Шпаргалка для ленивых любителей истории – 3. Короли и королевы Франции, 1498-1848 гг.

© Алексеева М.А., 2024

© ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

«Важные исторические события часто начинаются в кругу семьи», – говорит один из героев фильма «Король Англии» (2019 г., режиссер Дэвид Мишо). Важным историческим событиям (впрочем, как и не особо важным) посвящены толстые монографии, о них пишут серьезные учебники. О том же, что происходит в кругу семьи, рассказывают, как правило, только художественные произведения, литературные и кинематографические. Авторы этих произведений обычно исходят из того, что читатель или зритель примерно представляет себе, в чем суть конфликта, каковы родственные связи персонажей и их взаимоотношения, и весьма нечасто утруждаются подробными разъяснениями. Наверное, для соотечественников писателей и сценаристов никакие разъяснения и не нужны, историю своей страны они и без подсказок прекрасно знают. А вот тем, кто вырос и живет в другой стране, не все бывает понятно, и из-за этих непоняток зачастую утрачивается интерес к сюжету и интриге. Я сама когда-то попала в эту ловушку, поэтому начала делать для себя короткие записи, чтобы не запутаться в сложных родственных связях героев, потом из этих записей родилась «Шпаргалка для ленивых любителей истории» о королях и королевах Англии.

Теперь вашему вниманию представляется такая же «Шпаргалка» о королях и королевах Франции. Конечно же, не обо всех «от начала веков», а только о тех, кто сидел на троне после Людовика Пятого Ленивого. Первым королем в этой книге является Гуго Капет – родоначальник династии Капетингов^[1]. Почему? Да все просто: сегодня трудно найти исторический роман, в котором описываются более ранние времена. Соответственно, любителям книг и кинопродукции, скорее всего, не понадобится информация о Меровингах, Каролингах или Робертинах.

Думаю, не лишним будет повторить то, что я писала в предисловии к английской «Шпаргалке»: этот текст – не учебник истории, ни в коем случае! Это не серьезный научный труд, не глубокое и всестороннее исследование, это именно подручный материал, шпаргалка, в которую можно заглядывать, когда читаешь роман или смотришь фильм, чтобы быстренько сориентироваться: кто есть кто и кто кому кем приходится; почему герцог А ненавидит герцога Б и за что герцогиня В мстит графине Г. Да, в книге приводятся цитаты из трудов профессиональных историков и знаменитых писателей, но я умышленно не делала сносок с указанием года издания и номеров страниц, чтобы текст даже не выглядел «наукообразным». В конце концов, если кому-то из вас станет интересно или нужно – вы легко сами все найдете.

О первых Капетингах информации нашлось не очень много, поэтому не подумайте, что относительно короткие начальные главы – результат моей лени. В те времена еще не вошло в привычку иметь придворных хронистов, которые подробнейшим образом фиксировали все события и в королевстве, и в жизни правителя. Да и хранились письменные документы кое-как, поэтому до сегодняшнего дня дошли буквально единицы.

И еще несколько слов о написании имен собственных. Если в русской транслитерации встречаются разные варианты, то я чаще всего привожу их при первом упоминании, а далее пользуюсь только одним из них. Пусть вас это не смущает. Например, рассказывая об убийстве герцога Бургундского, я пишу, что это произошло на мосту в Монтеро (Монтро, Монтрё), а дальше использую только название «Монтеро».

Вы не найдете в книге глубокого и всестороннего рассмотрения вопросов внутренней и внешней политики: для этого существуют серьезные научные труды. Я всего лишь попытаюсь дать вам представление о правителях Франции и их семьях. В конце концов, за каждой исторической эпохой стоят личности тех, кто принимал решения. Вопрос о роли личности в истории далеко не нов, но чтобы ответить на него, нужно хотя бы приблизительно представлять себе эти личности. Что это были за люди? С каким характером? С какими надеждами и мечтами? Разумеется, я ни в коей мере не претендую на то, чтобы давать развернутую психологическую характеристику королей, которых описываю в этой книге. У меня для этого недостаточно знаний и специальной подготовки. Но если кто-то из описываемых персонажей вызовет ваш интерес или привлечет внимание, вы отлично справитесь без моих подсказок и сами найдете все необходимые сведения, чтобы сделать собственные выводы.

