Империя. Исправляя чистовик

Посвящается моей семье.

Отдельное спасибо Виталию Сергееву.

Часть первая
История сослагательного наклонения

Вместо пролога. Пикник высочайшего двора

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 5 мая 1919 года

Моя история имеет сослагательное наклонение. Так уж получилось. Впрочем, послезнание попаданца не слишком-то теперь помогает мне, ведь многое из того, что я помнил из своего 2015 года, изменилось настолько, что незыблемые каменные Скрижали истории вдруг превратились в восковые таблички, плывущие под жарким солнцем измененной реальности.

Все труднее разобрать написанное на Скрижалях. Все труднее узнается знакомое. Все тает. Все меняется. И я, вместо того чтобы гнить на дне пермской шахты с простреленной головой, пирую сейчас с монархами на собственном Острове. Такое прочтение известной истории мне, конечно, нравится намного больше. Но кому сказать спасибо за то, что я вообще оказался в этом времени и в этом теле?

Римский император поднял бокал:

– Дорогой зять и августейший брат Михаил! Дорогая дочь! Год назад вы подарили нам с Еленой чудесных внуков. Ваши милые дети сделали счастливыми не только вас, но и нас.

Виктор Эммануил Савойский кивнул в сторону жены, которая держала на своих коленях близняшек-именинников, периодически целуя их и ласково шепча им что-то на ушко. Интересно, на каком языке Елена им шепчет? На итальянском? На русском? На недавно провозглашенном ее царственным отцом черногорском?

Я покосился на короля Черногории. Никола I добродушно глядел на держащего бокал итальянского зятя. Само благодушие и умиротворение написаны на его лице. Типичный благообразный обыватель. А ведь за маской деревенского простачка прячутся мозг, хитрость и коварство редкого по своей сути интригана. Да уж, в немалой степени ум, хватка и артистизм Маши, в девичестве принцессы Иоланды Савойской, унаследованы ею от деда, человека, который, будучи мелким князьком Османской империи, не только умудрился добиться независимости Черногории, став ее первым королем, но и сумел путем совершенно невообразимых интриг устроить блестящие браки своих многочисленных детей с представителями куда более знатных и могущественных династий, за что и получил прозвище Всеевропейский тесть и свекр. Италия, Россия, Сербия, Германия, Австро-Венгрия, Греция. Тесть Римского императора и одновременно дед жены императора Единства России и Ромеи, правителей двух величайших держав Средиземноморья и гарантов независимости маленькой Черногории, к тому же, кстати сказать, живущей большей частью на их деньги. Только моему бюджету каждый год эта «маленькая, но гордая птичка» обходится в миллион рублей золотом. Рим же через разные программы дает ей еще больше.

В общем, дед моей любимой жены – прекрасный и обаятельный человек! Сумел, сидя в своем захолустном имении и попивая ракию на веранде, оказаться нужным и полезным для основных игроков Новоримского Союза. И вряд ли в этой версии истории он умрет в изгнании. Ни в какую Югославию я не дам Черногорию загнать. Сербский муж Татьяны Николаевны как-то перетопчется. Аппетиты придется умерить. Впрочем, Сербия, как и Румыния, обратила сейчас все взоры на север, плотоядно облизываясь, глядя на куски покойной Австро-Венгрии. Так что благодушное спокойствие деда моей любимой Маши действительно имеет под собой твердые основания. Воевать за чужие интересы он точно не собирается.

Да, Первая мировая выиграна нами вничью в нашу пользу. Проигравших формально нет, но, вопреки известной мне версии истории, реальными победителями в войне стали Империя Единства России и Ромеи, а также Италия, приобретшая колонии в Малой Азии и на Ближнем Востоке, а главное, небезызвестный город Иерусалим. Ну и другие изменения реальности типа французской революции и восстановления там монархии или независимости той же Черногории, с желаниями которой нам приходится сейчас мириться.

Нет, мы, конечно же, не просто так даем Черногории этот миллион, но большая база в Катарро для эскадры нашего Южного флота на Адриатике и несколько прочих баз, включая военно-воздушную, явно не стоят таких сумасшедших денег. Ничего не попишешь, геополитика, мать ее. «Маленькая, но гордая птичка» – это наша опорная база на Балканах.

