Памяти Бриджетт Дрисколл,[1]
1851–1896
John Marrs
THE PASSENGERS
Copyright © John Marrs, 2019. First published by Del Rey in 2019,
Del Rey is part of the Penguin Random House group of companies
© Филонов А.В., перевод на русский язык, 2020
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020
Пролог
Часть I
Глава 1
Клер Арден
Не успела входная дверь закрыться, как авто уже припарковалось перед домом Клер Арден, ожидая ее.
Она мешкала на крыльце, перечитывая заметки, сделанные в своем телефоне, пока не услышала негромкое «бип-бип-бип» сигнализации – это дом поставил себя на охрану. Искоса окинула взглядом пригородный объект недвижимости, как две капли воды похожий на множество других таких же в Питерборо. Сундрадж из двадцать седьмого дома был единственным из соседей, находившимся на улице; он направлял свою шумную малолетнюю семейку в мини-фургон, словно фермер, пытающийся перегнать овец с одного пастбища на другое. Заметив Клер, одарил ее полуулыбкой и таким же недоделанным взмахом руки. Она парировала тем же.
Ей припомнилась вечеринка прошлой весной в честь пятнадцатилетней годовщины Сундраджа и его жены Шибон. Они отметили это дело барбекю, пригласив чуть ли не всю улицу. Сундрадж улучил время пьяно припереть Клер к стенке – а точнее, преградить путь из ванной на первом этаже – и заявить, что если она со своим мужем Беном надумает пригласить в спальню третьего, то он открыт для предложений. Клер вежливо отказалась, и Сундрадж запаниковал, умоляя не говорить Шибон. Клер обещала, что не станет, притом совершенно не покривив душой. Даже Бену не сказала. Она была готова побиться об заклад, что у каждого на улице есть хоть один секрет, упрятанный от остального мира, и у нее в том числе. Особенно у нее.
Пока автомобиль Сундраджа выбирался из «кармана», Клер проделала ряд глубоких успокоительных вздохов, с тревогой глядя на собственное авто. Прошло уже три недели с тех пор, как Бен подписал договор лизинга, а она все никак не освоится с множеством новых функций в машине. Самый большой контраст между ней и их прошлым автомобилем – полное отсутствие рулевого колеса, педалей и опции перехода на ручное управление. Авто совершенно беспилотное, и это ее страшит.
Они зачарованно смотрели, как машина прибыла, доставив себя к их дому и припарковавшись на подъездной дорожке. Уловив тревогу и неприятие Клер, Бен заверил ее, что авто может управлять любой, даже она, и что оно оборудовано «защитой от дураков». Они уже персонализировали свои настройки через приложение, так что в ответ Клер с прищуром двинула его кулаком в руку. Бен запротестовал, что вовсе не имел в виду, будто она и есть упомянутая дура.
– Мне не нравится быть не у руля – и в прямом, и в переносном смысле, – поведала Клер Бену во время первой поездки на прием к врачу. И ухватилась за сиденье, когда авто помигало поворотником и обогнало одного из собственных сородичей.
– Это потому что ты помешана на контроле, – заметил Бен. – Тебе надо научиться доверять тому, что не в твоей власти. И потом, страховка стоит всего ничего, а нам ведь надо отложить немного денег, разве нет?
Клер неохотно кивнула. Будучи по природе дотошным и скрупулезным, Бен потратил порядком времени и сил, подыскивая автомобиль, в точности вписывающийся в их переменчивые обстоятельства. И она рада была видеть, как после нескольких адских месяцев муж снова становится прежним собой. Он пытался вовлечь ее в процесс, предлагая выбрать цвет кузова и ткань обивки сидений, но Клер лишь отмахнулась от его женоненавистнического предположения, что покупка автомобиля – «дело мужское» и всё, кроме эстетики, выше ее понимания. В последние дни она то и дело ловила себя на том, что набрасывается на него без повода с его стороны, в чем тут же и раскаивалась. Но это не мешало ей срываться снова и снова, и она уже побаивалась, что ее тихое негодование на него всплывает все ближе к поверхности…
Задок машины на миг приковал к себе взгляд Клер, прежде чем тупой пинок по почкам вывел ее из задумчивости.
