Доктор Фаустус

Все книги, которые мы не читали, не о том, о чём нам кажется. Некоторые по итогам разочаровывают, некоторые становятся приятным открытием, но впервые в жизни я закрыл книгу с чувством, будто это я разочаровал её. Человеку, музыкальное образование которого сводится к урокам музыки в обычной общеобразовательной школе, на которых в лучшем случае вы распевали военные песни, придётся тяжело с «Доктором Фаустусом». По какой-то фантастической случайности у меня был период, когда я пытался восполнить этот пробел, поэтому мне кое-что всё же говорят имена вроде «Перотинус Магнус», но это мало меня спасло, потому что от обилия музыкальных терминов порой хотелось капитулировать. Пожалуй, ощущение беспомощной глухоты – самое тяжёлое в моих отношениях с этим произведением. Читать о гениальном композиторе, читать страстные описания его музыки, но не слышать ничего, лишь смутно догадываясь по сочетаниям слов, что это всё, должно быть, безумно красиво, – это читательский мазохизм. Под его руками зазвучал аккорд, сплошь чёрные клавиши фа-диез, ля-диез, до-диез, он прибавил к ним ми и этим демаскировал аккорд, поначалу казавшийся фа-диез-мажором, в качестве си-мажора, а именно – в виде его пятой или доминантной ступени.– Такое созвучие, – заметил он, – само по себе не имеет тональности. Здесь всё взаимосвязь, и взаимосвязь образует круг. Звук ля, который стремится к разрешению в соль-диез, то есть переводит тональность из си-мажора в ми-мажор, повёл его дальше, и вот он через ля, ре и соль пришёл к до-мажору, и Адриан тут же мне показал, как, прибегая к бемолям, можно на каждой из двадцати звуков хроматической гаммы построить мажорную и минорную тональность.Если во время чтения этого фрагмента вы смогли хоть что-то услышать, читайте «Доктора Фаустуса», не сомневаясь, если же нет – подумайте ещё раз, потому что такой фрагмент там далеко не один. И всё-таки музыка – не всё, чем прекрасна и ужасна эта книга. Манн остаётся Манном: это писатель с восхитительным стилем, глубоким чувством прекрасного, умеющий забраться в человеческую душу и вынуть её из вас. «Доктора Фаустуса» стоит читать. Быть может, не так рано, предварительно восполнив пробелы в образовании, но, несомненно, стоит. Почему-то хочется отдельно сказать о том, какое сильное впечатление оставила история с маленьким эльфоподобным Эхо. Даже судьба главного героя за все 500 страниц не смогла тронуть настолько, насколько эти несколько глав. Есть и ещё одна вещь, за которую я безгранично благодарен Томасу Манну. Это возможность увидеть Первую и Вторую мировые войны глазами немца. Мы привыкли рассматривать все военные события с точки зрения победителей, людей, чувствовавших моральное превосходство над соперником, развязавшим войну. Каково же было тем, кому нечем было оправдывать жестокость своей страны? Горечь по разрушенным городам, уничтоженным фактически собственными руками, по тысячам тысяч, погибших за идею, которая обратилась монстром, поглотившим половину мира. Это тяжело передать, здесь можно только слушать того, кто всё это прочувствовал на себе.Пусть то, что сейчас обнаружилось, зовется мрачными сторонами общечеловеческой природы, немцы, десятки, сотни тысяч немцев совершили преступления, от которых содрогается весь мир, и все, что жило на немецкой земле, отныне вызывает дрожь отвращения, служит примером беспросветного зла. Каково будет принадлежать к народу, история которого несла в себе этот гнусный самообман, к народу, запутавшемуся в собственных тенетах, духовно сожженному, откровенно отчаявшемуся в умении управлять собой, к народу, которому кажется, что стать колонией других держав для него еще наилучший исход, к народу, который будет жить отрешенно от других народов, как евреи в гетто, ибо ярая ненависть, им пробужденная, не даст ему выйти из своей берлоги, к народу, который не смеет поднять глаза перед другими.Романы позднего Томаса Манна можно читать в двух случаях: либо если вы очень умный, всесторонне образованный человек, либо если вы безумно любите автора. Пожалуй, это единственное, что меня спасло, потому что там, где не хватало первого, вытягивало лишь упрямство и огромное желание не просто читать буквы, а понимать писателя. Я читал, перечитывал, гуглил (очень много гуглил), рассматривал гравюры Дюрера, слушал Брамса, Баха и компанию, я даже просил знакомую пианистку наигрывать мне фрагменты из книги, но после всего перечисленного у меня всё равно осталось чувство досадного разочарования. Собой, но не книгой. С одним из лайвлибовцев мы как-то раз говорили о том, в каком возрасте стоит читать «Доктора Фаустуса». Если вы сейчас это читаете, то знайте, что, пожалуй, вы всё-таки выиграли.