Хотя, конечно, то же королевство Монако не только обходится нам куда дешевле Черногории, но и приносит лично мне известную прибыль. Игорные дома и все такое. К тому же я никогда не предполагал, что в братце Коле проснется вдруг такой заядлый посетитель казино. Что ж, жизнь в Монако накладывает свой отпечаток. Представляю, как его пилит Аликс за эти загулы. А может, бывший самодержец туда от Аликс и сбегает, пытаясь за игровым столом найти себе хоть какую-то отдушину от душевной тоски, благо денег на мелкие шалости у него предостаточно. Да и моим спецслужбам работать с ним там куда проще. Впрочем, это уже совсем другая история.

Мой римский тесть меж тем продолжал свой тост. Неаполитанское «Lacryma Christi», «Слезы Христа», сияло рубином сухого красного вина в его хрустальном бокале, преломляя свет яркого пламени костра.

– Я уверен, что в каждой итальянской семье сегодня молятся Деве Марии за свою принцессу Иоланду и за ее славных детей. Ваш брак объединил наши народы, открыв новую страницу в истории наших государств и дав возможность возродить Древний Рим в новом качестве – от Средиземного моря и Иерусалима до Тихого океана, и от Индийского до самого Северного Ледовитого! Масштаб Новоримского Союза не снился даже античным цезарям! Я поднимаю свой бокал за благополучие и процветание вашей семьи, за здоровье внуков и за их великое будущее!

Встаю и чокаюсь бокалом с правителем Западной Римской империи.

– Благодарю, Виктор, за очень теплые слова и прекрасные пожелания. Верю, что поколение Александра и Виктории ждет чудесное будущее, полное величия, славы и процветания всех наших народов. За здоровье именинников!

Августейшая поляна оживленно зашумела. Царица Болгарии Мафальда бросилась целовать сестру, приговаривая Маше различные приятные пожелания, моя супруга не оставалась в долгу. Борис Болгарский чокнулся бокалом со мной, а вот уже и приснопамятный черногорский Никола сжал меня в отеческих объятьях, мешая своему зятю и моему тестю получить доступ к бренному телу императора Единства. Местоблюстительница Ромеи сестрица Ольга Александровна весело толкала мужа в бок, а жарящие шашлыки горцы Дикой дивизии, по своему обыкновению, что-то восторженно выкрикивали.

В общем, поднялась обычная суета и сумбурная радость, которая, как правило, случается во время любых пикников на природе, когда сам свежий воздух неформальной обстановки пьянит почище любого алкоголя…

РУМЫНИЯ. ЗАМОК ПЕЛЕШ. КОРОЛЕВСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ. 5 мая 1919 года

Ольга Николаевна с тоской смотрела на окружающие замок покрытые лесом горы. Она стала королевой Румынии совершенно неожиданно и гораздо раньше, чем предполагала. И значительно раньше, чем была к этому готова. Пандемия «американки», едва не убившая в прошлом октябре ее царственного дядю Михаила, обошлась с ее румынским свекром более решительно, прикончив Фердинанда Первого всего за два дня.

И надо же было такому случиться, что вспышка заболевания полыхнула в аккурат вскоре после прибытия свадебного поезда из Константинополя, доставившего в Бухарест самого наследника престола принца Кароля и его новоиспеченную русскую жену вместе с полагающейся ей по случаю свитой, фрейлинами и прочими советниками.

Нужно ли говорить, что злые языки при Дворе тут же заговорили о том, что это чуть ли не лично она привезла в Бухарест страшную заразу… А если не она, то точно кто-то из ее окружения. И никого не интересовало, что в Румынии и, в частности, в ее столице «американка» гуляла и до приезда Ольги, а сами молодожены провели медовый месяц на уединенном острове посреди Мраморного моря, и за это время на острове не было ни одного случая «американки». Впрочем, часть ее Свиты действительно прибыла из столицы Ромеи, где, как в любом крупном городе мира, пандемия разгулялась не на шутку.

Конечно, такие разговоры не добавляли ей популярности ни среди знати, ни среди простого народа, а столь молниеносное воцарение не дало ей возможности сколотить среди элит группы влияния, на которые она могла бы опереться в том шипящем, источающем яд змеином клубке, который зовется дворцовой жизнью.