Романов, где фигурируют короли и королевы Франции и члены их семей, великое множество. Надеюсь, что эта «Шпаргалка» окажется полезной для тех, кто любит читать такие романы и смотреть исторические фильмы и сериалы. И снова повторю для невнимательных: этот текст – не учебник, не истина в последней инстанции, в нем наверняка можно найти ошибки и неточности. Но если вы, перепроверяя написанное, обнаружите мои «косяки», я буду только рада, ведь это означает, что вам стало интересно и вы захотели узнать чуть больше. Ну заодно и порадуетесь, что оказались умнее автора, а любые положительные эмоции всегда идут на пользу!

Валуа

«Трижды женат, а корону передать некому», или Людовик Двенадцатый, Отец народа

Единственный сын Карла Орлеанского Людовик стал поздним ребенком: когда мальчик родился (1462 год), его отцу было 67 лет. Король Людовик Одиннадцатый на появление нового родственника отреагировал со свойственным ему цинизмом: стать отцом в 67 лет, имея жену, которая почти на 32 года моложе? Курам на смех! Еще большой вопрос, чей это ребеночек на самом деле. Официально король, разумеется, ничего не заявлял, но в узких кругах озвучивал свое мнение открыто и не стесняясь.

Теорию о внебрачном происхождении Людовика Орлеанского охотно развивает Робер Амбелен. По его словам, юная Мария Клевская вовсю строила глазки симпатичным придворным, а ее престарелый муж делал вид, что ничего не замечает. Разговорчики о незаконнорожденности начались еще в 1457 году, когда у супругов родилась дочь, и отцом ребенка все без колебаний называли некоего оруженосца по имени Рабаданж. Якобы Мария даже не пыталась скрыть связь с ним, более того, демонстративно выставляла ее напоказ. А уж когда спустя пять лет родился сын Людовик, никто не сомневался в отцовстве оруженосца. Карл же продолжал невозмутимо вести себя так, словно ничего не происходит, и немедленно признал новорожденного мальчика своим наследником. Амбелен пишет, что вскоре после смерти Карла Орлеанского в 1465 году красавица герцогиня поспешила выйти замуж за своего низкородного любовника. Трудно сказать, можно ли верить Амбелену. В надежных источниках я подтверждений этой теории не нашла, зато в Википедии указано, что Мария Клевская в 1480 году тайно вышла замуж за своего камер-юнкера из Артуа. Между 1465 и 1480 годами – 15 лет. Вряд ли о таком сроке можно говорить «вскоре» и «поспешила». Но, как мы знаем, Википедия далеко не всегда надежна, а Амбелен не всегда опирается на фактологию.

Мог ли Людовик в детстве засматриваться на французскую корону? Ну разве что в самых туманных мечтах. Правящему монарху всего сорок с небольшим, и у него имеется младший брат, совсем молодой и полный сил. Сыновья могут родиться и у одного, и у второго, так что до орлеанской ветви дело вряд ли дойдет. И в самом деле, в 1470 году у короля рождается сыночек. Между Людовиком Орлеанским и троном стоят и сам король Людовик Одиннадцатый, и его сын, и его брат. Претендентов многовато, а шансов, напротив, маловато. Но ведь в Англии когда-то дождался своей очереди четвертый, самый младший, сын короля Иоанн Безземельный, а во Франции – третьи сыновья Филиппа Четвертого Красивого и Карла Шестого Безумного…

Ну, коль так, можно пока помечтать о прекрасной Италии. Бабуля Людовика, миланская принцесса Валентина Висконти, имела права на герцогство Миланское, вот эти-то права и нужно будет реализовать.

