Мимолетное увлечение

Большое спасибо моей подруге Рианнон за тот момент озарения в пабе.

А еще моей подруге Софи – за то, что разделила со мной эту непростую задачу по исследованию лондонских коктейль-баров.

И разумеется, Тому – за то, что помог мне с сюжетом и планом книги под лучами испанского солнца за кофе и пирожными.

Fired by Her Fling Copyright © 2014 by Christy McKellen

«Мимолетное увлечение» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

* * *

Глава 1

Таллула Лэйзенби осушила большой бокал совиньон блан и с наслаждением окунулась в умиротворяющий алкогольный кайф, но опьянение вскоре рассеялось, и прежнее волнение вернулось.

Ей явно не стоило напиваться накануне важной, посвященной разбору ее претензии встречи с владельцем радиостанции, на которой она работала диджеем – занималась тем, что до недавних пор заставляло ее с радостным волнением вскакивать по утрам. Но ей требовалось чем-то заглушить нараставшую панику по поводу того, что завтрашний день станет для нее там последним.

– Лула, да брось ты! Все будет хорошо, – шепнула ей на ухо подруга Эмили, щелкая пальцами перед носом Лулы и возвращая ее из сводящей с ума нервотрепки к реальности, в этот тускло освещенный паб в Ковент-Гарден, где они отмечали день рождения общей знакомой.

Лула выжала из себя улыбку:

– Легко тебе говорить, это ведь не ты спровоцировала катастрофу, когда переспала с директором радиостанции и перечеркнула все свои шансы на карьерный рост, отказавшись потом стать его очередной секс-куклой!

Эмили старалась казаться невозмутимой, но у нее это плохо выходило.

– Должна признать, Лу, это был не лучший твой шаг, – скривилась она в невеселой гримасе. – Одному богу известно, что на тебя нашло, когда ты решила переспать с этим придурком!

Лула мрачно кивнула, уставившись в дно пустого бокала.

Джереми – или Джез, как он предпочитал себя называть, – был самонадеянным, эгоцентричным бабником и полной противоположностью того, что она мечтала обрести в спутнике жизни.

– Это произошло после долгого, очень долгого периода воздержания, и он застал меня в момент слабости, – пробормотала Лула. Ее лицо вспыхнуло от стыда при мысли о том, какая тень легла на их служебные отношения, когда она недвусмысленно дала Джезу понять, что повторения не будет.

Джез не относился к мужчинам, которым можно было говорить «нет».

И она заплатила за это сполна.

После нескольких недель натянутого, враждебного общения он беспечно сообщил Луле, что не станет повышать ее до ведущей утреннего шоу, – хотя месяцами кормил ее подобными обещаниями. И просто для того, чтобы насыпать соль ей на рану, он отдал передачу Лулы «Для тех, кто в пути» Дарле – ее коллеге-ведущей, всегда готовой лечь с ним в постель.

Так что теперь Луле оставалось лишь числиться на радиостанции, подменяя других ведущих, когда им требовалось немного отдохнуть.

– По крайней мере, хозяин радиостанции серьезно отнесся к твоей жалобе, – заметила Эмили, развалившись на стуле и слизывая лимонный сок с края бокала водки с тоником.

Лула уронила голову на руки и уставилась в стол.

– Я не рассказала тебе самого ужасного. Сегодня я узнала, что папочка Джеза – закадычный приятель владельца радиостанции. Нет ни малейшего шанса, что он встанет на мою сторону. Только не в случае, когда блат – в действии. – Она потерла глаза и тяжко вздохнула. – Проклятое кумовство!

Уголки рта подруги вздернулись в утешительной улыбке.

– Все будет в порядке. Ты – лучший диджей на этой радиостанции, они ни за что не позволят тебе уйти. – Да поверь ты в себя хоть немного!

– Хм…

Эмили наклонилась вперед и ободряюще шлепнула Лулу по ноге.

– Знаешь, что ты должна сделать прямо сейчас? Зарядиться уверенностью в собственных силах, чтобы завтра войти туда с высоко поднятой головой.

