Игра на желания

Я улыбнулась еще шире. Все как обычно. Сейчас на меня вывалят очередную порцию местных сплетен и скандалов. И ведь не избежать этого никак. После чего медленно подошла к столу и сгребла в карман монеты, не удосужившись их пересчитать. И без того видно, что посетитель заплатил мне более чем достойно.

– Так вот, эта самая дурная Улька… – продолжала кричать Дора, по всей видимости уже закончив подъем и медленно приближаясь к моему кабинету. Но вдруг замолчала. А в следующий миг мирную вечернюю тишину двухэтажного дома пронзил высокий захлебывающийся визг.

Я подскочила на месте от неожиданности. Кинулась к двери, похолодев от ужаса. Небо, что случилось с Дорой? Неужели подвернула ногу? Или вдруг какой-нибудь призрак, которые мне изредка удается увидеть при проводимых сеансах, умудрился-таки выбраться из зеркала и сейчас разгуливает по коридорам дома?

Увы, лучше бы Дору напугал призрак. Я бы обязательно нашла способ выгнать приставучее привидение обратно в зазеркалье. Но реальность оказалась намного хуже.

Чуть поодаль от кабинета, на полпути к лестнице, лежал мой недавний клиент. Мужчина упал лицом вниз, свободно раскинув ноги и руки. С первого взгляда могло показаться, что он просто решил прилечь, устав после долгого напряженного дня, и по этой причине выбрал для себя столь неудобное место. Но около его головы расплылась огромная бурая клякса уже немного подсохшей крови. А рядом валялась тяжелая бронзовая статуэтка орла, которая некогда украшала полку над камином в гостиной на первом этаже.

Я с приглушенным вздохом очертила в воздухе круг, призывая благословение богов. Незнакомец был мертв. С ним жестоко расправились, проломив голову и тут же бросив орудие преступления. Самое ужасное, я при этом была всего в нескольких шагах от неведомого убийцы!

* * *

Я металась по гостиной, нервно заламывая руки и то и дело испуганно косясь наверх, будто могла увидеть труп мужчины через потолок. Дора примостилась на самом краешке кресла. Она только что залпом выпила уже второй бокал вина, который я налила ей для успокоения нервов, и сейчас алчно поглядывала в сторону початой бутылки, но не решалась попросить добавки. Впрочем, я и не собиралась предлагать ей это. Еще не хватало мне сейчас, чтобы Дора напилась от потрясения.

– Что же делать? – в тысячный, наверное, раз прошептала я, остановившись около камина и уставившись на полку, где громоздилось великое множество всяких безделушек. Дора всегда ленилась как следует протирать их от пыли, поэтому по темному кружку легко было отыскать то место, где раньше стояла статуэтка, послужившая орудием убийцы.

– Наверное, надо пойти в полицию? – робко предложила Дора и, в свою очередь, бросила испуганный взгляд наверх. – Триша, чего ты боишься? Неужели думаешь, что тебя могут обвинить в том, будто ты раскроила башку какому-то типу?

– А вдруг? – Я опять заметалась по комнате, представляя себе всякие ужасы. – Это же самый логичный вывод! В доме, кроме нас двоих, никого не было. Вполне возможно решить, что я по какому-то поводу повздорила с клиентом и размозжила ему голову.

– Не говори глупостей! – резко осадила меня Дора. Бросила на бутылку еще один взгляд, преисполненный затаенного страдания, затем посмотрела на опустевший бокал и неохотно поставила его на стол. После чего вновь обратила все внимание на меня. – Только полный идиот так подумает! Да ты посмотри на себя и на того типа! Он бы тебя одним пальцем перешиб, если бы ты на него бросилась. Ежу понятно, что в доме был кто-то еще, кто подстерег его около твоего кабинета!

– Да, но почему тогда не тронули меня? – Я машинально потерла руку, которая еще помнила жесткую хватку ныне покойного мужчины. – И почему выбрали именно мой дом для нападения?

