000
ОтложитьЧитал
Глава 2
Ни я, ни Колин даже не сдвинулись с места. Впускать в дом пришедших за нами стражников направился Марчел, как самый старший из мужчин, имеющихся на данный момент в нашей семье. Правда, он тоже не сильно торопился: сперва бросил на нас тревожный взгляд и только затем снял с двери деревянную щеколду.
Холодный воздух ворвался в комнату вместе с низкорослым, но крепко сбитым воином, на поясе которого едва ли не до пола свисала изогнутая в виде полумесяца сабля. Наверняка еще двое стояли на улице, но не для того, чтобы сторожить выход на случай побега. Хотя такое тоже бывало, когда у девушек сдавали нервы. Нападения местных жителей на служителей закона и вовсе происходили крайне редко. Вероятнее всего, мужчинам просто надоело неустанно подниматься по ступеням и они решили немного передохнуть.
– Стелла и Колин Эйвери! – громогласно, но с кислым выражением лица зачитал стражник наши имена.
Наверное, ему также хотелось, чтобы этот день поскорее закончился, ведь завтра многое непременно изменится.
Я глянула на сестру, у которой от страха задрожала нижняя губа, а в глазах заблестели слезы, подошла к ней, взяла за руку и вывела во двор, сняв по пути с крючка отцовский кожух. Все же не май месяц на улице, да и платьице тонкое.
Поскольку сапоги у Роберта сильно износились и пойти на отбор ему было не в чем, я запретила покидать дом всем троим. Не оставлять же этого сорванца одного. Еще вытворит чего, потом проблем не оберемся. А чтобы занять братьев хоть каким-нибудь делом на время нашего отсутствия, велела им нагреть две лохани воды. Именно две! Ведь я нисколько не сомневалась, что мы обе скоро вернемся.
Ступив за порог, я спешно надела, а затем и поплотнее запахнула тулуп, поскольку пронизывающий холод снова опускался на землю. Хоть на календаре и значилась весна, зима всячески не желала уступать ей место. Но через неделю-две снежной красавице все-таки придется сложить полномочия и отправиться прочь.
Я подняла голову и увидела, что яркие краски дня сменились тусклыми. Небо на востоке начало темнеть. Из года в год мы представали перед иларгами в один и тот же час. И это время было выбрано неспроста. Сумерки – часть суток, не принадлежавшая ни им, ни нам, ведь день уже клонился к вечеру, а ночь еще не вступила в свои права.
Родная калитка проводила меня и Колин противным скрипом, словно давала наказ, чтобы мы достойно перенесли выпавшую на нашу долю участь. Хотя участниц отбора – девушек от восемнадцати до двадцати одного – было не так много, улица стремительно пустела. Люди, подобно муравьям, организованной толпой направлялись к площади. Дома оставались немногие – немощные и те, кто мог в любую минуту покинуть этот мир. Едва ли не каждый желал собственными глазами увидеть тех, на кого падет выбор лунных магов. К тому же как не засвидетельствовать последний отбор? Независимо от того, разорвал император с иларгами договор или нет, этот отбор станет для меня последним, поскольку в феврале следующего года мне исполнится двадцать один. По правде говоря, даже не верилось, что уже этим вечером я наконец-то смогу без страха и волнения помечтать о будущем: свадьбе, муже, собственном доме, детях… Однако в том, что буквально через пару часов с моих губ слетит облегченный выдох, а затем на них появится широкая счастливая улыбка, я была абсолютно уверена. Ведь после горячей ванны меня непременно ожидает вкусный ужин и встреча с Элвином… Следовало лишь немного потерпеть.
Когда мы приблизились к площади, доносившиеся со всех сторон разговоры затихли. У огромных кованых ворот стояли четыре массивных стола, за которыми расположились восемь стражников, регистрировавших участниц отбора. Казалось бы, какая империи разница? Однако списки сверялись. И моли Светило, чтобы твое имя оказалось вычеркнутым, иначе и тебя, и твою семью ждали большие неприятности.