Лула страдальчески взглянула на подругу:

– И как же мне этого добиться?

– Для начала затеять что-то вроде флирта с каким-нибудь безумно красивым богом секса. – И Эмили дерзко подмигнула, это был ее фирменный жест, заработавший ей великое множество фанатов, которые сходили с ума по ее популярному телешоу «Ниже пояса».

Лула захлебнулась смехом.

– А эти боги что, где-то существуют? Я почему-то никогда их не встречала.

– Знаешь, если бы ты оторвалась от неустанных поисков мифического «идеального мужчины» и хоть ненадолго предалась развлечениям – с кем-нибудь, кроме своего начальника, это наверняка вернуло бы тебе либидо, – неодобрительно вскинула бровь Эмили, но тут же отвернулась, услышав, как кто-то ее окликнул.

Лула хмыкнула в затылок подруги, но не могла не признать, что Эмили права. Ей, наверное, стоит дать себе поблажку и прекратить поиски того самого, единственного. А то в последнее время одни неудачные отношения следовали за другими, и она уже паниковала, что обречена навечно остаться одинокой.

Собственно, это-то и подтолкнуло ее к дурацкой идее переспать с Джезом.

Лула тогда только что отметила свой тридцать первый день рождения – о чем оба ее родителя умудрились благополучно забыть, – а Джез был таким внимательным и, казалось, так ей сочувствовал, что она невольно уступила его настойчивым ухаживаниям.

И только посмотрите, что из этого вышло!

Нет, повторять эту ошибку нельзя. Секс с коллегами – глупая игра, которая всегда заканчивается слезами и неловкостью. А еще грозит потерей работы.

Если бы только Лулу так не нервировало общение с мужчинами, которые ее привлекали! Но ей было намного легче вести беседу, сидя у микрофона. Если разговор в эфире не клеился, Лула могла прервать его, поставив песню или объявив рекламную паузу. Она взяла за правило заранее записывать интервью, чтобы редактировать их позже, и просила слушателей реагировать на передачу эсэмэсками или твиттами вместо того, чтобы звонить в студию.

До недавних пор ее передача на «Флэш FM» была единственной отдушиной, где Лула сохраняла хотя бы малую толику самообладания. Вне студии закоренелая застенчивость, терзавшая ее с юных лет, часто становилась причиной, по которой она ляпала глупости или впадала в унизительный ступор. Она краснела и испуганно замирала, будто кролик, попавший в свет фар.

Лула обвела взглядом паб, заметив справа от себя парочку, явно наслаждавшуюся обществом друг друга. Они захихикали над какой-то своей, лишь им двоим понятной шуткой, и Лулу кольнула зависть.

Неужели она действительно желает несбыточного – встретить того, кто захочет превратить ее в центр их общего мира, жениться на ней, создать с ней семью? Сделать то, о чем она мечтала с тех самых пор, как развалилась семья ее родителей.

– Эй, Лу, кстати, о богах секса, взгляни-ка на сидящего за нами парня, – долетело до ее уха горячее, напоенное парами алкоголя дыхание Эмили.

Заинтригованная, Лула повернулась. Парень сидел спиной, так что она разобрала лишь широкие плечи и намек на профиль, но ей удалось разглядеть, что именно привлекло внимание подруги. Образцовый треугольник его торса обтягивала недешевая на вид рубашка, давая манящий намек на скрывавшееся под ней крупное мускулистое тело.

Лула могла дать голову на отсечение, что каждое утро парень до седьмого пота занимался в тренажерном зале, а потом отправлялся на какую-то важную, требующую властных полномочий работу. Что-то в его хладнокровной, собранной позе навело ее на мысль о том, что он был большой шишкой. От него так и веяло силой и властью.

Кожу на задней части его шеи между свежим накрахмаленным воротником и аккуратно подстриженными короткими темными волосами оттенял загар теплого медового оттенка, словно парень только что вернулся из отпуска, проведенного в солнечных краях. Лула представила, как он растянулся на золотистом песке в одних только плавках и на ярком солнце блестит испариной его тело.