– С добрым утром, – шепнула она, потирая огромный округлившийся живот. Этим утром Малютка Тейт напомнил о своем существовании впервые. Этим прозвищем его наделили, когда акушерка уведомила их, что он весит около фунта и такого же размера, как пакет сахара «Тейт энд Лайл». Впрочем, шутливое прозвище как-то прижилось, и они начали подумывать о нем всерьез.
Если все пойдет по плану, через два месяца Клер станет первороженицей. Доктор Бэркло предупредил, что со своим повышенным артериальным давлением она обязана исключить из своей жизни любые стрессы. Легко сказать! А уж выполнить… в последние пару часов это стало и вовсе невозможно.
– Ты справишься, – сказала вслух Клер, открывая дверцу авто. Поставила сумочку на правое переднее сиденье и поместила себя в автомобиль кормой вперед. Ее живот начал выпирать куда раньше, чем у подруг, когда те были беременны, и порой Клер казалось, что она вынашивает слоненка. Тело непрестанно перечило само себе – в одних местах усыхало, зато в других распухало так, что, того и гляди, лопнет.
Нажав на кнопку закрывания дверцы, Клер повернула голову для сканирования сетчатки. Быстрым взором окинув свой облик, заметила, что ее голубые глаза окружает розовато-белая кайма, а темные круги под ними виднеются и сквозь тональный крем. Свою белокурую челку Клер сегодня утром не поправляла, и та висела как попало, ниспадая на брови.
Как только сканирование подтвердило, что Клер – зарегистрированный Пассажир, электродвигатель бесшумно ожил, а центральная консоль приборной доски и операционная система расцвели синими и белыми огнями.
– Работа Бена, – произнесла Клер, и на экране появилась трехмерная карта пути от дома до офиса в нескольких милях за городом.
Едва машина тронулась, Клер буквально подскочила, потому что из динамиков без всякого предупреждения рявкнул плей-лист рок-хитов 1990-х. Клер претили и ужасающие музыкальные предпочтения Бена, и громкость, на которой он их проигрывал. Но ей еще надо разобраться, как отключить его потоковое вещание и создать собственный список воспроизведения. А потом, когда зазвучали вступительные такты старой песни группы «Арктик Манкиз», излюбленной Беном, Клер не сумела удержаться от слез. Он знал ее наизусть от слова до слова.
– Зачем ты с нами так? – запричитала она. – Почему именно сейчас?
Утирая глаза и щеки ладонями, выключила музыку, оставшись в зловещей тишине машины, продолжавшей следовать по маршруту. Еще раз пробежалась по списку дел; столько еще надо переделать до полудня, чтобы все удалось… Она то и дело напоминала себе, что делает все это ради правого дела; все это ради Тейта. И как бы сильно она ни жаждала встречи с ним, крохотная частичка ее души желала, чтобы он вечно оставался в безопасности внутри нее, где она сможет продолжить защищать его от жестокого мира.
Клер поглядела сквозь ветровое стекло как раз в тот момент, когда автомобиль неожиданно свернул вправо, а не влево, в противоположном направлении от офиса Бена в предместьях Питерборо. Прищурилась, вглядываясь в карту маршрута навигационной системы, в полной уверенности, что запрограммировала ее правильно. Потом вспомнила слова Бена, что иногда, узнав о пробках впереди, беспилотные авто избирают альтернативный маршрут. Клер лишь уповала, что от этого поездка не слишком затянется. Чем раньше она сможет покинуть это авто, тем лучше.
Внезапно консоль погасла. Поколебавшись, Клер постучала по ней, нажимая разные пиктограммы наугад в попытке найти способ перезагрузить ее. Без толку.
