000
ОтложитьЧитал
Глава 1
Солнечные лучи пробивались сквозь неплотные жалюзи школьного класса и падали на усталые головы учеников. В таком теплом освещении некоторые пряди темных волос Мэри казались красновато-золотистыми. Со своего места Питер не мог как следует видеть лица девушки, но каскада ее длинных волос, силуэта изящных плеч и спины было достаточно, чтобы засмотреться и отвлечься от нудной речи учителя.
Парень тихонько вздохнул, жалея, что не может сфотографировать этот момент: свет и правда падал необычно красиво.
– Мистер Финслер, вы еще с нами?
– А, да, конечно, я слушаю вас, миссис Карр! – Встрепенулся Питер, смущаясь.
– В таком случае, если вас не затруднит, направьте свои глаза на доску, а не в сторону ваших одноклассников, будьте так любезны. – Сухо отчитала его учительница.
После звонка, возвещающего о столь долгожданном конце учебного дня, молодые люди торопливо высыпали в коридор. Тут на плечо Питера опустилась тяжелая, знакомая ладонь:
– Ну давай, колись. На кого ты пялился? – Весело прогудел Кир своим недавно севшим до каких-то нечеловечески низких частот голосом.
– Да ни на кого я не смотрел! С чего ты вообще взял, что…
– Опять на Госсет, да? – Точно подметил друг.
Питер шумно выдохнул, уже даже не пытаясь отрицать очевидного.
– Можно подумать, ты миссис Карр прямо так внимательно слушал. Как нам вообще может пригодиться в жизни история написания…
– Даже если я не слушал, я делал это незаметно. – Хохотнул Кир. – А ты Мэри в затылке глазами дыру провертел! Скоро слюнки пускать начнешь, а?
– Очень смешно. – Полным сарказма, плоским голосом ответил Питер.
– Да ладно тебе, Питер. Если бы не я, ты бы, может, до сих пор не осознал, что она тебе нравится нравится, а не просто как друг. Кстати, – заговорщицким шепотом продолжил Кир, – когда ты собираешься признаться и позвать ее на свидание, хм?
– Кажется, не в этой жизни. – Пошутил Питер, досадливо пиная камушек на асфальте. – Ты вообще Мэри Госсет видел? Она же такая… Такая… Крутая, и красивая, и талантливая, и умная! Мне до ее уровня далеко.
– А ты не пробовал, и не можешь знать наверняка. Давай, не ссы и признайся ей! – Подначивал друг, впрочем, тоже шутливо.
– Аха, вот прямо сегодня возьму и признаюсь, да.
* * *
– Мам, ты дома? – Произнесла Мэри отчетливо, но не слишком громко, неловко повозившись с непривычным замком на входной двери. Кричать через всю квартиру не было ни нужды, ни смысла: если Кристина Госсет дома, она легко услышит слова дочери, даже если смотрит сериал рядом с закипающим чайником. Приятные мелочи их образа жизни, хах.
– Привет, пирожок! – Высокий мужчина с тщательно подстриженными усами и в светло-зеленом домашнем халате бесшумно вышел в прихожую. – Твоя мама повезла Графа к ветеринару: кажется, у него опять проблемы с желудком. – Объяснил Джон, помогая дочери снять рюкзак и выскользнуть из летней куртки. – Ты не видела, ел ли этот упрямый кот что-то, что ему не положено?
– Да вроде нет. – Задумчиво покачала головой Мэри.
– Ну ладно. Как школа? Выглядишь уставшей. – Нахмурился отец, разглядывая ее бледное лицо.
– Да как обычно. Утомительно и местами нудно, местами интересно. Ничего нового не произошло. – Ответила Мэри из ванной, намыливая руки. Регенерация регенерацией, а гигиену никто не отменял, вы вообще видели, сколько в общественном транспорте потенциально болезнетворных микробов?!!
– Ты голодная? Что-то мне подсказывает, что ты опять по дороге домой не поела. – Проворчал Джон с кухни, шурша пакетами.