В 1472 году погибает младший брат короля, тот самый последыш Карл, и Людовик Орлеанский становится на одну ступеньку ближе к трону. В 1476 году подростка практически насильно женят на принцессе Жанне. Людовик уворачивается как может, но король строго приказывает посещать спальню хромоногой супруги и выполнять свой долг. Отметим этот момент, он нам впоследствии пригодится.

Отступление о «детских обидках»

Позволю себе в этом месте обратиться к читателям, склонным к литературному творчеству. Не хотите попробовать написать монолог Людовика Одиннадцатого, рассуждающего на тему будущего мужа для своей младшей дочери Жанны? Ведь он сам был против воли буквально засунут в брак с шотландской принцессой Маргаритой и с этим так и не примирился. Он ненавидел и свою жену, и отца, навязавшего ему эту жену. Помнил ли Людовик в зрелые годы те чувства, которые обуревали его в юности? Помнил ли свои мысли? Если помнил, то в смягченном виде или, напротив, в гипертрофированном? Простил ли своего отца Карла Седьмого, когда сам встал перед необходимостью организовать из политических соображений брак, который не принесет супругам ничего, кроме горя и разочарований? И еще одна коллизия: Людовик не просто ненавидел своего отца, он его презирал и считал плохим правителем, неумным и неумелым. И вот теперь он собирается поступить точно так же. Что это означает? Что Карл, возможно, был не таким уж неумелым политиком? Или что сам Людовик уподобляется отцу и, стало быть, не так уж он умен и ловок? О, это классика жанра! Люди клянутся себе, что никогда не будут поступать как их родители (или злейшие враги, или предыдущие правители и так далее), потом делают ровно то же самое и говорят: «Это другое».

 

Небезынтересно также представить себе мысли короля по поводу принца Орлеанского, пока еще совсем крохи. Людовик сознательно обрекает своего маленького троюродного братика на те же страдания, через которые прошел он сам. Какой здесь оттенок, как вы думаете? «Я сам пережил такое – и ничего, выжил. И ты выживешь». Или: «Я знаю, как это тяжело, пусть тебе тоже будет не сахарно». Или: «Я терпеть не мог свою жену Маргариту, но с ней все было в порядке и я хотя бы мог спать с ней, а вот ты, наследник Орлеанского дома, получишь в свою постель такое, что небо с овчинку покажется. Я вас всех на корню изведу!» Или еще какой-нибудь вариант. Поле для фантазии огромное. Может, кто-нибудь попробует? Получится прекрасный концертный номер для возрастного актера.

Когда в 1483 году умирает Людовик Одиннадцатый, между принцем Орлеанским и престолом остается только одна ступенька: юный король Карл Восьмой. Регентом назначена старшая сестра короля Анна де Божё, и с ней вполне можно повоевать за власть. Для решения этой задачи очень пригодится герцог Бретонский Франциск Второй и его малолетняя дочка Анна. Хорошо бы на ней жениться! Правда, предварительно придется развестись с Жанной, но это в принципе решаемо. Герцог Бретонский против альянса не возражал, и стороны договорились. Найдя поддержку среди тех, кого обидел покойный король, Людовик Орлеанский ввязался в военное противостояние, получившее название безумной войны, под тем предлогом, что нужно освободить молодого короля от влияния дурных советников. В этой войнушке Орлеанец проиграл и оказался в тюрьме, где его продержали три года без суда и следствия. На свободу он вышел только благодаря заступничеству своей нелюбимой жены Жанны. Жанна, по уши влюбленная в своего красавца-мужа, долго уговаривала регента Анну де Божё, старшую сестру, смягчиться, но Анна проявила стойкость, граничащую с жестокосердием. Тогда Жанна обратилась напрямую к братишке, королю Карлу, и тот не смог отказать. Он даже взял на себя смелость освободить Людовика, не спрашивая согласия сестры Анны. Произошло это в июне 1491 года, и, вероятно, как раз в этот момент Анна де Божё и поняла, что ребеночек вырос и больше не нуждается в наставниках и руководителях. Ей остается дожать бретонский вопрос, женить брата на Анне Бретонской – и можно отходить в сторону.

