Пролог
– Меня достал твой разгульный образ жизни! Твоё наплевательское отношение ко всему, что имеешь! – кричал отец, сотрясаясь от злости, чего с ним давно не случалось.
Яр флегматично хмыкнул и перевёл взгляд в окно. Во дворе охраняемой территории цвела вишня. Конец семестра, экзамены. Скоро лето, а потом последний год в универе. Защита диплома…
– Кажется… уговор был таким, пока учусь, всё нормально. А я учусь, что от меня ещё требуется?
– На юридическом?! – окончательно вскипел родитель, тряся в воздухе могучей рукой, на запястье которой поблёскивали швейцарские часы… – Для тебя открыты двери самых престижных учебных заведений мира, болван! Я отправлю тебя в Кембридж, возьмись уже за ум, если он есть. Вечеринки, клубы, девки твои…
Яр зачесал волосы пятернёй и вздохнул.
– Думаешь, если сошлёшь меня в Лондон, от этого что-то изменится? Здесь я под твоим строгим надзором. Там – никого рядом не будет. Да и клубы в Англии получше, думаю… – словно играясь с огнём, добавил и криво ухмыльнулся.
– Приставлю охрану, – сквозь зубы процедил отец и грузно опустился в антикварное кресло. По крайней мере, оно так выглядело. Взял ручку и постучал ею о стол из белого дуба. – Ты зачем дочь Михаила Юрьевича назвал инстаграмной соской? Совсем мозг от твоих сигарет высох?
Яр усмехнулся, вспоминая свидание с дочерью депутата Калининского района.
– Ты её видел? Полностью генно-модифицированный продукт. Грудь чистейший силикон высокого качества. Губы – ботокс. Даже цвет глаз ненастоящий, потому что носит цветные линзы. Ну?
Отец обречённо отбросил ручку и подпёр голову кулаком.
– Тогда женись, чудовище, или я тебя всего лишу. Достал… только деньги в унитаз спускаешь. Пойдёшь на вольные хлеба со своим юридическим.
– … – Яр скептически вскинул бровь. – Мы так не договаривались. В конце концов, я планировал занять пост генерального директора в «АзиматСтрой». Как только закончу универ, закончу и «разгульный образ жизни», – и жирно выделил кавычки пальцами.
– Женись, балбесина! – огрызнулся отец. – Думаешь, поверю тебе на слово? Докажи, что можешь быть серьёзным, что не станешь после выпуска продолжать… ничего не делать.
Яру показалось, что отец хотел сказать что-то очень нецензурное.
– В пятницу… – уже спокойнее произнёс он, – Из Америки возвращается дочь Сургалинова. Примерная девочка, красавица, умница. Встретишь её в аэропорту, отвезёшь домой и пригласишь на свидание.
Яр усмехнулся.
– Серьёзно? Да она решит, что я её личный водитель.
– Это не обсуждается, – жёстко отрезал родитель. – Я уже обо всём договорился. Встретишь, произведёшь на девушку впечатление, как умеешь, и в конечном счёте женишься на ней. Вы оба из состоятельных семей, одного статуса…
– Это невозможно, – заторможенно произнёс Яр, ощущая, как заходится сердце в бешеном ритме. Чувство, что на шее затягивается удавка. Нет… нельзя так просто распрощаться со своей свободой.
– Почему? – нахмурился отец.
Яр хмыкнул, казавшись абсолютно равнодушным и скучающим как обычно.
– У меня уже есть девушка.
– Что? – густые брови отца взлетели вверх. – Да как такое может быть?
– Она с факультета компьютерных наук, обучается по программе двух дипломов, но не из богатой семьи. Мы держали отношения в тайне, потому что ты… был бы против. Но я панировал жениться на ней, когда закончим универ, – ровно произнёс Яр и склонил голову набок, ожидая реакции.
– По программе двух дипломов? – недоверчиво спросил отец.
Яр хмыкнул и взъерошил волосы, радуясь, что ему удалось завладеть вниманием взбешённого родителя.
– Это значит, что Рита получит два диплома. Наш и диплом Лондонского колледжа программирования, а также практику будет проходить в Лондоне. Мы думали, что переедем вместе.
– Ты говоришь… она из обычной семьи? – отец задумался. – Пригласи девушку в субботу на ужин. Если она мне понравится, я одобрю ваши отношения.
