БУРИ НЕ БУДЕТ
сага
ПРОЛОГ
Никто не помнит когда это было точно, но расказывают, было это, ближе к 10 веку нашей эры.
На северных землях, у северных морей жили разные племена.
Кто-то был более просвящённым и почитал единого бога новой веры кто-то оставался предан язычным покровителям.
Были те, кто вёл оседлый образ жизни, а какие-то племена жили набегами и пиратством, ибо время было такое и нужно было постоянно выживать в условиях северных широт.
Часто такие племена называли викингами или варягами. А кто-то их зовёт норманнами. Не будем изменять этой современной традиции, но теперь и не вспомнить, были ли викингами наши герои, но нам они видятся именно такими.
Среди них тоже были разные народности, руяне, вагры, даны, гёты, гуты и свеи.
Если честно, то современный человек и не разберётся как было устроено их мироустройство.
Да и не важно это.
Уже тогда, одни почитали Христа, а другие Аллаха. Это были времена религиозных завоеваний, но мой рассказ о тех, кто продолжал поклоняться в Одину и Ньёрду.
Те кто вёл кочевые войны по землям Британии, Ирландии, Европы и даже Африки, поклонялись богам войны и верховному богу – Одину. Их племена назывались асы.
Те же, кто оседал на землях создавая свои поселения поклонялись богам плодородия, моря и Солнца и верховным почитали бога Ньёрда. Оседлых викингов называли – ваны
В той общине народ был вполне состоятельный и знатный. Много умели и знали. Строили жилища на всю семью. Дерева для строительства было не много, но научились добывать древесину на соседних землях и по морю доставлять к своей бухте, которая была единственной в округе с пологим спуском к морю.
Земли были вокруг скалистые, берега обрывистые и острые. Над высокими крутыми берегами открывались огромные зелёные поляны, с травами и мхами, ручьями, лесами и перелесками, взгорьями и высокими холмами.
Весной и в первой половине лета распускались эти ковры из северных трав и цветов.
Только видевший их может оценить их красоту и силу прекрасной палитры цветов. Тёплой погоды было мало и за это время община успевала подготовиться к суровым зимам. Зверь в округе жил разный: волки, медведи, кабаны, олени, росомахи. Уживались все и всем хватало места на этой благодатной, но суровой земле.
Правитель умело торговал с соседями и дальними странами пушниной, драгоценными камнями и оружием, которое захватывалось ещё отцами наших героев, и становилось трофеями в битвах, на землях германских племён и Пиренеях, а после сражений его привозили в схроны общины, где, ко всему, ковали местные умельцы новое оружие из переплавленного железа и ревностно хранили свои секреты.
Умели в этой общине, и как подобает, встречать врагов. Время было такое, и как бы ты не жил хорошо, всегда находился тот, кто хотел жить ещё лучше, но при этом за твой счёт.
А за пол века до моего рассказа, мужчины той общины участвовали в дальних походах викингов, захватывали города и страны, разбоем и пиратством промышляли аж до Африки.
Но после одного из походов на Пиренеи не осталось большей части мужчин общины… А если быть точным, не осталось почти ни одного мужчины, из ушедших в тот поход.
Дошли викинги до знаменитых испанских городов Севильи и Кордовы, которые были тогда под протекторатом Кордовского эмирата, и уверовав в свою безнаказанность, переоценили свои силы и получили сокрушительный отпор варяги от войска Абд ар-Рахмана II.
Мало кто остался в живых. Ещё меньше тех, кто сумел уйти от преследователей к родным берегам.
Не дождались женщины своих мужей из похода. Остались из мужчин, только те, кто не мог уже в походы ходить, да те, кто ещё не научился меч в руках держать.
Вернулся в деревню только один из ушедших, Видар. Вернулся не морем.
По земле пришёл. Принёс весть дурную и был проклят женщинами общины, за то что осмелился вернуться, а не остался с братьями на поле боя. Изгнан он был из деревни под запретом вернуться до седьмого поколения.
Ушёл Видар со своей красавицей женой, белокурой и голубоглазой Сваной. Женщиной она была сильной духом и знаниями природного устройства.