Вышедший на свободу Людовик оказался в непростом положении. Пока он сидел под стражей, герцог Бретонский умер, а его наследница устроила себе брак с Максимилианом Габсбургом. Да, брак заочный и заключен в нарушение договора, то есть без королевского разрешения, так что его легко можно опротестовать и расторгнуть. Но… На руку Анны претендует король Карл Восьмой. Тот самый Карл, который только что освободил Орлеанца, и не просто освободил, а вернул ему все отобранные права и свое монаршее расположение. И как это будет выглядеть, если в ответ на такое великодушие Людовик попытается, во-первых, отбить у короля невесту, а во-вторых, бросить его родную сестру? Бросить Жанну, которая вымолила для него прощение. Жанну, которая, не боясь заразиться, самоотверженно ухаживала за мужем, когда тот заболел оспой… Нехорошо выйдет.

И Людовик отступился от задуманного. Как ни странно, Карл Восьмой относился к нему очень хорошо, любил принца и доверял ему, и именно Людовик в качестве советника короля вел переговоры с Анной Бретонской насчет брака.

Король женился на Анне, и в октябре 1492 года, меньше чем через год после свадьбы, у пары родился первенец, мальчик, Шарль-Орлан. Пришлось принцу Орлеанскому опуститься на одну ступень ниже: между ним и короной уже не один человек, а двое. Людовик участвовал вместе с Карлом в итальянской кампании, пытаясь реализовать свою давнюю мечту о Миланском герцогстве, там не все было гладко, но в целом Орлеанец вел себя по отношению к королю вполне лояльно.

И вдруг в 1495 году малыш Шарль-Орлан умирает. Королева Анна исправно рожает каждый год (зря она тащила с собой вторую кровать, ясно же, что не пригодилась), но ни одному королевскому потомку выжить не удалось. И Людовик начинает понимать, что все не так безнадежно: король не блещет здоровьем, у его супруги явные проблемы с выживаемостью потомства. А ведь в брачном договоре Карла и Анны четко прописано: если супруг умрет, не оставив наследника, его вдова обязана выйти замуж за преемника. Так что есть шанс, есть! Можно и королем стать, и на Анне жениться. (Некоторые авторы совершенно уверены, что Людовик Орлеанский был влюблен в Анну Бретонскую и хотел жениться на ней не только из политических соображений, но и из глубокой личной симпатии.)

И шанс реализовался! Карл Восьмой стукнулся о косяк и умер, выживших сыновей нет, следующий король – Людовик Орлеанский, принц крови, ближайший родственник по мужской линии.

Правление свое Людовик Двенадцатый начал мудро: отнесся к недавним противникам и соперникам с добротой и великодушием, чем привлек их на свою сторону. Вот, например, Анна и Пьер де Божё: уж сколько кровушки Людовик в свое время из них высосал своей борьбой за регентство! Казалось бы, нет у нового короля более яростных ненавистников. Ан нет, и их приручил. Дело в том, что Пьер уже стал герцогом Бурбонским, но, к сожалению, единственный сын супругов де Божё умер в том же году, что и Карл Восьмой, осталась лишь дочь, и возникла серьезная опасность, что права на Бурбоннэ станут оспаривать более дальние родственники мужского пола. Король пожаловал супругам де Божё грамоту, в которой закреплял наследственные права их дочери Сюзанны, и в благодарность за это Анна и Пьер примкнули к тем, кого можно было считать надежной опорой трона. Сюзанну и ее наследство постараемся не забыть, пригодится очень скоро.

И вообще Людовик не стал, в отличие от своих предшественников, сводить счеты. Он полагал, что раз он теперь король Франции, то не должен помнить обиды, нанесенные когда-то герцогу Орлеанскому.

