Первое января

Вы умеете мечтать? Знаете, я вдруг поняла, что мечтать – это искусство. Мечтать нужно осмотрительно, не ляпать мечты без разбору, и формулировать мысли крайне обдуманно. Наши желания, это как мешок с мокрыми леденцами – ты думаешь, что выхватил один, но в одно мгновенье леденец выскальзывает и в ладони остаётся такой же, но на самом деле немного другой. Наверное, я путанно объясняю. Попробую более предметно.

Вот я, например, каждый год мечтаю встретить Новый год в кругу семьи. Ну, вы знаете, чтобы домашняя ёлка, рядом любимый человек. Казалось бы, всё правильно, да? А как бы не так! Ни фига! Получается всё немного иначе…

Думаю, всё потому, что с желаниями надо поаккуратнее, более вдумчиво, что ли. Дело в том, что уже который год, примерно к середине декабря очередные мои отношения успешно разваливаются, не дожив до католического Рождества, а в канун Нового года я еду к родителям. И там, возле домашней ёлочки, в кругу любящей семьи провожаю старый год. Мама усиленно закладывает в меня оливье, заливную рыбу, жаркое из кролика и прочие новогодние изыски; папа снова и снова (всегда в последний раз) предлагает проводить уходящий год. Когда лицо устаёт улыбаться, желудок готов лопнуть, а внутренних сил терпеть сочувствие по очередным пропавшим в старом году отношениям у меня не остаётся, я тихо звоню подружке детства, живущей двумя этажами ниже и сбегаю к ней.

И не нужно думать, что там нет сочувствующих взглядов, вздохов и фраз типа, а давайте выпьем за новую любовь в Новом году! Всё в наличии. Просто с мамой я ем и немного пью, а с подружкой пью и немного ем.

Первое января. Утро (день?). Голова раскалывается, всё ещё хочется спать, и организм снова требует еды. В подтверждение моих мыслей в животе тихо заурчало.

– Вчера ему мало было, что ли? – обратилась я в никуда.

Я сползла с постели, и, потирая глаза кулаком, поплелась ставить чайник. Кофе – это сейчас самое то. Чайник тихо щелкнул и отключился. Растворимый кофе не самый лучший выбор, но с молоком пойдет. В поисках молока я открыла холодильник. Тарелки, салатники, судочки – полки ломились от продуктов. Готовила я, как и мама – на большую семью. С одним нюансом – семьи не было.

Я с тоской посмотрела на селедку под шубой, и положила немного на тарелку. Достала пару мандаринок и обветренный бутерброд с красной икрой. Сгрузив всё на большой поднос, и аккуратно поставив до верха наполненную чашку с кофе, я медленно двинулась к ёлке и телевизору.

– Филька! Филечка!

Поставив поднос на столик и упав на диван, вспомнила, что где-то должен быть кот, к тому же голодный, но на зов никто не отозвался.

– Филяшка, ты где прячешься, спишь что ли?

Испугавшись за свою живность, свесилась с дивана, и осмотрелась вокруг. Рыжее чудовище мирно спало под елкой, уткнувшись носом в тарелку с остатками оливье.

– Чудеса!

Я потихоньку взяла лохматое толстенькое тельце на руки и, положив рядом с собой, укрыла нас пледом. Кот тихо мяукнул, мурлыкнул и снова заснул, уткнувшись носом мне в ухо.

Посмотрев на еду в тарелке, я принюхалась, и поняла, что запаха уже почти не чувствую. На большом блюде среди можжевеловых веточек и еловых шишек лежали помандеры. Апельсины, красиво утыканные гвоздикой, наверняка источали аромат, но сегодня не для меня.

– Это от обжорства, – с грустью подумала я, разламывая мандаринку. – Спасибо тебе, мама, что я больше не хочу есть.

Аромат цитрусовых приятно защекотал в носу и исчез. Холодные сочные дольки быстро закончились, по телеку трещали новогодние программы прошлых лет. Я свернулась калачиком, подоткнула плед по ноги, покрепче обняла кота и под пение очередной престарелой эстрадной дивы уснула.

Мокрый Филькин нос тыкался мне в щеку. Кот трогал меня лапой, и вот-вот должен был заорать, требуя пропитания.

– Не дождешься, – тягучий голос пробрался сквозь сон и вытянул оттуда, – не попрошу. Хватит спать, нам пора.