Августейший супруг, ставший вдруг королем, сразу же ударился во все тяжкие, особенно после новости о беременности Ольги. Ее фактически заперли в этом замке, пусть и обставив это официальным переносом сюда Штаба верховного главнокомандующего. Но за истекшие полгода Ольга мало видела своего царственного мужа. Он все больше пропадал «на совещаниях в столице», хотя неофициально Ольге, конечно же, шептали о том, что Кароль все больше проводит время на пирушках и приударяет за молоденькими барышнями.

В том, что муж активно приударяет, у нее не было ни малейших сомнений. Постоянно возбужденный Кароль, страдающий приапизмом, не мог пропустить ни одной юбки, а уж корона вообще раскрепостила его во всех смыслах этого слова. Так что после довольно приятного в этом плане медового месяца Ольга мужа толком и не видела, проводя долгие тоскливые вечера в компании своих фрейлин либо рыдая по ночам в подушку.

Впрочем, в последние две недели его визиты в замок участились, но он приезжал не к ней. Он был одержим идеей победоносной войны за Трансильванию. И печальный опыт разгрома прошлой осенью переодетых в австро-венгерскую форму румынских «добровольцев» ни в чем его не убедил. Наоборот, Кароль считал, что он допустил ошибку, пойдя на поводу у Москвы. Мол, если бы в Венгрию вступила регулярная румынская армия со всеми средствами усиления, то кампания давно была бы уже выиграна.

И было у Кароля много обид. На Россию за отказ принимать участие в войне. На Ольгу, которая должна была это участие России обеспечить и вообще должна была получить из Москвы много-много всего в качестве приданого. А разве можно считать помощь Единства достаточной? Нет, в Бухаресте рассчитывали совсем не на это! Разочарование и обида были слишком большими, как у человека, который считал, что, заключив политический брак с племянницей русского императора, поймал Бога за бороду, и вдруг понял, что все обстоит ровно наоборот.

Он стал холоден с ней. Кароль хотел получить наследника трона, семья же его, по большому счету, не интересовала. Он хотел Трансильванию. У него была своя идея фикс, и румынский монарх посвящал ей все свободное от гулянок время.

Да, Кароль был уверен в своем историческом предназначении стать создателем Великой Румынии, слава которой воссияет в веках. Хотел стать легендарным Каролем Великим! И с этими своими военными приготовлениями он совершенно забросил государственные дела, так толком их и не приняв. Королевством правили другие, запустившие свои липкие ручонки в государственные финансы и выколачивающие из крестьян последнее. Никаких реформ в Румынии не проводилось, страна беднела, жирные коты во власти становились все жирнее, а простой народ становился все более нищим. Недовольство масс росло, но никому при Дворе до этого не было никакого дела. Ольга видела, что все летит в тартарары, но ничего не могла с этим поделать.

Они близились к катастрофе. И была лишь надежда на царственного дядю Михаила, который не должен допустить ужасного конца для нее и всей, теперь уже ее, Румынии. Он ведь твердо обещал ей это. И она согласилась выйти замуж. Но разве у нее был выбор?

Ольга всхлипнула, вспомнив о том, какими радужными мечтами были полны она и ее сестры еще три года назад. Еще бы! Дочери могущественного императора Николая Второго! Завидные невесты с огромным приданым и личным состоянием! И, главное, за ними стояло могущество России!

Нет, нельзя сказать, что все рухнуло в одночасье. Ощущение неминуемой катастрофы у них появилось где-то за полгода до отречения папА. Все было почти так, как сейчас в Румынии. И они ожидали по итогу много худшего, настоящей революции, по сравнению с которой, зная разницу между французскими и русскими крестьянами, события, последовавшие после падения Бастилии, показались бы просто костюмированным балом.

Слава Богу, все разрешилось сравнительно благополучно. Вместо революции на трон взошел дядя Михаил, революционную волну удалось сбить, война была выиграна, и даже, после разгрома Османской империи, была завоевана Ромея. Но как отразилось это на их личных судьбах? Победоносно ли? Да от них шарахались, как от зачумленных! И мамА все время твердила, что Михаил Второй их обязательно убьет так или иначе. А если не он, то всенепременно это сделает его итальянская женушка Иоланда, мечтающая прибрать к своим рукам всю реальную власть в России для своих римских старых семей и Ватикана.

