Нежность

Нежность моя не растеряна,На семи ветрах не развеяна,По пустякам не разменяна…Как это важно и дорого -Отыскать любовь среди холода,Снова любить и дарить тебеЦелый мир под названием «Я».Каждая книга незамедлительно рождает собственные музыкальные ассоциации (восприятие информации же идет на всех уровнях); уж коль скоро автор не позаботился о персональном плей-листе для своих читателей, мы создаем его сами. Шутки шутками, а мелодично напетая певицей Валерией строчка «Нежность моя не растеряна…» очень точно отражает ключевую мысль книги Элисон Маклауд об английском классике, его скандальном романе и не менее скандальной героине, Конни.Усталый, утомленный, выпотрошенный болезнью до основания, харкающий кровью, ничего не слышащий вокруг из-за надсадного выматывающего кашля, разочарованный браком, он ни на грамм не утратил присущей ему нежности. Подколки, вечные капризы, истерики жены, слишком любящей шум светской жизни и ждущей, чтоб ее непрерывно развлекали, но неспособной понять, что нужно ему («На упреки мужа она отвечала, что ей не нужна интеллектуальная жизнь: она вышла замуж за писателя, у которого интеллектуальной жизни хватит на них обоих. Ей, с другой стороны, требуются развлечения – и собеседники! Теплая компания. Неужели она слишком многого хочет?»), охлаждение к ней и невозможность оставить, раз теперь связаны браком навеки («Фрида сейчас кажется ему каким-то наростом, опухолью, удаленной хирургически: когда-то часть его, но теперь – просто инородное тело»), безответная любовь – к той, другой, незаконной, замужней и чужой, так не похожей на его собственную жену… Нежность, глубоко запрятанная обстоятельствами невеселой жизни, все же найдет выход – на страницах книги, известной сейчас всему миру как «Любовник леди Чаттерли», вот только первым, рабочим названием романа Лоуренс указал «Нежность»…Разочарованный и раздавленный внешним миром, тем жестоким, холодным, часто несправедливым отношением к молодому, но талантливому писателю, он создаст свой собственный – куда более чувственный и уютный мир в противовес бесплодной цивилизации. Именно здесь, ограниченный рамками романа, он не побоится выразить свои чувства, мысли, опасения открыто и громко (последствия будут не менее громкими, но все это потом!..), он не замедлит запечатлеть в строгих, упорядоченных рядах букв образ любящей и любимой, той, что понимала без слов, той, с кем не суждено было пройти земной путь, держась за руки, но образ верной и преданной Конни – преданной любви, а не конкретному мужчине (а в реальности Розалинды – милой Роз) будет с ним до конца. Та, законная, чаще сталкивала в бездонную пропасть, нежели искренне поддерживала. Эта же – муза, идеал, недостижимая и воздушная, – вдохновила на последнюю книгу в жизни. Она, конечно же, узнает себя в героине, свои черты и повадки, будет польщена сим фактом, а не расстроена, как другие, находившие отражение в его книгах.Это будет самый любимый его роман. Роман о нежности, как он понимал ее (для меня роман скорее о страсти). Он искал ее всю жизнь. Не найдя, запечатлел для потомков, запечатал послание для будущих поколений…Милая Роз, как же поздно (отчего) ты появилась в его жизни! Меланхоличные страницы романа Маклауд, посвященные непосредственно Лоуренсу, полны безысходности и печали. Я частенько забывала, что читаю про английского классика («Он знает, что у него никогда не будет детей. Знает, что не доживет до старости. Знает, что больше не вернется сюда»), мне воочию виделся Франц Кафка – непонятый, потерянный, одинокий, несчастный. Видно, ХХ век требовал такой непомерно высокой платы за истинный талант к слову, такова была настоящая плата за посмертный литературный успех…Я сочувствовала Лоуренсу и восхищалась его силой воли, его порядочностью по отношению к жене (брачных обетов он не нарушил. Даже странно, что, обвиняя его книгу, критики называли негодяем-распутником и его – его! Приверженца брака!), пусть и нелюбимой.