Едва заняв престол, Людовик Двенадцатый озаботился разводом с Жанной и новым браком. Действовал он через Чезаре Борджиа, внебрачного сына папы Александра Шестого. Молодой Чезаре вроде бы шел по стопам отца, делал духовную карьеру и уже пребывал в сане кардинала, но как раз в то время решил, что ему все это надоело и он хочет жить как обычный человек. В августе 1498 года папа римский и коллегия кардиналов впервые в истории католической церкви приняли решение, согласно которому Чезаре Борджиа официально разрешили вернуться к жизни мирянина. Людовик Двенадцатый подсуетился и выступил с предложением: мы тебе подберем очень достойную жену из знатных дворян и отпишем приличных размеров земли, а ты попроси папу (в обоих смыслах этого слова) не препятствовать моему разводу с Жанной и принять все мои доводы без критики.

Сказано – сделано. Папа аннулировал брак Людовика и Жанны, признав его недействительным. Людовик на суде заявил, что за 22 года супружества консумации так и не произошло. Жанна настаивала на том, что брак был полностью осуществлен. Поскольку ход процесса был предрешен, понятно, к чьим показаниям прислушались, а к чьим – нет.

И вот здесь мы возвращаемся к тому моменту, на который я просила вас обратить внимание чуть выше. Людовик Одиннадцатый, видя, что зять не рвется в объятия хромоногой супруги, настоятельно требовал исполнения всего, что нужно. Хитрый и подозрительный, мог ли король и здесь пустить дело на самотек, положившись на честное слово принца Орлеанского? Уверена, что нет. За дверьми королевских спален всегда находятся слуги, и днем, и ночью, таковы правила. А состояние постельного белья с королевских кроватей обсуждается горничными, фрейлинами, прачками, служанками, да всем двором, если на то пошло. И не из любви к пустым сплетням, а в связи с пониманием важности вопроса: речь идет о производстве наследников королевской крови, это вам не кот начхал. Если бы принц Орлеанский нагло манкировал и не исполнял приказание короля, Людовик Одиннадцатый сразу же узнал бы об этом, после чего принцу мало не показалось бы. Жанна, давая показания на суде, точно знала, что есть свидетели, которые подтвердят ее слова. Но ее это, увы, не спасло. Разве свидетели имеют хоть какое-то значение, если суд куплен на корню? И вообще, слово короля имеет вес куда больший, нежели слова любого другого человека. И еще вопрос: зачем нужно было в буквальном смысле трясти перед папским судом интимными подробностями и прочим грязным бельем, если можно было просто сослаться на недопустимую степень родства? Чисто, красиво, без всяких сомнительных моментов, унижающих достоинство обоих супругов. Однако Людовик Орлеанский почему-то поставил во главу угла деликатный вопрос интимного свойства. По чьей вине брак не консумирован? По вине Жанны, которая слишком уж уродлива? Это оскорбительно для женщины. По вине ее импотента-мужа, который за 22 года ни разу «не смог»? Это ужасно для Людовика. Тогда зачем все это?

Наверное, на том судебном заседании велся протокол, и его можно найти в библиотеке Ватикана. Во всяком случае, без документального подтверждения мы сегодня никак не сможем судить о том, почему расторжение брака Людовика Двенадцатого и Жанны Французской было обставлено таким отвратительным образом, когда все можно было сделать элегантно и достойно.

Людовик получил вожделенный развод, обеспечил Жанну материально, чтобы ни в чем не нуждалась, и через несколько месяцев женился на Анне Бретонской. А в благодарность за содействие посвятил Чезаре Борджиа в рыцари ордена святого Михаила и даже усыновил его, сделал членом королевской семьи с правом иметь на своем гербе три королевские лилии. Ну и насчет земель и выгодной женитьбы король не обманул, все сделал, как обещал: Борджиа получил графство Валентинуа, которое ради нового владельца сделали герцогством, и сестру короля Наварры в жены.