Буквально с первых страниц я поняла, что эта книга будет даваться мне непросто, и я не ошиблась. Первые страниц 100 сто шли у меня очень медленно, тягуче, ведь в произведении практически не было событий и диалогов, сам сюжет был пресыщен сплошными описаниями, размышлениями, воспитириятие также затрудняло наличие обилия музыкальных терминов. С каждым днем мне хотелось прекратить чтение, но я давала книге шанс снова и снова, о чем в конечном итоге не пожалела. Книга непростая, интеллектуально и эмоционально, потому она совсем не подойдёт для знакомства с творчеством Томаса Манна (и хорошо, что я уже была знакома, иначе маловероятно, что рвалась бы дальше читать романы автора). В ней переплетаются размышления писателя о своей стране и нации в самый расцвет нацизма (что писатель откровенно презирал), философские рассуждения о свободе, выборе, вере, любви, человечности. В самой основе сюжета – история, рассказанная неким Серенусом Цейтбломом о своем друге, гениальном музыканте и композиторе Андриане Леверкюне, который продал душу дьяволу. Человек отказался от любви во имя искусства, во благо собственного гения и его признания. Томас Манн показывает нам жизнь композитора, вынужденного из раза в раз расставаться и прощаться со всеми теми, к кому он привязывался, испытывал чувства сильнее простой симпатии. Так красочно и открыто Манн показывает нам, что нет места искусству там, где царит диктатура и нацизм, и судьба главного героя произведения – это, в сущности, судьба Германии во времена фашизма, жизнь, лишённая любви, счастья и будущего.

Первое знакомство с творчеством Томаса Манна оказалось для меня напряжённой умственной работой. Впрочем, это то, чего я ожидала, поскольку уже была наслышана о тяжеловесности этого произведения."Доктор Фаустус" – это, как следует из аннотации, история некоего композитора Адриана Леверкюна, рассказанная его ближайшим другом уже после смерти музыканта. В принципе, весь сюжет представляет собой биографию этого человека, причём биографию в, я бы сказала, стиле нон-фикшн: ничего особенного в его жизни не происходит, он ведёт однообразную, замкнутую жизнь, пишет свои, по всеобщему признанию, гениальные произведения, общается с кругом немногочисленных друзей, знакомых и родственников, довольно рано умирает, о чём нам ещё в самом начале сообщает рассказчик. Получается главным образом интеллектуальная биография его идей, взглядов, убеждений.Жизнеописание его овеяно мотивами народной легенды о Фаусте, которую в классическом переложении Гёте я не читала, но саму фабулу, разумеется, знаю. В центре этого сюжета, как известно, сделка Фауста, эдакого меланхоличного интеллектуала, словно с одноимённой гравюры Дюрера – неоднократно, кстати, упомянутой в романе – с дьяволом: первый получает всяческие интеллектуальные, эстетические и прочие наслаждения, а второй – его бессмертную душу. У Манна же этот сюжет преподнесён так, что непонятно, осуществилась ли подобная сделка в самом деле или же всё оказалось лишь плодом больного воображения Леверкюна. Хотя автор здесь делает любопытную уступку: мол, всё правда, но открывается такая правда как раз только больному сознанию. А дальше читатель может воспринимать это, как ему угодно.