Ух ты…

Легкое опьянение вернулось, на сей раз обдав полным удовольствия жаром самую интимную частичку ее тела.

Ничего себе! Если один лишь мимолетный взгляд на его кожу способен сделать с ней такое, можно представить, что случилось бы, окажись она с ним лицом к лицу.

От сумасбродной идеи, вдруг пришедшей в голову, сердце Лулы заколотилось. Наверное, ей и правда стоит попрактиковаться в общении, создав видимость хладнокровия и самоуверенности, которые явно пригодятся ей во время завтрашней встречи с боссом. Можно предложить незнакомому красавчику выпить, а потом плюхнуться к нему за столик так бесцеремонно, словно она клеит соблазнительных мужчин каждый день. Нужно лишь набраться храбрости, которую она находила в себе для работы на радио, и стать той самой легкой, общительной женщиной, которой все и считали ее в реальной жизни.

На работе она справлялась с неловкостью во время встреч с незнакомыми людьми, тщательно изучая тему разговора и заранее составляя список вопросов. Сейчас для этого не было ни времени, ни возможности. Значит, оставалось импровизировать.

Она будет действовать экспромтом, пока не затащит этого парня в постель.

Даже намек на то, чтобы «затащить его в постель», отозвался новым возбуждающим трепетом в самом низу ее живота.

«Просто пофлиртуй с ним, Лула, а там видно будет», – подбодрила она себя, понимая: если сможет вызвать интерес красавца из паба сегодня вечером, завтра утром наверняка сумеет убедить владельца радиостанции объективно рассмотреть ее вопрос.

«Сегодня вечером, дорогие радиослушатели, я буду Таллулой Лэйзенби – самым популярным и рейтинговым диджеем «Флэш FM», влиятельной светской львицей и неутомимой болтушкой», – решила она, выпрямляясь на стуле.

Движимая решимостью, Лула схватила сумочку, встала, пытаясь удержать равновесие на высоченных каблуках, и поковыляла через весь бар к «богу секса».

* * *

Тристан Бэмфилд вздрогнул и со стуком поставил пустую бутылку из-под пива на липкий барный столик, когда компания сидевших за ним женщин в который раз разразилась громким пронзительным смехом.

Работая вдали от дома, он обычно не шатался по барам, но сейчас ему пришлось спасаться от излишне рьяного внимания какой-то мажорки, прицепившейся к нему в отеле. Этот тускло освещенный традиционный лондонский паб с его окрашенными в пурпурно-черный стенами, потертыми кожаными диванами и расписными столами представлялся просто идеальным убежищем.

До тех пор пока рядом не уселась горластая банда каких-то крикливых девиц.

Все, чего хотел Тристан, – это пропустить стаканчик в тишине перед тем, как вернуться в одиночество гостиничного номера, но, похоже, за покоем в этот паб соваться не следовало.

Он знал, что был придирчивым и жестким, да и потребности в легком шутливом общении обычно не испытывал. Но смутное раздражение буквально изводило Тристана с тех самых пор, как отец убедил его – с помощью явной угрозы, завуалированной под безобидный стеб, – приехать в Лондон и разобраться в семейных делах. А именно – в ужасном кавардаке, царившем на радиостанции, этом дурацком тщеславном проекте отца, пока сам родитель будет шататься по Среднему Востоку, наслаждаясь медовым месяцем со своей пятой женой.

Какой отвратительный фарс!

Тристан даже не удосужился пойти на свадьбу, понимая, что и этот брак, скорее всего, долго не продлится. Он лишь соизволил купить новобрачным дорогущий подарок – таким был его способ признать брачный союз и смягчить обиду, нанесенную его отсутствием на церемонии. Он не питал неприязни к новой мачехе – он вообще едва ее знал, – но не мог заставить себя фальшиво улыбаться и проявлять показной энтузиазм, столь уместный на подобных мероприятиях.