Но подростали сыновья погибших отцов и один из них встретил на Нижних Фьёрдах изгнанника Видара. Обвинил его в трусости и предательстве отца и убил в честном бою на мечах да топориках. А звали того юношу – Аксель, был он сыном конунга, воина Сигрида .
А после, гибели Сигрида, достигнув совершенных лет и сам Аксель стал конунгом.
Смерть Видара, разбило сердце его жены Сваны, горе её было неумолимым, и прокляла она род Акселя.
Прокляла и всех женщин его, что рожать хотят ему потомков в продолжение рода, аж до десятого колена, если не прервётся род его раньше.
Аксель вырос, возмужал управляя общиной.
Родился у него и его жены Сольвейг сын, Фроде. Но вскоре Сольвег умерла и юного Фроде воспитывал отец. Воспитывал таким, каким должен быть настоящий варяг. И стал Фроде сильным и мудрым. Когда же Аксель скоро и неожиданно, оставил этот мир, его место занял Фроде. И он мудро правил общиной, делая всё, чтоб она процветала. А ещё порадовал он Акселя, ещё пока тот был жив, тем, что женился на прекрасной девушке Фрейе, которая родила чудесную дочь – Хэдду.
Но вскоре, волей случая и Фрейя ушла в мир иной.
Дабы не быть костноязычным, обо всём по порядку.
I.
Уже несколько десятков лет Фроде, сын Акселя правил вольной общиной.
Хэдда, дочь его, росла и становилась красавицей.
Любил Фроде её больше жизни. Пылинки с неё сдувал, и берёг её от разного несчастья.
Хэдда была достойной своего отца и наряду с густыми вьющимися волосами, что достались ей от покойной матери, яркими карими глазами отца, похожими на спелые вишни она покоряла всех ясной светлой улыбкой. Девочка становилась прекрасной и обворожительной девушкой, со сказочно красивой фигурой, была как богиня, сошедшая с небес или с острых северных скал. На её шее красовался большой медальон в виде солнца и чистого серебра. Этот медальон Фроде привез из похода к ирландцам, в год рождения дочери.
Многие добивались её расположения и посылали сватов к Фроде за рукой и седрцем его дочери. Но тот был не приклонен считая, что его дочь достойна самого лучшего.
Влюблён в неё был даже Рагнар, племянник Фроде и сын Галлена, который был, в свою очередь не только двоюродным братом, но и верным соратником Фроде.
В тот год зачастили в эти земли разные разбойные визитёры не то вагры, не то руяне, да и не важно кто они. Но одно понятно, это асы, а от них доброго не жди.
Присылали они и своих разведчиков и продумывали, как к общине той подобраться. А добраться туда очень хотелось. Не давала она покоя разным соседским племенам своим устроенным бытом, и тем, что имелось там достаточно кованных мечей, топоров, щитов, копий и другой военной утвари, которую жители общины продавали за хорошие деньги. Уж очень не удобно стояло поселение для того, чтоб захватить его неожиданно. Подобраться можно было только через вытянутую бухту, что проглядывалась на много миль или переходя через фьёрды, а это было хорошо видно из общины и внезапного нападения не получалось.
Два драккара появились на горизонте и замерли, не двигаясь в сторону берега.
Фроде, не стал медлить привёл воинов в готовность, выставил посты и приготовился отражать набег незванных гостей. Но и в этот раз пришлые корабли не приблизились к общине.
Ушли драккары чужаков за горизонт, может ждать подходящего времени, может в поиске более удобного места для высадки на берег.
Да только боги и сам Ньёрд был на стороне племени Фроде.
Наслали боги на чужаков бурю, да такую, что опрокинулись их лодки на прибрежные острые скалы.
Сверкали молнии, а в раскатах грома ясно слышались крики Валькирий, уносящих за собой души несчастных.
Смерть ликовала на этом пришестве. Она обняла каждого.
Избежал её объятий и выжил, в том бурном чистилище, только один – отважный викинг, Ролло.