Избежать отбора могли считаные единицы: те, у кого имелись огромные связи или деньги (хотя одно без другого редко существует), или те, кто находился на грани жизни и смерти. Но даже в этом случае родные обязаны были предоставить стражникам выписанное целителем заключение. Поэтому, если ты беден и у тебя нет нужных знакомств или богатого жениха, смело отправляйся на встречу с лунным магом. Не такие уж они и страшные.
Мы с сестрой произнесли свои имена и в сопровождении воинов направились за сооруженное на быструю руку ограждение, которое представляло собой натянутые между толстыми бревнами веревки. Родные и те, кому не о чем было волноваться, распределялись по периметру площади. С каждой минутой людей становилось все больше. Они теснились, прижимались друг к другу. Всем хотелось попасть в первые ряды, чтобы хоть одним глазком увидеть происходящее.
Дабы сократить время отбора, стражники делили девушек на четыре шеренги – по две на каждого лунного мага. Я не раз размышляла над тем, какое место самое безопасное, и пришла к выводу, что в конце. В памяти отложился лишь единичный случай, когда иларг рассмотрел всех потенциальных невест. Чаще всего он останавливался где-то на середине второго не совсем ровного строя, после чего делал выбор. Проблема заключалась лишь в одном: как узнать, где начало шеренги. Ведь мужчина мог начать и с одного конца, и с другого.
Я коротко кивнула сверстницам и, потянув за собой Колин, встала неподалеку от небольшого помоста, расположенного непосредственно перед ратушей. К этому моменту сестра уже тряслась, словно осиновый лист на ветру. Я знала, что никакие успокаивающие слова сейчас ей не помогут. Колин было страшно. Впрочем, как и ее близкой подруге Анике, пристроившейся сразу за ней, и всем остальным девушкам, собравшимся на площади. Чего лукавить, я не была исключением. Но показать свой ужас перед иларгом – плохой знак. Я не единожды становилась свидетелем, когда лунный маг защелкивал браслет на запястье той, которая не решалась поднять на него глаза. По всей видимости, они выбирали в жены красивых, но в то же время робких и несмелых девушек.
Большинство участниц отбора выглядели сегодня не самым лучшим образом: одни обкромсали длинные косы и надели тряпье, другие измазали чем-то лица до неузнаваемости. Правда, были и те, кто принарядился, желая подчеркнуть свои внешние данные. На фоне общей серости они сильно выделялись. Не заметить их было просто невозможно. По всей видимости, девушки надеялись привлечь к себе внимание иларгов, мечтали кардинально изменить свою жизнь, видели в замужестве с лунными магами ключ к спасению от голода и нищеты, не являвшихся в нашей империи редкостью. Семей, подобных нашей, имелось в Алмире в достатке.
Время шло, а люди все прибывали. Казалось, на площади собрались уже едва ли не все местные жители. Однако сколько ни искала глазами того, на чью рассчитывала поддержку – пусть даже издалека, пусть даже моральную, – не нашла. Неужели Элвин не пришел?
Часы пробили семь, и на возвышении в окружении стражников, не слишком торопясь, появился бургомистр – усатый жирдяй непомерных размеров. Он был таким маленьким и таким толстеньким, что напоминал шарик на ножках. Вслед за ним на помост взошли и семь рослых иларгов в черных плащах.
Мой взгляд метался от одного лунного мага к другому. Я боялась встретиться лицом к лицу с тем, от кого сбежала этим ранним утром под влиянием паники. Однако, как оказалось, мне не стоило так сильно волноваться. Закончив рассматривать мужчин, вздохнула с облегчением. Хоть внешность того иларга до сих пор оставалась для меня загадкой, я с уверенностью могла заявить, что среди них не было того, кто посеял в душе смятение. Уж кого-кого, а его я точно узнала бы.