Повертев в пальцах пустую бутылку, он мысленно переключился с неудержимой тяги отца к бракосочетаниям на проблемы радиостанции. Кажется, одна из диджеев, Таллула, или как ее там, заявила, что директор радиостанции не сдержал обещания повысить ее до ведущей утреннего шоу, а заодно и отстранил от всех текущих передач. И произошло это после того, как она отказалась переспать с ним. Директор же, напротив, голову давал на отсечение, что она лжет и злится на него из-за того, что он наложил на нее дисциплинарное взыскание за появление на работе в нетрезвом виде.

От всей этой истории веяло гадким душком.

Вдобавок ко всему Джереми, директор радиостанции, был сыном близкого друга семьи, и отец, не желая портить эти теплые отношения, решил уволить ведущую.

По опыту работы с отцом в семейном бизнесе Тристан знал, что он нередко действовал скоропалительно, выбирая наиболее удобный выход из проблемной ситуации вместо того, чтобы не спеша оценить всю картину произошедшего.

Значит, разбираться в этом конфликте следовало осторожно.

Вздыхая, Тристан провел ладонью по лицу, пытаясь облегчить нараставшую досаду.

Сказать по правде, ему сейчас было совсем не до радиостанции.

Последние пару месяцев он пытался прийти в себя после унизительного окончания четырехлетнего романа и теперь хотел только одного – чтобы его оставили в покое, позволив вернуться в Эдинбург, к тому, что осталось от его жизни.

Ага, держи карман шире!

Одна из представительниц сидевшей позади него женской компании прошла мимо, и в нос Тристану, отвлекая от невеселых раздумий, ударил свежий цветочный аромат. Он посмотрел вслед женщине – она цокала к барной стойке на своих до нелепого высоких каблуках, и ее красивые, приятной формы ягодицы вызывающе покачивались.

Несмотря на решение избегать женщин до тех пор, пока он снова не обретет способность мыслить ясно, Тристан не мог не очароваться изящными очертаниями шикарной фигуры незнакомки. Эти соблазнительные формы напомнили ему амазонку в миниатюре – со всей своей восхитительной чувственностью и броской сексуальностью.

От нечего делать Тристан наблюдал, как женщина ждала, когда бармен обратит на нее внимание. Чем дольше ее игнорировали, тем ниже опускались ее плечи, пока она окончательно не сгорбилась, склонившись над деревянной стойкой.

В этом языке тела четко угадывалось уныние, заставившее Тристана насторожиться. Подавленное состояние незнакомки напомнило ему о тех временах, когда Марси объявила о разрыве их отношений, представлявшихся теперь какой-то злой шуткой. В ту пору Тристан чувствовал себя так, будто кто-то разом выпустил из него кровь, внутренности и воздух.

Он покупал Марси все, чего только ни желала ее душа, – дизайнерскую одежду, спортивные машины, невероятно дорогущие драгоценности, – но ей все было мало. Бросив его, она, разумеется, забрала это добро с собой.

В тысячный раз с тех пор, как Марси неожиданно свалила на его голову свое ужасное решение, Тристана обдало жаром унижения и неловкости. Какое-то время до разрыва он догадывался, что между ними не все гладко, но не мог простить Марси лжи и подлостей, творимых за его спиной. Похоже, его считали самым настоящим «лопухом».

Мрачная сила мыслей Тристана словно проникла в сознание незнакомки, потому что она, похоже, взяла себя в руки и выпрямилась. Женщина даже немного подпрыгнула на каблуках, словно напоминая себе о необходимости с достоинством встречать невзгоды.

Тристану давно пора было вернуться в отель, и приняться разбирать гору ждавших его там документов, но что-то не позволяло ему оторвать взгляд от соблазнительной, обтянутой узкими джинсами попки женщины.

Очень длинные светло-каштановые волосы незнакомки были убраны назад в свободный хвост, который качался, как маятник, в такт ее движениям. Тристан мог поспорить, что у нее были милый маленький носик и большие чувственные глаза, способные с первого же взгляда увлечь его в свой непостижимый, опасный мир.

Интересно, он угадал?

Теперь Тристан просто не мог уйти, не попытавшись хотя бы мельком увидеть, как она выглядит на самом деле. Он должен был узнать это наверняка, убедиться, что не был таким уж несведущим в понимании женщин, как уверяла Марси.