Наполненный воздухом кожанный мешок сослужил ему добрую службу. Крепко сшитый кожанной нитью, не дал своему хозяину отправиться на морское дно за своими собратьями. Мешок держал его на поверхности моря и нёс к берегу.
От холодной воды северного моря, викингу сводило руки и ноги. Силы его оставляли и любой человек отчаялся бы спастись из морского плена. «Любой», но только не Ролло.
Его имя созвучно – волку. Его характер скован как боевой меч. Он не привык «просто» повиноваться судьбе. Воин всегда был готов к борьбе за свою жизнь.
Ролло выбрался у самых прибрежных скал. Море несколько раз ударило его об острые камни. Он исцарапал почти всё тело. И всё же, волны вытолкнули его на берег.
Первым делом, опытный воин отполз дальше от моря, понимая, что если набежавшая волна его опять унесёт, выбраться сил уже не будет. Ролло убедился в том, что его меч и нож при нём. Не было для викинга ничего дороже стального оружия.
Какое-то время он кричал своих товарищей сквозь гром и бурю, в надежде, что хоть кто-то выжил, так же как он. Но море забрало всех.
Сильный ветер, дождь, гром и молнии передавали гнев богов. Ролло говорил с ними на равных, не желая быть слабым. С хладнокровной ухмылкой огляделся и собирая всю свою силу и волю стал карабкаться дальше от моря, по камням на утёс.
Вершина утёса была покрыта зелёной травой и каким-никаким слоем земли.
Вся одежда Ролло была намокшей. Дождь постепенно стихал, но ветер не терял своей силы. Было очень холодно. Мокрая одежда не давала ему шанса согреться, несмотря на кирасу из кожи с металлическими пластинами, казалось ветер продувает его насквозь.
Ролло продолжал спасать себя, выкопал неглубокую яму с помощью меча, бросил под голову свой кожанный мешок, шерстяной плащ – фалдон, больше похожий на одеяло и лёг на него, укрыв себя дёрном, как земляным зелёным покрывалом. Всё это, чтоб спрятаться от ветра и согреться.
Так он и провёл остаток ночи.
Да. Нам наверное покажется это грязным и не разумным. Но если приходится выживать каждый день и каждую минуту, решения были быстрыми и чаще всего верными. И помогала в этом только природа. Впрочем, она же и создавала все те проблемы, которые не создавали люди.
Ролло, не то спал, не то просто лежал при свете молний и громовых раскатах.
В ярких вспышках ему казалось, что над ним стоит и смотрит берокурая женщина в чёрном, как у смерти плаще, с белой кожей и почти белыми глазами.
Он не боялся смерти, но и не торопил её.
– Тебе мало тех, кого ты сегодня забрала, ты хочешь забрать и меня? Не сегодня, криворукая. Поди прочь. Я сегодня буду жить. – говорил он своему видению и самому себе.
Гром стихал. Силы оставляли Ролло и сон его окутал своими туманами до самого утра.
Утро выдалось солнечным.
Было ощущение, что вся эта буря, была страшным сном.
В лучах утреннего солнца, со стороны было не понять, что за зелёный бугор возвышается на поляне. Только тихие стоны и торчаший нос говорили о том, что тут под дёрном лежит человек.
Утром Ролло почуствовал, как по его телу переползают лемминги.
Схватив двух, он быстро свернул им шеи, вылез из своей «постели» искуссно ножом вспорол животы грызунов, удалил всё лишнее и вывернув тушки наизнанку съел обоих тщательно пережёвывая и сплёвывая кости.
Ролло был взрослый воин. Он прошёл много походов, отважно сражался. Для его лет он был красив. Его некогда тёмно-русые волосы переплетались с сединой. Он повязывал волосы лентой из бычьей кожи. От долгих морских путешествий его не ухоженная широкая борда покрывалась солью. Когда было время он её отмывал и заплетал в две косички. Руки его были сильные, плечи широкие. От острых камней на берегу спасла кожанная кираса с металлическими пластинами. Хоть и ей досталось, она сохранила форму. Рубахе досталось больше всего. Она имела порывы, как результат борьбы со стихией. Всё своё снаряжение, кроме меча и ножа, он потерял в этом крушении. Хорошо, что успел привязать к себе свой походный мешок, когда их драккар стал заполняться водой.