– Вообще-то я не собирался с ней расставаться, если ты будешь против, – насмешливо протянул Яр, чувствуя, что отец заглотил приманку.
– Это мы ещё посмотрим, – мрачно отозвался он. – В субботу, в шесть вечера.
– Договорились, – обрадовался Яр, подскочив с дивана. – Увидимся в субботу. Папа, – насмешливо поклонился и ленивой, слегка небрежной походкой покинул кабинет.
Оказавшись за дверью, хмыкнул и отправился на веранду отчего дома. Курить.
План был прост. Сделать всё, чтобы Рита не понравилась отцу, а она точно не понравится. Пацанка, футболистка, носит бесформенные шмотки… И когда отец выскажется против их «отношений», продолжать настаивать на том, что они хотят пожениться, пока родитель не сдастся и не предложит единственно возможный вариант в этой ситуации.
Отец не допустит неравного брака.
Осталось всего-то – попросить друга одолжить его девушку на выходные…
Глава первая
Поговорить с Димоном наедине – большая проблема. И зовут эту проблему… Меньшикова Маргарита. Они учатся на одном факультете, в одной группе, вместе едят и вместе возвращаются из универа домой. Но сегодня у футболистки тренировка.
Яр быстро настрочил другу сообщение с приглашением попробовать у него дома, привезённый с Кубы виски и порубиться в приставку, и спокойно отправился на пары в свой родной корпус.
– Ярослав, – улыбнулась, мимо проходящая сокурсница.
«Люблю весну…» – подумал Яр, с эстетическим наслаждением разглядывая удаляющиеся вдаль стройные ноги в капронках телесного цвета.
– Яр, – поздоровался знакомый охранник на входе.
Приложил пропуск и прошёл турникет, как его едва не снесли с ног. Яр устоял и отстранил от себя причину аварии.
«Мисс Универ…» – хмыкнул Яр и натянул на лицо обворожительную улыбку.
– Лина.
– Яр, – томно отозвалась красавица. – Прости, каблук подвернула.
Опустил взгляд на совершенно целые и выглядящие нормально шпильки красных туфель и…
– Извини, сегодня вечером я занят.
Лина недоумённо захлопала наращенными ресницами.
– Но я…
– Не хотела предложить мне массаж? – протянул насмешливо.
– Может быть и хотела, – натянуто улыбнувшись, отозвалась она и тряхнула светлыми шелковистыми волосами. – Но раз ты занят, предложу кому-нибудь ещё…
– Удачи, – усмехнулся и отправился дальше, ощущая лопатками яростный взгляд «Мисс Универ»…
Пары пролетели быстро, на перерыв в кафе не ходил, чтобы лишний раз не смотреть на счастливые морды друзей. Невзоров и тот девушкой обзавёлся…
Димон ждал возле крыльца корпуса, не поленившись прийти сюда из главного здания исследовательского.
– Поехали?
– Поехали, – отозвался Яр, доставая из кармана кожанки ключи от тачки.
Его квартира находилась не совсем в центре и панорамные окна выходили на залив. По дороге Димон трындел о всякой бесполезной ерунде. В основном, о Рите. О том, куда они ходили недавно, о том, что в это воскресенье у них год отношений. Спрашивал, что подарить.
– Это же твоя девушка, – усмехнулся Яр, заезжая на подземный паркинг. – Цветы и украшения не проканают. Подари ей бутсы.
– Бутсы? – нахмурился друг, ожидая, пока Яр припаркуется.
– Ты видел те, в которых Рита сейчас ходит? – заглушив движок, повернулся Яр. – В такой обуви играть нельзя. Твоя девушка футболистка, вот и включи воображение.
– Это же не День Рождения… – засомневался друг. – Хотя, ты прав, – улыбнулся довольно и, хлопнув по плечу, вышел…
Димон был у Яра много раз, но каждый раз охреневал от вида из окна.
Яр разливал виски по стаканам за барной стойкой…
«Друга нужно подготовить…» – подумал и усмехнулся. Прямо как девушку на секс разводит, с ума сойти.
Но пара стаканов виски, ресторанная еда и приставка сделали своё дело. Димон расслабился, имел хорошее настроение и…
– Пойдём на балкон, покурим, – поднимаясь с пола и откладывая джойстик, предложил Яр.
– Давай, – потягиваясь, согласился друг. – А то мне уже скоро домой. Рита с тренировки вернётся, хочу успеть принять душ и почистить зубы.
