В ожидании варваров

Эта коварная книга сломала мне читалку.Серьезно, с умной литературой так иногда бывает – платы не выдерживают. Хотя, думаю, на тот момент ситуация выглядела так – или ридер, или я.Потому что Кутзее, при том, что читала я его в маршрутке по дороге на работу, сменил мне зиму на лето еще когда не было этой жары. Скажу по секрету, думаю, именно он эту жару и принес.Потому что невозможно читать Кутзее и не видеть того, о чем он пишет – не ощущать песка на щеках, не чувствовать тошнотворного запаха, не слышать плача или криков варваров, не бояться, не трепетать от возмущения, не погибать, не томиться в ожидании. В этом мире невозможно не жить.Я все время вспоминала Сент-Экзюпери, и как писал об Африке он. Помните, да? Того парня, который жил в крепости и очень-очень хотел увидеть людей. Он ведь стоял на самом краю цивилизованного мира, ему было очень тяжело.Город Кутзее не стоит на границе – он давно оказался за ней.Пустыня проглотила его превратила в свою вотчину. Люди тут стали жестоки, разнежены от жары, ленивы, похотливы, и память у них короткая, как следы на песке.Невозможно жить под этим солнцем и остаться человеком.Вот почему тут нельзя найти варваров – зеркал поблизости маловато.

Я скажу вам всем без обиняков, я остался в огромном восхищении от Дж.М. Кутзее. Я еще не читал зарубежных писателей, которые пишут один-в-один как русские классики, причем выглядит это не как нелепое подражание Dostoevskomu и Tolstoy, а как осознанный сложившийся стиль зрелого мастера, который то ли просто похож, то ли.. Не хочу строить никаких теорий заговоров, но когда я читал сцены пыток в «В ожидании варваров», у меня в голове упорно, раз за разом, возникал образ из «Очарованного странника» великого Николая Семеновича Лескова, где главный герой получил конский волос в разрезанные пятки (чтобы далеко не убежал, впрочем, герой все равно нашел способ, он.. почитайте, в общем). Это, конечно, было спонтанное воспоминание, но все же.. Чуть позже, уже после прочтения книги, я решил немного почитать о Лескове. Так вот, есть у него одно произведение, которое он написал в начале своего творческого пути (как и Кутзее своих «варваров», к слову), называется «Некуда». И эпиграфом к роману Лескова стояла фраза «На тихеньких Бог нанесет, а резвенький сам набежит. Пословица». Прям как для Кутзее, да? Стоп, постойте.. О чеееерт, что за чертовщина?!Или вы знали, что за произведение «Некуда» Лесков был чудовищно закритикован какими-то лошарами-радикалами, которые обвинили его в связях.. с Третьим Отделом. Ну вы поняли да, что за Третий Отдел. Может, конечно, в ЮАР, во время апартеида свой был, но, черт возьми.. Кстати, репутацию свою русский классик тогда подмочил капитально.Или еще вот, Лесков, что мало кто знает, был ярым вегетарианцем, более того, пропагандировал свои взгляды, за что его сильно не понимали. Кутзее – такой же, чуть больше, чем на столько же. А еще они родились в один месяц, с разницей всего пять дней, что говорит нам о том что пентаклевая цепь астрологической связки Персея и Эвридики..А если серьезно, то это, конечно интересно. Есть, конечно, вероятность, что Кутзее настолько высокообразованный человек, что русскую классику он знает наизусть, поэтому такие случайные (или неслучайные) аллюзии, постоянные отсылки к трудам наших великих писателей имеют место быть без всяких там теорий заговоров. Может некоторые вещи притянуты за уши, но, черт возьми, он Достоевскому целую книгу посвятил. Логично думать, что он в теме. Вопрос только в том, неужели настолько в теме, чтобы подмигивать ранней прозе Николая Семеновича Лескова. О, черт возьми, тогда дайте ему еще парочку премий. Но при любых раскладах, это один самых могучих современных писателей на нашей планете. Тут не поспоришь. Ваш CoffeeT