– Проклятье, – буркнула она под нос. Надо же, чтобы из всех дней оказаться внутри неисправного автомобиля именно сегодня! Авто выбрало иной маршрут, на сей раз покатив по съезду к автостраде, которая уведет еще дальше от цели, это Клер знала точно.
И забеспокоилась.
– Что происходит? – спросила она вслух, про себя проклиная решение Бена, уговорившего взять машину без перехвата управления. Принялась снова наобум тыкать кнопки в уповании на какую-нибудь случайность, которая позволит ей восстановить контроль и приказать машине остановиться.
– Запрограммировано альтернативное место назначения, – раздался вкрадчивый женский голос, в котором Клер узнала голос операционной системы автомобиля. – Ведется перерасчет маршрута. До места назначения два часа тридцать минут.
– Что?! – опешила Клер. – Нет! Куда мы едем?
Зная, что машина останавливается перед светофорами, она усмотрела в этом шанс улизнуть. Поспешно отстегнула ремень безопасности и стукнула по кнопке отпирания дверей. Главное выйти, а уж там она сможет собраться с мыслями и пересмотреть план. Понимая при этом, что, какая бы альтернатива ни подвернулась, покидать авто без присмотра нельзя ни в коем случае. Однако дверь не поддалась. Клер давила на кнопку снова и снова, крепче и крепче, но без толку. Малыш брыкнулся снова.
– Все будет в норме, все будет в норме, – твердила она, пытаясь убедить обоих, что сумеет отыскать выход.
Повернув голову к соседней машине, стоящей перед светофором, Клер замахала руками, пытаясь привлечь внимание водителя, но тот был слишком поглощен фильмом, воспроизводимым на его широком смарт-экране. Она махала лихорадочнее и лихорадочнее, пока наконец не поймала его взгляд. Он повернул голову к ней, но ее окна в мгновение ока из прозрачных стали матовыми. Кто-то удаленно включил контроль приватности, чтобы никто не увидел ее отчаянного положения.
Клер наконец сообразила, в чем дело – ее машину контролирует кто-то другой, – и ее охватил ужас.
– Доброе утро, Клер, – вдруг прозвучал из динамиков мужской голос.
Она непроизвольно вскрикнула. Голос был спокоен и не напряжен, чуть ли не дружелюбен, но совершенно однозначно нежелателен.
– Возможно, ты уже обратила внимание, что твой автомобиль больше тебе не подчиняется, – продолжал он. – Отныне и впредь твоя участь в моих руках.
– Кто вы? – вопросила Клер. – И чего хотите?
– Ни то, ни другое сейчас роли не играет, – ответил голос. – На данный момент тебе нужно знать лишь одно: через два часа тридцать минут ты с большой вероятностью будешь мертва.
Глава 2
Джуд Харрисон
Взгляд Джуда Харрисона был прикован к зарядному шнуру, тянущемуся от стены и воткнутому в решетку радиатора машины.
Он толком не представлял, ни сколько уже просидел в автомобиле, таращась на пункт зарядки, ни чем тот так пленил его внимание. Осознав, что напрочь утратил счет времени, посмотрел на часы на приборной доске. Чтобы не выбиться из графика, надо скоро трогаться. Стрельнул глазами на индикатор батареи – до полного заряда осталось десять минут. Для всех поездок полный заряд ему и не требуется, но, когда заряд ниже трех четвертей, у Джуда всякий раз разыгрывается мандраж.
Большинство прочих автомобилей на парковке супермаркета заряжаются куда умнее, чем его корыто, используя бесконтактные нагнетательные зарядники, встроенные в асфальт перед светофорами, в объезды, парковочные места и даже автомобильные фастфуды. Джуд свое беспилотное авто приобрел в самом начале распропагандированной правительственной «дорожной революции». Лег спать водителем, а проснулся уже Пассажиром – человеком, в автомобиле которого нет перехвата управления на ручное. Авто принимает все решения самостоятельно. По сравнению со многими, его модель уже устарела и скоро перестанет автоматически загружать софт, служащий для управления, тем самым вынудив Джуда на апгрейд. Ему предлагали различные финансовые стимулы для покупки более продвинутой высокотехнологичной модели, но он отказался. Тратить деньги на то, что ему понадобится лишь ненадолго, просто бессмысленно.