Поднявшись со стула, Тристан зашагал к барной стойке. Наверное, стоит пропустить еще стаканчик перед возвращением в отель. В конце концов, он и так добровольно подписался на унылую, полную работы ночь, так почему бы немного не развлечься, раз уж представилась такая возможность?

Потирая лоб ладонью, Тристан вздохнул. Должно быть, он совсем приуныл, раз взялся играть в угадайку в этом злачном месте.

Услышав его вздох, женщина обернулась, и изумление вспыхнуло в ее глубоко посаженных васильково-синих глазах. У Тристана создалось ощущение, будто он поймал ее на чем-то предосудительном. А вдруг она тоже украдкой рассматривала его?

Эта мысль определенно воодушевляла.

Женщина открыла было рот, чтобы вобрать побольше воздуха, но что-то, похоже, попало ей в горло, потому что она на мгновение замерла, ее глаза в панике расширились, а потом из груди вырвался громкий удушливый кашель. Оторвав от Тристана всполошенный взгляд, она закрыла рот рукой, пытаясь подавить приступ.

Она была красивее, чем он себе представлял, – ее отличало милое очарование простой девчонки, живущей по соседству, что вызвало у Тристана желание наклониться и постучать ее по спине, успокаивая кашель. Желание позаботиться о ней.

Как-никак именно это получалось у него лучше всего – заботиться о людях. А потом они отворачивались от него или вонзали нож ему в спину.

Тристан отмахнулся от неприятной мысли и улыбнулся прекрасной незнакомке, старательно изображая беспокойство. Она взглянула на него мутными от выступивших слез глазами, расплылась в ответной улыбке и махнула рукой в его сторону, словно прося прощения.

– Вы в порядке? – спросил он.

Женщина кивнула, еще не до конца сфокусировав на нем взгляд, и хриплым голосом произнесла:

– Все хорошо. Со мной приключилось что-то непонятное.

Она показала на горло, и Тристан проследил взглядом за движением ее пальца.

У нее была прекрасная, кремового оттенка кожа с небольшой россыпью родинок немного правее ложбинки между ключицами. Тристаном вдруг овладело странное желание провести по ним пальцами. Снова скользнув глазами по ее лицу, он заметил два милых пятнышка румянца, выступившего на ее высоких скулах.

Теперь-то Тристан понимал, почему она носила такие высокие каблуки: ее макушка едва доходила ему до плеч. Малышка изучала его осторожно, словно решая, стоит ли тратить свое драгоценное время на общение с ним. Она явно сочла его достойным внимания, потому что представилась:

– Меня зовут Лу.

И протянула ему крошечную изящную руку.

Тристан пожал ее ладонь, в сравнении с которой его собственная рука казалась до неприличия громадной, и уточнил:

– Сокращенно от Луизы?

Она улыбнулась в ответ и открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут подошел изможденного вида бармен, склонившись перед ней во внезапном порыве исполнительности.

Заказав бокал вина, Лу обернулась к Тристану и тихо спросила:

– Взять вам выпить?

Она вскинула брови в двойном вопросе, ожидая, когда он произнесет свое имя и даст ответ.

«Ничего себе, вот это голос!» – восхитился про себя Тристан. Отозвавшись в его голове непристойными нотками, этот чудный голос вызвал у него все многообразие самых крамольных мыслей.

– Тристан. Тристан Бэмфилд, – представился он и поразил ее быстрым отказом от предложенного напитка, желая ограничиться мимолетным разговором. При мысли, что она сейчас потащит его знакомиться с той своей гогочущей женской компанией, Тристану стало дурно.

Лу понимающе кивнула, но явно имела какие-то свои представления по поводу того, чего он хотел на самом деле, потому что все-таки заказала бутылку пива, которое он пил до этого. Потом обернулась, и Тристан перехватил ее взгляд.

– Вы заметили, что я пил?

– Я прекрасно подмечаю детали, – застенчиво улыбнулась она.