– Ой, да не все ли равно? – Дора раздраженно отмахнулась от моего замечания. – Искать ответы на эти вопросы – дело полиции! И потом, нам в любом случае придется сообщить об убийстве! Иначе что ты собираешься делать с трупом? День-два – и он начнет жутко вонять, разлагаясь. Или ты планируешь дождаться ночи и избавиться от тела?

Я радостно встрепенулась. Действительно, это было бы наилучшим способом избежать всех неприятностей! Вдвоем с Дорой мы бы вполне могли отволочь труп в какой-нибудь злачный район и оставить его там. А дальше пусть полиция разбирается.

– Триша, я пошутила! – на всякий случай предупредила Дора, заметив мою реакцию на свое предложение. – При всей моей любви к тебе, я на подобное не пойду. Потому как за это точно можно угодить за решетку.

– Да я так… – угрюмо протянула я, моментально сникнув.

– В общем, ты как хочешь, а я иду в полицию! – Грузная Дора с трудом выбралась из низкого кресла и для убедительности еще и притопнула старым стоптанным башмаком. – Жди меня здесь и никого не впускай!

– Моя репутация!.. – тоскливо простонала я, понимая, что переубедить верную боевую служанку все равно не получится. – Кто же ко мне еще придет, узнав, что в моем доме убили человека?

– Придут-придут, – уверила меня Дора, закутываясь в неизменную черную шаль, которую всегда надевала при выходе из дома. – Поверь мне, милочка, толпой хлынут, узнав про убийство. Народу только и подавай, что кровь и ужасы.

Я несогласно качнула головой. Ой, не верится что-то. Ходить-то будут, но именно толпой – чтобы не страшно было. А сеансы гадания всегда происходят один на один, чтобы было легче услышать подсказки богини. Лично я точно не сунулась бы в то место, где кого-нибудь убили. А если еще узнаю, что хозяйка заведения была под подозрением… Наверняка следователи сначала начнут выпытывать у меня, не страдаю ли я приступами агрессии и не кидаюсь ли со статуэтками наперевес на клиентов. А с другой стороны, все равно иного выхода нет. В самом деле, не избавляться же от трупа самостоятельно. Дора пусть и любит меня как дочь, но помогать мне в этом точно не будет. Да я и сама не представляю, как было бы возможно подобное провернуть.

– Не открывай никому дверь! – строго повторила Дора, стоя уже на пороге гостиной. – Я заблокирую входные чары. Пока не услышишь мой голос, не трогай их. Поняла?

Я грустно кивнула. Дора еще с минуту пристально смотрела на меня, словно ожидая каких-либо возражений, затем что-то неразборчиво прошептала себе под нос и вышла. Спустя пару секунд до меня донесся звон колокольчика, который на этот раз прозвучал по-иному, доказывая, что дверь надежно заперта.

Оставшись в одиночестве, я рухнула в то кресло, из которого совсем недавно встала Дора. Щедро плеснула себе вина и задумчиво подняла бокал к глазам, невольно залюбовавшись темно-багровыми переливами. Затем осторожно пригубила терпкий напиток с едва уловимыми нотками кориандра и полевых трав.

Комната была залита ярким магическим светом, но я все равно боязливо озиралась по сторонам. Холодные мурашки бегали по коже от мысли, что совсем рядом лежит мертвец. Нет, интересно все-таки: кто же его убил? И почему это сделали именно в моем доме? Неужели не могли дождаться, пока он выйдет на улицу?

От осознания, что смертельная опасность прошла так близко от меня, я вздрогнула. Подумать только, ведь убийца наверняка поджидал свою жертву около моего кабинета! А если бы я вздумала проводить мужчину до дверей, как нередко делала? А если бы решила взять новую колоду и перед сеансом вышла бы в соседнюю комнату, где у меня хранился достаточный запас карт и прочих мелочей, которые могут понадобиться при гадании? Жуть какая! Ведь тогда бы меня тоже могли убить.

Я так сильно вздрогнула от нахлынувшего ужаса, что чуть не расплескала вино. Сделала большой глоток, пытаясь хоть немного успокоиться. Ладно, Трикс, возьми себя в руки. Теперь надо придумать, что говорить следователям, дабы они сразу и безоговорочно поверили в мою невиновность.

При мысли, что меня будут допрашивать, я вскочила на ноги. Поставила бокал на стол и заметалась по гостиной, сжимая кулаки от бессильного волнения. Я никогда не задавалась вопросом, как работают государственные маги. В голове крутились лишь несвязные обрывки давно прочитанных детективов. Вроде бы при ведении расследования магам разрешено прибегать к весьма жестоким методам. О небо, а вдруг мне не поверят и начнут пытать, желая выбить правду? Кто знает, какие ужасы могут твориться за внешне благопристойным фасадом полицейского учреждения по защите и охране правопорядка!

Неизвестно, какие еще ужасы я успела бы нарисовать у себя в голове, но тут раздался резкий требовательный стук. Входные чары противно засвистели, показывая, что кто-то собирается войти в дом.

– Откройте! – услышала я мужской голос, показавшийся мне смутно знакомым. – Найна Беатрикс, полиция!

* * *

Я сидела все в той же гостиной и нервно грызла ногти. Противная привычка, с которой, как я надеялась, мне удалось распрощаться еще в детстве. Ан нет, при первом же по-настоящему страшном случае она вновь дала о себе знать.

Рядом со мной расположилась в таком же кресле Дора. А выход из комнаты контролировал огромный верзила в мятых штанах и сером невзрачном свитере. Мужчина стоял, привалившись плечом к косяку, и не сводил с нас пристального взгляда.

На втором этаже тем временем было шумно. То и дело над нашими головами раздавались громкие шаги, что-то волочили, а один раз так чем-то грохнули, что я подскочила на месте, испугавшись, что на нас может обрушиться потолок.

Верзила, однако, реагировал на все эти звуки весьма флегматично. Он задумчиво обкусывал заусенцы с большого пальца, изучая меня с таким холодным презрением, что невольно оживил в моей голове все те кошмары, о которых я думала перед приходом полиции.

– Что-то долго они там, – первой решилась нарушить напряженное молчание Дора.

– Осматривают место преступления, – снизошел до ответа верзила и принялся обгладывать другой палец, небрежно обронив напоследок: – Нельзя пропустить ни единой детали. А то мало ли…

Я заерзала в кресле, не зная, куда себя девать от пристального взгляда служителя закона. И чего уставился, спрашивается? Будто у меня на лбу рог вырос. Или уже представляет, как закует меня в наручники и отправит в тюрьму?

Над головой опять послышались шаги. На этот раз они продвигались по направлению к лестнице. Верзила заинтересовался этим, выглянул через порог в прихожую и удовлетворенно констатировал:

– Ага, выносят.

Я гулко сглотнула. О небо, даже думать не хочу, какого мнения теперь обо мне будут соседи! Ведь наверняка перед домом сейчас целая толпа собралась! Наш район всегда славился тишиной и спокойствием, кто бы мог подумать, что тут произойдет убийство! Да ладно бы на улице – у меня в доме!

– Сейчас и вами займутся, – с глухой угрозой проговорил верзила, продолжая следить за происходящим в холле. – Следователь уже идет.

Наверное, если бы я не сидела, то упала бы в обморок. Кровь настолько резко отхлынула у меня от головы, что перед глазами замелькали противные мелкие мушки. Ну вот, начинается! Сейчас на меня в лучшем случае начнут кричать, выбивая показания, а в худшем… Демоны, не желаю даже думать об этом!

– Спасибо, Ортанг, можешь идти, – в следующую секунду услышала я тот же голос, который не так давно приказывал мне открыть входную дверь.

Увы, тогда мне не удалось хорошенько разглядеть мужчину, который обладал приятным, чуть хрипловатым баритоном, показавшимся мне смутно знакомым. Едва я дезактивировала чары, как меня в буквальном смысле снесло толпой людей. Этот самый верзила, которого, как я теперь узнала, зовут Ортанг, сразу же оттащил меня в сторону и буквально насильно втолкнул в гостиную, позволив своим коллегам беспрепятственно хозяйничать у меня в доме. Дора, по всей видимости, показала наглым визитерам, где именно произошло убийство, после чего ее препроводили ко мне и оставили дожидаться окончания обыска.

Я с интересом повернулась в сторону распахнутой двери, с нетерпением ожидая, кто именно войдет в гостиную. Если голос следователя мне знаком, то, быть может, мне повезло и я встречу одного из многочисленных знакомых матери? Она настолько общительная женщина, что водит дружбу, пожалуй, с целым городом. Неужели у нее нет приятеля в полиции? Я не люблю просить матушку об одолжениях, но в данном случае отошла бы от своих принципов.

А еще через миг я удивленно охнула, увидев, кого именно Ортанг уважительно назвал следователем. Да, этот человек мне был знаком. Даже очень хорошо знаком. Беда была лишь в том, что мы расстались не самым лучшим образом.

Потому как на пороге стоял Седрик собственной персоной.

Он мазнул по мне ничего не выражающим взглядом, немного задержался на Доре и опять повернулся к Ортангу, который наконец-то перестал терзать свои многострадальные искусанные пальцы и отлепился от дверного косяка.

– Можешь быть свободен, – повторил Седрик и дружески хлопнул по плечу верзилу, который был выше его на целую голову. – Дальше я сам разберусь.

Ортанг с нескрываемым сомнением хмыкнул, как-то нехорошо глянул на меня, словно ожидая, что я могу в любой момент с криками и кулаками наброситься на них, пытаясь сбежать, но не стал спорить. Развернулся на выход и небрежно обронил через плечо:

– Ты это… Будь аккуратнее. Если что – я недалеко.

Седрик наклонил голову, пряча язвительную улыбку в тени. Видимо, его весьма позабавила неловкая попытка товарища защитить его от предполагаемой опасности. Но когда он посмотрел на меня, я невольно вздрогнула. От недавней усмешки не осталось и следа. На миг мне показалось, будто передо мной стоит не старый, хорошо знакомый поклонник, а совершенно неизвестный человек.

– Добрый вечер, найна Беатрикс, – проговорил он, ни жестом, ни интонацией не выдавая, что мы знакомы. – Извините, не имел возможности поздороваться с вами раньше. Но, думаю, вы не в обиде на меня, с учетом сложившейся ситуации.

– Да, конечно, – отозвалась я, то нервно сжимая, то разжимая кулаки. Помолчала немного, но все же осторожно добавила: – Я все понимаю, господин Седрик.

– Так вы знакомы? – простодушно охнула Дора, моментально повеселев. – Так это же замечательно! Триша, а ты не хотела идти в полицию!

Я со свистом втянула в себя воздух, как никогда ранее мечтая ударить слишком болтливую служанку чем-нибудь тяжелым. Хотя нет, лучше не надо. Кое-кого чуть ранее в моем доме уже огрели по голове с фатальным результатом.

В серо-зеленых глазах Седрика мелькнули искорки затаенной насмешки. Он явно заметил, как сильно я нервничаю от сложившейся ситуации. Это, видимо, доставляло ему нескрываемое удовольствие. И я вполне понимала его злорадство. Судьба милостиво даровала ему самый лучший способ поквитаться с девицей, которая некогда так жестоко обошлась с ним. Говорят, сердечные раны заживают очень долго. Интересно, воспользуется ли он удобным случаем, чтобы отомстить мне за давнюю отставку?

– Найна Беатрикс Ильен, – протянул Седрик, с явным удовольствием проговорив каждый слог моего полного имени. Знает ведь, как сильно меня это раздражает! Я предпочитала подобное обращение лишь тогда, когда иначе нельзя было обойтись. В обычной жизни меня все звали просто Трикс. А Седрик улыбнулся, заметив, как я недовольно передернула плечами, и повторил: – Найна Беатрикс, как я понял, вы боялись обращаться в полицию. Почему?

– По многим причинам, – кратко ответила я. Тяжело вздохнула и пояснила, заметив, как Седрик выжидающе вздернул бровь: – Во-первых, я беспокоилась насчет своей деловой репутации. Мои постоянные клиенты могут испугаться, узнав, что в салоне произошло убийство. – И я замолчала, кусая губы от нахлынувших тревожных мыслей по поводу своего ближайшего будущего.

– А во-вторых? – мягко поторопил меня Седрик, заметив, что я не желаю продолжать. – Найна Беатрикс, вы назвали всего одну причину. Как я понимаю, на самом деле их было больше, не так ли?

Я раздраженно тряхнула длинными распущенными волосами, которые не успела убрать в привычную косу после окончания сеанса. Узнаю въедливость своего давнего поклонника. Помнится, от его внимания ни одна мелочь не могла ускользнуть. Он всегда замечал малейшую перемену в моем настроении.

– А во-вторых… – Я замялась, чувствуя, как волнение сдавливает горло. Тяжело признаться, что опасаешься, будто тебя первой и обвинят в преступлении. Обязательно ведь последуют вопросы, с чего вдруг я заподозрила подобный вариант развития событий.

Седрик не торопил меня с ответом. Лишь скрестил на груди руки, холодно на меня глядя. И неожиданно я рассердилась. Ишь ты, господин следователь! А ведь я помню, как ты пытался меня вернуть, как неприкаянно ходил за мной хвостом и успокоился лишь тогда, когда застал в объятиях другого парня и услышал от меня несколько хлестких фраз. Или надеешься, что, получив толику власти, ты теперь сможешь отомстить мне за давнишнее свое унижение?

– Я испугалась, что тень подозрения в этом жутком злодеянии упадет и на мою голову, – сухо сказала я, с вызовом вздернув подбородок и уставившись прямо в непроницаемые глаза давнего знакомого.

– И что же заставило вас так думать? – мурлыкнул тот. Сделал пару шагов мне навстречу и остановился около стола. Провел пальцем по горлышку початой бутылки вина, неотрывно на меня глядя.

– Обстоятельства убийства. – Я пожала плечами, будто недоумевая, что приходится объяснять столь очевидные вещи. – Оно произошло в моем доме, когда в нем не было посторонних. Ну кроме убийцы и несчастной жертвы, понятное дело. Увы, но никто не в состоянии подтвердить мою невиновность. Ясно, что я первой попадаю под подозрение.

– А это вы убили нейна Флавия? – вкрадчиво поинтересовался Седрик, делая еще один шаг. Теперь он стоял почти вплотную к моему креслу, и мне приходилось задирать голову, чтобы продолжать глядеть ему в лицо.

– Флавий? – Я нахмурилась, гадая, почему это имя мне знакомо. – Значит, вот как его звали. Нет, господин следователь, я его не убивала. Когда он вышел из моего кабинета, то был жив и здоров.

– Беда в том, что он не успел сделать и нескольких шагов, как ему раскроили череп. – Седрик широко улыбнулся, заметив, как я невольно поежилась от его слов. – Найна Беатрикс, предположим, вы в самом деле невиновны в столь чудовищном злодеянии. Но почему вы не вышли из кабинета и не помогли несчастному?

– Потому что я ничего не слышала! – гневно выпалила я, сжав подлокотники кресла. – Откуда мне было знать, что этого Флавия за порогом поджидает убийца?! При всем желании я не могла услышать шума борьбы или падения тела, поскольку на мой кабинет установлено особое заклинание, не позволяющее посторонним звукам проникать в комнату и отвлекать меня. Ну кроме звука заклинания, установленного на входную дверь, чтобы я знала о приходе очередного клиента. Помню, что звякнул входной колокольчик, и я решила, что нейн Флавий ушел. А на самом деле, видимо, в этот момент дом покинул тот, кто его убил.

– Ну вот, а говорили, что ничего не слышали, – протянул Седрик, и в глубине его серых глаз мелькнул интерес. – Все-таки колокольчик прозвонил. Быть может, он звонил и раньше, когда вы проводили сеанс гадания?

Я понимала, куда клонит Седрик. Он хотел понять, когда именно убийца попал в дом. Но, к моему величайшему сожалению, в этом я ему помочь не могла.

– Сеансы гадания всегда требуют от меня крайней сосредоточенности. – Я огорченно вздохнула. – И потом, я была уверена, что заблокировала двери после того, как впустила Флавия. У Доры есть ключ, поэтому она могла войти сама, а я очень не люблю, когда моей работе мешают.

– Предположим. – Седрик неопределенно хмыкнул, и я так и не поняла, поверил ли он моим объяснениям или нет. После чего отступил на шаг и присел в кресло, стоящее напротив моего. Я с нескрываемым облегчением вздохнула. Все-таки вести разговор в подобных условиях намного приятнее. Хоть шея не затекает на него глядеть. А следователь тем временем продолжил: – Найна Беатрикс, давайте начнем по порядку. Итак, где именно и когда вы познакомились с господином Флавием?

– Он сам пришел ко мне, – честно ответила я. – Сегодня, во второй половине дня. Попросил провести для него сеанс гадания. Обычно я работаю по предварительной записи, но на сегодня клиентов у меня не было, поэтому я не имела ничего против.

– Во время сеанса гадания его интересовало что-нибудь определенное?

Я мысленно вернулась на несколько часов назад. Вспомнила, как меня испугал горящий непонятной яростью взор Флавия, когда я открыла ему дверь. И его презрительное предложение самостоятельно догадаться, зачем он явился в мой дом.

– Я бы не сказала, – осторожно ответила я. – Видите ли, господин Седрик… Мне показалось, будто он крайне скептически относится к предсказаниям. Поэтому предпочел молчать, предоставив говорить мне.

– И что же вы ему рассказали? – невозмутимо поинтересовался Седрик, чуть склонив голову набок.

Я невольно залюбовалась его безупречно очерченными губами. Прекрасно помню, какими мягкими они могут быть. Затем кашлянула и воровато отвела глаза, испугавшись, что собеседник может угадать мои недостойные мысли.

– Три раза я раскладывала для него карты, – сухо произнесла я, уставившись в пол, чтобы не терзать себя ненужными сожалениями об упущенном прошлом. – И три раза ему выпадала смерть.

– Вот как… – В голосе Седрика послышалась откровенная насмешка. – Что же, могу только восхититься вашим талантом гадалки. Редко когда предсказание исполняется так быстро и точно.

Я метнула на него гневный взгляд. Издевается, наглец! А между прочим, сам некогда успокаивал меня, убеждая, что из меня выйдет неплохая гадалка, раз уж некромантией мне не суждено заниматься.

– Господин Флавий очень хорошо заплатил мне, – ледяным тоном заметила я. – В три раза больше моего обычного гонорара. Видимо, он счел мое предупреждение более чем весомым.

– И не ошибся, учитывая, как повернулись обстоятельства. – Седрик теперь самым наглым образом лыбился во весь рот, наверняка понимая, как сильно раздражает меня своим ехидством и показным неверием, но не желая останавливаться. – Найна Беатрикс, что еще вы рассказали несчастному в последние минуты его жизни?

Я вспыхнула от явственного сарказма, продолжавшего звучать в голосе следователя, но решила взять себя в руки. Не знаю, чего именно добивается Седрик, пытаясь вывести меня из себя, но подобного удовольствия я ему точно не доставлю.

Я сложила на коленях руки, выпрямилась и сухо изложила все то, что не так давно поведала бедняге Флавию.

Седрик слушал меня внимательно, не перебивая. В середине рассказа я с немалым удовлетворением заметила, как улыбка окончательно сползла с его губ и он вытащил из кармана темного сюртука блокнот, в котором быстро застрочил угольной палочкой.

– Это все? – спросил он, когда я остановилась и облизала пересохшие от долгой тирады губы. – Ничего странного во время сеанса гадания не произошло?

Я заколебалась, вспомнив о призраке. Стоит или нет рассказывать Седрику про неупокоенную душу, которая настойчиво стучалась ко мне из зазеркалья, намереваясь о чем-то поведать? Вообще-то, как некромант, он обязан уметь разговорить привидение. Но с другой стороны, он всегда более чем скептически относился к моему дару медиума. Говорил, что порой я сама убеждаю себя в том, что якобы видела что-то странное, в то время как на самом деле в реальности ничего не происходило. Не поднимет ли он меня на смех в очередной раз?

– Найна Беатрикс? – выжидающе протянул Седрик, не отводя от меня пристального взгляда и наверняка догадавшись, что у меня в рукаве остался еще один козырь. – Надеюсь, вы понимаете, что угодили в очень и очень непростую ситуацию. В ваших же интересах будет сотрудничать со следствием.

– Я видела призрака, – глубоко вздохнув, призналась я. – Но, если честно, я так и не поняла, что он собирался мне сказать.

Седрик прикусил кончик угольной палочки, глядя на меня и, видимо, думая, что я еще что-нибудь добавлю. Но мне больше нечего было ему сказать.

– Хорошо, – пробормотал он, делая очередную пометку в своем блокноте. – Я учту это обстоятельство. Это все, что вы собирались мне сказать по доброй воле?

Я напряженно выпрямилась. Что означает его последняя фраза? Неужели именно сейчас мне и предстоит пройти через все прелести допроса с пристрастием?

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – испуганно проблеяла я, заметив, что Седрик ожидает моего ответа. – Все, что я рассказала, – чистая правда. Я никогда прежде не видела господина Флавия. Более того, узнала его имя только от вас. И понятия не имею, кто его убил.

Седрика, по всей видимости, весьма позабавил мой страх. Но он ничего не сказал, лишь перевел жуткий немигающий взгляд на Дору, ожидая, что она может добавить к рассказу своей госпожи.

– Что вы на меня так смотрите? – моментально встревожилась она. – Я этого хлыща вообще не видела! Как с утра ушла на рынок – так и до вечера. Ну знаете, встретила знакомых, разговорилась, а там глянь – а уже смеркается.

– Насколько я понимаю, именно вы обнаружили труп, не так ли? – поинтересовался Седрик, продолжая терзать несчастную служанку своим взглядом.

– Дык… это… – совершенно растерялась она, уловив в его тоне обвиняющие нотки. – Я пришла, по лестнице поднялась к Трише, а там он лежит. Ну завизжала, конечно, куда же без этого…

– К Трише? – перебил ее Седрик. Бросил на меня озадаченный взгляд и опять обратился к перепуганной Доре: – Насколько я понимаю, вы говорите про найну Беатрикс, не так ли?

– Так, – подтвердила Дора.

Седрик продолжал глядеть на нее, молчаливо требуя объяснений такому панибратскому обращению и к служанке и к госпоже, но Дора вряд ли поняла причину его озадаченности.

– Вы поощряете подобное отношение к себе? – резко развернулся ко мне Седрик, осознав, что вряд ли добьется от Доры чего-нибудь определенного. – Найна Беатрикс, раньше, если мне память не изменяет, вы с большей щепетильностью относились к сословным и материальным различиям между людьми, не правда ли?

Я опустила голову, чувствуя, как от стыда у меня отчаянно запылали уши и щеки. Это была еще одна причина нашего расставания. Пожалуй, куда более весомая, чем несчастная дохлая мышь, которую Седрик случайно вытащил из кармана. Он и до этого происшествия частенько притаскивал с занятий всякую гадость, и я относилась к этому достаточно спокойно. Постыдная правда была в том, что за день до нашей финальной ссоры я имела несчастье пообщаться с матушкой. Ей уже доложили про мои отношения, а с ее связями ей не составило особого труда все разузнать про моего поклонника. И полученными сведениями она поспешила поделиться со мной. Я узнала, что Седрик был старшим сыном в обычной крестьянской семье, где помимо него было еще семь детей – три мальчика и четыре девочки. Каким-то чудом ему повезло вырваться в столицу из той глухомани. Он сам поступил в университет, за успехи в учебе добился стипендии и даже нашел работу на кафедре некромантии. Правда, практически все заработанные деньги он отправлял родителям, помогая поднять на ноги своих братьев и сестер. И если в начале знакомства это импонировало мне, то достаточно скоро начало откровенно раздражать. Нет, Седрик никогда не отказывал мне в чашке кофе, когда мы гуляли по городу, расплачиваясь за обоих в недорогих забегаловках, но при этом выражение его лица становилось настолько печальным, что мне самой становилось неловко. Про подарки и говорить нечего. В общем, как ни стыдно мне сейчас осознавать, но злосчастный грызун всего лишь послужил последней каплей.

Когда мы уже расстались, не мой новый роман стал причиной того, что Седрик оставил надежды меня вернуть. А то, что в объятиях другого я позволила в его отношении весьма откровенную и, признаться честно, обидную шутку по поводу его происхождения. Мол, пусть бы сидел и дальше в своей деревне, а не пытался изобразить из себя великого мага. Да, своего я тогда добилась: Седрик перестал мне надоедать своим вниманием. Но мне до сих пор стыдно за ту выходку. Такое чувство, будто тогда я сделала нечто весьма омерзительное. Право слово, уж лучше бы я ту дохлую мышь поцеловала, все не так противно было бы вспоминать дела давно минувших дней.

По иронии судьбы, через несколько лет я на собственной шкуре узнала цену деньгам, когда отказалась от денежной помощи родителей, которую они намеревались мне предоставить в обмен на мое согласие выйти замуж за какого-то очень важного делового партнера отца. Матушка, кстати, совершенно не удивилась моему решению. Сказала, что сама бы на моем месте взбрыкнула. А вот батюшка разозлился и заявил, что в таком случае я и думать должна забыть о постоянной денежной поддержке.

Конечно, он вскоре остыл и даже, по словам матушки, порывался полностью оплатить мой кредит в банке, который я взяла на открытие салона. Но не на ту напал. Я всерьез вздумала добиться самостоятельности. И это мне удалось. Я даже умудрилась помириться со своей совестью, которая глодала меня все эти годы за давнишнюю ссору с Седриком. А вот теперь он опять появился в моей жизни, правда, не по своей и не по моей воле. Даже передать не могу, как мне неловко смотреть ему в глаза, учитывая, как жестоко я с ним некогда обошлась.

– Удивительно видеть, как вы позволяете своей служанке такое панибратство, – продолжил Седрик, не замечая, а вероятнее всего, не желая замечать мое смущение. – Найна Беатрикс, некогда вы относились весьма пренебрежительно к людям… Хм… Как же вы тогда выразились?.. Ах да, «… к отребью, которое мнит, будто выбралось из грязи».

Я почувствовала, как у меня защипало глаза от невольно навернувшихся слез. Да, попала я, ничего не скажешь. Седрик вряд ли упустит удобную возможность если не отомстить мне, то вдосталь поиздеваться, пользуясь тем, что я теперь в некотором роде завишу от него.

– Да что вы такое говорите? – к моему счастью, не выдержала Дора. У моей верной служанки от негодования аж голос задрожал. Она так порывисто вскочила со своего места, что едва не опрокинула кресло. – Господин Седрик, простите, но это полная чушь! Триша никогда не позволяла себе ничего подобного! Я даже представить себе не могу, будто такое могло вылететь из ее рта. Да более чуткой и отзывчивой девушки…

– Чуткой? – перебил ее Седрик, поморщившись. – Отзывчивой? Ну-ну… Вы явно многого не знаете о своей хозяйке.

Я продолжала упорно разглядывать свои руки, сложенные на коленях. Слишком страшно и стыдно мне сейчас было встретиться глазами с Седриком. Да, он наверняка ненавидит меня и имеет на это полное право. Вряд ли он когда-нибудь поверит, что я тысячи и тысячи раз пожалела о тех жутких словах в его адрес. Да что там, я бы отдала лет десять своей жизни, лишь бы той ссоры никогда не было.

– Господин Седрик, – медленно проговорила я, тщательно выверяя каждое слово. – Я понимаю, что у вас есть очень весомые резоны, скажем мягко, недолюбливать меня. Но я надеюсь, что это не помешает вам выполнить ваш служебный долг. А по поводу прошлого… Все мы совершаем ошибки, особенно в молодости.