Теперь ему предстояло провести какое-то время на новых, пока не ведомых ему землях и ему повезло, что было лето и была возможность найти хоть какой-то выход из всей этой ситуации.
Ролло снял одежды, как мог отжал от воды то, что ещё оставалось мокрым, но за ночь большая часть воды ушла в землю. Разложил одежду на ветру и утреннем солнце, оставшись почти голым. Тело его было покрыто большими и маленькими шрамами, которые он получал в своих сражениях. Сейчас же он не знал, что ему делать дальше.
Он стоял на краю берега и смотрел в морскую даль, пытаясь увидеть хоть какие-то следы ночного кошмара и может быть найти, хоть кого-то из своих соплеменников. Но море было абсолютно чистым, ласковым и спокойным.
Оставаться на берегу не имело никакого смысла. Немного отдохнув, он решил осмотреться в округе. Собрал весь свой не богатый скарб и ноги сами его понесли по полям, тропам и скалам новой земли.
II.
Племя Фроде относилось к ванам и вело оседлый образ жизни.
В тот день старший племени Фроде собрал мужчин, чтоб выйти в море.
Появление драккаров племён асов волновало Фроде и дозоры сообщали о чужестранцах в море, чьё поведение не оставляло сомнений, готовится набег на владения Фроде. Чтобы предупредить опасность, воины его общины, ещё не зная, что пришлые викинги минувшей ночью погибли, отправились для изгнания чужестранцев от своих территорий и если потребуется они готовы были дать им бой.
Воины Фроде погрузились на свои карабли и вышли в море.
Все женщины и дети пришли к морю, проводить своих отцов и мужей. Вышла с отцом и Хэдда.
По старой традиции мешок с вещами до драккара несли женщины. Мужчины несли только оружие и доспехи. У самого корабля они отдавали мешки мужьям. Мужья смотрели в глаза жёнам или дочерям, положив обе руки на плечи, словно давали наказ. Женщины в какой-то момент поворачивались и уходили от кораблей в глубь берега.
Женщины старались не смотреть в след мужьям. Не положено было.
Фроде с мужчинами общины уходил в море. Его драккар шёл первым и попадал как раз на лучи восходящего Солнца.
Отец оглянулся на берег, чего не делал никогда. Плохая примета, оглядываться. Но раз оглянулся, нужно обязательно что-то сказать.
– Хэдда! Иди домой. Я вернусь к ужину!
Хэдда услышала, но не повернулась и ничего не ответила. Только помахала платком над головой, остановилась и поклонилась произнося молитву богам воздуха, земли и моря, «за благополчное возвращение отца и мужчин рода».
– Чистое небо, Хэдда! – обратилась к ней красивая и статная женщина.
Это была Гарда, жена помощника Фроде, форинга Гунара. После смерти Фрейи, жены Фроде, она, Гарда, была для Хэдды вместо матери. Гарда растила девочку с младенчества, превращая её в прекрасную девушку, похожую на её мать.
Надо сказать, что Фрейя, мать Хэдды и Гарда дружили с самого детства. Гарда искренне с любовью принимала Хэдду, как свою дочь, к тому же боги давали ей только сыновей, их у Гунара и Гарды было двое.
– Тётя, Гарда, чистое небо! – ответила Хэдда.
– Дай обниму тебя, Солнце моё! Ты сегодня если пожелаешь присоединяйся к нам, моя девочка, я и Брунгильда собираемся на вересковые поляны за травами и ягодами. Нечего тебе одной сидеть дома.
– С удовольствием, тётя.
– Ждём тебя на два удара тук-тука у южных ворот.
– Я приду, тётя!
– А после посидим у меня, как раньше, я волосы твои разглажу, приберу и уложу. Заварим весенних трав с мёдом. Приходи моя девочка! – она поцеловала Хэдду в лоб и они расстались.
Юная девочка улыбнулась и направилась в сторону дома.
III.
Ролло, тем временем продолжал свой путь по незнакомым землям.
