А той же ночью мы, пацаны, стали свидетелями довольно забавной картины: деревенские мужчины почти в полном составе погрузились на школьный автобус, на пожарную упряжку добровольной дружины, на катафалк мистера Абрамяна и прибыли в факторию мистера Хоука. Там они выпили еще пивка, выстроились в шеренгу, повернулись к зданию конторы спиной, разом наклонились и спустили штаны. Потом этот снимок появился и в местной газете. Батя торжествовал!
***
С тех пор челнок прилетал к нам раз в месяц. И каждый прилет его – как праздник, тем более пилот нам попался такой замечательный. Оказалось, что мистер Урайя – совсем не старый, ему только недавно исполнилось сорок пять лет, а курчавую шевелюру, еще фигурировавшую на его пилотском удостоверении, он растерял в дальних космоперелетах в погоне за длинным кредитом. На Грыме ему явно нравилось: как прилетит, поставит свой челнок под погрузку и, ежели его мужики местные в таверну не уволокут, или женщины в свой женклуб пирогами пичкать, айда с нами, местными мальчишками, на Синору рыбу удить. Мы удочки в специально прикормленных местах забросим, облепим его со всех сторон и просим о путешествиях космических рассказать. Он сначала отмахивается, а как хлебнет медовушки, так и про поплавок забудет. И такого нам нарасскажет!.. И так до вечера мы сидим, рты раскрыв, а он все про чудищ невиданных и про сокровища огроменные, что ждут пионеров космоса на далеких планетах. А вечером, как водится, праздник: столы на площади под открытым небом, мистер Урайя во главе пиршества, красотка мисс Сидороффа с ним рядышком, раскрасневшаяся от счастья. А по обе руки от них деда с батей, от гордости все такие важные. А в конце столов делегаты от соседних деревень-городков, локти от зависти кусающие. И мы, санталючийцы, перед ними ходим героями, нос задираем. Ну и, разумеется, пение хоровое, танцы-шманцы, хороводы, прыжки через костер, прочие развлечения. А как проводим челнок, мужики непременно к мистеру Хоуку в факторию, зады свои демонстрировать. Такая уж у нас традиция сложилась, несмотря на то, что отец Жозеф по этому поводу хмурится неодобрительно.
Долгое время все шло замечательно, батя с дедой расширили виноградники, распахали под пшеницу дальнюю пустошь, еще десяток поросят прикупили во главе с хряком-производителем по кличке Геркулес. Правда, Геркулес оказался еще тот фрукт, но о нем чуть позже. А первым делом батя заказал мистеру Урайе видеоприставку и целую кучу чипов с этими самыми сериалами, чтобы мамаша ныть перестала, а то она сна совсем лишилась, гадая, на ком же женился в конце концов этот чертов красавчик Хозе. А на весенние праздники батя подарил мне новенький роллер, вроде как за успехи в учебе (а какие там успехи? В другое бы время он меня просто выдрал бы за такой аттестат), и торжественно объявил, что собирается ставить маслобойню. А что, денежки у нас теперь водились, хозяйство наше успешно развивалось, только вот со свиньями нам не повезло. Вернее, с одним свином – Геркулесом, и не нам, а бате. Этот пятнистый хряк почему-то сразу невзлюбил папашу: стоило бате зайти в свинарник, так Геркулес немедленно портил воздух, а если батя по неосторожности хотя бы на минуту оставлял на скотном дворе картуз или папку с бумагами, Геркулес потихоньку подкрадывался и… Бате даже показалось, что в Геркулеса вселился дух его покойной тещи – моей бабки по линии матери, и чтобы его, дух этот недобрый, выгнать, батя пригласил отца Жозефа. Но падре обозвал все это суевериями, психологической несовместимостью и предложил бате свина продать.