События октября прошлого года и вовсе выставили семью бывшего императора Николая в дурном свете. МамА публично наговорила прессе много глупостей, а их побег на Кипр стал просто несусветным скандалом, настолько грандиозным, что Британия мягко посоветовала ее отцу, матери, сестрам и братьям перебраться куда-нибудь в более прекрасное и тихое место, дабы не омрачать своей скандальностью патриархальную чопорность Лондона.

Что ж, место было выбрано. Новоиспеченное королевство Монако приняло высокопоставленных беженцев. ПапА, мамА, Анастасия, Алексей и маленький Николай перебрались в княжество отдыха и азарта, где и сняли приличную виллу. Мария осталась в Лондоне, и вроде у них там все серьезно с Дики, с лордом Маунтбеттеном. Ну, дай-то Бог.

МамА пишет, что папА увлекся играми в казино и беспокоится по этому поводу, но чаще дает ей нескончаемые наставления, как использовать корону Румынии для возвращения русского трона в их семью. Но что она может сделать? Ведь даже во время скандала с мамА ей и Татьяне приходилось быть рядом со столь ненавидимой их мамА итальянкой, ставшей новой русско-ромейской императрицей. Однако на кону стояли их королевские свадьбы, и они не могли себе позволить какую-то фронду в этих условиях. Увы, могуществом России сейчас распоряжается не их семья. Не от хорошей же жизни папА зачастил в казино, отнюдь не от хорошей.

Дверь без стука распахнулась.

– Дорогая, я рад тебя видеть.

Кароль не сделал попытки поцеловать жену или даже приблизиться к ней, безразлично усевшись в кресло в другом конце большой комнаты.

– Как ты себя чувствуешь?

Вопрос был задан столь холодным тоном, что отвечать на него не было никакого смысла. Ольга демонстративно промолчала, на что, впрочем, вопрошавший не обратил ни малейшего внимания.

Хмуро побарабанив пальцами по подлокотнику, Кароль раздраженно бросил:

– Россия вновь отказала нам в поставках тяжелых орудий и броневиков. Это возмутительно и не соответствует союзническим обязательствам. Изволь, будь добра, передать мое удивление твоему августейшему дяде. Мы договаривались отнюдь не об этом. Отнюдь не об этом! Мне нужны пушки, достань мне их.

Дорогой муж встал и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты. Ответный взгляд, полный ненависти и презрения, хлестнул по двери, уже закрывшейся за ним.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 5 мая 1919 года

Царь Борис с аппетитом уминал шашлык, нимало не заботясь о приличиях, манерах и о том, что я помимо слов слушаю его вкусное чавканье. Впрочем, все монархи за этим деревянным столом вели себя примерно так же. Это только в кино и на великосветских приемах все чинно и благородно, а дай только нам, королям с императорами, расслабиться, так мы начинаем себя вести, словно бесшабашные гимназисты или кадеты. Кто не верит, тот пусть посмотрит колоритные фото со мной, Ники и прочими августейшими особами, которые дурачились перед фотографической камерой так, словно не монархи они, а… Ну, вы поняли. Точнее, фотографии не со мной, а с моим прадедом. Хотя тело то же самое, в том смысле, что у меня его тело, так что… Короче, вы опять все поняли. Во всяком случае, я надеюсь на это.

– Кароль уговаривает меня принять участие в походе на Венгрию… Хочет, чтобы мы ему помогли отвоевать эту чертову Трансильванию.

Жую кусок отличного мяса и киваю.

– Предложение соблазнительное… А что взамен?

Тот пожал плечами.

– Ну а что он может нам предложить-то? Вернуть назад нашу Южную Добруджу.

Усмехаюсь.

– Тогда нам следовало бы запросить за помощь Добруджу Северную и все устье Дуная.

Борис хохотнул:

– И отрезать Румынию от моря??? Не думаю, что он обрадуется этому предложению. Да и не поймут его внутри страны. Одно дело – территории, которые были приобретены всего несколько лет назад в результате Второй Балканской войны и позорного сговора за спиной Болгарии, а другое – вот это все. В Румынии, как ты знаешь, до сих пор мечтают вернуть Молдавию и Бессарабию, включая Одессу.