Скалистые берега делали дорогу долгой и сложной, а зелёные луга и феолетовые цветы, распустившиеся после дождя, открывали красоту этой земли в этот короткий летний период.
В какой-то момент, Ролло увидел на склоне одной из скал пещеру. Разглядеть её было не просто.
Проходя и оглядывая скалы, он обратил внимание на то, как не естественно падает свет между двух камней на высоте. Понимая, что как-то нужно будет выживать в этой стороне, он решил подняться и осмотреть её.
Уже приближаясь к пещере, он почуствовал животный запах. Это был запах большого зверя. Ролло насторожился приготовил меч и тихо стал приближаться ко входу. Редкие и тяжелые выдохи в пещере не оставляли сомнения, это медведь. Ролло уже собрался отступить, но было поздно. Хороший нюх медведя сообщил об опасности. Огромный зверь выскочил из пещеры и бросился на Ролло.
Было начало лета, медведь был постоянно голоден, он ещё не успел запастись жиром и был очень агрессивен.
Нужно быть отчаянным глупцом, чтоб биться с медведем на его территории.
Ролло отскочил и бросился бежать, но не вниз а вверх. Понимая, что против скорости медведя шансов нет, он петлял, уворачивался, меняя направление и какое-то время ему это удавалось, но вот человек оступился и огромный медведь, почувствовав лёгкую добычу, неспеша двинулся на упавшего воина.
Не знаю, что викингу помогло в этот раз. Судя по-всему, боги решили беречь Ролло.
Камень, на который ступил медведь, неожиданно покачнулся и свалился в сторону. Медведю прижало лапу и косолапый потерял на время возможность двигаться.
Ролло было достаточно секунды, чтоб схватить мечь и нанести медведю смертельную рану. Первый удар пришёлся мелведю в шею, второй под левую переднюю лапу, похоже прямо в сердце. Ролло ещё глубже вогнал меч и провернул его между рёбер зверя.
– Бури не будет! – заклиная победу меча, принимая дар богов и прощаясь с убитым медведем, произнёс Ролло.
Медведь словно смирился на мгновение со своей судьбой. Он вытянулся как мог с прижатой лапой. Мотанул головой, замер, просидел в такой позе несколько мгновений и рухнул на камни.
Ролло устал.
Он спустился по скалам к ручью, умылся от крови, набрал воды во флягу, сделанную из старой тыквы, обтянутой бычьей кожей, и побрёл обратно, к туше медведя.
Возле туши уже обосновался стервятник. Ролло метнул в него камень. Тот отлетел и сел неподалёку.
Викинг достал свой нож и стал аккуратно срезать шкуру медведя.
Освежевав тушу, он отрезал самые лакомые куски мяса и немного жира. Увы, жира и правда было не много.
Собрал немного хворосту, кремнем высек искру и на огне подкоптил куски мяса наматывая их на лезвие меча.
Шкуру и часть мяса он принёс в пещеру.
Сильный медвежий запах не привлекал сюда посторонних зверей. Пещера была сухая, глубокая с разворотом в сторону, что позволяло укрыться от света и ветра, и вымытой в глубь, то есть вниз полостью, называемой – карст.
На полу пещеры в глубине карста валялись кости оленей и кабанов. Ролло Выбросил всё что ему мешало и до чего мог дотянуться. Повесил шкуру медведя, растянув её на камне при входе и закрепив по краям. Срубил в ближайшем перелеске две осиновые жерди. Закрепил их под потолком, вбивая колья в щели скалы, на шнурки подвесил к ним куски мяса медведя, и отправился к туше. Оставлять её рядом с пещерой было нельзя. Он решил убрать её остатки, как можно дальше от пещеры.
Мечём он разрубал тушу зверя, отрубал хорошие куски мяса и нёс в пещеру, остальное отбрасывал в сторону. После нескольких ударов мечём, отлетела медвежья голова, отсёк Ролло заднюю лапу медведя, которая испачкалась в его испражнениях. Стервятников было уже несколько и они жадно растаскивали кишки медведя. Ролло срубил ещё одну сосну, взвалил обрубок нижней конечности мебведя и крупные кости и потащил это по тропе подальше от пещеры. Спустился к ручью и не спеша пошёл вдоль него.