***
Так вот, собираемся мы, как обычно, к положенному сроку всей деревней у посадочной полосы. Готовимся мистера Урайю встречать: тут же оркестр духовой, хлеб-соль, мисс Сидороффа вся в соку, чуть поодаль в рядок возы с весенним урожаем, молоком, мясом, свежими яйцами и зеленью всякой. Челнок приземлился, посадочными огнями моргнул, люк открылся и… вместо любезного нашему сердцу мистера Урайи выкатывается на бетон что-то цилиндрическое на колесиках с конечностями хромированными. Ба, это ж киборг! Я такого только в кино и видел да в фактории у мистера Хоука. Но у него киборг какой-то дряхлый, ползает еле-еле, шестеренками несмазанными кряхтит. Того и гляди – развалится. А этот весь блестящий и юркий такой. Глазенками своими выдвижными повел, антенной покрутил, к папаше подкатывает и выдает, мол, я торговый агент БИ-24-Z-246 корпорации «Урания», прибыл принять у вас урожай.
Смотрю, мужики наши затылки чешут, переглядываются, думают, что дальше-то делать? Но вручили-таки роботу хлеб-соль. Он усиками своими блестящими в каравай забрался, экраном, что у него вместо глаз, моргнул и выдает письменно и устно: «Хлебопродукт запеченный, из натуральной пшеницы, в составе натуральные дрожжи, молоко, куриные яйца. Кондиция! Качество – высшее. Цена 0,6 кредов». Тут же из челнока лента транспортная выдвигается, гибкая такая, из резины, наверное, он на нее каравай кладет и сразу к ближайшему возу. Усищи свои еще дальше выдвинул, в помидор воткнулся и затараторил: «Томат натуральный, средней зрелости, кондиция на 73%, 54 креда за бункер». И пошел, и пошел, и пошел… За три часа облазил все наши возы с продуктами, забраковал половину арбузов и дынь «за водянистость», рожь объявил второсортной, свинину излишне жирной, мед у мистера Иглстона вообще не взял, объявив его «искусственным». Тут же рассчитался межгалкарточкой, упаковался в специальный отсек челнока где-то около шасси и улетел. Я, правда, успел заглянуть в пилотскую кабину, вдруг там милый нашему сердцу мистер Урайя привычно посапывает, но там никого не было…
Вот и представьте себе картину, вся деревня стоит перед бетонным прямоугольником, над которым мы горбатились всем миром, ночей не досыпая, а чуть ли не половина возов так и осталась неразгруженной. Тут же батя мой стоит с кислым видом и мнет в руках кредитную карточку всю в мерцающих звездочках. Нет, рассчитался этот Би-24 честно – по полной программе, но что делать с этой самой «некондицией»? Ему, видите ли, размер яичек наших не понравился. То слишком мелкие, то слишком крупные. Нам что, перед курами схему требуемого яйца с точными размерами и параметрами вывешивать или эталонный экземпляр выставлять?
Задницы наши мужики этой ночью, сами понимаете, мистеру Хоуку не показывали, а поутру все увидели, как повозка мистера Иглстона, грохоча и позвякивая на ухабах, направляется в сторону фактории мистера Хоука. Поговаривали, что весь мед у него там взяли. И за хорошую цену. Хотя, если честно говорить, мед у мистера Иглстона на самом деле искусственный, ведь, подлец, миски с сахарным сиропом к самым ульям выставляет.
Надо было что-то решать. И папаша решил.
***
Когда «Альфа-47-01» приземлилась на нашей площадке, я думал, папаша умом тронется. Он бегал вокруг челнока, выкидывая на ходу немыслимые коленца, и орал: «Славься, славься, фермер Грыма!» Потом он начал нехорошо ругаться на соседей, тоже собравшихся посмотреть на приземление первого частного космочелнока на нашей планете:
– Что вылупились, штрейкбрехеры?!! Идите к своему Хоуку, этому кровопивцу, отдавайте ему непосильным трудом выращенное за гроши!
Соседи наши, позорно спустившие перед мистером Хоуком флаги в войне за экономическую независимость, признав его абсолютную монополию на торговлю выращенными нами продуктами, виновато потупились. Никто, никто не поддержал батю с дедом, когда они предложили скинуться и купить свой челнок в складчину. И батя решился на невиданное: заложил ферму и все наше хозяйство банку «Урания» и на ссуду купил на пару с дедом личный космочелнок. Думаете, легко это ему далось? Вон, мамаша всю ночь проплакала, все завывала, что по миру пойдем и помрем под забором. Но это еще видно будет, под каким нам забором помирать, а пока вот он, челнок космический, пусть маленький, пусть потрепанный, но наш, семейный!