– Ну пап! Не начинай, пожалуйста. Я сейчас яблоко возьму и буду в порядке. – Ответила девушка, тоже заходя на кухню. По верху стен комнаты вился плющ, цепляясь за заботливо расположенные крючки, а в длинных горшках под окнами, со стороны улицы, пышно цвели петунии. Красота, приковывающая взгляд, сколько бы раз Мэри ни заходила на кухню в этом доме. Впрочем, они и живут-то здесь всего третий месяц.
– На одних яблоках долго не протянешь, пирожок. Хочешь, я тебе помогу?
– Гх, нет, спасибо. Мне же уже не пять лет, я умею охотиться. – Буркнула Мэри смущенно, сканируя взглядом холодильник. Хм, не густо, надо будет в магазин заглянуть, пока не закрылся… О, а вот и яблоки!
Девушка с наслаждением впилась зубами в полосатый красно-желтый фрукт, чувствуя, как ее настроение улучшается вместе с ростом уровня сахара в крови.
– Так что, – продолжила Мэри, прожевав, – правда, спасибо за заботу, пап. Я тебя тоже люблю. Но охотиться я буду, когда сама захочу, а сейчас я не хочу, и вообще… Это как-то, невежливо, что ли…
– Ладно-ладно, не буду спорить, ты все равно не послушаешь. – Со смирением умудренного богатым жизненным опытом родителя хохотнул Джон, и протянул дочери небольшой красный пластиковый мешочек: – Но ты все-таки возьми. Молодым быстро растущим организмам нужно питаться правильно.
– Ой, спасибо! А где ты ее достал?
Вопреки стереотипам и клише, бытие вампиром не шло в комплекте с умением незаметно вламываться в банки крови, или еще как-то тайно добывать эту ценную красную жидкость.
– Один мой старый друг – Ник, ты его, может быть, помнишь – наконец решил доучиться на доктора.
– Ооо, здорово. Это тот дядя Ник, который еще играет на губной гармошке?
– Ахаха, он самый! А помнишь, на твоем шестом дне рождения…
Мэри слушала с улыбкой, как ее отец вспоминает забавные случаи из недавнего прошлого, и задумчиво глядела на красный пакет. Яблоко было большое и вкусное, бесспорно. Но оно питало тело только физически, не утоляя ее магический голод. А ведь она еще сегодня вечером хотела прогуляться…
Девушка одним движением сковырнула защитный колпачок и поднесла коротенькую трубочку к губам, делая глоток. Знакомый, приятный и терпкий вкус железа прокатился по языку, бодря не хуже энергетиков.
* * *
– Все! Наконец-то, с математикой покончено! – Устало и радостно прошептала Мэри, закрывая тетрадь. – Да, Граф, мы молодцы? Мы с тобой большие молодцы! Я сделала всю домашку, а ты героически лежал и поддерживал меня морально, так ведь? – Причитала девушка, тиская большого черного кота. Кот этот вальяжно растекся по ее коленям, позволяя себя гладить, и тихонько мурчал от удовольствия.
Мэри глянула в окно, на сгущающуюся тьму, на часы – и решила, что теперь пора бы и расслабиться немного.
– Мам, пап! Я ушла! – Сказала она в полный голос. Сосредоточившись, различила приглушенное стенами ответное «хорошо» и «будь осторожна». Встала из-за стола, ссадив кота на теплое место на стуле и потягиваясь до хруста нескольких суставов.
Подумав секунду, сунула в карман спортивных штанов телефон.
Открыла окно своей комнаты – не широко, а чуть-чуть, на проветривание.
С тихим хлопком резко сдвигающегося, чтобы заполнить внезапную пустоту, воздуха – превратилась, и выпорхнула в прохладное ночное городское небо.
Часто хлопая крыльями, летучая лисица набирала высоту, поднимаясь над крышами старого квартала. Воздух, кажущийся плотным от таких быстрых движений, натягивал кожистые перепонки между ее пальцами. Ветер раздувал и щекотал короткий рыжий мех на шее и спинке. Слух в такой форме у Мэри был не острее, чем обычно – хотя, конечно, лучше, чем у среднего человека. Зрение тоже, как ни странно, не особенно отличалось: тоже бинокулярное, тоже цветное, и довольно-таки острое.
А вот обоняние…
Ох, как же Мэри любила и ненавидела летать над городом!
