Дорога

Как бы ни ругали бедную «Дорогу», я всё равно нежно её люблю. Не за сюжет, не за символизм, не за фильм с Виго Мортенсоном, не за сходство по эстетике с любимым миром Фоллаута, а за то щемящее чувство безысходности, которое может внушить эта маленькая и, в сущности, очень скупая в повествовании книга.Проще всего будет рассказать, чего в этой книге нет, чем пытаться описать то, что есть. В «Дороге» нет……начала и конца. Мы встречаем главных героев на дороге на первой странице и оставляем их на ней же на последней, пусть и не все они остались в том же состоянии, что и в начале. Дорога – это не путь, конца и края у неё нет, пункта назначения тоже, это движение без прогресса, просто чтобы не сидеть на месте. У истории нет завязки, у истории нет конца. Что будет дальше? Финал открыт. В фильме ещё можно надеяться, что всё будет более-менее хорошо (насколько слово «хорошо» вообще применимо к этому миру), мы видим у «доброго человека» и детей, и собаку. В книге нам приходится верить ему на слово.…объяснений. Что случилось с этим миром, что в нём вдруг исчезли животные и растения, а всё-всё-всё покрыл толстый слой пепла? Кто виноват? Как это произошло? Когда? Как смогли выжить случайные счастливчики? Нет ответов.…имён. Ну и отлично. Не надо лишний раз запоминать. Где-то есть Старик и Рыба, где-то есть Отец и Мальчик.…красок. Весь мир «Дороги» покрыт пеплом, кажется, что он того и гляди посыпется со страниц, потому что серыми стали не только небо-море-земля, но и эмоции, слова, движения. На всём приходится экономить. Даже на диалогах. Мальчик с отцом мало говорят не потому, что им нечего сказать, а потому что это лишнее напряжение. В войне за собственную жизнь дорога каждая спичка, каждый клочок полиэтилена, каждое сказанное слово и потерянная вместе с ним калория.А что есть? Есть история о том, как полтора человека (отец и сын) пытаются не допустить, чтобы конец человечества стал концом человечности. Они несут искру, не едят людей и твёрдо верят, что бог=разум есть где-то в каждом человеке, пусть и очень глубоко. В детях эта божественная искра надежды проявляется сильнее всего и поэтому особенно страшна сцена в середине книги, где потерявшие от голода и страданий веру в человечность приматы пожирают новорожденного бога.Очень страшно и погружающе. Бродить по чёрно-серой пустыне, бояться всего, не знать, что тебя ожидает в следующем подвале: манна небесная в виде консервов или полное помещение полуживых-полурасчленённых людей. И ежу понятно, что дальше всё будет плохо. Но так хочется надеяться…

"Когда мы все умрем, никого не останется, кроме смерти, да и ее дни будут сочтены. Она пойдет по дороге, а вокруг пусто, никого нет. Что ей тогда делать? Вот она и спросит: «Где все?» Так всё и будет…"Кормак МаккартиЧего я боюсь больше всего на свете? Я боюсь потерять свою семью и своих друзей.Я боюсь, что у меня не будет стен, которые защитят от дождя, ветра, холода, стен, которые я могу называть своим домом.Я боюсь, что каждый человек, которого я встречу, будет желать моей смерти.Я боюсь, что на моих глазах близкие будут умирать от голода, а я ничем не смогу им помочь.Я боюсь, что могу увидеть то, как люди превращаются в зверей, и никто не в силах этому помешать.Я боюсь, что то место, где я буду искать приюта и спасения, окажется мифом.Я боюсь, что из всех цветов и оттенков, единственным останется серый – серый океан, серое небо, серые деревья, серые люди.Я боюсь, что единственное, что останется на земле – это отчаяние, осознание, что куда бы ты ни пошел, ты все равно обречен.Я боюсь, что в мире не останется места для НАДЕЖДЫ.Если вы боитесь того же, то не читайте эту книгу. ВСЕ ВАШИ страхи ждут вас здесь.Останется только одно: НАДО ИДТИ ДАЛЬШЕ. НАДО ИДТИ ДАЛЬШЕ…