Я злилась на Маклауд: в книге 800 страниц, а самого Лоуренса на них ничтожно мало, хотя он как никто другой заслужил – выстрадал – своей ранней мучительной смертью, своей кровью, своими испытаниями, своим талантом, в конце концов, право быть главным героем, а не путаться на задворках пьесы под названием Жизнь.Главной героиней произведения Маклауд стала книга, та самая, взрывающая мозги, подрывающая благочестие и нормы морали. Книга, которая продолжила свое подпольное существование и после смерти своего создателя. Книга, которая прославила автора после смерти, а при жизни втоптала в грязь. Книга, вдохновившая многих свободно говорить о чувствах, свободно жить и любить. Книга, впервые со всей ясностью показавшая красоту именно телесной любви, а не только душевной.Книга будет вдохновлять и манить, отталкивать и влюблять в себя, зарождать сомнения в собственных принципах и убеждения(возможно, и в ценностях), заставлять краснеть или улыбаться. Вот только не оставит равнодушным – никого и никогда. Она удостоится даже собственного судебного слушания. Книга на скамье подсудимых – что же ты творишь, ХХ век?..Суда было чересчур много, подробно, с деталями, показаниями свидетелей и разбором самой книги. Любопытно было прочесть этот анализ произведения, но вот само описание судебного процесса, признаюсь, изрядно меня утомило. Я вообще во многом по-новому взглянула на Леди Ч. – с позиции жизни ее создателя и вот теперь с анализа, заключенного в последних главах романа Маклауд.Прекрасен этот роман о Лоуренсе и его самой знаменитой книге или ужасен, я ответить затрудняюсь. Красивая книга – что снаружи, что внутри, – вот только читать мне хотелось все же о судьбе и творческих муках писателя, опередившего свое время, а не скабрезные подробности из Джеки Кеннеди, носившей в сумочке запрещенный роман. Мне не хотелось знать подробности личной жизни американской студентки, выбравшей тему для диплома, связанную с творчеством автора Леди Ч. Мне не хотелось вчитываться в эти длинные стенограммы заседаний, посвященные роману. Мне хотелось чуть подглядеть за творцом в моменты его вдохновения. Мне хотелось его драмы…Маклауд заманила меня Лоуренсом – и бросила, переключившись на других персонажей книги. Ну что ж, значит, это отличный шанс уже самостоятельно познакомиться с более основательными биографиями Герберта Лоуренса. Значит, это прекрасная возможность обратиться к другим его книгам, еще не читанным мною – тем же «Влюбленным женщинам», к примеру, или не менее скандальной «Радуге». А может, и к рассказам писателя – в них он тоже изливал свою душу («Англия, моя Англия» и другие) и отчаянно хотел достучаться до читающих его.Книга убедила меня в однобокости моего прежнего взгляда на его самую известную вещь. Кто знает, может, и ее тоже когда-нибудь перечитаю. Начитавшись восторженных отзывов о ней, высказанных героями книги Маклауд, точно хочу это сделать – погрузиться в мир любви без условий и без ожиданий.Роман Маклауд, этот восьмисотстраничный талмуд, отныне будет служить немым напоминанием о моем желании знакомиться с творчеством Лоуренса и дальше.Я с чувством облегчения и выдохом наконец-то прощаюсь с этой не в меру растянутой книгой (да здесь материала точно бы хватило на два полноценных романа!), чтобы когда-нибудь непременно открыть для себя нового Лоуренса…А в качестве бонуса к моей рецензии – пара чертовски красивых цитат о литературе…Роман, в который перекачиваешь собственную жизнь, оживает. Он чувствовал напор сюжета, текущего в строках, как кровь в жилах, как молоко в груди, как сок под корой дерева.Господи, сохрани мир от седовласых старцев. Он, Лоуренс, никогда не станет одним из них – хоть какое-то утешение. лучше отдать свою жизнь, чем сберечь ее на сырье для некрологов. Книги выскребли из него все нутро и отбросили пустую оболочку. С этим можно жить. С этим можно умереть. Но вот если отбросят его книги, это будет невыносимо.