Ароматы выпечки, специй, алкоголя, ягод и фруктов, духов – такие приятные и манящие, сочетались с нейтральными и терпимыми запахами ржавчины, штукатурки, бензина, тины, пыли. А иногда ее нос забивала нестерпимая вонь помоек, гари, курева, тлеющих покрышек и прочих гадостей – в крылатой форме гораздо более отчетливая и неприятная, чем в человеческой. И предугадать, чем сегодня ночью будет пахнуть та или иная часть улицы, было почти невозможно: это зависело от времени ее полета, расписания работы ресторанов и расписания вывоза мусора, от направления ветра и от того, как давно был дождь.
Так что, каждый раз, когда Мэри «прогуливалась», одни и те же улицы представали перед ней в немного ином виде.
С интересом разглядывая вывески и подсвеченные окна потихоньку засыпающего города, она старалась запомнить, что где находится – а то ужас же, живет тут, и без карты не ориентируется!
Как-то раз Мэри так засмотрелась на девушку в просто восхитительном красном платье, что едва не столкнулась с пролетающим голубем. Ха-ха, как бы это было глупо, упасть на землю с высоты пяти этажей и переломать себе руки-ноги, из-за столкновения с каким-то дурацким голубем! К тому же, Мэри кровь пьет редко и вообще еще маленькая, по вампирским меркам особенно. На регенерацию после такого падения у нее сейчас может и не хватить сил.
Тогда она бы рефлекторно обернулась «человеком», но с выпущенными клыками и когтями и страшно сильной жаждой крови, что, знаете ли, плохо. И для невезучих случайных прохожих плохо, и для совести Мэри, и для сохранения секрета существования вампиров. Это был бы такой бардак, пришлось бы срочно звонить родителям и все «прибирать», а самое ужасное, что им бы пришлось опять переехать! Мэри же только-только привыкла к новой школе, завела приятелей, и!..
Дернув головой, чтобы вытрясти из нее назойливые мысли, летучая лисица снова принялась усердно хлопать крыльями, поднимаясь повыше – а то что это такое, аж до второго этажа спустилась! Ее же так и ненароком зацепить случайно могут, и сфотографировать вблизи, непорядок.
Продолжая изучать ночной город, Мэри долетела до реки, продвинулась вдоль набережной направо на пару кварталов – эх, все-таки дома на набережной красивые, все такие резные и узорчатые с этими историческими украшательствами и колоннами! – и повернула обратно, описывая длинную и узкую петлю на карте.
Все-таки, летать так долго без передышки и, главное, без еды – тяжеловато.
Она уже почувствовала тяжесть в мышцах и легкое головокружение – верный знак того, что пора поскорее приземлиться хоть куда-нибудь и передохнуть, иначе гравитация приземлит ее добровольно-принудительно. И тут ей на глаза – а перед этим и в нос – попалось настоящее чудо.
Сад!
Прямо на крыше одного из старых зданий раскинулся самый настоящий сад!
В длинных узких горшках дразнились красноватыми ягодами розетки земляники. В высоких округлых горшочках гордо зеленели увешанные миниатюрными плодами кустики томатов. Тут и там виднелись цветочные бутоны: красные, желтые, белые, голубые. Махровые и состоящие всего из трех или пяти лепестков, крупные и мелкие, плоские и похожие на шар – самые разные цветы, какие только Мэри видела, все они, кажется, были в этом садике.
Восхитительно! Потрясающе!
Очень красиво, а уж пахнет-то как…
Чувствуя, как урчит у нее в животе, летучая лисица приземлилась на крышу, оглядывая это растительное великолепие.
И тут ее глаза упали на деревце, растущее в особенно увесистом вазоне. Грушевое дерево, надо же! Настоящее грушевое дерево! Прямо здесь, в этом городе, в этой климатической полосе!
И, что самое удивительное: на этом дереве действительно висели плоды!
Сладкий запах порядком вскружил Мэри голову. Забавное ощущение, похожее на то, когда она съела слишком много торта, в котором была очень щедрая коньячная пропитка, или когда в двенадцать лет она укусила того мужчину в подворотне позади бара.
Если бы она была сейчас в своей человеческой форме, она бы глупо улыбалась и, наверное, даже хихикала по-дурацки.