Желудок издал глубокое утробное урчание, напоминая, что тоже нуждается в питании. Джуд понимал, что должен питаться, чтобы поддерживать энергию на уровне и продержаться все утро, но аппетита почти не испытывал – даже к шоколадным батончикам, которые держал в боковых карманах багажа, лежащего на задних сиденьях. Покинув авто, направился в супермаркет, но к туалетам, а не к продуктовым рядам. Там опростал кишки, вымыл руки и лицо и осушил их под настенной сушилкой. Извлек из кармана одноразовую зубную щетку, заправленную пастой, начинавшей пениться при контакте со слюной, и принялся чистить зубы.
Резкий свет лампы над зеркалом бликовал на его скальпе, подчеркивая, насколько поредели волосы у лба. Недавно Джуд начал подстригать волосы вместо того, чтобы делать укладку в попытке скрыть залысины. Он помнил, как отец предупреждал их с братом, что начал лысеть еще под тридцать, а Джуд пошел по его стопам. Друзья прибегают к медикаментам, чтобы удержать свои волосы на месте; Джуд отверг этот подход вкупе со всеми популярными косметическими ухищрениями. Даже не стал выправлять два нижних зуба, выросших домиком, из-за чего он всегда улыбался, не размыкая губ.
Это была лучшая часть недели с той поры, как он в последний раз прошелся по лицу бритвой, отчего его оливковая кожа потемнела еще больше. Несмотря на утомление, белки глаз оставались яркими, делая зеленые радужки похожими на спелые яблоки. Положив ладони на футболку, Джуд пальцами отследил контур живота и ребер. Понимая, что за последний месяц порядком подрастерял вес, возложил вину на прессинг уймы дел, которые надо было организовать, чтобы этот день увенчался успехом.
Бросил взгляд на запястье, чтобы узнать время, – позабыв, что давным-давно распростился с наручными часами. Они собирали сведения о его пульсе и температуре, чтобы установить уровень его метаболизма, кровяного давления и множество других диагнозов, информация о которых его ни в малейшей степени не интересовала. Ему незачем считывать циферки с дисплея, чтобы узнать, что уровень его стресса взмыл до небес.
Вернувшись в машину и с удовлетворением отметив, что батарея полна под завязку, Джуд отстыковал зарядник и сделал первый из ряда глубоких вдохов, прежде чем забраться внутрь и проинформировать активируемую голосом операционную систему автомобиля о следующем месте назначения.
Авто принялось колесить по пригородным дорогам на скорости не более двадцати четырех миль в час, а Джуд припомнил, как радовался, когда автомобиль был всецело в его власти. Экзамены на вождение он сдал в день семнадцатилетия, и тогда это казалось ему величайшим достижением на свете, дарившим столь вожделенную свободу. Он мог, когда вздумается, покинуть тесные пределы поселка, где родился и вырос. Больше не требовалось полагаться на нерегулярный график автобусов, родителей или старшего брата, когда надо было взглянуть на окружающий мир. И Джуд никак не мог сжиться с тем, что в эти дни четырнадцатилетние детишки уже становятся Пассажирами полностью автономных автомобилей. Как-то это смахивает на мухлеж…
А еще он помнил время, когда подобных дорог по утрам приходилось избегать. В час пик они были буквально забиты машинами, теснившимися бампер к бамперу. Теперь же тачки плавно скользят по улицам, общаясь между собой по сети внутренней связи ради сокращения узких мест и заторов. Как ни претят ему эти авто, в обладании одним из них есть определенные преимущества.
Изрядную часть приборной доски машины занимают звуковая панель и большой интерактивный OLED-экран, на котором можно все контролировать по собственному выбору – от просмотра телевидения до электронной почты, социальных сетей и чтения материалов. Джуд прокручивал экран вниз, пока не нашел синюю папку, озаглавленную «Семейные праздники». Внутри выбрал подпапку «Греция», и появилась подборка видеороликов. Он выбрал ролик «Ресторан» и нажал на кнопку воспроизведения.