Градоначальник с листа бумаги зачитывал о том, какой неоценимый вклад внесли иларги в развитие нашей империи, насколько жители Либерти им безмерно рады и благодарны. От приторного голоса бургомистра начало мутить. Хотелось, чтобы он поскорее закончил нести этот вздор и воины перешли к самой важной части, ради которой нас всех и собрали здесь, – отбору. А главе города, по всей видимости, спешить было некуда, и он решил по полной воспользоваться не так уж часто выпадавшей ему минутой славы. Шарик на ножках не единожды повторил, какую честь оказывают лунные маги всему народу Алмиры, выбирая ауринок в качестве жен. Лжец и лицемер! Если все так прекрасно, как он описывал, то почему его дочь, которой прошлой осенью исполнилось восемнадцать, не стояла среди нас? Или она, в отличие от нас, была недостойна попасть в число избранных? Поди, и деньги запамятовал внести в казну.
Спустя минут десять глава города наконец-то поздравил всех с днем весеннего равноденствия и пожелал удачи. В толпе раздались одиночные аплодисменты. Судя по выражению лица бургомистра, он сильно огорчился. Вероятнее всего, мужчина рассчитывал на более бурные овации от благодарных горожан, ведь он так старался. Возможно, даже готовился к выступлению, не единожды перечитав написанное. Однако градоначальник быстро совладал с обидой и подал иларгам знак начинать отбор.
Внезапно ладони увлажнились, и я почувствовала, как внутри все сжалось – первые признаки удушающего страха. В большинстве случаев маги садились на коня и не спеша объезжали представленные им две шеренги. Однако сегодня все происходило иначе: двое мужчин, отделившись от своих собратьев по оружию, спустились с помоста и обменялись несколькими короткими фразами. Их слова невозможно было разобрать, но не из-за различия наших языков, просто они переговаривались очень тихо. Ни одного, ни другого я не могла назвать красивым. Оба угрюмые, с резкими чертами лица, плотно сжатыми губами. Казалось, последние и вовсе не знали, что такое улыбка. Иларги отождествлялись у меня с глыбами льда, монолитами. Интересно, а сердца у них такие же холодные и темные, как и они сами с виду?
Маг, что повыше, указал рукой на наш ряд, что-то быстро сказал другому и двинулся к нам. Видимо, он превосходил своего собрата по рангу, раз не позволил тому выбрать, с кого начать. Его тяжелые шаги, как и собственного стук сердца, отдавались в ушах. Я ощутила боль от ногтей Колин, которыми она впилась в мою ладонь. Чем ближе становился мужчина, тем сильнее сестра вонзала мне их в руку. Да я и сама непроизвольно начала заводить Колин за спину, желая защитить ее.
Иларг неторопливо и пристально оглядывал каждую девушку. Когда настала моя очередь, я смело посмотрела в его черные глаза. Мужчина поморщился, то ли от исходящего от меня запашка, то ли от моей дерзости, и двинулся дальше. Однако радоваться было еще слишком рано, ведь он подошел к Колин. Мыслями я неустанно обращалась к Светилу и умершей матери, чтобы они защитили мою маленькую сестренку от лунного мага. А тот отчего-то не торопился переходить к следующей участнице отбора, к тому же запустил руку в карман дублета. Нет, только не это!
Я повернула голову вполоборота и увидела, что Колин смотрит себе под ноги. Сердце тут же заколотилось с бешеной частотой, а с губ едва не сорвался горестный стон. Не теряя ни единой секунды, я сильно сжала хрупкие девичьи пальцы, надеясь, что сестра поймет знак. Колин мгновенно устремила взгляд на иларга. И картина повторилась: он двинулся дальше. Только тогда я перевела дыхание. Прерывисто вздохнула и сестренка, едва мужчина отошел на безопасное расстояние. Она высвободила руку из моей ладони и спрятала ее в рукаве. Казалось, все наконец-то закончилось… Навсегда. По крайней мере, для меня. Уже этим вечером лунные маги покинут Либерти, и кто знает, вернутся ли они когда-нибудь сюда снова. Главное, чтобы эти воины не затаили на нас обиду. Несомненно, в том, что иларги охраняли границы нашей империи, был большой плюс, но страх, который они наводили на местное население, – это большой минус.