– Перебьются. Пусть сначала Трансильванию завоюют.

Царь болгарский согласно кивнул.

– Да, там все будет не так просто. Венгры сильнее объективно, так что я вполне понимаю, почему Кароль ищет союза, тем более что НРС не демонстрирует желания влезать в новую войну из-за прихоти Румынии.

– А ты готов влезть?

Мой собеседник сморщился:

– Не знаю, откровенно говоря. Собственно, я хотел с тобой посоветоваться. С одной стороны, наша Южная Добруджа, но, с другой…

Я ждал. Наконец Борис задал мучивший его вопрос:

– Если Румыния, Сербия и, скажем, Болгария объявят войну Венгрии, можем ли мы рассчитывать на помощь и вступление в войну России?

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. РОМАНОВ-НА-МУРМАНЕ. 5 мая 1919 года

Наместник Севера хмуро смотрел на хмурый городок, который накрывало хмурое северное небо. Серость во всем. Серые краски, серые воды, и сам серый воздух, казалось, был полон неизбывной серости, окрашивая в серое бесцветие все вокруг.

Нет, за последние два года здесь изменилось очень многое. Основанный лишь семь лет назад поселок бурно развивался, гремя и звеня звуками тысяч молотков, топоров и лопат. Новый главный северный порт империи, мощная железнодорожная колея, две инженерно-строительные бригады ИСК, ведущие строительство нового города и порта при нем.

Романов-на-Мурмане. Единственный незамерзающий порт Севера. Резервные ворота империи. А где-то там, южнее, немцы строят Беломорканал, так, чтобы через него могли проходить не только линкоры, но и торговые суда соответствующих размеров. Начало Северного морского пути.

– Ваше высокопревосходительство, адмирал Колчак!

Генерал граф Маниковский обернулся к адъютанту и кивнул:

– Проси.

КИТАЙ. ХАРБИН. КИТАЙСКО-ВОСТОЧНАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ЗДАНИЕ УПРАВЛЕНИЯ КВЖД. 5 мая 1919 года

Гондатти брезгливо вытер белоснежным платком пыль со стола.

– Сколько служу на Дальнем Востоке, столько борюсь с грязью и невежеством. И если наши еще так-сяк, но научились и хотя бы в присутственных местах поддерживают относительный порядок, то в Маньчжурии положение с этим просто отчаянное.

Наместник Дальнего Востока помолчал, а затем спросил в сердцах:

– Пятнадцать миллионов местных куда прикажете девать?

Генерал Ходнев пожал плечами.

– Ну, в Ромее как-то же мы справляемся, а там народу поболее будет.

Гондатти фыркнул:

– Вы сравнили Ромею и Маньчжурию. Впрочем, я не стану спорить, заселение Маньчжурии русскими переселенцами крайне важно для колонизации региона, но в Маньчжурии сейчас примерно шесть-восемь миллионов ханьцев, не считая местных. С ними-то что делать?

Присланный из Москвы заместитель наместника по вопросам безопасности лишь сделал гримасу безразличия на лице:

– Китайцы, насколько я помню, совсем недавно начали проникать сюда, вопреки законам династии Цин.

Хмурый кивок.

– Это верно. Но они уже здесь. И потом, как сейчас посмотрят Япония и Британия на желание России аннексировать всю территорию Маньчжурии севернее КВЖД, срезав китайский выступ от Читы и до Владивостока?

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. АНТИОХИЯ. ОСТРОВ АРВАД. АРВАДСКИЙ ЗАМОК. 5 мая 1919 года

Они шли по дорожкам внутреннего дворика замка, построенного семь веков назад еще крестоносцами; замка, который властвовал над древним городом, насчитывающим уже четыре с половиной тысячи лет, и который, по легенде, основал Арвадей – правнук библейского Ноя. Они шли по древним камням и обсуждали дела страны не менее древней, чем Арвад. Страны, история которой теряется во тьме тысячелетий.