Ролло был сыт, согрет и главное жив. Шёл оттаскивая рубленные куски туши медведя и думал о своём. Что делать даьше? Как выживать?
Так он прошёл довольно далеко.
IV.
За своими мыслями, не заметил, как из перелеска на его след вышла стая местных волков. Он почуял не ладное инстинктивно, по еле слышному шороху лап.
Оглянулся! За спиной стояло пятеро щенков. Волчата, не более полутора лет от роду. Запах свежего мяса привлёк стаю.
Он окинул взглядом всю округу, и вот они, с пригорка и со скал смотрели глаза взрослых волков.
Не делая резких движений он скинул с волокуши ногу медведя, вглядываясь в глаза волков, словно пытаясь договориться с ними. Бросил ещё одину кость с мясом в сторону волчат. Взоры волков не изменились. Они изучали Ролло. Тихо он извлёк меч из ножен стал отходить от волчат.
Волчата подбежали к брошенной ноге. Игриво завиляли хвостами облизали недавно запёкшуюся кровь но откусывать не решились. Видно было, что они не голодны. Из неведомых пространств появилось три больших волчьих фигуры, которые не сводя взгляда с Ролло двинулись к брошенной добыче.
Ролло напрягся. Размеры волков и правда настораживали. Они сами были как медведи. Волки обнюхали медвежью ногу и старшая волчица с лёгкостью оторвала от неё кусок мяса подкинула и заглотила, после чего, села спиной к волчатам, повернулась и уставилась на Ролло.
Стая приступила к трапезе. Волки были упитанные, холёные. Но судя по виду, не собирались делить свою территорию ни с кем.
Ролло стал медленно отступать к возвышенности. Шёл спиной не спеша, не отворачиваясь от волчицы. Уже отойдя на приличное расстояние он позволил себе отвернуться от стаи и быстро пойти дальше, то и дело оглядываясь. Он направлялся к скальному пригорку, поросшему деревьями.
Поднявшись на пригорок, ему показалось, что волки от него отстали. Но вернуться в пещеру через них, он не решался. Ролло решил пройти дальше.
С пригорка стала видно селение. То самое, которое они собирались разорить. От туда доносились какие-то звуки блеенье баранов, стуки, женские голоса.
Ролло спустился с пригорка в сторону деревни. Видно было как из домиков идёт дым. За частоколом паслось не многочисленное стадо овец и пара коров.
Пока Ролло разглядывал деревню, и будучи уверенным в том, что он откупился от волков ногой убитого медведя, Ролло и вправду расслабился, но как видно, рано. Волки подобрались к нему очень близко.
Он успел отскочить от дерева в тот миг, когда огромный волк кинулся ему на спину. Волк влетел в дерево. Ролло держал меч в руке, и успел нанёсти волку смертельное ранение, схватил его за хвост и вторым ударом отрубил волку хвост. Пока тот дёргался в предсмертных конвульсиях Ролло побежал, что было сил в сторону общины. Он был в тот миг как лань, убегающая от стаи волков. Волки не сразу бросились ему в след.
V.
Пасущий скот мальчик увидел огромного мужика, похожего на оборотня и бегущую за ним стаю волков. Медлить он не стал. Быстро загнал овец и одну корову за частокол причём сам он забегал в деревню уже одновременно с Ролло. Запереть ворота он уже не имел возможности. Только кричал, – Волки! Волки!
Ролло добежал до селения почти не оглядываясь, держа в руке отрубленный хвост пробежал мимо испуганного мальчика. Пробегая через ворота, то и дело перепрыгивал через баранов и лавировал между ними.
В деревне остались только старики, дети и женщины. Никто не успел даже подать сигнал тревоги в деревенский «Тук-тук».