Развод короля Франции все-таки выглядел скандальным, и Людовик не рискнул короновать свою новую жену сразу после свадьбы, выждал еще пять лет, пока страсти не утихнут. К моменту коронации Анны в 1504 году у супругов трижды рождались дети, но выжила только дочь по имени Клотильда (Клод), а двое сыновей умерли: один при рождении, другой во младенчестве (или, согласно другим источникам, один родился мертвым, а другой прожил всего несколько часов).

Да, первый же ребенок пары, девочка Клод, родившаяся в 1499 году, выжила, но дальше все шло неудачно: либо мертворождение, либо младенческая смерть, либо выкидыши. И Людовик понял, что все не так радужно, как он себе представлял. В первом браке у Анны Бретонской было семь беременностей и только один жизнеспособный ребенок (скончавшийся от кори Шарль-Орлан), так какие основания надеяться на то, что во втором браке будет принципиально иначе? Анна стала старше, да и сам король не молодеет, и здоровье его лучше не становится, совсем даже наоборот: он болеет все чаще. Нужно начинать думать о том, кому достанется французская корона, если у Людовика Двенадцатого так и не будет сына.

Говорят, брак Людовика и Анны был крепким, супруги жили в любви и согласии. Единственным поводом для ссор и споров за все годы супружества стал вопрос о выборе мужа для Клод. Вопрос необычайной важности, ведь муж Клотильды станет герцогом Бретани, а если у Людовика так и не появится сын, то зять может начать претендовать на французский трон. Салическое право, будь оно трижды неладно, не позволяет самой Клотильде стать правящей королевой. И вот по этому пункту позиции мужа и жены кардинально разошлись. Анна стремилась максимально обезопасить свою родную любимую Бретань от притязаний короны и выбрала в зятья… Знаете кого? Внука своего несостоявшегося мужа императора Максимилиана Габсбурга. Напоминаю: от брака с Марией Бургундской у Максимилиана осталось двое детей. Дочку Маргариту сосватали Карлу Восьмому, потом нахально развернули и отправили домой вместе с приданым. Вспомнили? А сынок Филипп Бургундский вырос и женился на испанской принцессе Хуане Кастильской, вошедшей в историю под именем Хуаны Безумной. Если вы немножко помните историю Англии, то Хуана – родная сестра Екатерины Арагонской, первой жены Генриха Восьмого Английского, той самой, которая не давала мужу развода и умерла, продолжая считать себя королевой и законной супругой несмотря на то, что король уже женился на Анне Болейн. Так вот, в 1500 году у Филиппа и Хуаны родился мальчик Карл, который, вполне вероятно, будет наследовать и своему знаменитому дедушке-императору, и своему отцу, имевшему в тот момент вполне реальные виды на испанскую корону. В общем, партия неплохая, надо признать. Хотя «вполне вероятно» не означает «наверняка». Анна Бретонская по старой привычке видела спасение Бретани в Габсбургах. Она очень любила родное герцогство, постоянно отстаивала его независимость и не хотела, чтобы Клотильда принесла свое наследство французской короне, ведь в брачном договоре Анны и Людовика было четко прописано: Бретань принадлежит Анне и только Анне, а также ее потомкам любого пола.

Людовик же имел иное мнение. Отдать Бретань иностранцу? Никогда! Самый близкий родственник по мужской линии – двоюродный племянник Франциск Ангулемский. Кто таков? Давайте считать: у Людовика Первого Орлеанского (убитого в 1407 году) и его жены Валентины Висконти было двое сыновей. Старший – Карл Орлеанский, отец нашего Людовика Двенадцатого, и младший – Жан. Сын Жана Карл Ангулемский приходился королю Людовику двоюродным братом, а внук, сын этого Карла, по имени Франциск, соответственно, двоюродным племянником. Конечно, это еще совсем ребенок (Франциск родился в 1494 году), но в любом случае он может стать королем Франции как самый близкий кровный родственник по мужской линии, других-то нет, отец Франциска, герцог Карл Ангулемский, уже умер. Людовик Двенадцатый считал, что Франциск является куда более подходящей партией для его дочери: если все сложится неблагоприятно и у него самого сыновей так и не будет, то девочка станет королевой.