Через минуту после посадки в днище челнока, прямо у самого шасси, открылся небольшой люк, и оттуда выкатился киборг, очень похожий на того самого Би-24-Z, компании «Урания», но явно постарше, со следами сварки на потускневшем корпусе. И номер у него такой же, как у челнока «Альфа-47-01», довольно древняя серия. Ну и пусть! Зато это наш собственный киборг, и ни у кого в деревне такого больше нет, и не будет! Потому что, как говорит батя, все соседи наши оказались «жлобами, не желающими смотреть в будущее», а деда назвал их просто «никчемными бездельниками». Не уверен, знал ли батя, как управлять этим челноком, но всю неделю он ночами не спал и прилежно зубрил брошюру «Юный навигатор», позаимствованную мною из школьного кружка «Грымский астронавт». И смотрел он на новое приобретение с нескрываемой гордостью, хотя и невооруженным глазом было видно, что челнок отнюдь не новый. Даже, скорее всего, аварийный – весь левый борт его был покрыт кривыми швами атомосварки. Ну и что? Шрамы украшают! Вон, пираты в книжках все в шрамах!
Признаться, меня тоже распирало от важности. Приятели смотрели на меня с нескрываемой завистью, а я спустил Шарика с поводка, по-хозяйски подошел к челноку и похлопал его рукой по блестящему керамометаллическому боку. Я бы и в кабину залез, если бы трап был. Тут раздался скрип, это деда прибыл на своей арбе. По всему было видно, что его тоже распирало. Он соскочил на землю, деловито, ни на кого не глядя, похлопал челнок по борту, привязал волов к выдвинувшейся ленте погрузчика и сурово приказал киборгу:
– Ну, что стоишь, глазами хлопаешь, давай командуй, куда разгружать.
Киборг нам достался работящий, да и мы сами всю ночь глаз не сомкнули. Пришлось даже сестренок вызывать с их мужьями из Санта-Моники. Не люблю я, если откровенно, моих сестренок, дур этих визгливых, да и мужей их, придурков неконкретных, но, честно говоря, без них бы мы не справились. Это только говорить просто: фрукты упаковать, а ты поди попробуй каждую грушку, каждое яблочко в отдельную бумажку вощеную завернуть, гроздья виноградные в специальные коробочки уложить так, чтобы ягодка к ягодке, чтобы глаз радовался. Вроде, не особо трудная работа, а руки у меня просто дрожали… А утром; когда начали мясо грузить, батя и надорвался. Нагнулся, чтобы клетку с Геркулесом, боровом этим пятнистым, к трактору прицепить, тут-то ему в спину и вступило. Так и замер в виде вопросительного знака. Я, конечно, хохотнул, уж больно батя забавно смотрелся с откляченной задницей, а деда как даст мне затрещину прямо по шее. Больно и обидно.
Короче, уложили мы стонущего батю на телегу, рогожкой его прикрыли, и к дохтуру мамаша его повезла, а сами челнок догрузили. Даже для варений, сестренками наваренных, место нашлось. Так вот, как только этот киборг «Альфы-47-01» забрался в челнок и объявил о готовности к отлету, слышу, зовет меня деда. Потрепал по затылку, в глаза так серьезно глянул и говорит:
– Взрослый ты уже у нас, внучек…
Что-то мне такое вступление не понравилось. У деда с батей всегда так: как на ферме вкалывать во время каникул, когда другие пацаны купаться идут или на рыбалку, – так ты взрослый уже, а как на роллере покататься или в воскресенье в клуб на вечерний сеанс синематографа – так мал еще.
Так вот деда мне и говорит, что вместо бати заболевшего я с челноком лететь должен. И что бояться нечего, челнок полетит на автопилоте, торговать тоже робот будет по батиным рекомендациям, а мне лишь надо будет за этим киборгом проследить, потому как нынче и живому человеку довериться боязно, а тут железяка электронная.