Но, поскольку летучие лисицы не особенно талантливы в выражении эмоций посредством мимики мордочки, она просто сразу приступила к действию, спрыгнув со скамеечки и зашагав неловко, но целеустремленно, на всех четырех конечностях навстречу чудесному грушевому деревцу.
Глава 2
Когда Мэри опомнилась, было уже поздно: ее мордочка была вся заляпана кровью сладким соком, а плоды тут и там вокруг – надгрызены.
– Охх… – Вырвалось у нее от разочарования в себе, и, одновременно, от облегчения.
Вот ведь, как некрасиво и неловко получилось! Она не собиралась, не хотела портить такой чудесный садик, кто-то ведь столько старался, чтобы все это вырастить!
И это плохо, очень плохо, что Мэри вот так потеряла контроль над собой от голода. Хорошо еще, что ее «жертвами» стали плоды, а не люди. Мэри еще никогда человека не убивала, и не горела желанием начать. Да и, прибирать потом этот бардак, инсценировать самоубийство, подтирать следы, и переезжать…
Что же теперь делать, а?
Перебравшись с ветки на пол, то есть на плоскую поверхность крыши, Мэри беззвучно превратилась и растерянно похлопала себя по карманам.
Ничего с собой нет, только телефон.
А за садик стыдно. Да и плоды были такие вкусные, что прямо не оторваться…
Девушка задумчиво почесала зудящую полосочку подсыхающего фруктового сока на щеке. Просто улететь и сделать вид, что ее тут не было? Никто ж не видел, а даже если видел – то летучую мышь, а не Мэри.
Но она-то знает, что тут была, и ей стыдно.
О, а что, если она завтра ночью сюда вернется? И оставит, скажем, денег в качестве извинения?
Это, конечно, будет выглядеть подозрительно, зато от этого Мэри почувствует себя лучше, чем если она даже не попытается исправить положение!
Решительно кивнув самой себе, девушка извлекла из кармана телефон и на всякий случай поставила геометку в картах. А то ведь не сможет завтра найти эту чудесную крышу…
Как же, все-таки, удобно быть достаточно сильным вампиром, чтобы при превращении в летучую мышь «брать с собой» одежду, и мелочи в карманах! А то ведь лет до четырнадцати приходилось превращаться голышом, ужас, как несподручно.
Прибрав телефон, девушка с тихим хлопком воздуха превратилась в летучую мышь – большую, красивую, с размахом крыльев в почти полтора метра, и полетела прочь, в сторону своего дома.
На сегодня хватит прогулок, пора в душ и спать. И так наверняка утром плечи и грудь болеть будут, от таких дальних полетов…
* * *
Зевая, Фрина залила кипятком заварку в чайничке, вдыхая пряный аромат корицы, апельсинов и, кажется, еще мяты. Она очень любила долгие, неспешные сборы по утрам. Фрине даже не жалко было просыпаться пораньше, чтобы спокойно и немного лениво посидеть с чашкой чая на кухне или, в теплые сухие дни, на крыше, любуясь городом в мягком утреннем свете, и своим любимым садом.
Очень медитативно, полезно для души.
Особенно она начала ценить возможность начать день тихо и чинно, когда стала матерью. Теперь же ее детям было уже семнадцать и четырнадцать лет – о господи, как же быстро летит время!
И Фрина старалась не упускать шансов и наслаждаться жизнью, даже в таких маленьких моментах, как утреннее чаепитие.
Женщина переставила заварочный чайничек на поднос – ай, ручка уже нагрелась, горячо! – рядом со своей любимой чашкой, блюдцем с печеньем и ванночкой йогурта. Красота!
С этим подносом в руках, в домашнем халатике, Фрина привычно поднялась по лестнице из своей квартиры на самом верхнем, пятом, этаже, на крышу здания.
Когда-то, выбирая общее жилье, Фрина не понимала, чем ее новоиспеченному мужу так понравилось именно это место. Высоко, если лифт сломается – идти по лестнице долго и тяжело, особенно с сумками, а если крыша протечет, то ведь прямо на их потолок! А потом узнала, что из-за хитрого плана старого дома из их – и только из их! – квартиры можно легко и удобно выйти на широкую и плоскую площадку на крыше.