– Полезное умение.

Она пожала плечами:

– Не сказать, чтобы очень полезное. Не настолько, как обладание невероятной силой, дар предвидения или что-то в этом роде. Вот это сейчас было бы весьма кстати.

Тристан не мог не согласиться. Умей он предсказывать будущее, наверняка избежал бы катастрофы, постигшей его отношения с Марси.

Вернулся бармен с их напитками. Лу молча протянула наличные, и Тристану стало неловко за то, что она оплачивает его пиво. Лу жестом пригласила его угощаться:

– Это за то, что я вас всего обкашляла.

Тристан улыбнулся:

– Это не обязательно, но – спасибо.

Взяв бутылку, он сделал внушительный глоток пива.

Лу последовала его примеру со своим вином – большой бокал казался огромным в ее изящной руке.

– А они тут разливают вино пинтами, как я погляжу, – заметил Тристан, кивая на бокал. – Эта порция – размером с вас.

Он уловил вспышку чего-то вроде раздражения, но Лу поспешила свести все к иронии:

– Да уж, это точно, я беру не количеством, а качеством. – В ее голос закрались стальные нотки. – И мне казалось, что настоящие мужчины пьют пиво пинтами, из больших кружек, а не из маленьких бутылочек, предназначенных для женщин.

Она взглянула на него с пренебрежительной усмешкой.

Тристан удивленно вскинул бровь. Он разозлил ее, ясное дело, но она не потребовала извинений и не ушла – она приняла его вызов.

А у этой женщины и характер был стальным.

Ему пришлось это по душе. Очень.

В сущности, она оказалась первой женщиной, вызвавшей его интерес после разрыва с Марси.

Придвинувшись к нему, Лу посмотрела прямо ему в лицо, ее взгляд неспешно скользнул по его волосам и глазам, задержавшись на его рте.

Что-то в выражении ее лица всколыхнуло либидо Тристана. Он улыбнулся, чувствуя, как кровь вскипает от силы их взаимного влечения.

На лице Лу мелькнула решимость, словно она боролась с собой.

Заинтригованный, Тристан с подозрением сощурился:

– Мне что, стоит побеспокоиться? У вас есть безумно ревнивый любовник, который бросится на меня, стоит мне выйти отсюда, или что-то в этом роде? У меня такое чувство, будто вы спорите с самой собой, решая, разумно ли разговаривать со мной.

Она разразилась низким гортанным смехом, и таившийся в этом звуке непристойный намек взбудоражил чувства Тристана. В горле защекотало, и он с усилием глотнул.

– Если честно, я только что разорвала мимолетную интрижку с тем, кому до меня, по сути, не было никакого дела. Похоже, я обладаю незавидной способностью притягивать неудачников и эгоистов. – Она качнулась к нему. – У меня что, на лбу написано «подлиза», как вы думаете, Тристан?

В его сознании мелькнула мысль, которую явно не стоило облекать в словесную форму. Но что-то в неутомимом, жаждущем ответа выражении лица Лу лишило его возможности сопротивляться.

– По мне, так слово «лизать» таит в себе массу возможностей. – Тристан многозначительно скользнул взглядом по ее мягким пухлым губкам, изогнувшимся в улыбке. Лу покачнулась на своих шпильках, явно догадавшись, на что он намекает.

Она отвела взгляд и, сделав еще один большой глоток, легонько поставила бокал на стойку, едва не уронив его. В последнюю секунду Лу успела кончиками пальцев схватить ножку бокала, чуть не выплеснув вино, и ее щеки зарделись еще ярче.

Неужели она нервничала? Или это его затея так ее взбудоражила?

Осознав, что рассчитывает на второй вариант, Тристан одернул себя: «Эй, постой, парень. Притормози-ка немного». Одно дело – поболтать с кем-то в баре, но перейти на следующую стадию общения – нет уж, сейчас ему не до этого.

Или все-таки до этого?

– Вы что-то празднуете? – Тристан кивнул на женщин, сгрудившихся за столиком, который Лу только что покинула.