Поначалу я испугался. Видано ли, лететь одному в даль невиданную. И уж рот открыл, чтобы предложить деду самому, если он так хочет, лететь на этой фигне. А что, у меня причина веская: во-первых, я еще несовершеннолетний, во-вторых, мне к экзаменам готовиться, книжки читать. Но тут вспомнил я мистера Урайю и его рассказы про миры далекие. Да еще представил, как приду осенью в школу, выложу на парту пачку стереоснимков и расскажу, как покорял открытый космос на настоящем космочелноке. То-то Боб Ституб от зависти лопнет. Как-никак, а получается, что я буду первым астронавтом нашей Санта-Лючии. Да мне по-любому памятник на площади перед мэрией положен!
От таких перспектив, признаюсь, у меня аж дух захватило. В общем, кивнул я молча, прихватил из роллера камеру, свистнул Шарика и под мамашин вой полез в кабину. Мамаша-то убивалась, как я понял, все больше для порядку. А кого ж еще послать? Зятьев мамаша сроду не любила, а деда… Дед однажды на ярмарке на воздушном шаре хмельной прокатился, так его потом неделю валерьянкой отпаивали. А что, мне четырнадцать через месяц исполнится, да и ростом я не обижен. Тем более работает-то ярмарка всего шесть часов, да еще лететь пару, так что к ночи точно дома буду.
Забрался я в кабину на кресло пилотское, сдвинул в сторону сумку с едой, для бати собранной, затолкал Шарика под кресло, чтобы не мешался, натянул на голову настоящий космический шлем, за штурвал ухватился и так пожалел, что деда с батей соседей разогнали. Эх, видели бы меня сейчас Стю Стаклифт и Боб Ституб, а лучше – Барбара Чен из старшего класса… А так зритель у меня был один – Шарик. Он нос свой мокрый из-под сиденья высунул и смотрит на меня: ты че, мол, Люка, задумал? Нахрена нам в этой тесноте сидеть, может, лучше в лес, на охоту?
Тут в кабине темно стало, это защитный экран на пилотской кабине закрылся. Оно и понятно, полет-то в автоматическом режиме предстоит. Вот невезуха, не увижу я, значит, как Грым родной из космоса выглядит. И тут корабль как загудит, как задрожит, и меня вжало в кресло. Я понял, что лечу. Лечу! Но завизжать от восторга мне не позволил комок, подкативший к горлу. Еще пару минут этой тряски, и я облевал бы всю кабину. Но, на мое счастье, вибрация скоро кончилась, и я почувствовал, что тело мое ничего не весит. Вот она, невесомость, огурчики, помидорчики из корзинки, что на соседнем сиденье пристегнутой покоилась, медленно так вылетели и у самого моего носа зависли… А тут как Шарик завизжит. Смотрю, а он под самым потолком летает – лапы раскорячил, хвостом, как пропеллером, крутит, глазищи – что твои пятаки. Во смеху-то!
– Отличная работа, капитан! – прозвучало из щели над демонтированной приборной панелью штурмана, – мы на орбите. Через двадцать минут мы пришвартуемся к кораблю-матке, с которым совершим пространственный прыжок к системе Урания. Дальнейший полет вы можете провести во сне. Счастливых сновидений!
– Эй, эй, – крикнул я неизвестно кому, – я не хочу спать…Но никто меня не слушал, из трубочки в шлеме раздалось шипение, чем-то сладко запахло, и я почувствовал, как мои глаза сами собой закрываются…
Глава 3
ЯРМАРКА
Мать моя женщина! Красота-то какая! Я пялился в экран кабины челнока и глазам своим не верил. Настоящий космопорт! А кораблей, кораблей-то сколько! И большие какие! По всей равнине, насколько хватало взгляда, стояли звездные корабли, рядами и поодиночке, большие и маленькие, серебристые и от кормы до носа размалеванные рекламой. Между ними толпами ходили покупатели. Маленькие, смешные такие, как муравьишки. Вот она какая – межгалактическая торговая биржа натурального продовольствия корпорации «Урания».
В динамике над пультом что-то пискнуло, и вполне человеческий голос произнес:
– Приветствую челнок «Альфа-47-01», отличный вход в атмосферу Урании, поздравляю.
– Да ладно, чего уж там, – сказал я, польщенный.
– Ваш посадочный терминал В-1127, цвет красный – для автоматических пилотов. Напоминаю, что в безвоздушном пространстве красного терминала розничная торговля не ведется. Присутствие покупателей, дышащих кислородно-азотной смесью, только в скафандрах. Счастливой торговли!