Поначалу Гленн облюбовал это место, для занятий спортом и, Фрина подозревала, для фотосессий в солнечном свете и в этом его костюме ни то косплеера, ни то ролевика. Не то, чтобы ей не нравилось – в черной ткани, коже, плаще, старомодной шляпе и с очень реалистичными макетами средневекового оружия ее муж выглядел очень даже хорошо и привлекательно. Просто, сама Фрина никогда особенно не увлекалась ни историческими реконструкциями, ни историей вообще, так что глубоко в это увлечение Гленна не лезла, хваля и подбадривая мужа со стороны.
А потом была первая беременность, тяжелая, и послеродовая депрессия. И, выбираясь из этой депрессии, Фрина нашла себе новое хобби, и с головой ушла в садоводство. И потихоньку, горшок за горшком, крыша из бетонного пустыря с хлипкой оградкой и периодически разбросанным инвентарем Гленна превратилась в сад.
Теперь же, спустя столько лет, Фрина своим садом гордилась. Столько усилий и стараний вложено, столько любви и внимания – в каждый кустик, в каждый цветочек!
Женщина прижала край подноса к груди, стараясь не наклонить и не расплескать свою ценную ношу, и одной рукой нашарила дверную ручку.
Повернула, толкнула, вышла… И чуть не выпустила несчастный поднос из рук, когда ее взгляд упал на обглоданную грушу, висящую прямо перед ее лицом, рядом с выходом на крышу.
Чертыхнувшись, Фрина поспешила опустить поднос на столик, и принялась оценивать ущерб.
Медитативность и полезность для души улетели вниз с крыши, вместе с благостным настроением.
* * *
– Сын, пожалуйста, подумай ты тоже, что с этим можно сделать! Если эта тварь опять залезет в мой сад, я, честное слово, вызову дезинсекторов… – Со все еще тлеющим в голосе праведным гневом жаловалась Фрина, резковатыми движениями нарезая салат.
– Хорошо, мам. Только сначала надо бы понять, кто это был? На птицу не похоже, тут явно следы от зубов… – Рассуждал вслух Питер, вспоминая повреждения на плодах.
– Три груши, вазон с земляникой, и помидорный куст! Все обглодали, паразиты. И ведь, они же наверняка сегодня ночью вернутся, и продолжат разорять мой бедный сад!
– Мама, все хорошо. Не размахивай ножом, пожалуйста. – Спокойно попросил Питер, еще немного сонно заглядывая в кружку с кофе в поисках ответов. Вселенная проигнорировала его вопросы, пока что.
– А, извини. – Фрина столкнула огуречные кубики в миску, сполоснула лезвие и прибрала нож, на всякий случай. – Спасибо, что выслушал, мне нужно было кому-то высказаться. Очень уж мне не хочется вызывать дезинсекцию и травить там все, рядом с моими цветочками, но…
– Не переживай. Хочешь, я… О, а давай веб-камеру из машины на крыше поставим? И посмотрим, кто эта загадочная тварь. Ну и, можно крысиный яд разложить, на всякий случай.
– Отличная идея, Питер! Надо будет этим заняться после работы…
– Угу. – Согласился парень, и, решив, что кофе уже достаточно остыл, сделал первый глоток. Ай, горячо! Но без кофе день начинать – просто кощунственно.
* * *
Мэри вошла в класс, как раз за пять минут до звонка. Как и планировала. И домашку она всю сделала и взяла, она проверила. Отлично, у нее все под контролем! Все по плану, и без казусов, и ничто не предвещает экстренного переезда…
– Доброе утро! – Чирикнула Тереза со своего места. Вот как, скажите на милость, она такая жизнерадостная в такую несусветную рань, а?
– Доброе… – Мэри попыталась, и не смогла, подавить зевок, и торопливо вскинула руку, чтобы прикрыть рот ладонью. – …утро.
– Ахаха, Мэри, не обижайся только, но что с тобой случилось? Выглядишь, будто утро у тебя какое угодно, но не доброе. – Тереза полезла в свой рюкзак за парочкой тетрадей: – Тебе нужна сегодняшняя домашка?