– День рождения подруги. Мы обе работаем рядом, за углом, так что частенько заглядываем сюда после работы.

С ней, казалось, творилось что-то странное. Не в силах скрыть волнение, Лу нахмурилась и взяла свой бокал, снова отпив довольно много вина. Встряхнувшись, она одарила Тристана лучезарной улыбкой.

– А что насчет вас? Почему скучаете здесь в одиночестве? – Лу небрежно оперлась рукой о стойку и еще ближе придвинулась к Тристану, обдав его своим манящим цветочным ароматом.

Тристан полной грудью вдохнул ее пьянящее благоухание и улыбнулся.

– Я спрятался здесь, чтобы не быть истерзанным одной приставучей особой с кровожадным взглядом.

Лу многозначительно посмотрела на него:

– Она что, разглядела в вас лакомый кусочек?

– Похоже на то.

– И у вас не возникло желания стать ее милым Тристаном на эту ночь?

– Как и на любую другую ночь, – засмеялся он.

Лу нервно сглотнула и на мгновение отвела взгляд. Тристан успел заметить в светлой голубизне ее глаз вспышку какой-то эмоции, которую он не смог точно определить.

А она была довольно противоречивой леди, эта Лу. В один миг – дерзкой и самоуверенной, решительно покупающей ему выпить, в другой – робкой и недоверчивой.

Тристан давно не встречал никого, похожего на нее. После разрыва с Марси он, казалось, только и общался с женщинами, отгородившимися от него твердой броней, которые отвечали на его вопросы с отточенной безупречностью. Они считали, что дают Тристану все, чего он только хочет, хотя на самом деле их лицемерие внушало ему лишь отвращение.

Но в этой женщине было нечто, не отпускавшее от себя ни на шаг.

Она была чертовски интересна.

* * *

«Возьми себя в руки, идиотка!» – мелькнуло у нее в голове.

Лула отвернулась от по-настоящему ослепительного мужчины, стоявшего перед ней, и посмотрела туда, где сидела ее компания. Подруги покатывались над тем, что рассказывала Эмили, которая размахивала руками со своим типичным сексуальным пылом.

Эм уж точно знала бы, о чем говорить с таким красавчиком, и ни за что не опростоволосилась бы, обкашляв его с ног до головы.

Он застал ее врасплох, появившись у стойки прежде, чем Лу успела придумать, как с ним заговорить. И если честно, она оказалась совершенно не готова к сногсшибательному эффекту, который он на нее мгновенно произвел.

Тристан был не из тех мужчин, с которыми Лу обычно встречалась, – его отличала пугающая харизма, а его явная мужественность в сочетании с живым остроумием вызывали в ней паническую дрожь. У него было точеное лицо с правильными чертами, римский нос и умные карие глаза, так и искрившиеся веселостью за этими ультрамодными затемненными очками в прямоугольной оправе.

Он был таким деловым…

Ее безумно тянуло запустить пальцы в его аккуратно зачесанные назад волосы, немного взъерошить их и увидеть истинную сторону мужчины, скрывавшегося под безупречным английским костюмом.

От этого неудержимого желания кровь забурлила в венах Лулы.

Ей было немного не по себе из-за того, что она не поправила Тристана, когда он решил, что ее зовут Луизой. Но ей вдруг пришло в голову, что на одну ночь можно стать совершенно другой, так что имя не имеет никакого значения. Она никогда не встретится с этим мужчиной снова, так почему бы не притвориться такой, какой она всегда хотела быть? Ненастоящее имя было отличным способом сделать это, к тому же столь невинный обман никому бы не навредил.

Оглянувшись на Тристана, Лу увидела, что он хмуро смотрит на нее, словно пытаясь понять, что за чепуха творится у нее в голове. Он, должно быть, счел ее законченной идиоткой, которая сначала мелет всякий вздор о своих неудавшихся отношениях, потом намекает на то, что он – не настоящий мужчина, а теперь глазеет на него с открытым ртом, как какая-то раззява.

Сделав еще один ободряющий глоток вина, Лу взглянула Тристану в глаза и одарила его самой обольстительной своей улыбкой.