Воцарившуюся на площади гробовую тишину, которую изредка прерывали шепотки собравшихся, внезапно взорвал громкий девичий вскрик, и по толпе прошелся недовольный рокот. Так всегда происходило, когда иларг защелкивал на запястье ауринки брачный браслет. Бургомистр, дабы успокоить народ, поспешил поздравить молодоженов и попросил их подняться на помост. Но который из них определился с выбором? Может, наш?
Я аккуратно выглянула из строя и увидела развевающийся черный плащ лунного мага. Мужчина еще только подходил к концу первой шеренги и, судя по его настрою, собирался перейти к осмотру второй. Недовольно пробубнив себе под нос, что негоже держать нас на таком холоде, начала пританцовывать, растирая замерзшие пальцы. Чтобы скоротать время, я закрыла глаза и размечталась о лохани с горячей водой, представила, как смываю с себя грязь. Казалось, я наяву ощутила разливающееся по телу тепло. Из груди вырвалось довольное мычание. Колин тут же шикнула и раздраженно покачала головой. Всем своим видом она говорила, что я рано расслабилась. Конечно, сестра была права. Но мысленно я уже помахала иларгам ручкой и пожелала им счастливого пути.
И вновь минута ожидания сменилась другой, третьей… Сложилось впечатление, что сегодняшний отбор никогда не закончится. Я настолько потеряла бдительность, что могла и не заметить, как мужчина отделился от противоположной шеренги и вновь направился к нам, если бы не Колин, дернувшая меня за рукав. Сердце в очередной раз заколотилось с отчаянной частотой. Его стук, подобный ударам молота, отдавался в ушах. Казалось, еще немного – и я оглохну. Удивленные возгласы участниц, расслабившихся не меньше моего, слились в единый вскрик. Колин снова вцепилась в мою вспотевшую от страха ладонь. Но я не почувствовала боли. В данный миг меня тревожило лишь одно – пристальный взгляд иларга, нацеленный на кого-то из нас. Только бы я ошибалась! Заметила его и сестра, которая начала пятиться. Возможно, лишь мои пальцы, ухватившие Колин за запястье, удерживали ее от побега.
Мужчина широким шагом, словно окончательно определившись с выбором, устремился в начало шеренги. Он миновал меня и встал между Аникой и сестренкой. Я физически ощущала ужас Колин, поэтому мысленно посылала ей сил, умоляла ее про себя поднять голову, сразиться с паникой и смело, а лучше всего дерзко, взглянуть на грозного воина. А он тем временем опустил руку в карман дублета и явил на свет золотой браслет, украшенный лунными камнями. Маг смотрел то на одну девушку, то на другую. Я понимала, что с секунды на секунду иларг замкнет на чьем-то запястье драгоценность. Вот только в моем сознании она отождествлялась с кандалами.
Ситуация казалась мне критической. Я затаила дыхание, словно боялась, что всего одно малейшее движение окажется решающим. И откуда взялась подобная мысль? Желая получше разглядеть происходящее, сделала шаг вперед и встала полубоком, хотя выходить из шеренги категорически запрещалось. Видимо, страх все же одержал победу над разумом и затуманил его. Иначе как объяснить мои действия? Однако я изнемогала от нетерпения узнать, к кому тянутся грубые мужские пальцы, чтобы успеть хоть что-то предпринять.
Широкая спина иларга скрывала от моих глаз разворачивающуюся трагедию. Едва я собралась еще немного приблизиться к лунному магу, как раздался щелчок… Вот только для меня он был подобен раскату грома. А затем на город опустилась неестественная тишина. Я слышала лишь яростный стук собственного сердца, шумом отдававшийся в ушах. Сложилось ощущение, что даже время замедлило ход в ожидании истины.