И опять мне не повезло с книгой. Я понимаю, что она кому-то (многим?) может нравиться, но я лично давно ничего столь унылого не читала. Это было скучно. Невразумительно. Бесполезно. Эта – из тех книг, которые можно открывать на любой странице – и на ней (странице) будет то, с чего книга началась и чем закончилась. Т.е. «ничего».«Дорога» отчасти напоминает мне незабвенные творения Коэльо. Только Коэльо – «духоподъемный» автор, а Маккарти – ровно наоборот. Но манера рассказывать историю, как притчу без конца и края, на месте. Таким же сухим бесстрастным языком. Неживым. Кажется, что читаешь пересказ (или переработку сценария к фильму), но никак не саму книгу. Очень много действий, бесполезных, которые должны создавать эффект «как однообразна жизнь!», но, за неимением искренности, раздражают. В притче Отец и Сын (имена в притчах противопоказаны, запомните, в крайнем случае используйте библейское) – так вот, они скитаются по североамериканскому континенту в поисках пропитания и теплой одежды. Живут они в мире после неизвестной катастрофы, выжившие люди дичают, становятся каннибалами. А Отец и Сын просто… идут. Видит боженька, эта книга могла бы быть невероятно увлекательной и глубокой. Но автор явно не хотел увлечь своего читателя, он скорее пытался создать притчу о христианстве (ну, вы понимаете, Отец, Сын, одичавший мир, люди, которые потеряли надежду… понимаете, да?). Я не против притч, в которых хотят раскрыть, чем отличается Бог из Ветхого завета от Иисуса из Нового. Я согласна видеть в гуманном мальчике из притчи нового миссию, который поведет людей к новому духовному возрождению. Мои требования невысоки: я не должна засыпать каждые десять страниц! Я хочу эмоциональной отдачи, хочу переживать за персонажей, а не механически фиксировать в голове события.Типичный диалог в книге:«– У тебя нога заживет?– Да.– Не врешь?– Нет. – А то она выглядит ужасно.– Ну уж, не преувеличивай.– Тот человек хотел нас убить, так?– Да, пытался.– Ты его убил?– Нет.– Ты говоришь правду?– Да.– Ну ладно».Честно, если бы не все диалоги в книге были такими, мне бы это могло понравиться. Этот диалог в т.ч. Но мне сложно воспринимать как живых тех, кто так разговаривает постоянно. Настроение «ну ладно» меня вот не устраивает. В книге много кровавых сцен, много трупов и прочей жести. Но это настолько бесстрастно, словно автор хотел подражать религиозным текстам, забыв, что те не претендуют на лавры художественных произведений. Никто же не будет спрашивать с Библии за то, что там Иисус недостаточно «переживает» на кресте. Но, повторюсь, «Дорога» – не Библия и даже не великое переосмысление. Автор рисует в своей «Дороге» перерождение знакомого смысла при передаче его от одного поколения к другому. Но надежды это не внушает. Словно писателю больше нравится Бог времен Моисея, а не Иисус, образ более современный и, что там, более приближенный к человеческому. Это, конечно, не мое дело, во что верит писатель, его право, но мне бы, как читателю, хотелось хоть какого-то… хм… искупления? катарсиса? веры в лучшее?.. Увы и ах, не люблю я, когда меня макают лицом в грязь, а потом не дают вытереться, вместо этого довольно заявляя: «Йес, детка, это и есть жизнь!» Спасибо, кэп. Но я лучшего мнения о человечестве, не верю я в черный-черный мир, которому не сдался новый Иисус. Мир разный. И жизнь не ограничивается одним выживанием, бессмысленным, по мнению писателя, поддержанием жизни. Ее, жизнь, можно любить просто за то, что она есть. Dixi.