И у той, и у другой точки зрения нашлись сторонники. Позицию королевы Анны поддерживал кардинал Амбуаз, человек, к мнению которого прислушивался Людовик и которому очень доверял. Позицию короля отстаивал маршал Франции Пьер де Роан (Роган), которому Людовик доверял ничуть не меньше.

Амбуаз победил. Людовик не смог противостоять умному и энергичному кардиналу, который являлся движущей силой многочисленных реформ и преобразований, затеянных королем. Десятого августа 1501 года был подписан договор о будущем браке между почти двухлетней принцессой Клод и полуторагодовалым Карлом Габсбургом. Ах, если бы Людовик точно знал, что этот ребенок и в самом деле станет и королем Испании, и императором Священной Римской империи! Как вы думаете, он еще сильнее сопротивлялся бы или, наоборот, поддержал бы идею дорогой супруги? Согласно брачному договору, Карл объявлялся наследником Бретани после смерти Анны Бретонской. Спустя три года, после длительных переговоров с императором Максимилианом, дедушкой жениха, подписали еще один договор, по которому Клод получала огромное приданое: не только Бретань, но и герцогство Миланское, и Бургундию, графства Блуа и Асти, и даже территорию Генуэзской республики, оккупированную Францией.

Однако прошло всего около года – и помолвка принцессы Клод с Карлом Габсбургом оказалась разорвана. Людовик болел все чаще и сильнее, а выживших сыновей все не было, хотя беременела Анна по-прежнему регулярно. Становилось совершенно очевидно, что французский престол перейдет к Франциску Ангулемскому, и король не мог допустить, чтобы его наследнику и преемнику досталась страна, от которой отрежут огромные территории, предназначенные в приданое Клотильде. Было составлено новое брачное соглашение, теперь уже с юным Франциском. Получилось, что во втором раунде боя за руку малолетней принцессы победила партия маршала Роана. Анна Бретонская не простила Роану своего поражения и добилась через парламент, чтобы маршала предали суду (якобы за измену). Так Пьер де Роан-Жье удалился в почетную ссылку, местом которой стало одно из его поместий.

В течение последующих нескольких лет у Анны Бретонской не случилось ни одной доношенной беременности, только выкидыши, пока в 1510 году не родилась дочь Рене. В 1512 году – снова не выживший мальчик. А в 1514 году королева Анна скончалась.

Ловкая притворщица или влюбчивая глупышка?

Среди авторов, писавших о Людовике Двенадцатом, широко распространено мнение, что Анна Бретонская искренне любила обоих своих мужей. Как же так получилось? Ни одного из них она не выбирала сама, первого, Карла Восьмого, ей всучили силой оружия, второго – силой давным-давно заключенного договора. И надо же случиться такому совпадению: оба пришлись ей по сердцу! Вы верите? Я – нет.

Эта женщина, несомненно, была очень умна. Не зря же в народе ее именовали хитрой бретонкой. Мне кажется, Анна обладала полезной житейской мудростью, которая диктовала: если не можешь изменить обстоятельства – измени отношение к ним. И измени таким образом, чтобы сделать свою жизнь приемлемой. Что это означало? Что нужно постараться обойтись без конфронтации с нелюбимыми мужчинами, коль уж нет возможности самой выбрать себе спутника жизни. Следует примириться с существующим положением вещей и извлечь из него максимальные удобства. Притвориться покорной и любящей, изображать нежные чувства, а взамен получить доброе отношение и уважение со стороны и супруга, и всего двора, и народа Франции. Промолчать, когда что-то не нравится. Стерпеть, если неудобно. Не лезть в вопросы руководства, если не спрашивают. Кивать и одобрять, даже если не вполне согласна. Зато сколько бонусов! Тем более беременности наступают с завидной регулярностью, и обвинить королеву в бесплодии никто не посмеет. А то, что младенцы не выживают, – совсем другой вопрос.