Яр покачал головой, раздвигая стеклянные двери лоджии. Открыл окно и достал пепельницу.
– Слушай… у меня тут проблема одна возникла, – произнёс, прикуривая.
Друг вскинул бровь.
– Только не бей по лицу, – усмехнулся Яр и выложил то, что недавно произошло. – Я серьёзно впил, понимаешь?
– Как тебе вообще пришло в голову, сказать отцу, что моя Рита твоя девушка? Ты идиот? – раздражённо спросил друг и его можно понять.
Яр затянулся и выдохнул густое облако дыма в ночное небо.
– Сказал имя девушки, на которой никогда не женюсь.
– Ещё бы ты женился… – процедил он, делая затяжку.
– Да ладно… – лениво отмахнулся Яр. – Это же всего лишь ужин. На одни выходные. Отец убедится, что Рита мне не походит и отстанет со своей навязчивой идеей женить меня. А после выпуска я устроюсь к нему в фирму и перестану трепать нервы.
Дима тяжело вздохнул и устало потёр лоб.
– Идиотизм…
– Согласен, – не стал отрицать Яр. – Но если я не приведу Риту на ужин, то меня окольцуют уже через месяц. Или выставят на улицу. Признаться, я не хочу ни того, ни другого. Моя жизнь меня полностью устраивает. Поможешь? А я помогу с подарком для твоей «принцессы», – осторожно предложил, зная, что у Димона вечные проблемы с деньгами.
– Ладно… – сдался друг. – Я поговорю с Ритой… но, если она не согласится, заставлять не буду. И… веди себя прилично с ней.
– Ты действительно этого хочешь? – глухо рассмеялся Яр. – Может, я буду вести себя как обычно? Твоя Рита терпеть меня не может, будь иначе, я бы не обратился за помощью.
– Точно, – усмехнулся друг. – Вы же хуже кошки с собакой. Удивляюсь, как не убили другу друга за время вашего знакомства.
– О, мы почти, – усмехнулся Яр. – Но уголовный кодекс запрещает, и всё же она твоя девушка.
– Ладно, – хмыкнул он и потушил окурок. – Отвезёшь меня?
– Вызову такси, – криво ухмыльнулся Яр, выходя с лоджии…
Глава вторая
– На сегодня тренировку закончили, – свисток тренера вызвал мой облегчённый и в то же время болезненный вздох.
Шипя, сквозь стиснутые зубы, поковыляла в раздевалку, следом за Олесей Немцовой. Поганка должна уяснить, что не стоит нарываться…
Но оклик тренера заставил остановиться.
– Рита. Подойди, пожалуйста.
– Светлана Юрьевна, – сдержанно произнесла я, всеми силами стараясь не хромать.
– Сходи к нашему врачу, не вздумай замалчивать и делать вид, что ничего не болит. Твоя травма может проявить себя на поле в самый неподходящий момент. Тогда мы останемся без лучшего нападающего.
– Я поняла, – кивнула, сжимая челюсти.
– И Рита… – тренер поправила на себе красно-белую футболку и многозначительно добавила: – До отборочных игр всего две недели…
– Я буду осторожна, – кивнула и направилась в раздевалку, превозмогая жгучую в коленном суставе боль.
Поймала сочувственный взгляд нашего капитана и показала большими пальцами вверх. Никому не позволю жалеть меня…
Немцова уже успела снять форму и, когда я вошла, надевала водолазку.
– Рит, хочешь я провожу тебя в медпункт? – произнесла Оля – наш полузащитник, но я проигнорировала вопрос и решительно сократила расстояние между мной и Немноцовой.
Удар кулака о дверцу ящика заставил всех замолчать и уставиться на нас.
Немцова вжала голову в плечи и смотрела на меня невинной овцой. Опустила руку и, разжав кулак, процедила:
– Ещё раз… ты поставишь мне подножку, о футболе можешь забыть.
– Но это была случайность! – взвизгнула она, а меня попыталась остановить Оля, но я лишь отмахнулась.