Картинка сверхвысокого разрешения была кристально ясной, словно Джуд пребывал там, расслабившись в шезлонге на террасе ресторана под бочком у Стефени, укутанный в теплый джемпер, пока они наслаждались закатом солнца, опускавшегося за просторный горизонт. Камера медленно пропанорамировала слева направо, сделала наезд на полумесяц залива и необитаемые островки впереди. Несколько облачков над ними были озарены голубыми и оранжевыми тонами, но отбрасывали на островки тень.
– Видишь судно вдали? – послышался ее вопрос. – Вон там, за островом. Корма едва виднеется.
– Ах да, теперь вижу, – ответил Джуд вслух, вторя записанной реплике. Он знал сцену наизусть, и ее ответ произнес тоже, беззвучно, одними губами.
– Однажды мы забронируем поездку на кругосветном круизном лайнере, – сказала она. – И тогда пенсию проведем, любуясь закатами в каждом океане и на каждом материке. Как тебе такое?
– Идеально, – ответил Джуд. – Просто идеально.
Лишь в последние годы он постиг, что идеал – концепция неосуществимая.
Закрыв папку, Джуд с помощью экрана понизил температуру в салоне. Весеннее утро оказалось теплее, чем предсказывал прогноз. Однако дисплей упорно продолжал показывать двадцать семь градусов.
– Машина, – начал он, поскольку, в отличие от большинства владельцев, не персонализировал операционную систему, наделив ее именем, – включи кондиционер воздуха.
Ничего не произошло. Как правило, автомобиль послушно исполнял любое задание и был запрограммирован на распознавание только голоса Джуда.
– Машина, – повторил он более жестко, – подтверди мой запрос.
И опять ничего.
Выругав глюк софта, Джуд закатал рукава рубашки. Потом, достав беспроводную клавиатуру из бокового кармана дверцы, вошел в систему и принялся составлять электронное письмо. Он решил напечатать его, предпочитая старомодные средства, вместо того чтобы надиктовать текст или послать видеограмму.
«Дорогие все, – начал он, – прошу прощения за безличную природу этого электронного письма, но…»
– Доброе утро, Джуд.
– Блин! – вслух выпалил он, выронив клавиатуру в нишу для ног, и окинул свой автомобиль взглядом, словно ожидал обнаружить спрятавшегося где-нибудь второго Пассажира.
– Как ты сегодня? – продолжал голос.
– Хорошо… спасибо, – ответил Джуд. – Кто это и как вы узнали мой номер?
Он стал взглядом искать пиктограмму телефона на экране, но тот был выключен.
– Мне нужно, чтобы ты слушал внимательно, Джуд, – невозмутимо продолжал голос. – Приблизительно через два с половиной часа ты умрешь.
Джуд быстро-быстро заморгал.
– Что вы сказали?
– Пункт назначения, запрограммированный в твой GPS, вот-вот будет замещен альтернативным местоположением по моему выбору.
Взгляд Джуда метнулся к приборной доске, где на экране появились новые координаты.
– Серьезно, что за дела? – спросил он. – Кто вы?
– Дополнительные подробности скоро последуют, но пока что, пожалуйста, откинься на спинку сиденья и насладись этим чудесным весенним утром по полной, поскольку оно, весьма вероятно, будет для тебя последним.
Внезапно окна приватности переключились с прозрачных на матовые, а значит, никто снаружи не увидит, что он оказался внутри в ловушке.
Глава 3
София Брэдбери
– Скажи же мне, куда я должна ехать, потому что я ни хрена не помню! – вскинулась София Брэдбери.
– Опять? – раздраженно буркнул Руперт.
София была не в настроении терпеть снисходительность. Обезболивающие и противовоспалительные таблетки, проглоченные ею на завтрак вкупе с бокалом бренди, почти ни на йоту не ослабили докучливый остеоартроз позвоночника в области поясницы. Не способствовала благодушию и неисправность ее слухового аппарата, делавшая некоторые слова почти неразборчивыми.
