково время от времени чешуйчатый герцог обдавал меня струйками дыма из недовольно пыхтящего носа при виде руки, засунутой по локоть ему в глотку. Всё-таки драконы этого мира немногим хуже людей. И если бы драконы не были такими гордыми, то вместе с людьми покорили бы иные разумные расы. Люди не согласились стать вторыми в драконьем мире и стали равными среди равных на Севере, что к лучшему. Северо-Восточный Союз основан на любви вместо принуждения.