Поляк

А ему не приходило в голову, что они могут не встретиться за гробом не потому, что загробной жизни не существует, а потому, что судьба отправит его в подземное царство, пока она, вечно недостижимая, будет парить в небесах?Или наоборот?Быть замеченным: прочитанным, интерпретированным серьезными рецензентами, сделаться предметом дискуссий – в сегодняшнем переполненном книжном пространстве все равно, что выиграть в национальной лотерее. Но это касается новичков, к числу которых нобелиант и дважды лауреат Букера Джон Максвелл Кутзее не принадлежит. Всякий его роман, если и не становится обсуждаемым, то уж вдумчивые рецензии критиков получает, последний не исключение. Среди читателей ажиотажа не наблюдается, но с Кутзее всегда так было, он не для масс, даже малый, меньше двухсот страниц, объем не заставил читателя валом валить на книгу.И зря, простая история «Поляка» стоит внимания. Простая и предельно лаконичная история любви пожилого и не особо успешного польского пианиста к банкирской жене, состоящей в комитете Музыкального круга, из Барселоны. Я далека от реалий, но, сколько понимаю, этот круг – что-то вроде достаточно элитарного клуба по интересам для любителей симфонической музыки. Они получают некоторую поддержку на привнесение культуры в массы из городского бюджета, и за ее счет могут позволить себе приглашать не самых известных, но интересных музыкантов. Такое: оплата перелета и проживания плюс небольшой гонорар. Чтобы было понятно, что Витольд Вальчукевич ни разу не концертирующий пианист. Не знаменитость, собирающая полные залы.Кроме того, он стар и довольно неловок, такой очень крупный костлявый мужчина. Точно не Аполлон Бельведерский. И маленькая слава его осталась в молодости, когда были победы на музыкальных конкурсах. Но у него занятная интерпретация Шопена, примерно такая же суховатая и лапидарная, как книга Кутзее о нем и его любви. Шопена, чья привычная характеристика несколько избыточный романтизм. Члены круга попробовали это новое прочтение, скорее разочаровались, чем прониклись. Был бы гость молодым красавцем бунтарем, можно было бы ожидать большего успеха, повторных приглашений, но не впечатлил. И комитетская дама Беатрис (за сорок, хорошо выглядит, холодна и рациональна, в несчастливом браке, к которому давно приспособилась, двое успешных сыновей) забыла бы о нем тотчас.Когда бы не письма. То есть, сначала компакт-диск с записью его музыки и приложенной запиской «Ангелу, который за мной присматривал», затем электронное письмо о том, что он дает мастер-классы в Жироне и хотел бы увидеться с ней. Странно. в деньгах он не нуждался, рациональная Беатрис навела справки. На прямой вопрос: «Почему вы в Жироне?» – она получает ответ: «Ради вас». И нет, небо не падает на землю, любовь не выскакивает перед ними как убийца из-за угла. Беатрис вообще не из тех женщин, что заводят интрижки, любая нечистоплотность претит ей скорее по причине внутренней брезгливости, чем в силу высоких моральных качеств. Но поляку она симпатизирует. И почему бы не съездить в Жирону?И снова нет, это не становится началом красивого романа, хотя поляк позовет ее в Бразилию, куда его приглашают работать,и они переспят, что стоит отнести на счет ее снисходительности, такой благотворительный перепихон (простите мою вульгарность). А дальше все закончится для них в этом мире. Но он дотянется до нее из-за гроба. Нет, я не расскажу как, там всего-то 176 страниц или три с половиной часа в аудио, Артем Затиев хорошо читает. И эта книга стоит того, чтобы прочесть.Она про то, как в нашу жизнь входит любовь. Неуместная, неловкая, неузнанная, непринятая, от неподходящего объекта, далекая от романтических стандартов. Входит и выходит, и кажется тут больше говорить не о чем. Но как-то так получается, что ничего более ценного в твоей жизни и не было.