– Больница, помнишь? – продолжал Руперт с нотками изнеможения. – Пожалуйста, заверь меня, что ты сейчас в машине.
– Нет, я в долбаном космическом корабле… Где еще я, по-твоему?
– Я пошлю адрес на твой GPS.
– На мой что?
– О господи! На карту у тебя на экране.
На глазах у Софии на центральной консоли появились координаты и начался расчет маршрута, которым автомобиль должен был доставить ее из дома в лондонском Ричмонде. Дверцы машины в стиле «крыло чайки» автоматически заперлись, и автомобиль тронулся в путь, нарушая тишину лишь хрустом гравия на ее длинной подъездной дорожке под толстыми протекторами шин.
– Напомни, зачем я туда еду? – спросила София.
– Я уже говорил ей раз сегодня утром, – едва расслышала она слова Руперта. Должно быть, обращается к манерному женоподобному мальчонке, стажирующемуся у него в офисе. Руперт меняет ассистентов с настораживающей регулярностью, подумала София, и все они на одно лицо – куцые маечки, куцые джинсики и куцые торсики.
– Руперт, ты мой агент и мой же пресс-атташе; если я задаю вопрос, то рассчитываю на ответ.
– Просто автограф-сессия с юными раковыми пациентами.
– Ах да! – В сознании шевельнулось беспокойство, заставившее ее наморщить лоб, но мимические мышцы до сих пор были слишком парализованы после визита к дерматологу на прошлой неделе, чтобы ощущалось хоть какое-то движение выше рта. – Это не одно из тех мероприятий, где никто не знает, что я за хрен с горы, а?
– Нет, конечно же, нет.
– Не «конечно же неткай» мне, будто такого еще и в помине не было. Помнишь, как я отправилась в ту школу в Ковентри, а они все были слишком юны, чтобы узнать меня? Это было унизительно. Они думали, что я – жена Санта-Клауса.
– Нет, как я объяснял тебе раньше, это группа пациентов младшего подросткового возраста, и меня заверили, что все они – безумные фанаты «Пространства и времени».
– Я закончила сниматься в нем десять лет назад, – отмахнулась София.
– Нет… неужто так давно?
– Может, мне и семьдесят восемь, но я еще не впала в дерьмовый маразм. Я помню это ясно как день, потому что это был последний раз, когда ты добыл мне актерскую работу на телевидении в прайм-тайм. Такое вряд ли забудешь, правда?
Хоть она и читала сценарий десятки раз, даже в ходе съемок София не имела ни малейшего понятия о сюжетной линии этого популярного научно-фантастического сериала. Единственное, что она ухватила, играя на зеленом фоне – и удирая от человека за кадром с теннисным мячом на палке, – так это то, что в кадр во время постпроизводства будет добавлена голова инопланетянина. А уж готовый продукт София и вовсе не видела. Она редко смотрела собственные работы, особенно в преклонные годы. Видеть собственное обветшание не доставляло ей ни малейшего удовольствия.
В последнее время актерская работа подворачивалась лишь эпизодически, а роли предлагали отстойные. София пыталась сохранять значимость, отказавшись от гонорара за горстку студенческих кинопроектов и колеся по стране ради востребованных региональных постановок «Макбета» и «Бури». Еще ей предлагали громадные денежные суммы за вступление в актерский состав двух многосерийных мыльных опер. Но идея играть старушек, выряженных в вещи, отданные на благотворительность, и почти без грима, как-то ее не тешила, и от обеих ролей она отказалась без колебаний. А вместо того подняла свой дух, подтянув подбородок и груди с помощью скальпеля хирурга с Харли-стрит[2]. Теперь единственными красноречивыми свидетельствами ее истинного возраста остались лишь морщины и складки на тыльных сторонах кистей рук.