– Так что же заставило вас выбрать именно этот бар в качестве убежища от людоедки? – спросила она.

Он пожал плечами и задумчиво покрутил в пальцах бутылку пива.

– Я остановился в отеле напротив, и это местечко, темное и злачное, очень подходит для того, чтобы спрятаться.

– Значит, вы не из Лондона?

Это было только к лучшему. Потом они вряд ли когда-нибудь столкнутся друг с другом.

Если, конечно, не захотят встретиться снова…

Тристан покачал головой:

– Я живу в Эдинбурге.

– Никогда там не была. Слышала, в тех краях довольно холодно.

– Так и есть.

– Что же привело вас сюда?

– Бизнес. Сегодня у меня была деловая встреча в Кэнэри-Уорф, а завтра нужно кое-что сделать для моего отца. – Его голос зазвучал резче, словно Тристану было неловко – или просто надоело – говорить об этом.

Лула кивнула и улыбнулась, пытаясь скрыть охватившую ее тревогу. Опыт работы на радио подсказывал, что ей нужно найти более интересную тему для разговора, иначе она упустит этого красавца.

– А правда, что мужчины, которые носят очки, – лучшие любовники? – в волнении спросила Лула, и поняла, что снова ляпнула глупость, внутри у нее все изумленно сжалось.

Он разразился ошарашенным грубым хохотом.

– Ничего подобного мне еще не доводилось слышать, но, раз уж я твердо подпадаю под эту категорию, мой ответ – да.

Она улыбнулась, радуясь тому, что ее не отвергли, и атмосфера между ними снова оживилась.

– По-моему, это связано с тем, что, снимая очки, вы теряете одно из своих чувств – в данном случае, естественно, зрение, – что заставляет вас уделять большее внимание осязанию.

Он явно развеселился.

– По мне, так все это – несусветная тарабарщина, но меня так и тянет согласиться, чтобы убедить вас в том, что я в постели лучше своих не носящих очки соперников.

– О, не сомневаюсь, что так и есть, – ответила Лу, игриво глядя на него, и ее щеки запылали еще ярче.

Заметив краешком глаза пробиравшуюся к ним Эмили, она приготовилась к тому, что сейчас подруга выкинет какой-нибудь номер. Все в Эм – от пышной копны выкрашенных в шоколадный оттенок с белокурыми кончиками локонов и огромных золотистых глаз до статной фигуры с соблазнительными формами – буквально кричало: «Посмотрите на меня!»

Она сражала окружающих наповал.

И она умела добиваться своего – именно это и сделало ее такой успешной телеведущей. Обычно Луле нравился напор подруги, но в данный момент ей хотелось пообщаться с Тристаном одной, без грубого вмешательства привыкшей верховодить Эм.

– Надо полагать, Лу, ты уже не идешь с нами в другой паб? – спросила Эмили, округлив глаза и бестактно кивая на Тристана.

– Вряд ли. Не думаю, – ответила Лула, надеясь, что пылающий на ее щеках жар не слишком заметен.

Эмили кивнула и, прищурившись, взглянула на Тристана.

– Подержите-ка это, ладно? – Она впихнула ему в руку свой напиток.

Тристан взял у нее бокал и стал с явной иронией наблюдать, как она роется в своей сумке.

– Сделайте мне одолжение, отпейте отсюда и скажите, как по-вашему, что они туда налили – джин или водку? Мне кажется, джин, но бармен клянется, что это – водка, – бросила Эмили, все еще не поднимая головы от сумки.

Тристан сделал маленький глоток и сообщил:

– Явно не джин.

И тут, выхватив из сумки телефон, Эм быстро щелкнула Тристана на камеру. Не успел он спросить у нее, что она делает, как Эмили обернула руку носовым платком и забрала у него бокал.

– Благодарю. Что ж, присмотрите тут за моей подругой, да ведите себя прилично, потому что у меня на всякий пожарный остались ваши фотография, отпечатки пальцев и образец ДНК и я без колебаний передам все это полиции. Считайте, что вас предупредили.