СОЯ: 7+8+6=7,0Небольшой роман о внезапной любви, которая не находит полноценный отклик, но дарит свою надежду.Сперва мне подумалось, что в руки мне попало подробное изложение на тему романа «Поляк», пока не пришло понимание, что Кутзее специально выбрал довольно необычную форму повествования, которая напоминает скорее зарисовки на тему будущего произведения. Правда к середине книги такой незамысловатый рассказ начинает нравится, ты будто слушаешь музыкальную фразу из произведения Баха, которая повторяется, но с разными оттенками и в разной тональности из абзаца в абзац. Хотя почему Баха? Ведь главный герой был интерпретатором Шопена, хотя и суровой версии этого романтичного композитора-поляка.Второе удивление вызвал объем произведения – 175 страниц, которые читаются за полтора часа, что сложно назвать романом в полном смысле этого слова, скорее повесть. Из-за скупости слога автора то и дело возникает ощущение чтения коротких набросков, что пишут художники, прежде чем они приступают к работе над большеформатным произведением. Создается впечатление, что заключительная строчка романа – словно намек на то, что продолжение книги еще ждет впереди.История крутится вокруг немолодой дамы из Барселоны по имени Беатрис (48 лет), в которую влюбляется гастролер-пианист, собственно поляк, чей возраст уже преодолел отметку в 72 года. Сопротивление женщины чувствам Витольда и некоторая неуместность происходящего заканчивается вместе со смертью пианиста и его завещанием для Беатрис, которое ей предстоит найти и понять, что это всё было.Невозможно говорить о «Поляке» вне музыки Шопена, поэтому волей-неволей на ум приходит сравнение с его прелюдиями, которые отличаются не только тихой и нежной грустью, но и вздохом надежды в финале каждого его музыкального творения. В романе мы слышим два голоса, которые пытаются найти общий язык между собой, при этом они сосуществуют, в некотором смысле, в двух разных реальностях. Непонимание сменяется усталостью, навязчивость перерастает в уступчивость, а влюбленность увядает в шуме и гаме окружающего мира. И как Данте, который любил свою Беатриче, о чем последняя даже не знала (исходя из новейших данных исследователей), также и главный герой готов оставаться тенью, только чтобы наполнившая его любовь дарила ему вдохновение.Очень камерное и лиричное произведение о всепоглощающем чувстве, которому подвластны любой возраст и обстоятельства внешнего мира.

Книга – это всегда своеобразное путешествие, когда не знаешь, что ждёт за ближайшим поворотом, на следующей странице или строке. Но в случае нобелевского лауреата Джона Максвелла Кутзее ещё на стадии созерцания обложки всегда можно быть по крайней мере уверенным в одном: вы получите прекрасно написанную, лаконичную и не претенциозную прозу, без избыточных описаний, долгих пассажей и пустых диалогов. В определённой степени его тексты, если брать только язык как изобразительное средство, утилитарны. Они не существуют сами по себе, а призваны доносить сюжеты и смыслы. Тем и хороши, хотя кому-то кажутся чрезмерно холодными, лишёнными эмоциональности и теплоты.В этом плане наисвежайший роман «Поляк» (в оригинале вышел в этом году) – образцовый: всего 170 страниц, на которых нет ничего лишнего. Даже, кажется, чего-то не хватает, словно в телеграмме с её тчк и зпт. Да и сам язык здесь составляет отдельный конфликт. Ведь в непонятной связи пожилого пианиста и Беатрис, дамы среднего возраста с детьми, что явно отсылает к Данте с его музой Беатриче, «трудности перевода» (общаются на неродном для обоих английском) играют большую роль.Но чёрное и белое, «лёд и пламень» работают сразу на многих уровнях: разница в возрасте, отличное друг от друга понимание отношений, разная интерпретация одной и той же музыки – великого Шопена, разные уровни «отдачи» (невозможность со стороны Беатрис «адекватно» ответить на ухаживания) и многое другое. И вся короткая новелла по сути – попытка разобраться в том, почему эту пропасть не преодолеть и что будет потом, когда от пережитого не останется и следа. Была ли это сиюминутная интрижка на склоне лет или нечто большее?"Поляк" – пожалуй, самый близкий к лавстори текст в творчестве Кутзее, но не лавстори вовсе, а именно история любви в высоком смысле. Очень простая, но одновременно крайне сложная, многослойная и проникновенная, в своём глубоком послевкусии просто созданная для рефлексии.