– Ой, Оскар, что ты ел?! – пожурила она спящего белого померанского шпица, лежавшего у нее под боком, и попыталась отогнать испущенный им ядовитый смрад ладонью. Ненадолго открыв один карий глаз, он поплотнее придвинулся к ее бедру и снова закрыл его.
Расстегнув защелку своей винтажной сумочки «Шанель», София достала зеркальце. Наложила на губы новый слой розовой помады, ставшей ее фирменной фишкой, с неудовольствием наблюдая, как та набирается в вертикальные морщины под носом. Нахмурилась, заметив, как выцвели ее серые глаза, и мысленно сделала пометку попросить ассистента Руперта поискать медицинские процедуры, способные убрать этот млечный оттенок. При виде собственного фасада с подправленными скулами, накладными волосами и увеличенными грудями у нее в голове пронеслось, что от прежней Софии Брэдбери, пожалуй, остались лишь ее амбиции.
– У тебя нет для меня никаких новых сценариев на почитать? – осведомилась она у Руперта.
– Парочка подоспела, но я не думаю, что они тебе подходят.
– Может, судить об этом лучше мне самой?
– Что ж, одна роль пожилой проститутки на последней стадии рака в многосерийной больничной мелодраме, а вторая – в музыкальном видео для девчачьей группы. Ты должна… играть привидение.
– Ох, господи помилуй, – вздохнула София. – Значит, они хотят, чтобы я либо покоилась на смертном одре с раздвинутыми ногами, либо вернулась из гроба… Порой мне невдомек, какой во всем этом сраный смысл.
– Сейчас пришлю экспликации в машину, и ты сможешь почитать их по пути.
Едва София успела поднять глаза, как очертания символов уже нарисовались для просмотра на ветровом стекле, по щелчку переключателя превращавшемся из стекла в панорамный монитор и телеэкран. Ей понадобилось пробежать глазами лишь первые пару строк описания каждого персонажа, чтобы отвергнуть их.
Нуждалась она отнюдь не в гонорарах, а в признании и преклонении. И ежегодного появления на научно-фантастических конвенциях и в телевизионных ток-шоу отнюдь не достаточно. Ее бесило, что Британская академия кино и телевидения еще не предложила ей пожизненное членство, хотя София впервые ступила на подмостки в возрасте семи лет.
«Знают ли они? – внезапно задалась она вопросом. – Не разошлись ли слухи? Может, БАКТ ведает о том, что ты натворила, и наказывает тебя?» Она ненавидела этот внутренний голос, преследующий ее уже почти четыре десятка лет. И изгнала его из мыслей так же быстро, как он всплыл.
София погрузила свою саднящую спину в сиденье и нажала кнопку, чтобы промассировать ее глубоко проникающей вибрацией. Налила себе еще бокал бренди из подлокотника с холодильником. И решила, что самое лучшее в беспилотных авто – возможность пить за рулем, не нарушая закона. Провела своими наманикюренными ногтями по бархатной опойковой обивке. Потом постучала по эбеновым панелям и погрузила босые ноги в толстый перуанский ковер из шерсти викуньи. Распростившись с водителем, София смогла позволить себе лучший в своем классе «Империал GX70» – самый дорогой из выпускаемых автономных автомобилей. Ей было невдомек, как работает беспилотное авто, да и наплевать, лишь бы Руперт дистанционно устроил ее доставку из пункта A в пункт B ко времени, а остальное не важно.
– Руперт? – неуверенно спросила она. – Ты еще здесь?
– Конечно. Чем могу помочь?
– А мой… ну… Патрик… присоединится ко мне сегодня?
– Да, его учетная запись по-прежнему подстыкована к твоему дневнику. Он выразил интерес в участии, так что я забронировал машину, чтобы та захватила его с поля для гольфа. Он встретится с тобой в больнице.
София позволила ответу Руперта повиснуть в воздухе, понимая, какие осложнения может вызвать появление ее мужа.
– Я переговорю с тобой позже, – негромко проронила она и, не дожидаясь ответа, дала отбой. И только тут спохватилась, что впилась ногтями в ладонь чуть ли не до крови.