– Эй, эй, – забеспокоился я, сообразив, что говорит невидимый диспетчер не со мной, а с этим чертовым киборгом, что сидит где-то в своей нише около шасси и челноком управляет. – Эй, как это – в безвоздушном пространстве? Это что ж, мне без скафандра на улицу не выйти? И где мне его взять?
– Кто это? – после довольно долгой паузы поинтересовался динамик.
– Это я, Люка Ажен, – крикнул я. – Я тут, в кабине «Альфы-47-01», лечу.
– Что за черт! – в динамике послышалось шуршание пласиковых карт и щелчки по клавишам компьютера. – Нет тут никакого Люки, тут же ясно написано, что полет беспилотный. Правда, сначала заявлен некий Г. Эжен, а потом заявка отменена, и полет означен как беспилотный.
– Так Г. Ажен – это Гектор, мой папаша, – торопливо объяснил я. – Ему поясницу скрутило, радикулит, наверное. Так он и не полетел, а я вместо него! А Эжен и Ажен только пишется по-разному, а говорится одинаково.
– Бардак! Вечный бардак с этой ярмаркой! – злобно сообщил динамик. – То заявляются, то отменяются, то Ажен, то Эжен, то одно, то другое. Вы – кислорододышащий?
– Ну, в общем-то да, конечно, – тут же откликнулся я.
– Ваша порода.
– Что?
– Что, что… К какой разумной расе вы относитесь? Если на самом деле – разумной.
– Ну это… К млекопитающей, наверное. Человек, в общем.
– Слава Матрице, уже легче. Так и запишем: «Хомо сапиенс, кислородно-азотная смесь». Ваше посадочное место С-202, цвет синий. Благодарим за вовремя внесенную арендную плату.
Насчет арендной платы я ничего не понял, но поскольку лампочка на пульте погасла, сообщив, что сеанс связи закончен, я немедленно достал камеру и начал щелкать вид сверху. Кадры, надо сказать, получались на загляденье.
Тут челнок неожиданно резко заложил вираж, если бы не ремни, я точно башкой в экран влепился бы. Придя в себя, я разглядел внизу здоровенный синий круг с белой буквой «С» посередине. От круга шла длинная синяя же стрела, как я понял, наш терминал находился именно в той стороне, куда она указывала.
Не скажу, что посадка меня особо порадовала, тряхнуло так, что о-го-го! Да, рановато я отстегнулся. Почесывая шишку на лбу, я толкнул дверь челнока, но она и не шевельнулась. Что за дела? Я еще раз с силой налег на ручку – тот же результат. Постой, постой, мистер Урайя, кажется, говорил, что перед тем, как выйти, надо послать запрос борткомпьютеру. А вдруг снаружи среда агрессивная или опасность какая? Я успокоился, вспомнил пособие для юных астронавтов, нажал большую зеленую клавишу связи с системой управления и услышал хриплое:
– Да, киборг грузового челнока «Альфа-47-01» слушает.
– Слышь, киборг, а че, это дверь не открывается?
– С кем я говорю? – поинтересовался киборг. – Не могу идентифицировать голос и определить адресата по связи.
– Это я, Люка. Я хочу из кабины выйти, а дверь не открывается.
– Ошибка! – сообщил киборг – Челнок «Альфа-47-01» серии В4990974, владелец Гектор Ажен, выполняет автономный беспилотный рейс по маршруту Грым – Урания. Киборг челнока приступил к выполнению основной миссии – торговле натуральными продуктами на межгалактической торговой бирже натуральных продуктов «Урания».
– Гектор Ажен – мой папаша, чертова железяка! А я Люка Ажен – его сын. Ты ж меня видел на Грыме, мы вместе челнок грузили, дубиноголовый! Я здесь, в кабине пилота. Выпусти меня немедленно!
– Ошибка, – снова заявил киборг, причем весьма уверенно, – исходя из информации, заложенной в мою память, Люка Ажен, сын владельца челнока «Альфа-47-01» серии В4990974 находится на планете Грым в пределах натурального хозяйства владельца Гектора Ажена.