– О, спасибо большое, но нет. Я все сделала. Просто, – Мэри еще раз зевнула, – вечером кое-что случилось, из-за чего я разнервничалась, и долго не могла уснуть, так что… – Девушка махнула ладонью, указывая на свое лицо, а точнее – на хорошо заметные темные круги под ее глазами.
– А, случается. Держись, сегодня не должно быть никаких контрольных. – Подбодрила ее приятельница. Или уже подруга? В какой момент человек переходит из первой категории во вторую? Они общаются всего ничего, с окончания летних каникул. Но Тереза все это время была настроена нейтрально или дружелюбно, и у Мэри получалось с ней ладить. Что ж, теперь будет называть ее про себя подругой.
Мэри кивнула, и прошла к своему месту в передней половине класса. Не то, чтобы с ее отличным зрением и слухом девушке нужно было сидеть на первой парте (да и детей в очках теперь было так много, что первых парт на всех не хватало). Но с ее небольшим ростом и энтузиазмом на уроках, Мэри все равно почти всегда садили где-то впереди.
В кабинет вошли еще несколько ее одноклассников, в том числе Питер Финслер. Мэри сделала вид, что глядит в окно, и как могла незаметно проследила за ним глазами. Парень был… Ну, на самом деле, обыкновенный, не супер-высокий или накачанный, и не идеально модельной внешности. Но в целом миловидный, со светлыми глазами и светло-русыми волосами.
И прелестной улыбкой. И приятным голосом. И…
Ладно-ладно, да, Мэри уже в курсе, что втюрилась в него. Они еще и не говорили друг с другом толком, Мэри в основном случайно подслушивала его в разговорах с другими людьми – но, судя по этим разговорам, характер у Питера был спокойный и неконфликтный, и у него было неплохое чувство юмора. Одни плюсы, на ее вкус.
Пока Мэри витала в облаках, время вышло: прозвенел звонок, и в кабинет вошла учительница, торопливо здороваясь с классом и прямо с порога начиная лекцию.
* * *
Объявление о подготовке к осеннему балу свалилось на них, как снег на голову, причем в июне. Питер и забыл обо всех этих культурно-массовых мероприятиях, «призванных сплотить коллектив и помочь вам проявить ваши творческие таланты!». Он, в целом, был не против – просто, со всеми уроками и домашними делами, честно, забыл.
Осенний бал – это мероприятие, где учителя решили устроить «что-то такое эдакое полезное и приятное», но у каждого из организаторов было свое виденье этого «полезного и приятного». Годы шли, программа менялась, и потихоньку устаканилась традиция: смесь шоу талантов, ярмарки, где ученики продавали все что только можно, и, конечно, вечеринка с музыкой и танцами в конце.
Питер не умел играть ни на каком музыкальном инструменте, не ходил в секцию по фехтованию, как Джулика, у него не было готовой стопки лично нарисованных картин, как у Роуз, и даже жонглировать, как Марк, он не умел. И не горел желанием лепить из папье-маше или печь для ярмарки, тоже.
– Так, получается, мисс Зейферт, мистер Альманзи, еще… Мистер Финслер. Вы все будете помогать оформлять помещения для бала, хорошо? – Учитель окинул класс цепким взглядом, и, получив утвердительные кивки, вновь сверился со списком. – О, мисс Госсет, вы еще никуда не распределены. Решили?
Мэри поколебалась секунду, и ответила:
– Я тоже помогу с оформлением залов.
– Очень хорошо. Тогда, вы четверо, поступаете в веденье миссис Дайк, она занимается оформлением и декорациями. Подойдите с вопросами завтра…
Ого. Нет, даже не так. Ого.
Он будет заниматься всей этой ерундой вместе с Мэри. Они будут работать вместе!
(Учитывая, какие взгляды Альманзи и Зейферт бросают друг на друга при каждом удобном и неудобном случае, Питер не сомневался, что эти двое будут приклеены друг к другу, и предоставят его и Мэри самим себе, насколько только будет возможно).
По лицу Питера расплылась довольная улыбка.
Это неплохой шанс познакомиться с девушкой из его снов поближе.
Узнать ее, показать себя. Конечно, шанс понравиться Мэри – крошечный, но ведь надежда умирает последней, не так ли?…