– Доброе утро, София, – раздался незнакомый мужской голос.
Она воззрилась на консоль, предположив, что случайно коснулась чего-то, и ответила на телефонный звонок.
– Руперт? К чему этот дурацкий голос?
– Это не Руперт, – возразил голос. – И вы можете удивиться, узнав, что ваш автомобиль больше не под вашим контролем.
– Он никогда и не был под моим контролем, дорогуша, – рассмеялась София. – Вот зачем мне люди. Чтобы заправлять всем для меня.
– Увы, я не один из ваших людей. Однако я заправляю местом вашего назначения.
– Вот и умничка. А теперь не мог бы ты быть любезен перестать валять дурака и дать мне Руперта?
– Руперт тут совершенно ни при чем, София. Я запрограммировал вашу машину нынче утром прокатить вас по альтернативному маршруту. А через два часа тридцать минут вы вполне можете стать покойницей.
– Я читала сценарий, дорогуша, – вздохнула София. – Я не буду играть говенную подыхающую шлюху в больничной мылодраме в субботу вечером. Я – София Брэдбери и считаю, что София Брэдбери заслуживает большего.
– Скоро вы опять меня услышите.
Авто снова умолкло.
– Алло! Алло!
София поглядела на карту на ветровом стекле – и только тогда, увидев пиктограммы M25 и M1, осознала, что покидает Лондон и направляется на север, а не к больнице в Эссексе.
– Руперт! Руперт? Бога ради, что происходит?!
И вдруг она с прищуром склонила голову к плечу, словно до нее дошло. Губы ее расплылись в широкой ухмылке.
– Руперт, коварный ты чертенок, это ведь твоих рук дело, правда? Ты таки пристроил меня в эту программу…
Сдвинувшись на край сиденья, ощутила прострел в спине. И, поморщившись, огляделась.
– Где же они спрятали камеры? Или просто используют ту, что в приборной панели?
Было всего три телевизионных реалити-шоу, об участии в которых София когда-либо подумывала всерьез. Однако попытки Руперта организовать встречу с продюсерами снова и снова наталкивались на решительный отказ. Софию считали слишком не в форме для танцев и слишком старой для пребывания в перуанских джунглях в течение месяца. Но «Звезды против Фортуны» – новый ультрапопулярный сериал, о котором все только и говорят и в котором жаждет появиться каждый представитель шоу-бизнеса, чья карьера забуксовала.
Во вступительном эпизоде каждой серии десять знаменитых лиц без предупреждения выхватывают из повседневной рутины. Умыкают в неизвестном направлении, чтобы они посостязались в ряде физических и интеллектуальных упражнений. Камеры регистрируют каждое их движение в течение недели. Год назад София с завистью смотрела, как Трейси Фентон, конкурировавшая с ней в актерском ремесле больше четырех десятилетий, оказалась одной из горстки избранных. Ее тоже захватили в машине, и взлет ее популярности привел к ее ангажементу в две популярнейшие сетевые драмы. А теперь выясняется, что продюсерам «Звезд против Фортуны» нужна София…
Она крепко сжала кулаки, чтобы сдержать рвущееся из груди ликование, – ее возвращение неминуемо, она прямо-таки носом чует. И отнюдь не в роли стареющих бабулек в мыльных операх. А просто, будучи собой, заблистает в домах, автомобилях, телефонах и на планшетах что ни вечер всю неделю напролет.
София снова извлекла из сумочки зеркальце, чтобы проверить макияж под каждым углом, подмазывая, растушевывая и подводя, где требовалось. Потом приняла еще таблетку обезболивающего, запив его солидным глотком бренди.
– Вот оно, Оскар, – проговорила она с гордостью, лаская голову шпица. – Мамочка на пути обратно к вершине. Вот погоди, увидишь.
Запечатлев на губах неколебимую улыбку, София посмотрела прямо в камеру, впервые за годы без страха взглянув на собственное изображение, появившееся перед ней на экране.