Тук-тук – это система оповещения размещённая по общине. На самых важных местах были размещены большие дубовые доски, висевшие на цепях у каждых ворот (южных, что вели к фьёрдам и северных, что выходили к спуску на пристань), на площади, возле дома Фроде и на самой пристани, рядом с ней располагались пара деревянных молотков большого и малого размера. При ударе о доску каждый издавал конкретный звук. Да и каждая доска звучала по своему. Жители общины легко узнавали каждый тук-тук по звучанию. С помощью этих инструментов, как с помощью колокола, жители деревни узнавали о собраниях и о прибытии судов, о торжествах и об опасности и договаривались о встречах на тук-тук. Для совместного выхода на охоту или сбора ягод.
Все кто стал свидетелем этой суеты, быстро попрятались в домах. А волки добежав до ворот набросились на корову, которая не успела укрыться в деревне. За частокол общины стая не пошла.
Пробежав между двумя домами и никого не встретив, Ролло заскочил в третий дом, захлопнул дверь и навалился на неё всем своим телом, прислушиваясь есть ли хоть какой-то шум на улице за дверью… Спину что-то кололо, он чувствовал, что на него кто-то смотрит…
Это был чей-то пронзительный взгляд. Ролло медленно повернулся.
Из глубины дома на него смотрели карие, девичьи глаза.
Во взгляде незнакомой девушки смешалось всё и страх и гнев и интерес.
Хэдда выхватила отцовский нож и кинулась на Ролло. Он успел бросить в неё волчий хвост и отскочить в сторону. Удар Хэдды пришелся по дверям. Ролло отскочил в сторону, ударил девушку в голову, рукой, которой делжал меч. Хэдда покачнулась и упала навзничь без чувств. Нож из её рук выпал она лежала на полу освещённая светом факела. Он замер и на миг растерялся. Его поразила красота девушки, её лицо, оно было по женски красивым и юным. Она была словно богиня, молодая, чистая, красивая.
Ролло бросило в жар. Он осмотрел дом. Больше никого небыло. Она была одна. Но судя по тому, что лежало в доме, в нём жили мужчины. Медлить было нельзя. Он схватил кувшин с молоком, сделал несколько глотков. Глотал жадно, словно не пил много дней. Молоко бежало по его бороде и стекало на одежду оставляя белые дорожки. Уталив жажду, он бросил кувшин в сторону. Тот разбился, оставив на землянном полу большую белую лужу.
Он подошёл к девушке, поднял её нож и убрал за пояс и приподнял её за голову вглядываясь в её черты.
– Э-эй! Кто ты? Очнись!
Он смотрел на её лицо и опустившиеся на её глаза волосы. На её шее свисал медальон в виде солнца, и вся она была прекрасна. У Ролло возникло необъяснимое волнение, которое знакомо тем, кто влюблялся с первого взгляда.
Хэдда была без сознания.
Его дыхание участилось. Он прижал её к своему уху. Почувствовал, что она дышит. Кожанным шнурком смотал ей руки. Её платком перевязал ей рот, приоткрыл дверь осмотрелся и никого на пути до ворот из деревни не увидел. Народ общины, завидев волков, попрятал в домах скотину и спрятался сам. Ему нужно было быстро уходить из общины.
Ролло взвалил девушку на плечо и осторожно вышел из дома. Пройдя мимо двух домов он вышел из деревни и направился в сторону скал и пещеры.
Опасался он только одного, волков. Но в этот раз ему повезло, волчата занимались делёжкой убитой коровы и растаскивали её мясо подальше от этих мест, рядом с деревней было для них не безопасно оставаться.
Ролло прошёл вдалеке от стаи скрываясь за кустами и оврагом.
По дороге Хэдда очнулась. Она пыталась вырваться, ударить незнакомца головой или коленками, пыталась кричать, но всё было бесполезно. Сильные руки Ролло держали её крепко, он нёс её в пещеру, которую отвоевал для себя у медведя.
VI.
Смеркалось.
Ролло принёс Хэдду, бросил её на пол пещеры и сел рядом разглядывая её глаза и волосы, грудь, медальон.
Она отодвигалась от дикаря, отталкивалась от него ногами, но это было тщетно, Хэдда прижалась к стене, опасаясь, что варвар ударит её. Страх был в её глазах, она смотрела на него не скрывая гнева и он это понимал. Ролло чувствовал, что она готова набросится на него в любую секунду, и её останавливает лишь то, что у неё связаны руки.