– Случайность?.. думаешь я не замечаю, как отчаянно ты хочешь попасть в основной состав? – Немцова дёрнулась, собираясь свалить, но я упёрла руку в шкафчик, преграждая путь. – Спорт жесток, но не стоит идти по головам. Даже попав в команду, на поле ты окажешься бесполезной и быстро вернёшься на скамью запасных. Начни уже пахать, как все остальные… – резко отстранилась и, сдерживая нецензурные выражения, поковыляла к врачу. Пал Сергеевич будет несказанно счастлив вновь видеть меня…
– Рит, подожди! – меня догнала Оля и пристроилась рядом. – Рит… а ты не слишком жестока с ней была?
Хмыкнула и повернулась.
– А ты хотела подождать, пока эта завистливая дрянь кому-нибудь ногу сломает? Я лишь предостерегла человека от глупостей.
– Порой ты слишком резкая и прямолинейная, я даже удивляюсь тому, что у тебя парень есть… – пробормотала Оля и неловко улыбнулась. – Прости.
– На что ты намекаешь? – нахмурилась в ответ.
– Ну… Дима твой до того, как с тобой познакомился, известным бабником был и девушки у него были… э-э… как бы это сказать, женственные. Ты уверена, что он не воспринимает тебя как друга?
– Как друга? – переспросила и рассмеялась в голос. – Оль, тебя точно не должно это волновать, но я отвечу. Друзья не спят друг с другом, а мы уже год вместе. А кто был у Димы до меня, фиолетово как-то…
– Я просто… – щёки Оли тронул румянец. – Не хотела, чтобы ты потом страдала.
– Чтобы я не страдала, достаточно не лезть ко мне с тупыми предположениями, – произнесла и виновато улыбнулась. – Ладно, не дуйся. Знаю, что ты хотела, как лучше, но можешь быть уверена, я долго страдать и кого-то винить не стану.
– Даже не сомневалась, – усмехнулась она и подставила плечо, чтобы я на него опёрлась…
– На вот, приложи, – врач швырнул в меня грелку со льдом, едва не убив.
– Пал Сергеевич… – простонала, потирая скулу. – Больно же.
– Это ещё ничего… – горячился врач, доставая мазь и эластичный бинт. – Отшлёпать тебя надо, Меньшикова, чтобы команду не подводила.
– Да когда я подводила?.. – буркнула недовольно, прикладывая лёд к колену.
– Завтра на рентген приходи, – произнёс он и сел что-то записывать в журнал…
Когда колено уже было забинтовано, я вспомнила, что не сходила в душ, а сейчас уже нельзя. Но если бы я потратила это время на душ, всё могло быть хуже. Эх…
В раздевалке избавилась от липкой формы, ополоснула лицо и шею в раковине душевой, оделась и, хромая, отправилась на остановку. Дима, наверное, уже дома, если не уехал тусить с этим придурком Ольшанским.
Так бы и убила гада… но с Ольшанским Дима познакомился ещё на первом курсе, а со мной на третьем. Они вроде как друзья, хотя мне кажется, что у таких самовлюблённых мажоров не может быть друзей.
Дима умный, спокойный и… простой. С ним легко, он простодушный. Ольшанскому же плевать на всех. Во взгляде читается вселенская скука, а вещи, которые он порой вытворяет, ради того, чтобы эту скуку развеять, выводят меня из себя. Но… в то же время, знаю, что Ольшанский всегда приходит на помощь своим друзьям. Есть за ним такая черта.
«А, да к чёрту его!..» – выругалась мысленно и зашла в автобус.
Димы дома не было.
– Ладно… – бросила ключи на этажерку, аккуратно поставила ботинки в обувницу и, оттопырив пальцем ворот толстовки подула. Ну и жара…
Вспомнила про экзамены и скривилась. Раньше мне помогала мелкая второгодка, писала за меня курсовые, но она недавно отчислилась, теперь нужно всё делать самой. Да и не смогла бы я сдать экзамены с её помощью. Нужно готовиться…
Переоделась в домашний спортивный костюм, поела и села за комп, обложившись конспектами и методической литературой.
– Я дома! – раздался голос Димы из коридора.
Обрадованно вышла из-за стола и поковыляла встречать парня.
– Привет, – раскинув руки для объятий, улыбнулся он.
… а глаза-то сверкают и пахнет алкоголем.
– Я немного, – виновато признался он и поцеловал меня в лоб. – Сейчас душ приму, зубы почищу и стану человеком.
– Я пока ужин погрею, – усмехнулась и развернулась в сторону кухни.
– Ага, – крикнул Дима и скрылся в ванной.