Об Анне Бретонской говорили, что она всегда была больше герцогиней Бретани, нежели королевой Франции. Если она только притворялась любящей и преданной супругой, то, возможно, делала это с одной-единственной целью: завоевать доверие короля, влезть к нему в голову и попытаться влиять на политические решения, чтобы не дать ущемить суверенитет родного края. Анна – дочь своего времени, для нее, как и для всех дворян ее ранга, политические соображения и интересы всегда стояли намного выше интересов личных. Да, она притворялась и лукавила, но не для обеспечения собственного психологического комфорта, а для укрепления своей власти над мужем в целях защиты любимой Бретани. Может такое быть?

Или все-таки Анна Бретонская была влюбчивой глупышкой, готовой отдать свое сердце каждому, кто придет в ее спальню, не обращая внимания на физический недостаток и отсутствие сексапильности?

Как вы думаете?

Людовик очень горевал по своей супруге, но надежд на появление сына-наследника все же не терял и женился в третий раз. Ему было 52 года, невесте, Марии Тюдор, младшей сестренке английского короля Генриха Восьмого, – 18 лет. Да, на мужскую силу Людовик Двенадцатый никогда не жаловался, женщин любил, но годы и болезни брали свое. Принято считать, что король умер от излишнего усердия в постели. (И как тут не вспомнить короля Филиппа Шестого, который польстился на юность и красоту Бланки Наваррской и умер спустя несколько месяцев после женитьбы!) Трудно сказать, так ли это на самом деле, все же Людовик был не вполне здоров. Некоторые авторы, например В. Дюрюи, высказывают более деликатную точку зрения: юная Мария Тюдор была полна жизненной энергии и требовала празднеств, увеселений, турниров и прочих развлечений. Так стареющий король в угоду молодой супруге вынужден был радикально изменить образ жизни. Если раньше, например, он ложился спать в шесть вечера, то теперь – за полночь; если раньше он завтракал в восемь утра, то теперь – в полдень. И подобный режим его доконал. Что ж, возможно, так и было.

Третий брак Людовика не продлился и трех месяцев: сыграл свадьбу 9 октября 1514 года, а скончался 1 января 1515 года. Его молодая супруга беременной не была.

Орлеанская ветвь, таким образом, быстро прервалась. Пришел черед ангулемской ветви: корона Франции досталась Франциску, двоюродному племяннику и одновременно зятю покойного короля. Уже зятю? Да, Клод Французская и Франциск Ангулемский поженились 18 мая 1514 года, через четыре месяца после смерти королевы Анны.

Хорошим ли правителем был Людовик Двенадцатый? Специалисты-историки полагают, что одним из лучших во Франции. Он приложил огромные усилия к усовершенствованию управленческой и правовой систем, к развитию экономики, к полному пресечению практики покупки должностей. В общем, сделал очень много полезного для своей страны. Хозяйства крепли, население богатело и не могло нарадоваться на своего короля, который настолько рачительно относился к бюджетным деньгам, что пышные похороны Карла Восьмого и собственную свадьбу с Анной Бретонской оплатил не из казны, а из своего кармана. На протяжении всех лет правления Людовик Двенадцатый оплачивал личные нужды и нужды королевской семьи только из доходов с принадлежащих ему земель. «Пусть лучше люди смеются над моей жадностью, чем плачут от моих расходов», – говорил король, отменяя выплаты содержания, которые ранее щедро назначались родственникам, фаворитам и всяким заслуженным чиновникам. И никаких разорительных праздников! При Людовике прямые налоги сократились на одну треть, а доходы государства тратились на содержание армии, строительство общественных объектов, поддержание производства и сельского хозяйства. Ну можно ли было не любить такого монарха? Народ Франции искренне оплакивал его кончину и дал ему прозвание «Отец народа».