– Идиот! Сам ты сплошная ошибка! – заорал я, теряя терпение. – Я здесь! В кабине пилота, хочешь, сам посмотри…
– Пилот в кабине не идентифицирован, – возразил киборг, – в кабине никого нет. Я вообще не понимаю, зачем в кабине воздух. Неэкономно! Отключаю!
Я хотел было обозвать эту железяку еще почище, но задумался. И вправду, откуда он может знать, что в кабине челнока кто-то находится? Его что, кто предупредил? Деда сказал мне лезть в кабину, я и полез. А батя тем временем на арбе стонал, так что никого ни о чем не предупредил. А киборгу, ему по барабану, он и антенной своей не двинет, пока команда не поступит.
Я закрыл глаза и попытался вспомнить, как это делал мистер Урайя. Ну конечно же, левой рукой нажать на среднюю из трех зеленых клавиш на панели: управление дюзами, управление киборгом, управление грузовым отсеком, а правую руку положить на экран дисплея.
Экран осветился зеленым, считывая линии с моих ладоней и пальчиков, динамик пискнул, вежливо сообщил:
– Добро пожаловать на борт, мистер Люка Ажен, какие будут распоряжения?
– Дверь открой, – приказал я, – и трап опусти.
– Выполняю, – недовольно, как мне показалось, проскрипел робот, дверь с тихим шипением поднялась, и в кабину немедленно ворвались, именно ворвались звуки и запахи, запахи и звуки. Запахи горячего оливкового масла и невероятных, неизвестных мне пряностей, аромат невиданных фруктов и немыслимых благовоний. Звуки приземляющихся челноков, гул толпы, перемешанный с какофонией десятков разных мелодий. Я осторожно ступил ногой на узкий серебристую лестницу, пятясь задом, спустился на землю и зажмурился, едва не ослепнув от света двух ярких солнц. А открыв глаза, тут же открыл рот. Одно дело видеть инопланетчиков на картинках в учебнике по начальной космологии, совсем другое – смотреть на них, что называется, в живую. Вид у меня был наверняка совершенно идиотский. Ну, представьте: стоит человеческий подросток и пялится во все глаза на взвод гиппопотамов в портупеях и фуражках при дубинках и пластиковых щитах. Ахейцы – лучшие полицейские Большой Вселенной, я про них кино видел, здоровые мужики, надо сказать…
Киборг оглядел меня со всех сторон своими окулярами, ощупал усиками – антеннами и скрипуче произнес:
– Киборг челнока «Альфа-47-01» к выполнению поставленных задач готов. Прикажите продолжать выполнение заложенной программы?
– Валяй! – сказал я и свистнул Шарика. Нечего ему в кабине скулить, пусть побегает.
Наверное, деда был все-таки прав, эта «Альфа-47-01» оказалась парнем ушлым, за ним глаз да глаз нужен. Киборг ни минуты не стоял на месте, все суетился, шарнирами своими поскрипывая, товар продуктовый раскладывая. Он ловко откинул левый борт челнока, превратив его в огромный торговый прилавок (вот ведь удобная штуковина!), приволок из холодильника льда, выложил на него наши грушки-яблочки, виноград и прочую фруктозу. Я тоже попробовал было ему помочь, но быстро это дело бросил – видно, руки у меня не из того места выросли. По крайней мере, за киборгом мне было не угнаться, я только мешался у него под ногами, то есть под колесами. Так вот, разложил он товар, водичкой его холодненькой сверху сбрызнул, к динамикам челнока подсоединился, да как заорет… Я, признаться, чуть не оглох. Ну и рев! Да благо бы еще по-человечески, а то ведь на языке каком-то невиданном, то ревет, как вол, то скворцом чирикает, то свиньей визжит. Шарик аж за шасси челнока спрятался.
– Ты че, – спрашиваю я эту железяку, – совсем башкой своей железной съехал? Чего орешь-то?
Киборг замолчал, уставился на меня, лампочками помигивая, потом протягивает мне коробочку с ладонь величиной и кнопочками разными. И показывает, куда пристегивать и нажимать, что в ухо вставлять. Ну пристегнул я, нажал, вставил и только тут понял, для чего сия штука предназначена. Универсальный переводчик – физичка наша про них на уроках рассказывала. Как включишь – любой язык понимаешь, будь то межгалактический универсальный, будь какой иной, в конференцию Межгалсоюза входящий. Вот бы мне такой, а то, признаться, у меня с межгалсленгом совсем плохо, еле-еле на троечки натягиваю.