Погрела пюре с рыбой, достала салат, нарезала хлеб и поставила чайник. Дима вышел в одном полотенце на бёдрах, принося с собой пар из ванной.
– О, спасибо, – улыбнулся и, обняв меня, поцеловал. – Не хочешь надеть сегодня что-нибудь… эротичное? – глаза парня сверкнули азартным блеском. Его возбуждение несложно почувствовать.
В груди кольнула вина…
– Я сегодня… устала капец, если честно. И ногу травмировала. Прости…
– Не извиняйся, – тепло улыбнулся он. – Я должен был подумать об этом, – он вышел, не заметив, как я морщусь. Не люблю такие ситуации, вечно чувствую себя должной и виноватой…
Когда Дима вернулся и сел за стол, я уже налила нам чай и грызла зелёное яблоко. Парень сел напротив и, взяв вилку, вдруг остановился, внимательно посмотрев на меня.
– Что? – не поняла я. – Что-то случилось?
– Ну… – неопределённо протянул он. – Ольшанский меня кое о чём попросил.
– Так… – протянула я, откладывая яблоко. – Убью его.
Дима усмехнулся, ласково потрепал меня по волосам и стал рассказывать…
Глава третья
– Он попросил сыграть его девушку на выходные… – закончил Дима, после довольно длинной предыстории о сложном жизненном положении Ольшанского.
– А-а… и ты согласился? – опешив, моргнула, растерянно глядя на своего парня. Мысли в голове не желали укладываться.
… Дима замялся.
Сокрушённо выдохнула и растёрла лицо ладонями.
– А почему ты сам не сыграешь его девушку?!
– Рита…
– Я просто не понимаю, как ты мог согласиться на подобное? – медленно закипая, вымолвила я. Внутри всё клокотало, грозя вырваться наружу огненной лавой моего гнева. Сжала руку в кулак и предельно медленно выдохнула. – Почему ты всегда потакаешь капризам этого мажора?
– Рит… – виновато протянул парень и натянуто улыбнулся. – Тебе же не нужно с ним целоваться и тем более спать, даже обниматься не придётся. Просто поужинаете с его отцом и всё…
– Поверить не могу, что тебя ничего не смущает в этой ситуации, – отодвинула табуретку, встала и начала убирать со стола, просто, чтобы занять руки.
– Ты такая красивая, когда злишься, – вставая следом за мной, прошептал Дима и прижался ко мне со спины.
Перекинула длинные волосы на плечо и усмехнулась.
– Не подлизывайся.
– Рит… ну Яр всегда мне помогает, поддерживает…
– Знаю, – буркнула, нехотя соглашаясь. Иногда мне кажется, что Ольшанский специально всем помогает, чтобы потом дань собирать. Ну и гад!.. не поленюсь и приду к его корпусу, чтобы оторвать одно место, которым он вечно думает…
– Ну так что? – заискивая, спросил Дима.
– Не знаю, – пихнула его локтем под дых и понесла посуду в раковину. – Я, правда, не знаю, – повернулась и вздохнула. – Сейчас всё уберу, потом сяду за подготовку к экзаменам и тогда… подумаю, как нам поступить. Но знай, я обижена на тебя, – пригрозила и с деловым видом стала мыть посуду.
Парень поцеловал меня в плечо и ушёл, оставляя мучиться раздумьями.
Меня до глубины души бесит Ольшанский, но, если подумать… он редко обращается к кому-то за помощью. Ему она просто не нужна. Он привык решать всё своими силами. Порой грубо, не всегда честно, бывает цинично, но сам.
До сих пор помню, как старшекурсники, отвязная компания из четырёх отморозков, разбили окна в деканате, пробрались туда и устроили погром, а после… всё свалили на Диму, подставив его.
Ольшанский тогда нашёл на отморозков компромат, ещё и морды им набил, так что они сами во всём признались. Их отчислили, а перед Димой извинились за ложные обвинения.
Тяжело вздохнула и выключила кран.
«Как же быть?»
Ольшанский бы не стал называть моё имя, не будь уверенным в том, что его отец меня не примет. Такой мажор ни за что со своей свободой не распрощается. Ему хорошо одному, вполне комфортно. И однажды он исчезнет из нашей жизни, и мы ничего не будем знать о нём. Возможно даже станем волноваться в то время, как Ольшанский вряд ли хоть раз вспомнит о нашем существовании. Такой он, ничего не поделаешь…
Прозанимавшись почти до четырёх утра, я всё же решилась написать этому умельцу создавать другим неприятности.