Прошла едва ли не целая вечность, прежде чем над площадью пронесся душераздирающий вопль Аники. Он-то и стал мне ответом. Спустя пару секунд раздался и жалобный плач ее матери. Да простит меня тетя Эрина, я закрыла глаза и облегченно выдохнула. На душе стало необычайно легко. Не знаю, что бы я сделала, выбери лунный маг Колин. Но радость, перемежавшаяся угрызениями совести, продлилась недолго. На сестру явно нашло затмение: она вырвала запястье из моей ладони, распахнула кожух и потянулась к отцовскому ножу, висевшему у нее на поясе.
Иларг мгновенно почувствовал опасность и в ожидании нападения переключил все внимание со своей избранницы на Колин. Его и без того суровые черты лица заострились, приобрели угрожающий вид.
– Нет! – воскликнула я и молниеносно развернулась к сестре.
Перехватив одной рукой тонкие девичьи пальцы, уже лежавшие на рукояти из лосиного рога, другой залепила пощечину. Ее звук болью отдался в сердце. Понятия не имею, что подтолкнуло меня поступить подобным образом. Возможно, подсказала интуиция, однако мне удалось привести Колин в чувства и предотвратить беду. Едва она громко всхлипнула, я крепко прижала ее к себе и начала покачивать из стороны в сторону.
Иларг снова потерял к нам интерес и жестом приказал невесте следовать за ним. Поглаживая по голове разрыдавшуюся у меня на плече сестру, я не сводила глаз с Аники. На бедной девушке лица не было. В поисках спасения она цеплялась взглядом едва ли не за каждого. Но никто из собравшихся не мог ничего изменить. Ее судьба решилась. Я искренне сочувствовала бедняжке, но про себя уже не раз поблагодарила Светило, что оно закрыло собой Колин от лунного мага, не позволило иларгу увести ее из родительского дома, не оставило меня без поддержки и сестринской любви, без которой мне было бы невыносимо плохо. Она непременно справилась бы без меня, но не наоборот.
Дальше все происходило будто в тумане. В памяти ярко отпечатались лишь отдельные лица и моменты: ужасно бледная Аника, поднимавшаяся на помост рука об руку с иларгом, восторженные поздравления бургомистра, единичные хлопки собравшихся, перемежавшиеся громкими рыданиями как невест, так и их родных.
– Тише. Успокойся. Все закончилось, – продолжала я утешать перепуганную до полусмерти сестру, которая вцепилась в мой кожух худенькими пальцами и не желала отстраняться.
По окончании брачной церемонии, проведенной тучным храмовником, и напутственных слов градоначальника, сопровождающихся вручением первоцветов, новоиспеченные супружеские пары под кладбищенскую тишину покинули площадь. Первыми, к тому же под конвоем. Девушкам даже не позволили попрощаться с родителями. Вслед за ними двинулись в путь и остальные лунные маги, выступившие свидетелями отбора. Стражники всегда в целях безопасности сопровождали иларгов до окраины города, после чего отпускали их в свободное плавание.
Только по истечении десяти минут протрубил рог – нам был подан знак расходиться. Поскольку я и сестра стояли у возвышения, к центральным воротам мы подошли одни из последних.
– Стелла! – услышала я собственное имя, едва миновала пост охраны.
Обернувшись, увидела Элвина, который, невзирая на мои опасения, все же появился на отборе.
– Колин, ты иди. Я догоню тебя, – так и не услышав ответа, я направилась к поджидавшему меня светловолосому мужчине. Едва подошла к нему, с толикой упрека проговорила: – Привет! Я уж подумала, что ты решил не приходить.
– Шутишь? Как я мог? Опоздал немного. Сама понимаешь, сегодня праздник. В лавке было столько заказов, что пришлось задержаться. Пока переоделся и добрался до площади, все первые ряды были уже заняты.
Элвин вертел головой по сторонам, словно высматривал кого-то. Или же боялся оказаться замеченным кем-то из родных или знакомых.
– Прости. Трудный день выдался, – произнесла я, ощутив вину за сказанное.