Так вот, оказывается, мой киборг не просто орал – он на самых разных языках товар наш расхваливал, все прелести его расписывал, мол, и натуральный он, и вкусный, и полезный. Только, зачем громко так хрюкать? А киборг мне манипулятором своим на соседний с нашим корабль указывает, лампочками вроде как подмигивает и верещать продолжает.
Повернулся я, посмотрел, корабль как корабль, здоровый, серый, как туша слоновья из столичного зоопарка. И что в нем такого интересного? Ан нет, смотрю, окошко серое открылось, и на землю мешком выпала серая туша. Туша от земли мячиком отскочила и точнехонько около меня приземлилась. Я опять рот разинул. Точь-в-точь наш боров Геркулес, только в серебристо-сером комбинезоне, с клыками, и щетина на голове в гребень уложена, в оранжевый цвет выкрашена. Прошелся он вдоль нашего прилавка, с вызовом пятак свой задрав, на ценники глянул, скривился, словно от кислого, к Геркулесу подходит и хрюкает что-то. Геркулес наш, скотина ленивая, глазки свои узенькие открывает, в клетке своей поднимается и в ответ ему тоже «хрю-хрю». Беседуют, значится. Вот дела-то! А на вопли киборга моего из того самого корабля еще три «мячика» выскочили, «развернулись» и тоже к нам вразвалочку подходят. В это время тот, самый первый свин от Геркулеса отвернулся, к прилавку подошел и ам… засунул себе в пасть спелую желтую грушу. Два раза чавкнув, подхватил красное яблочко наливное и отправил его вслед за грушей. За ним второе, и еще гроздь винограда туда же. Во дела! Это что же творится? Это если каждая свинья будет наши фрукты таким вот образом пожирать… А свин, тщательно прожевав, почесался копытцем, повернулся к кораблю и пронзительно взвизгнул.
Мать моя женщина! Через минуту с корабля с грохотом спустился трап, по которому скатилась целая куча «мячиков». Они тут же обращались в кабанчиков и с визгом устремлялись к нашему «прилавку». Что тут началось! Как меня не затоптали, даже не представляю! Пришлось прятаться за шасси вместе с Шариком. И было с чего! С полсотни кабанчиков в разноцветных комбинезонах буквально разнесли наш «прилавок». Они с радостным хрюканьем кидались в красиво уложенные горки спелых фруктов, хохотали, чавкали и визжали. Минут через пять этого свинячьего разгула на мокром прилавке остались лишь огрызки, обрывки бумажек, в которые мы так тщательно заворачивали каждое яблочко, и обломки лотков. Причем многие из них – довольно погрызенные. Да, и еще сами кабанчики, они лежали в самых живописных позах, удовлетворенно похрюкивая и повизгивая. С немалым удивлением я заметил среди них и нашего Геркулеса, он лежал в луже малинового варения по соседству с молоденькой свинкой с золотистой челкой, закрыв глазки от наслаждения, и с довольным видом облизывался.
Я оглянулся по сторонам, нашего киборга нигде не было. У меня задрожали колени, в животе стало как-то пусто. И что я теперь скажу деду? Что робот сбежал, а стая космических свиней, к которым присоединился и наш боров Геркулес, сожрала весь наш урожай фруктов и томатов? А я куда смотрел?
Тут появился Альфа. Он осторожно выглянул, то есть выдвинул окуляры на длинных антеннах из своей ниши в корпусе корабля, и, видимо убедившись, что опасность миновала, выбрался наружу.
– Слышь, ты! – тут же накинулся я на киборга. – Ты что наделал-то? Посмотри, что они с нашими продуктами сделали. Что я теперь бате-то с дедом скажу?
Киборг мигнул зеленой лампочкой, мол, все нормально, повода для волнений нет, и подкатывает к здоровенному пятнистому хряку в золотистом комбинезоне, счастливо похрапывающему на «прилавке».