Я: «Если я соглашусь сыграть твою девушку, ты перестанешь втягивать Диму в мутные истории и таскать его по клубам?»
Идиот Ольшанский: «Знал, что ты заинтересуешься и выдвинешь ответные условия…»
Я: «Это значит «да»? Ты согласен?»
Идиот Ольшанский: «Это значит, я немного занят…»
Закатила глаза и тихо выругалась. Так и знала, что этот придурок развлекается с какой-нибудь длинноногой девахой.
… телефон в руке завибрировал, заставив вздрогнуть.
– Тьфу, блин!… напугал, – провела пальцем по экрану и прижала телефон к уху. – Только не говори, что звонишь, пока тебя там…
– Не будь такой пошлой, девочка, – прозвучал насмешливый, хрипловатый голос Ольшанского в трубке. – Мы уже закончили.
– Рада за тебя, – огрызнулась в ответ. – Ты подумал? Устраивают условия?
Ольшанский вздохнул, судя по звукам, и затянулся. Курит как всегда…
– Не будь наивной, Меньшикова. Нельзя заставить человека чего-то не делать, или наоборот что-то делать. Твой Дима ходит в клубы по собственному желанию. Где ты видела, чтобы я его связывал и тащил насильно?
– Но ты ему предлагаешь, он ходит с тобой за компанию, – оправдываясь, произнесла и закусила ноготь. – Если ты перестанешь его звать…
– То он будет ходить без меня, – иронично закончил Ольшанский. – Знаешь, почему он это делает? Не знаешь, конечно же… Чтобы иметь возможность любоваться красивыми телами полураздетых девиц. Нет, он не изменяет тебе, но любуется. Это нормально, когда мужчина любит глазами. А ты своё хорошенькое тельце прячешь под бесформенными шмотками. А ведь такая симпатичная мордашка…
«Дима не такой…» – хотела ответить, но представила, как жалко прозвучит эта фраза и сказала другое.
– Когда-нибудь… я вырву тебе язык, Ольшанский. И прибью его к доске объявлений в административном корпусе.
В трубке раздался глухой смех.
– Вот поэтому я выбрал тебя.
– Идиот…
– Ладно… Если тебе так будет спокойнее, обещаю не звать Димона ни в один клуб. Вредина…
– Наверное, ты прав… – вздохнула в ответ, думая о своём.
– В чём прав? – удивился Ольшанский. – Нет, я всегда прав, но слышать это от тебя… температура?
Цокнула языком и усмехнулась.
– Забей. Будем считать, что таким образом я отблагодарю тебя за помощь Диме.
– Так-то, девочка, лучше, – словно сытый, довольный котяра, протянул этот гад.
– Ещё раз назовёшь меня девочкой…
– В субботу заеду за тобой. Будь готова к пяти, – выпалил он и отключился.
Убила бы!… в субботу у меня тренировка, придётся собираться впопыхах, а я даже не спросила во что мне одеться?
И несмотря на то, что я должна не понравиться его отцу, подарок, наверное, нужно… нельзя же в гости с пустыми руками. Или можно?.. как-то мне совесть не позволяет…
Глава четвёртая
Из-за травмы тренер отпустила меня пораньше с тренировки.
– Береги колено, – велела она и свистнула в свисток, чтобы другие продолжали.
– Спасибо, – искренне поблагодарила и поспешила в раздевалку.
Нога практически перестала болеть, но Светлана Юрьевна права, чем меньше я её нагружаю, тем лучше.
Немцова сегодня вела себя тихо, и я очень надеюсь, что она не выкинет что-нибудь перед отборочными.
Дима ждал на выходе из спорткомплекса. Прижал меня к себе и поцеловал в щёку.
– А ты чего? – удивилась я.
– Ну… у тебя телефон разрядился, а я хотел предупредить, что мне нужно съездить в торговый центр, – взлохматив волосы, пояснил он. – Не против? Ты же едешь сегодня на ужин с Ольшанским…
– И чья это вина? – спросила скептически. – Ладно, поезжай, мне ещё нужно собраться.
Дима чмокнул меня в висок и проводил на остановку.
«А зачем ему в ТРЦ?» – подумала запоздало.
Зайдя в квартиру, неприязненно поморщилась.