Вряд ли нечастые встречи давали мне право разговаривать с ним подобным образом, однако в груди теплилась надежда, что скоро многое изменится. Особенно теперь, когда с отбором покончено.
Тонкие мужские губы расплылись в широкой улыбке, а светло-голубые глаза наполнились теплом. На полноватом лице не отразилось и тени обиды. Элвин был далеко не красавцем: белесые брови и ресницы, бледная кожа делали его черты неприметными. Несмотря на свои двадцать, у него появились залысины и заметно округлился живот. Скорее всего, к старости он мало чем будет отличаться по размерам от нашего градоначальника. Но разве внешность – главное в человеке? В первую очередь в Элвине меня привлекали его доброта и трудолюбие. К тому же я знала, что стоит мне выйти замуж за работника мясной лавки, как навсегда забуду о голоде.
– Все в порядке. Ты завтра свободна? – с этими словами он снова посмотрел куда-то в сторону.
– Да, – озадаченно протянула я, проследив за его взглядом.
– Тогда в семь на нашем месте?
Естественно, он имел в виду утро. Город в это время лишь начинал просыпаться. До его окраины не доходил даже аромат свежеиспеченных булочек и хлеба. Следовательно, шанс оказаться замеченными вместе в такую рань, к тому же в безлюдной местности, сводился к нулю. Меня уже давно волновала подобная скрытность Элвина. Неужели он боялся моего отца, известного всем своим суровым нравом и любовью к кулачным боям?
– Почему не сегодня? – в моем голосе послышалось замешательство.
– Комендантский час продлен до шести утра.
– Это еще почему? – данная новость насторожила меня.
Схожего развития событий я не припоминала. Прошлые годы запрет на покидание домов в темное время суток снимался сразу по окончании отбора. Что же заставило бургомистра и главу стражников изменить привычный распорядок?
– Часть иларгов покинет город только завтра.
– На каком основании? – вопросов с каждой минутой рождалось все больше.
– Элвин! – внезапно позвал кто-то молодого мужчину, и тот сразу заторопился попрощаться со мной. Мне ничего не оставалось, кроме как направиться домой.
Колин с поникшими плечами я догнала быстро. Она шла нога за ногу. Остаток пути мы проделали в полном молчании. Мало того что я стыдилась своего поступка, так еще и то и дело погружалась в размышления. Помимо новостей об иларгах меня беспокоило поведение Элвина. Видимо, пришло время разобраться в наших отношениях. И что-то мне подсказывало, что завтра многое изменится. Осталось его только дождаться.
Стоило Колин отворить со скрипом калитку, как нам навстречу с радостными криками выскочили братья. Раз они так быстро появились, значит, сидели неотрывно у окна или же караулили нас по очереди. Их объятия были такими крепкими, словно мы с сестрой покинули дом не два часа назад, а по меньшей мере вчера. Скорее всего, мальчишек ни на минуту не оставлял страх, что одна из нас все же не вернется. И на этот раз вероятность подобного развития событий была крайне высока. Но, к счастью, все обошлось.
Невзирая на многие трудности и неприятности, о сегодняшнем дне следовало позабыть, ведь с отборами наконец-то покончено и нашу семью непременно ожидало счастливое будущее. От этой мысли на губах в который раз за вечер заиграла улыбка. Однако она сползла, едва из соседнего дома раздался горестный плач. Сердце дрогнуло, однако лицемерить я не собиралась. Потрепав по макушке Уилла, выбежавшего на улицу в одних шерстяных носках, поспешила укрыться в четырех стенах от опускавшейся на землю морозной ночи.
Мальчишки выполнили мой наказ: нагрели две огромные лохани воды, которые разместили в горнице. При виде взвивающегося к потолку пара желание поскорее смыть с себя грязь стало просто непреодолимым. Одного взгляда на братьев хватило, чтобы они исчезли с глаз долой и плотно закрыли за собой дверь. Небрежно стянув сапоги и сбросив на пол платье, я забралась с помощью хлипкого табурета в деревянную кадку. Едва тепло окутало продрогшее тело и исчезло неприятное покалывание, сомкнула от удовольствия глаза и прерывисто вздохнула. Не прошло и минуты, как рядом раздался всплеск, а затем и довольное мычание. Значит, Колин не стала медлить и последовала моему примеру.