От своего гнева, она была ещё более красивой. И красота эта была живой и излучала сумасшедшую энергию. Он убрал в сторону своё оружие и нож Хэдды.
В нём всё закипало от страсти.
Ролло снял с камня шкуру и постелил мехом вверх.
Хэдда понимала, что всё что сейчас будет, это самый страшный кошмар в её жизни.
Его сильное дыхание и спокойный уверенный взгляд, говорили о том, что ничто его не остановит.
Он не отводил от неё взгляда, иногда было видно, что по его шраму на лице идёт напряжение и подобие улыбки, от чего он казался ещё более зловещим. Ролло развязал её руки.
Она тут же бросилась на него с кулаками. Она кричала визжала, била его по лицу, по плечам. Он схватил её за запястья, и прижал к полу своей массой. Одной своей рукой он держал обе её руки, другой сорвал с неё одежды. Оголил её грудь и задрал юбку. Она вырывалась и сопротивлялась. Но силы были явно не равны, где было ей справится с воином, на счету которого победы в боях и поединках. Он был варвар. Здоровый крепкий мужик. Но в нём небыло какой-то зверийной злобы, но была привычка, получать от женщины то, чего он хочет. Он сейчас больше походил на безумца, который встретил впервый раз в жизни женщину, которая свела его с ума. Играл с Хэддой, как кошка играет с мышкой, прежде, чем её съесть. Позволял себя ударять, царапать, пинать. Его всё это заводило.
О боже, как она была прекрасна. Её гневная страсть на лице, стройная фигура, грудь, бёдра, ноги, плечи, шея и этот красивый медальон на ней… Сделали своё дело.
Он прижал её грудь к своему лицу. Она пыталась сопротивляться, но всё было тщетно.
Хэдда укусила его за шею, это было больно.
Он отдёрнул от себя девчёнку схватив её за щёки и подбородок так сильно, что она не могла пошевелиться.
Её глаза наполнились слезами, дыхание стало частым и глубоким.
Он был словно дикий, но при том, нежный зверь. Он удерживал её, но ни разу не ударил. В порыве этой страсти он сорвал с себя одежды.
Хэдда увидела его сильное тело, покрытое шрамами и то, что ей предстояло ощутить внутри себя.
Это было внушительное естество, к тому же от воспылавшей страсти оно уже приобрело прямую форму. Оно было чем-то страшным для неё. Она кричала, извивалась вырывалась, но тем самым ещё больше расписывалась в своём бессильи. Он схватил её за волосы и прижал к себе. Теперь она всем своим телом ощущала мужчину и чувствовала его запах, с чем ей предстояло иметь дело, понимает каждый… Она плакала, пыталась умолять, но дикаря это не остановило.
Он нарушил то, чем дорожила Хэдда, чем дорожил её отец, оберегая свою дочь. Остановить его она не могла.
Хэдда потеряла способность сопротивляться. Она понимала, что спасенья для неё нет и не может быть.
Он раскинул её на шкуре убитого им утром медведя и стал наслаждаться её вкусом, запахом, теплом и влагой. Всё это подавляло волю Хэдды она понимала, что уходит детство, не такой она представляла свою первую ночь с мужчиной. Она кричала, стонала…
– Папа!
А обратной дороги уже не было.
Твёрдый как камень корень Ролло вошёл в неё причиняя ей сильную боль. Она плакала, кричала, а он всё не унимался. Двигался не оставляя ей шанса избежать этого и что-то исправить. Он брал её так долго, что ей казалось, эта ночь бесконечна… И вот он дошел до апогея своего действа. Она почуствовала как внутри её все чем то наполнилось. Чем-то горячим, чем-то тем, что уняло боль. Он зарычал как зверь, сжав её в своих объятиях, прижал её своим телом словно умер.
Она задыхалась от его тяжести, да и дышать не хотелось. Хотелось умереть, раствориться в воздухе, улететь по-ветру и никогда больше не приобретать человеческий облик, оставаясь с ветром.