«Поверить не могу, что он снова курил в кухне, пока меня не было…»
Быстро сняла обувь и прошла, чтобы распахнуть окно и впустить свежий воздух. А как сняла верхнюю одежду, сразу начала убираться. Не люблю пыль. И грязную посуду, которая стоит в раковине…
Заглянула в холодильник и поняла, что на ужин ничего нет. И приготовить не из чего. Пусто.
Устало потёрла переносицу и пошла собираться. Ладно, попрошу Ольшанского после ужина закинуть меня в магазин. Не надорвётся.
К пяти я была полностью готова. Чёрное платье, как мне казалось, не выглядит вульгарно, но и не слишком официально. Капроновые колготки, чёрные классические туфли… на всякий случай накинула на плечи кардиган, мельком глянула на себя в зеркало, поправила распущенные волосы, вязла сумку, пакет с подарком и вышла.
Ольшанский подъехал к парадной через минуту, не дав мне замёрзнуть. Всё-таки, несмотря на довольно тёплую весну, ветер ещё холодный.
Мажор выскочил из машины, задвигая на лоб очки и обречённо застонал.
– Меньшикова… что на тебе надето?! – кажется, он ни на шутку зол.
– Ты идиот? Не видишь?! – раздражаясь, воскликнула в ответ.
Ольшанский вцепился в свои волосы и глухо зарычал.
– Откуда у тебя вообще платье и туфли? Замуж за меня захотела, дура?
– За языком следи, – процедила в ответ, грозя пальцем. – Я всегда так одеваюсь, если случай того требует. И поверь, засранец… это не единственное моё платье. Сам катись к своему отцу! – ударила его сумкой и поспешила обратно к дверям парадной.
– Ладно, стой, – Ольшанский ухватил меня за руку. – Я сам не предупредил, но и не думал, что у тебя есть платья. Моя вина, признаю, – примирительно поднял руки, пробежавшись по моей фигуре беглым взглядом. – А теперь иди и переоденься. Иначе всё это не имеет смысла. И смой косметику…
Вскинула средний палец и отправилась обратно домой. Придурок… знала бы, не тратила время…
Плюнуть и пойти в бутсах и футбольной форме? Пусть катится к чёрту, оденусь как обычно. Тёмно-синие джинсы, которые, как ни посмотри, а ноги обтягивали, и белый худи с рисунком Сильвестра и Твитти. Переложила вещи из сумки в рюкзак, взяла многострадальный подарок и вышла.
Ольшанский курил возле парадной, засунув одну руку в карман, и смотрел на детскую площадку.
– Так лучше, господин упрямая задница? – остановилась рядом, качнувшись на пятках. – Ты вообще счастлив должен быть, что я согласилась, а не условия выдвигать.
– Я счастлив, – выкинул окурок в урну и достал из кармана спрей-освежитель для рта. Вот ведь мажор!.. пару раз брызнул в рот и протянул мне.
– От меня не пахнет, – фальшиво улыбнулась и направилась к машине. Ненавижу эти шикарные дорогущие вещи, опять буду чувствовать себя неуютно.
Ольшанский догнал и распахнул для меня дверь, галантно поклонившись.
– Тебе это не поможет, – заметила флегматично и села в салон, пахнущий кожей и ненавязчивым ароматизатором.
Провела ладонью по бежевой панели приборов и удивлённо вскинула бровь. Ни пылинки. Кажется, мажор хорошо ухаживает за своей тачкой.
– Раз в неделю отвожу её в автосалон на чистку салона и мойку, – пояснил он, садясь за руль. – Впечатлена?
– Не особо, – буркнула, отворачиваясь к окну. – Богатенький сынок…
– Зависть – плохое чувство, – цокнул языком и завёл двигатель.
Машина издала приятный урчащий звук и плавно тронулась с места.
– Можешь поспать пока, – предложил мажор, мельком взглянув на меня. – Устала, наверное, после тренировки…
– Что-то ты слишком добренький, – насторожилась я, откидывая спинку кресла. –Лучше скажи сразу, что задумал.
Ольшанский хмыкнул.
– Ты ко мне предвзята. Как колено?
– Ты и это знаешь? – слегка удивилась, прикрывая ладонью зевок. – Можно подумать, тебе есть дело до моей травмы.
Он не ответил, а я погрузилась в сон, и никакого дискомфорта совсем не испытала. Разве можно его испытать в такой тачке, в которой всё для людей?..
– Меньшикова… – ласковый шёпотом просочился в уши, пробуждая.
Резко распахнула глаза и дёрнулась, обнаружив лицо Ольшанского слишком близко от моего.
– Ты чего? Совсем? – произнесла сипло и кашлянула.
– Проверял, живая или нет, – усмехнулся он, отстранившись. – Приехали.
Выпрямилась и огляделась.
– Ого… который из особняков твой?
– Не мой, а отца, – произнёс Ольшанский и ткнул пальцем в белокаменный «дворец» за кирпичной стеной.
– Да ладно? Думала, здесь Рапунцель живёт, – отозвалась скептически.
– Вот и скажи это моему отцу, – хмыкнул он и отстегнул ремень.
Закатила глаза и тоже отстегнулась.
– Ладно, давай проговорим. Как мы познакомились, сколько встречаемся, планы на будущее, как я должна себя вести?
Ольшанский заинтересованно склонил голову.
– Знаешь, если бы я раньше увидел тебя в платье… – и протянул ко мне руку, по которой тут же получил.
– Грабли убрал, – произнесла серьёзно. – Я на твои провокации не поведусь. У нас есть одна попытка, чтобы разочаровать твоего родителя, напрягись.
Ольшанский откинулся на спинку кресла и задумчиво постучал пальцами по подбородку.
– Да веди себя как обычно. Будь прямолинейна, не стесняйся в выражениях, можешь двинуть ему по ноге, как мне в прошлый раз.
– Ты заслужил, – притворно скалясь, процедила.
– Вот, зафиксируй это выражение, – усмехнулся он и вышел из машины.
Гад!..
Глава пятая
Не думала, что всё настолько серьёзно, но, когда на нас нацелилась камера видеонаблюдения, а голос в динамике спросил, кто мы и по какому делу, поняла, как крупно влипла. Не просто влипла, а провалилась в дерь… гм… в коричневую жижу по самую макушку.
– Я домой… – прошептала испуганно, а ноги сами повернули в обратную сторону.
– Поздно, – Ольшанский поймал меня за руку.
… калитка пикнула электронным замком, отрезая пути отступления.
Во дворе нас встретил телохранитель и по гарнитуре на ухе что-то кому-то доложил. По нам прошлись ручным металлодетектором и отпустили. И если Ольшанский забавлялся происходящим, подмигивая мне, то я вспомнила предков до седьмого колена, моля их о помощи.
Никогда не была трусихой, но тут такое чувство, что на приём к президенту пришла. В кедах и худи…
«Я убью тебя, Ольшанский…» – метал молнии мой яростный взгляд. Надеюсь этот гад воспламенится.
– Ярослав Владимирович, – на пороге нас встречала домработница в униформе. Приятная женщина лет сорока на вид. С идеально убранными в пучок волосами, опрятными руками, которые покоились на белом переднике. – Прошу сюда.
Я прошла в указанном направлении и стала снимать кеды, но Ольшанский покачал головой.
– Рюкзак вешай.
– А-а… – растерянно протянула.
– На приёме не положено снимать обувь, – снисходительно пояснил он и, словно несмышлёную малышку, щёлкнул меня по носу.
Сверкающий глянцем и позолотой вестибюль, язык не поворачивается назвать прихожей. Он плавно перетекал в гостиную, а гостиная выводила на веранду, за панорамными окнами цвела вишня…
Под ногами сверкал кафель, и я не сразу наткнулась взглядом на длинный прозрачный и уже накрытый стол.
Мужчина, не очень похожий на Ольшанского, сидел во главе, чинно расправив плечи, и, когда мы подошли, поднялся, приветствуя.
– Владимир Олегович, – насмешливо протянул Яр, наверное, так подсказывая мне имя отца. Идиот… мог раньше сказать. Кто так вообще к ужину готовится?
– Владимир Олегович, спасибо за приглашение, – потупилась в ответ и протянула свой скромный подарок.
– О, благодарю, – сдержанно произнёс он, отставляя пакет в сторону, и жестом пригласил нас за стол.
Если я не умру от волнения, это будет чудо…
Я думала, это будет скромный семейный ужин… как же я ошибалась!.. Помимо домработницы был повар, который не только готовил все эти ресторанные блюда, но и лично выносил их на серебряном подносе.