– Вы, если не ошибаюсь, здесь главный?
– Ну, – лениво хрюкнул свин.
– С вас две тысячи восемьсот тридцать два космокредита пятьдесят пять центов, – проскрипел мой киборг.
Свин приоткрыл глаза:
– Это за весь банкет? Вместе с сервировкой? Ха! И всего-то? Держи три тыщи сдачи не надо! – В копытце щедрого хрюна появилась мерцающая карточка, тут же исчезнувшая в приемном устройстве «Альфы-47-01».
– А Геркулес? Геркулеса тоже покупаете? – спросил я, не обращая внимания на мигание красной лампочки киборга.
– Что ты имеешь в виду? – зловеще спросил главный свин и сел на задницу, сурово постукивая передним копытцем по прилавку.
Тут до меня, наконец, дошло, что инопланетной свинье не очень должно понравиться, что его собрат по разуму содержался в клетке, да еще выставлялся на продажу. Слава Богу, хоть ценник не успели вывесить. Но тут мне на выручку пришел киборг:
– Мой юный друг из породы человеков хочет спросить, – встрял «Альфа-47-01», – если вы хотите принять этого господина в команду, то не хотите ли вы внести небольшую плату за господина Геркулеса…
– Что?! – взвизгнул Свин. – Эти человечишки, эти недоумки, которые существуют лишь потому, что умеют выращивать угощения для банкетов, до сих пор грешат работорговлей? А может быть, они еще и плотопоедатели?
– Нет, что вы, – замахал манипуляторами «Альфа-47-01», – Вы нас неправильно поняли, господин боцман. Господин Геркулес оказался в многодетной семье этого молодого человека сиротой, и они выкормили его, вырастили как родного сына. Вы сами сможете убедиться, если спросите господина Геркулеса, как к нему относились в этой семье, как хорошо кормили…
Главный свин вопросительно хрюкнул, Геркулес на мгновение открыл свои заплывшие жиром глазки, фыркнул на меня и хрюкнул в ответ. Боцмана, видимо, ответ удовлетворил, он благожелательно глянул на меня и показал клыки – улыбнулся, значит.
Я облегченно выдохнул – выглядел свин весьма зловеще, да и пушка у него на поясе ого-го! Хотя, в принципе, я Геркулеса никогда и не обижал, так, покатался верхом пару раз с ребятами наперегонки.
– А семья, как я уже сказал, многодетная, небогатая, я бы сказал даже бедная. Они столько перенесли, чтобы дать ему достойную пищу, достойное воспитание… – продолжал канючить киборг. – Давали ему возможность спортом заниматься. Сами видите, даже в перелете обеспечили ему самые комфортные условия.
Свин с недоверием посмотрел на челнок, но то, что людей назвали бедными, ему, видимо, все-таки польстило.
– Ладно, вот держи тысячу, будем считать, что это наша благодарность бедной семье за заботу по отношению к разумному существу и плата за его перелет сюда.
Передав киборгу карточку, он глянул на запястье, где поблескивал шикарный космохронометр в платиновом корпусе, и взвизгнул:
– Святая свиноматка! У нас старт через полчаса, а мы еще не готовы! Мне капитан голову оторвет! Все, ребята, хорошо погуляли, теперь за работу. На корабль!
Свиньи, как одна вскочили и кинулись, вздымая облака бетонной пыли, к своему кораблю… Геркулес тоже попробовал было подняться на задние ноги, но куда уж там! Бока-то он раскормил. Так и побежал на четырех ногах, как положено свинье.
– Эй, а кто будет убирать этот срач? – крикнул я. Главный свин обернулся на бегу, сунул в нагрудный карман копытце и бросил на бетон пластиковую карточку.
Я не гордый, я поднял. Ого, двадцать кредитов! Деньги хорошие, но с уборкой придется попотеть, глянь, как они насвинячили-то.
– Помощь в уборке не требуется? – раздалось у меня за спиной. Я обернулся, но никого не увидел. Вопрос повторился, и я посмотрел себе под ноги. Господи, так и заикой стать можно: из небольшой черной маслянистой лужи на меня умоляюще смотрело два голубых глаза. Я вопросительно глянул на робота, тот пожал механическими плечами: