В ожидании варваров

Эта коварная книга сломала мне читалку.Серьезно, с умной литературой так иногда бывает – платы не выдерживают. Хотя, думаю, на тот момент ситуация выглядела так – или ридер, или я.Потому что Кутзее, при том, что читала я его в маршрутке по дороге на работу, сменил мне зиму на лето еще когда не было этой жары. Скажу по секрету, думаю, именно он эту жару и принес.Потому что невозможно читать Кутзее и не видеть того, о чем он пишет – не ощущать песка на щеках, не чувствовать тошнотворного запаха, не слышать плача или криков варваров, не бояться, не трепетать от возмущения, не погибать, не томиться в ожидании. В этом мире невозможно не жить.Я все время вспоминала Сент-Экзюпери, и как писал об Африке он. Помните, да? Того парня, который жил в крепости и очень-очень хотел увидеть людей. Он ведь стоял на самом краю цивилизованного мира, ему было очень тяжело.Город Кутзее не стоит на границе – он давно оказался за ней.Пустыня проглотила его превратила в свою вотчину. Люди тут стали жестоки, разнежены от жары, ленивы, похотливы, и память у них короткая, как следы на песке.Невозможно жить под этим солнцем и остаться человеком.Вот почему тут нельзя найти варваров – зеркал поблизости маловато.

Противостояние индивида и системы, деление на наших и чужих, столкновение разных типов мышления, цивилизаций, разных взглядов на мир, абсурдность войны, бессмысленность приказов начальства, тупая безропотность солдат, любовь как рок, наказание и преступление… Джон Максвелл Кутзее отнюдь не изобретает велосипед, не выискивает новых оригинальных тем, могущих поразить воображение искушенного читателя. Да и действительно к чему искать их, когда полно их уже набивших оскомину и так до сих пор не решенных.Южноафриканский писатель (наверное, уж почти классик или скоро таковым станет) остается верен себе и собственным принципам. Нагнетает драму до максимума, щедро приправляя и без напряженное, часто трагическое повествование жестокими, омерзительными подробностями. В этом – весь он. «Бесчестье», «Осень в Петербурге»… Вот бывают книги, которые напрочь растворяются в памяти спустя какой-то год с небольшим после прочтения, а бывает он, Кутзее (и иже с ними) – спустя десять-пятнадцать лет после прочтения его книги перед глазами как живые, все так же бередят душу, царапая сердце. Как там в одной песне было: «Хочу тебя забыть, да видно не получится…» – с романами Дж. М. Кутзее у меня всегда так, и думаю, «В ожидании варваров» исключением из этого ряда не станет.В этом очарование и проклятие его творчества. Он не для чувствительных, сентиментальных, впечатлительных натур, упрямо и упорно, несмотря ни на что, верящих только в лучшее и не замечающих очевидного. Он для меланхоликов, пессимистов, реалистов. Он говорит резко и громко, говорит то, что думает, без окольных путей и компромиссов, он не играет словами, подтекста почти нет – напрямую, в голову, контрольным, не отвертишься, не сделаешь вид, что не заметил. Уж если использовать талант рассказчика, если использовать силу слова, если пользоваться правами писателя как рупора современности, то по максимуму, считает Кутзее, и в этом с ним трудно не согласиться."В ожидании варваров" стал для меня воистину одним из самых токсичных романов последних дней (осень еще не вступила в свои права, а я уже словно готовлюсь к этой мрачно-депрессивной поре желтых листьев, спадающих на голову и под ноги. Сначала вот сборника Режиса Мессака, сейчас вот Кутзее, вчера начала про смерть от Барнса – «Нечего бояться» – отчего-то нынешний конец лета ассоциируется у меня именно с такими, не слишком радостными произведениями). Роман о разочаровании в том, что когда-то казалось незыблемым, о бессилии, старческой немощи, отлично символизирующей немощь одиночки перед толпой, начальством, государством – как тут не вспомнить Ортега-и-Гассета с его властью масс?..)Долгожданное (метафорическое) прозрение оборачивается для героя скорее бедой, большими проблемами так уж точно. Судья, проработавший несколько десятков лет, вдруг обнаруживает (странно, что обнаруживает вообще) абсурдность жизни в вечном страхе перед чужаками, в вечном ожидании их прихода, вечной подготовке к войне. Еще больше претят ему жестокие пытки самых беззащитных – женщин и стариков, якобы призванные защитить город от врагов, на деле же – абсолютно бессмысленные, как и 99 % приказов, отдаваемых вышестоящим начальством.Он наконец-то прозревает (лучше поздно, чем никогда, видит творящуюся вокруг несправедливость и бесчеловечность, но, как водится, сделать с этим уже ничего не в силах. Горькая истина – один в поле не воин – придется как нельзя кстати. На себе он, этот внезапно гуманный судья, почувствует все «прелести» преклонения пред всесильным Законом (читала и вспоминала про себя чеховскую «Палату № 6» – никогда ни от чего не зарекайся, иначе жизнь сама заставит посмотреть на мир с другого ракурса, в данном случае – по другую сторону решетки). Страшен рисуемый Кутзее абсурдный мир, где так легко – в мгновение ока – все меняется верх ногами. Порою не покидало меня незримое присутствие обожаемого Кафки – вот только Франц мог бы еще сочинить настолько же затягивающую, засасывающую, вязкую историю. Абсолютно в его стилистике и (бес)сюжетности, в его мрачности, безысходности, часто нелепости происходящего вроде бы с реальными и адекватными людьми…Главный герой вызывал попеременно то восхищение (небывалой смелостью, этим рыцарством не к месту, Дон Кихот в реалиях нашего века), то сочувствие, то глухое раздражение. Так и хотелось поддеть иногда: «А где ты был эти тридцать лет? Да неужели же за десятки лет ты не замечал творимого беззакония и самоуправства?»Тебе очень уютно жилось в этом крохотном мире крепости-города – в вечном ожидании (привет Дино Буццати с его «Татарской пустыней» чужаков, отчего-то называемых варварами (да, у них из оружия лишь лук, стрелы, мушкеты… Вот только после описания жестоких, очень детально вырисованных пыток я бы еще поспорила, кто тут варвар…).Тебе действительно очень комфортно и удобно всегда жилось на этом свете, до того момента, как в жизнь – размеренную, отлаженную, привычную и понятную – ворвалась эта некрасивая девушка из чужих. То ли любовь, то ли страсть, то ли похоть, то ли простое сочувствие и жалость – бог весть (в мирах книг Кутзее и сами герои не могут точно назвать чувства, происходящие с ними, где уж нам их доподлинно определять?), но вот после этого мир вдруг рассыпается на миллионы осколков, склеенный и удобный мир. Выпадают льдинки равнодушия из старческих глаз, и наконец-то прозреваешь......чтобы совершить (наворотить) кучу всего глупого, странного, бессмысленного: пригреть и спасти (на деле – погубить окончательно), организовать никому не нужный поход в царств тех, чужих, чтобы вернуть – как забытую вещь – уже никому не нужную. Недовольство подчиненных (вполне оправданное, кстати), ехидство начальства и новое местожительство за вычетом свободы, которую никогда до этого не ценил по-настоящему… Это место, нагретое предшественниками-бедолагами, тебя дождалось, как и ты непременно дождешься их, называемых варварами.Красивый многослойный философский роман мистера К. порадовал атмосферой (что-то такое из магического реализма), сложными вопросам, которые поднимает автор на протяжении всей книги, неоднозначными персонажами и более чем странной системой их взаимоотношений меж собой. А еще кутзеевский роман – это, как всегда, великолепный слог (думаю, в том немалая заслуга и переводчиков, с которыми Кутзее явно повезло) и то, что я безумно обожаю в литературе – прекрасные вдумчивые пространные внутренние монологи героя (от диалогов я обычно в книгах устаю). Это интересно читается, хотя и страшно, да. Вживаешься в его роль, смотришь на мир его глазами, чувствуешь на себе косые взгляды его соплеменников, мучаешься необъяснимой тревогой.Да что там – весь роман как страшное предчувствие чего-то неотвратимого, чего-то опасного – но вот чего? Как окажется, есть в этом мире вещи пострашнее варваров.Рекомендую ли эту вещь к прочтению? Скорее, да, чем нет. При условии, что натура вы не слишком впечатлительная, что с творчеством автора хотя бы шапочно знакомы (если понравилось его же «Бесчестье», берите на прочтение не раздумывая: ощущение, что романы словно бы продолжают друг друга), что не боитесь кажущейся бессюжетности прозы. От Кутзее вряд ли стоит ждать неожиданных поворотов сюжета, интриги, шокирующих концовок и развязок – за этим всем точно не к нему, не в его книги.Тяжелый в психологическом плане роман и вместе с тем очень увлекательное в плане поднимаемых автором вопросов чтение.Что мне напомнил нынешний роман Кутзее (мир моих странных книжных ассоциаций): «Играющая в го» Шань Са, «Женщина в песках» Кобо Абэ, «Татарская пустыня» Дино Буццати и «Палата № 6» А. П. Чехова. Как-то так.

Я скажу вам всем без обиняков, я остался в огромном восхищении от Дж.М. Кутзее. Я еще не читал зарубежных писателей, которые пишут один-в-один как русские классики, причем выглядит это не как нелепое подражание Dostoevskomu и Tolstoy, а как осознанный сложившийся стиль зрелого мастера, который то ли просто похож, то ли.. Не хочу строить никаких теорий заговоров, но когда я читал сцены пыток в «В ожидании варваров», у меня в голове упорно, раз за разом, возникал образ из «Очарованного странника» великого Николая Семеновича Лескова, где главный герой получил конский волос в разрезанные пятки (чтобы далеко не убежал, впрочем, герой все равно нашел способ, он.. почитайте, в общем). Это, конечно, было спонтанное воспоминание, но все же.. Чуть позже, уже после прочтения книги, я решил немного почитать о Лескове. Так вот, есть у него одно произведение, которое он написал в начале своего творческого пути (как и Кутзее своих «варваров», к слову), называется «Некуда». И эпиграфом к роману Лескова стояла фраза «На тихеньких Бог нанесет, а резвенький сам набежит. Пословица». Прям как для Кутзее, да? Стоп, постойте.. О чеееерт, что за чертовщина?!Или вы знали, что за произведение «Некуда» Лесков был чудовищно закритикован какими-то лошарами-радикалами, которые обвинили его в связях.. с Третьим Отделом. Ну вы поняли да, что за Третий Отдел. Может, конечно, в ЮАР, во время апартеида свой был, но, черт возьми.. Кстати, репутацию свою русский классик тогда подмочил капитально.Или еще вот, Лесков, что мало кто знает, был ярым вегетарианцем, более того, пропагандировал свои взгляды, за что его сильно не понимали. Кутзее – такой же, чуть больше, чем на столько же. А еще они родились в один месяц, с разницей всего пять дней, что говорит нам о том что пентаклевая цепь астрологической связки Персея и Эвридики..А если серьезно, то это, конечно интересно. Есть, конечно, вероятность, что Кутзее настолько высокообразованный человек, что русскую классику он знает наизусть, поэтому такие случайные (или неслучайные) аллюзии, постоянные отсылки к трудам наших великих писателей имеют место быть без всяких там теорий заговоров. Может некоторые вещи притянуты за уши, но, черт возьми, он Достоевскому целую книгу посвятил. Логично думать, что он в теме. Вопрос только в том, неужели настолько в теме, чтобы подмигивать ранней прозе Николая Семеновича Лескова. О, черт возьми, тогда дайте ему еще парочку премий. Но при любых раскладах, это один самых могучих современных писателей на нашей планете. Тут не поспоришь. Ваш CoffeeT