– Ваша светлость, после высылки и ареста на Мальте бывшего премьер-министра Саада Заглула и прочих лидеров борьбы за независимость ситуация в Египте стала для британцев крайне тяжелой. Восстание разгорается. Открытие огня австрало-новозеландскими солдатами по мирной демонстрации в Каире произвело огромное впечатление. Улицы полны возбужденных египтян. Страна охвачена всеобщей забастовкой. И хотя Саад Заглул продолжает призывать к мирному неповиновению, однако далеко не все готовы на такую пассивную борьбу, считая, что ничего таким образом добиться не удастся и британцы не уйдут.

Егермейстер Двора и личный главный ловчий государя князь Емец-Арвадский кивнул:

– Да, независимость Египта крайне важна для империи. Но мирная борьба Саада Заглула и его сторонников не только может растянуться на годы, но и не гарантирует потерю Британией контроля над Суэцким каналом. Этого мы позволить не можем. Отношения должны быть испорчены так, чтобы ни о каком присутствии англичан в Египте и речи не шло.

Начальник поисковой команды ЭСЕД по отлову редких животных в Египте полковник Михаил Скарятин заметил:

– Помимо нас партии стрелкового оружия египтянам контрабандно передают также немцы, американцы, итальянцы и французы. По моим оценкам, оружия там уже вполне достаточно для того, чтобы при случае начались серьезные бои. Британцы прекрасно это понимают и нервничают. Случаи спорадического открытия огня со стороны их солдат происходят все чаще.

Глава Экспедиции службы егермейстера Двора помолчал, размышляя. В саду пели птички, журчала вода в фонтане, но мысли Анатолия Емца были далеко от этих красот и прочих древностей.

Впрочем, древний замок был очень удачным и дальновидным решением императора Михаила. Как часто это бывает, в его повелениях и планах всегда были скрытые смыслы и тройное дно. Вот и в этот раз, пожелав вознаградить своего верного ловчего за операцию по предотвращению переворота и дискредитацию притязаний на престол со стороны бывшего царя Николая и его сыновей, Михаил Второй высочайше пожаловал графу Емцу-Авлонскому еще и княжеский титул, замок и право на приставку к фамилии, образованную от имени острова и замка: Емец-Арвадский.

Потайным же дном этого пожалования был сам остров Арвад, расположенный буквально в трех километрах напротив порта и города Тартус в ромейской Антиохии. Остров, имеющий небольшую тихую бухту, служившую пристанищем рыбаков и контрабандистов всех мастей, и всего несколько тысяч обитателей, оставшихся после переселения из прибрежной зоны безопасности Ромеи жителей нехристианского вероисповедания. Рядом британский Кипр. Рукой подать до Египта. Французский Левант под боком. Отличная база для прикрытия операций ЭСЕД в регионе Восточного Средиземноморья. Не менее отличная, чем королевство Монако с местным экстерриториальным причалом, как база для операций на Западе.

Вот и пришлось новоиспеченному князю Арвадскому примерить на себя роль наследника рыцарей-крестоносцев. Хотя чем ЭСЕД хуже каких-нибудь тамплиеров? Ладно, бог с ними, с тамплиерами, тут с наследниками фараонов дел предостаточно.

– Полковник, по поступившим сведениям, два пехотных батальона будут на следующей неделе переброшены британцами с Кипра и еще один батальон – с Мальты.

Скарятин нахмурился.

– Это вдобавок к двум канадским пехотным полкам?

Емец, помолчав некоторое время, сделал неопределенный жест.

– Трудно сказать, Михаил Владимирович. Может, и так. Но есть неподтвержденные сведения о том, что канадцев перебросят в Ирландию. Хотя, не спорю, значимость Суэца для Британии куда выше, чем значимость той же Ирландии. В любом случае мы не можем ждать прибытия дополнительных сил англичан в Египет…

РУМЫНИЯ. ЗАМОК ПЕЛЕШ. КОРОЛЕВСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ. 5 мая 1919 года

– Ваше величество, из Константинополя прибыла баронесса Ольга Мостовская с бумагами от княгини Натальи Емец-Арвадской, гофмейстерины Двора императрицы Марии.

Ольга облегченно выдохнула. Что-то должно сейчас проясниться!

– Да, проси ее поскорее.

Фрейлина Екатерина Теодорою поклонилась и распахнула дверь…