❦ ════ •⊰❂⊱• ═════❦С творчеством Лоуренса у меня возникла заочная любовь еще во время лекций на филологическом. Вскользь, осторожно, преподаватель восхищалась его смелостью и людьми, способствующими выходу романа в свет.Впоследствии меня ждало еще несколько увлекательных семинаров о творческом пути, особенностях произведений и скандальном «Любовнике». Однако сам роман до сих пор не успела прочесть! Из года в год он перемещается в списке хотелок и не успеваю поймать нужное настроение.Естественно, едва увидев «Нежность» Элисон Маклауд поняла – беру. Автор проделала колоссальную работу в архивах, воссоздавая логическую последовательность событий и живые образы действующих лиц. Шесть лет кропотливой работы ощущаются с первых абзацев – как же ловко и вкусно она играет словами!Читается буквально на одном дыхании, а в конце книги можно ознакомиться со списком использованной литературы и выбрать что-то для собственного изучения. Если бы я не была заочно влюблена в Лоуренса, это бы случилось после «Нежности». Надеюсь в этом году добраться до скандального «Любовника» .Оставляю несколько вкусных цитат:О том, что будет после, пусть позаботятся мертвые, но здесь – здесь живое средостение Вселенной: городок, подьятый от сна, в бескрайней сети света, и Средиземное море в пяти милях, в Кань-сюр-мер, переливается огромным опа-лом. Изгнанник проснулся рано и наблюдал, как темное тяготение ночи отступает перед зарей.Английский язык в Англии был ловушкой, попав в которую неведомо для себя открываешь всю подноготную: социальное положение, место рождения (приемлемое или не очень) и уровень образования (которому собеседник может завидовать или сочувствовать). Невольно, несколькими случайными словами, выдаешь свою бесчувственность или, наоборот, избыток эмоций; уровень взыскательности, доверчивости, способности послужить козлом отпущения; а также – насколько ты овладел или не овладел кодексом принадлежности к группе. Англичанин скажет, например: «Как интересно», и нужно уметь понять, что он имеет в виду «Это чудовищно скучно».– Вероятно, мы были избалованы, – говорит она, словно выпуская на волю его мысль. – Вы были любимы. Да. – Она снова обращает лицо к небу. – Была. Когда-то. Конечно, до войны все было возможно.Читатели – тоже хранители тайн: листают беззаконные страницы, делают опасные выводы. Сердце бьется чаще.Что-то взрывчатое тикает между строк. Подглядывающий резко втягивает воздух: беззвучная вспышка узнавания. Все это время его или ее лицо бесстрастно, даже непримечательно, потому что читатель, как любой другой неблагонадежный элемент, ведет тщательно замаскированную двойную жизнь.

Приятно читать умную, культурную, интересную, идеально написанную книгу. А эта книга именно такова. Хотя и с матерными словами. Это не роман об отдельном герое, а роман об обществе в целом, об истории, истории отстаивания людьми своих естественных прав и потребностей, в том числе в суде. А в Англии суд есть, как не удивительно! Есть присяжные. И эта история касается в общем-то почти всех – куда ж мы без отношений между мужчиной и женщиной или между женщиной и мужчиной. В романе проходит несколько таких линий: будущий президент США, студентка времен Хрущева, неудачливый агент ФБР, сам автор скандального романа Лоуренс. А уж свидетелей не перечесть. Сюжет объединяет их всех в одно целое. И даже есть сюжетный ход, о котором читатель никогда не догадается, не заметит его, пока не «грянет гром». Отдельно можно выделить переводчика романа – блестящая работа – перевод с английского Татьяны П. Боровиковой! По ценности этой книги я бы поставил ее чуть ниже, чем, скажем, «Анна Каренина» (всё-таки там речь шла о конкретной человеческой жизни), но по исполнению этот роман выше. В итоге всё равно заслуженная десятка. Роман напоминает Антония Сьюзен Байетт – Обладать , но без ученого занудства последнего. Читая этот роман, можно ощутить свою непосредственную причастность к чему-то большему, чем ваша собственная жизнь…