Немного отмокнув, я натерла кожу куском сладко пахнущего мыльного корня, а волосы тщательно прополоснула щелоком, настоянным на осиновой золе. Мылись мы тоже молча. Никто из нас не хотел прерывать минуты блаженства. Однако насладиться негой в полную меру не было возможности, поскольку помещение не отапливалось. Из остывшей воды я чуть ли не выпрыгивала. Наспех вытершись узорчатым полотенцем, надела чистое нижнее белье, шерстяные чулки и длинную отцовскую рубаху, доходившую мне до колена. Чего зря добру пропадать?
Едва я вошла в комнату, до носа донеслись аппетитные запахи. Голова тут же закружилась, а кишки в животе оживленно заурчали. Как оказалось, братья не сидели сложа руки и за время нашего отсутствия успели хорошенько похозяйничать: подогрели остатки тыквенной каши, пожарили припасенную к сегодняшнему дню четвертинку петуха и невесть откуда взятые яйца. Вряд ли наша Рыжуха способна на подобные подвиги в такое время. Ведь зелень еще только начала проклевываться, а остатки зерна мы растягивали, как могли. Скорее всего, их принесла Аника. Бедная Аника… Уж ей-то точно в ближайшие дни и кусок в горло не полезет.
Немногим позже появилась и сестра. Она по-хозяйски оглядела накрытый стол, наказала шустрому Роберту достать из погреба соленые грибы, разлила по чашам праздничное блюдо, которое закончила готовить ранним утром, разделила на пятерых краюшку хлеба и сделала приглашающий жест. Буквально через мгновение все сидели на своих местах.
Этим вечером у нас был настоящий пир. Я уже и не припоминала, когда мы так плотно ели. Веселый галдеж не умолкал ни на минуту. Мы много шутили, смеялись. Хоть порой я и замечала на лице сестры грусть, она ни разу с момента отбора не упомянула имени лучшей подруги. Наверняка боль утраты разрывала ее сердце на части. Кто бы ни говорил, что со временем все забудется, он лгал. Никакое время не властно над болью. Она утихает, но не исчезает, живет на задворках памяти. И Колин необходимо было излить душу, поделиться со мной своими переживаниями. К тому же нам следовало обсудить и мой поступок, не дававший мне покоя. Каждый раз, когда я смотрела на алый след на ее левой щеке, опускала глаза, а внутри все сжималось в тугой комок, ведь мы даже в детстве никогда не дрались. В обиде ли она на меня или уже простила?
Мальчишки, набив животы, чуть ли не сразу завалились спать, а я, несмотря на усталость, собрала грязную посуду в таз и залила водой. Едва с уборкой было покончено, сестра предложила заплести мне две косы. Я посчитала этот момент идеальным для разговора. Правда, решиться на него оказалось не так просто.
– Прости меня, – еле слышно прошептала я, когда она закончила прочесывать мои волосы деревянным гребнем.
– Это ты меня прости. Сама не понимаю, как мне в голову такое взбрело. Я ведь все равно ничего не изменила бы. Анику было уже не спасти, так еще и на вас едва не накликала беду, – ее голос дрожал от волнения. Я видела, что каждое слово сестре давалось с большим трудом.
– Согласна. Ты бы ей уже не помогла, – задумчиво протянула я, прокручивая в памяти злополучный отбор. Наверное, он еще не скоро выйдет у меня из головы.
– Будь неладен этот иларг! – внезапно гневно выпалила Колин и подошла ко мне с правого бока, чтобы начать плести первую косу.
– Да тебе поблагодарить его стоит, а не проклинать.
– За что? За то, что отнял у меня лучшую подругу? Что напугал до полусмерти? – сестра явно была со мной не согласна.