Как оказалось, с Кутзее у меня сложные отношения. Нелегко было с «Жизнью и временем…», теперь вот промашка с «В ожидании варваров». А я многого ждала от этой книги. Более того, я заранее была уверена, что она мне очень понравится. Разочаровываться больно, но что с этим поделаешь?..Ехала я как-то в автобусе с одним чрезмерно говорливым старичком. Пристал он к девушке, что сидела рядом с ним, начал увлеченно ей рассказывать о своей жизни, о том, как было при Союзе, потом заговорил о нынешних политиках, Америке и Евросоюзе, пенсиях и ценах в магазинах. Я слушала краем уха, восхищаясь самообладанием его невольной слушательницы. Пока остальные надевали наушники или доставали смартфоны, она делала вид, что ей интересно, даже поддакивала временами: «Да, да, я понимаю…» Я вспомнила об этом за чтением Кутзее. Его главный герой – почти копия с того человека (и возраст тот же), отличительная черта – многословность, помноженная на нудность. Любую, и самую захватывающую, историю можно рассказать уныло. Здесь именно этот случай – кажется, и сюжет интересный, путешествие есть, политика, военные и варвары, но все настолько безлико, словно самому писателю было на все наплевать, а писал он из одолжения: эх, вот вам, а теперь отстаньте от меня!Книга написана в манере притчи, и по-своему это любопытно: у главного героя нет имени, лишь должность (местный судья), живет он в безымянном городе в безымянной же Империи (Великобритания? США? Россия, ты ли это?). Расположен город-крепость на границе с дикими, малоисследованными землями, живут на которых неграмотные племена, то бишь варвары. И живут они себе спокойно, сами по себе, даром варварам эта Империя не нужна. Но Империя пребывает в уверенности, что она, Империя, варварам как раз нужна. И вообще у варваров уже глобальный план наметился по захвату Вселенной. А лучшая защита – это нападение. Вот и пошло-поехало: поиски внешнего агрессора заканчиваются превращением тебя самого в агрессора. Этот конфликт книги можно описать одним диалогом:– Что, лейтенант, кто нас хочет захватить?– Кажется, никто, мой капитан.– Плохо, лейтенант. Если на нас не хотят напасть, значит, у нас плохая страна. Хорошую страну все хотят захватить. Разве у нас плохая страна, лейтенант?– Очень хорошая, мой капитан.– Так кто нас хочет захватить?– Может, англичане? Или американцы?– Лучше пусть американцы. Это солиднее. И как они хотят нас захватить?– Не знаю, мой капитан.– Они живут недалеко от нас. Наверняка специально выбрали это место – готовятся к нападению. Иначе разместились бы подальше. Ты согласен, лейтенант?– Конечно, мой капитан.– Нельзя ждать, пока они на нас нападут. Нас не поймет население. Нужно напасть первыми. Нужно захватить пленных и узнать у них военные планы американцев.– Мой капитан, но разве могут знать военные планы обыватели, скажем, официанты в кафе?– Ты чем-то недоволен, лейтенант? Ты сомневаешься в величии Империи? Сомневаешься, что мы окружены врагами?– Что вы, мой капитан, я полностью с вами согласен.Чем старше Империя, чем сложнее конфликты внутри нее, тем больше она нуждается в оправдании своего существования. Часто таким оправданием служит защита от внешних врагов (в т.ч. вымышленных): вы что, хотите войны? стоит нам дать слабину, как нас тут же оккупируют! В этой вечной подготовке к войне, которая, скорее всего, и не начнется (или начнется лет через сто, и не без участия «жертвы»), – единственный смысл одряхлевшей власти. На самом деле, желая быть сильной перед лицом «врага», «сторона добра» оказывается хуже «стороны зла». Казалось бы, пожилой Судья понимает, что происходящее в его городе – бессмысленная жесть во имя жести (плененные мирные варвары, пытки). Но он не сильно отличается от палачей, которых презирает. Он без угрызений совести берет в наложницы плененную девушку. Он ее лечит, ухаживает за ней, но все равно в этом есть элемент принуждения: ей некуда пойти, она больна, без родных, в чужом месте, он же пользуется ее беспомощностью. Но дальше прикосновений дело не заходит: не получается преодолеть вставшую между ними стену. Насиловать ее он не может, а ждать от нее взаимности бесполезно. И оказываются они в двойственном положении, чужие друг другу люди, которые никогда не забудут, что один из них – пособник палачей, а второй – жертва. Не окажись главный герой (и Кутзее) таким занудой, «В ожидании варваров» могла бы мне понравиться. Но интересные мысли мне приходилось вытаскивать через зевоту, в основном же я захлебывалась в густом невкусном киселе. Угнетало и то, что никто из персонажей не вызвал у меня сочувствия. Судья, с его вялыми размышлениями, скучен, остальные – статисты, у которых нет характеров, а мотивы прописаны пунктиром. По-настоящему Кутзее оживлялся лишь за описаниями тюрьм, пыток и их результатов, а мне хотелось больше человеческих конфликтов, интересных портретов и психологизма. Никто не запомнился. Ничто не произвело впечатления. Увы и ах, но книга эта скорее для любителей философских работ, коим не важны истории и герои. Если вы желаете человеческого (как я), то тут Кутзее вас скорее расстроит. Книга неплоха, не спорю, но лучше уж почитать ту же «Татарскую пустыню», в которой нашлось место и человеческому, и глубоким смыслам. Dixi.