Роман не очень большой по объёму, но читать его было сложно. Во-первых, это насыщенный, прямо-таки даже концентрированный слог автора, тяготеющий и к многословной немецкой философии с её непростыми речевыми оборотами, и к чрезмерной описательности во всём: каждое событие, каждый персонаж, каждая мысль, даже каждая деталь – например, музыкального инструмента – описываются десятками страниц. Этим Манн напомнил мне Пруста, только у второго это гораздо более расплывчато, и слог очевидно преобладает над сюжетом. У Манна же сюжет худо-бедно развивается, периодически даже отклоняясь от биографии Леверкюна к событиям из жизни его окружения, которые порой оказываются более интересными.Во-вторых, тяжело даются философские размышления автора на тему политики, войны, религии, устройства общества и т.д. Они также занимают в романе много места, перерастая в многостраничные дебаты между персонажами. Можно проследить, как меняется отношение главного героя в период Первой, а затем Второй мировой войны от патриотизма к неизбывной теме немецкой литературы ХХ века – чувстве вины и культурной оставленности. Только вот если, например, у Гюнтера Грасса это преподносится в виде грустной усмешки и иронизировании над самим собой, поэтому его романы-аллегории читаются полегче, хотя ведь они тоже насквозь символичны, то у Манна это представляет собой невыносимый груз вины, это постоянная жалоба – совсем как кульминация романа, «Плач доктора Фаустуса».В-третьих, история перенасыщена обилием персонажей, их историй, мельчайших подробностей о них, причём каждый называется по имени-фамилии, а то и по чину, в итоге проходит довольно много времени, прежде чем начинаешь отличать Шильдкнаппа от Швейгештиля и Швердфегера. «Доктора Фаустуса» можно в целом отнести к дьяволиаде – огромному пласту литературы о дьяволе и дьявольских сделках, но для такого рода произведений этот роман слишком уж «бытовой»: повседневность слишком сильно преобладает в нём над мистической составляющей, ведь даже сделка с сатаной выглядит нереальной. Отбросив её, описывая события со стороны, можно предположить, что здесь только лишь история изначально нестабильного и замкнутого, а впоследствии уже по-настоящему больного, но, безусловно, талантливого человека.Наконец, последнее моё наблюдение относится к, надо отдать должное, сильной стороне романа: это произведение глубоко интеллектуальное, символичное, многогранное и, конечно, сложное. Для того чтобы его полноценно усвоить, нужно обладать немалой эрудицией и хорошим чувством интертекстуальности. Ещё и поэтому его сложно читать: приходится постоянно останавливаться, чтобы что-то обдумать, а то и найти необходимую информацию. Во многом здесь может помочь сам Томас Манн с его «Романом одного романа», где он разъясняет замысел и ключевые моменты «Фаустуса», до которых самостоятельно не додумаешься (например, что отношения Леверкюна и загадочной венгерской графини заимствованы из биографии Чайковского, которому также покровительствовала некая богатая аристократка).Сложно представить того, кому по-настоящему будут интересны многочисленные описания музыкальных произведений, инструментов и вообще вся эта музыкальная тема – меня бы ни в какой области такая скрупулезность не увлекла. Описания музыки здесь – это нечто среднее между фанатичной увлечённостью деталями и философией музыки, тяготеющей к Ницше и Хайдеггеру. По признанию самого автора, одним из прообразов Леверкюна стал Ницше со своей трагической судьбой. Для меня этот персонаж с трудом ассоциируется с Ницше, но много общего в их биографиях однозначно прослеживается. Болезнь, затем головокружительный взлёт, гениальность и всеобщее признание, а потом падение на социальное дно – это общие моменты не только с Ницше, но и, например, с Оскаром Уайльдом; это один из портретов творца, художника трагического ХХ века.