– Ты хоть понимаешь, что произошло бы, если бы он подозвал стражников и у тебя при обыске нашли нож?
– Сама посуди, что бы я ему сделала? Да он бы справился со мной одной левой.
– Дело не в этом, Колин. Конечно, ты бы ему ничего не сделала. Но твое нападение вынудило бы его защищаться, а это могло спровоцировать конфликт. Ситуация и так в подобные моменты накалена до предела, а ты еще масла намеревалась подлить в огонь.
Она промолчала, прекрасно осознавая всю серьезность моих слов, хотя и не хотела признавать это вслух.
– Надеюсь, мы все выяснили и больше никогда даже вспоминать не будем о случившемся. Договорились? – спросила я уже намного мягче.
Колин лишь кивнула в ответ. Скорее всего, она и звука не смогла бы произнести, поскольку ее голубые глаза наполнились слезами, а в горле явно стоял тугой ком. Я поднялась с табурета и крепко ее обняла. Сестра не сдержалась и горько расплакалась. Мы простояли так не одну минуту, прежде чем она успокоилась. Вытерев щеки и выпив кружку холодной воды, Колин продолжила плести мне косы. Когда она закончила с ними возиться, я предложила в ответ свою помощь, на что услышала отказ. Настаивать я не стала, поскольку хотела поскорее лечь в кровать и погрузиться в сладостный сон, ведь спозаранку мне снова нужно было отправляться на охоту.
* * *
Спала ночью я очень плохо. Часто просыпалась от кошмаров, в которых раз за разом видела того загадочного иларга, защелкивающего на моем запястье брачный браслет. Казалось, я наяву ощущала прохладу металла, касавшегося разгоряченной кожи. Открывая глаза, старательно убеждала себя, что это всего лишь дурной сон.
Утром, едва за окнами забрезжили первые лучи солнца, я поднялась с кровати, оделась, взяла лук, колчан со стрелами, заплечный мешок, в который бросила кусок хлеба и жареного петуха, оставшихся от ужина, и направилась к выходу. Но перед тем, как нажать на дверную ручку, обернулась и окинула пристальным взглядом комнату, спящих братьев и сестру. Ее веки были все еще красными и сильно опухшими, будто она проплакала до рассвета. Тяжело вздохнув, отворила дверь. Внезапно в груди сильно кольнуло, однако я не придала этому значения и без заминки вышла за порог.
Место встречи с Элвином находилось в пятнадцати минутах ходьбы от дома, поэтому у меня в достатке имелось времени, чтобы хорошенько обо всем подумать. К тому моменту, как я добралась до огромного замшелого валуна, стоявшего на обочине лесной дороги, пришла к выводу, что все же следует прояснить картину этих неоднозначных отношений. Больше всего в жизни я ненавидела вранье и неопределенность, а странное поведение раздельщика мяса наталкивало меня на мысль, что он попросту играет со мной в какие-то недобрые игры.
– Элвин! – позвала я молодого человека, и тот спустя пару секунд появился из-за камня.
При виде меня на его губах заиграла добродушная улыбка. Моя совесть в тот же миг пробудилась ото сна и принялась грызть тело, грозясь оставить от него одни косточки. И почему я в нем усомнилась? Разве человек с плохими намерениями может так искренне улыбаться? Невзирая на выпавшие тяготы судьбы, мне следовало научиться доверять людям, а то так и буду до конца жизни смотреть на всех волком.
– Ты пришла! – с толикой восторга произнес парень и протянул ко мне руки.
Я позволила себя обнять, однако резко отпрянула, едва его лицо стало склоняться к моему. В светло-голубых глазах аурина появилось недовольство вперемешку с замешательством, но это не помешало мне начать неприятный разговор, ведь так и не смогла отделаться от навязчивой мысли:
– Элвин, ты знаешь, я не люблю ходить вокруг да около, поэтому спрошу прямо: у тебя серьезные намерения в отношении меня?