Наша осень. Проза. Издание группы авторов под редакцией С. Ходосевича
000
ОтложитьЧитал
Авторы: Ходосевич Сергей, Мельниченко Елена, Бабошкина Ольга, Валеев Марат, Абрамова Елизавета, Тимофеева Анна, Колмогорова Наталья, Клементьева Татьяна, Рожков Андрей, Лисичка Олен, Кошель Наталья, Махнева Елена, Анищенко Елена, Шерстнёва Татьяна, Панарина Елена, Маргарян Никита, Турковец Елена
© Сергей Ходосевич, 2018
© Елена Мельниченко, 2018
© Ольга Бабошкина, 2018
© Марат Валеев, 2018
© Елизавета Абрамова, 2018
© Анна Тимофеева, 2018
© Наталья Колмогорова, 2018
© Татьяна Клементьева, 2018
© Андрей Рожков, 2018
© Олен Лисичка, 2018
© Наталья Кошель, 2018
© Елена Махнева, 2018
© Елена Анищенко, 2018
© Татьяна Шерстнёва, 2018
© Елена Панарина, 2018
© Никита Маргарян, 2018
© Елена Турковец, 2018
ISBN 978-5-4493-5440-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Елена Мельниченко
Елена Мельниченко – Не считаю себя писателем, я скорее графоман. Хотя многие знакомые со мной не согласны. Пишу в основном фэнтези и современную короткую прозу. Вдохновляюсь всем, что вокруг меня.
…
– Зачем я взялась за эту работу? Вот мало мне было, что ли? – ругала сама себя Марина. – Хотя Пал Олегычу разве откажешь? Как он глянул на меня? Пронзительный такой взгляд и голос… Вроде и вопрос задал, да так, что и отказать не посмеешь. Только он так умеет спроси
ть с утверждением, будто ты уже ответил согласием. А остальные хороши! Бочком, бочком так отодвинулись, и я одна осталась. Вот на меня и пал указующий перст Пал Олегыча. «Ну что, Лемина, возьмёшься? До завтра управишься?» – передразнила она голос начальника.
Марина тяжело вздохнула, посмотрела на светящийся монитор компьютера, перевела взгляд на рукописный текст на пятьдесят листов, который до завтра надо было перенабрать и откорректировать, и ещё раз тяжело вздохнула.
– Тук-тук- шкрёб, – услышала Марина и вздрогнула: настолько громко и неожиданно прозвучал этот звук.
Девушка подошла к двери и опасливо приоткрыла её. В полутёмном офисе не было ни живой души: все разошлись по домам после окончания рабочего дня.
– Кажется, пора заканчивать с работой. А то уже глюки начались.
Марина закрыла дверь, села за рабочий стол и хотела уже вернуться к тексту, как снова услышала:
– Тук-тук-шкрёб.
Марина испуганно сжалась, втянув голову в плечи. А звук тем временем повторился.
– Тук-тук-шкрёб.
На цыпочках девушка подошла к двери и приоткрыла её совсем чуть-чуть, чтобы одним глазом глянуть, кто же к ней стучится.
– Мариночка, – девушка вздрогнула от раздавшегося баса. – А вы чего ещё тут?
– Ох, Сергей Валерьевич, напугали вы меня, – облегчённо выдохнула Марина. – Да вот, Пал Олегыч сверхурочной загрузил.
– А я обход делаю, смотрю – в вашем кабинете свет горит. Дай, думаю, загляну на огонёк, проверю. Всё здание-то пустует уже. Шли бы и вы домой. А то поздно уже. Могу такси для вас вызвать.
– Нет-нет, это ни к чему. Я Димке позвоню, он меня и заберёт. Только вы его на парковку пустите, пожалуйста, чтоб мне далеко не ковылять.
– Пущу, конечно, Мариночка. Только вы скоренько-скоренько, ладно?
– Хорошо, Сергей Валерьевич. Через полчаса самое позднее меня здесь не будет.
Марина улыбнулась охраннику, закрыла дверь и направилась к компьютеру. Она порылась в бумагах, лежащих на столе, и откопала среди них флешку. Скопировав на неё то, что успела сделать за вечер, пробубнила себе под нос «закончу работу дома» и закинула флешку в сумочку.
– Тук-тук-шкрёб, – снова раздалось за дверью. – Тук-тук-шкрёб.
Марина медленно опустилась на офисный стул, поджала под себя ноги и дрожащими руками набрала на телефоне номер мужа.
– Дима? Димочка, – прошептала она в трубку. – Забери меня, пожалуйста.
– Мариш, ты чего шепчешь? Что-то случилось?
– Ты просто забери меня поскорее.
– Пять, максимум десять минут, Мариш. Я уже еду!
– Дим, я договорилась – тебя на парковку пустят. Только ты побыстрее, ладно? – прошептала Марина и отключила телефон.
– Тук-тук-шкрёб.
– Нет, мне это однозначно надоело!
Марина вскочила, схватила первую попавшуюся папку с бумагами и прыжком оказалась возле выхода. Она рывком открыла дверь со словами:
– Если это вы, Сергей Валерьевич, то я вас сейчас побью!
– Мяа-а-ау! – раздалось откуда-то снизу.
– Чего? – Марина недоумённо захлопала глазами. – Кошка?
– Мяа-а-ау! – повторило животное, потеревшись о ноги девушки.
– Это ты стучала? А разве кошки так умеют?
– Мяа-ау, – ответила кошка, сделав вокруг Марининых ног круг.
– И откуда ж ты такая взялась? – Марина взяла кошку на руки и погладила. – Ох, и досталось же тебе от жизни! Ухо ободрано, глаз слезится. Знаешь, мой муж – звериный доктор, прям как Айболит. Он тебя вмиг вылечит.
Марина, выключила компьютер, погасила свет в кабинете, подхватила сумочку и, захлопнув дверь, направилась к парковке.
Девушка стояла на уличной парковке, высматривая Димину машину. Кошка уютно мурлыкала у неё на руках.
– Темно, – Марина повела плечами. – И зябко. Хоть и лето. Ну где же Димка? Обещался через десять минут быть. Уже пятнадцать прошло. Вот я ему задам, когда приедет!
– Слышь, дамочка, – услышала она неприятный скрипучий голос. – Сумочку давай.
Словно вынырнув из-под фонаря, перед Мариной возник незнакомец.
– Ты глухая что ли? Сумку давай, говорю!
Он попытался сдёрнуть сумочку с плеча оторопевшей от испуга девушки.
– Ой-ёй! Димочка, где ты! – закричала Марина.
Тут кошка встрепенулась, спрыгнула с рук девушки да прямо на голову хулигана. С диким мявом и шипением она вцепилась когтями в волосы и лицо грабителя. Мужчина заорал, закрутился на месте как волчок, смешно размахивая руками, а кошка продолжала цепко держаться, повиснув на капюшоне его толстовки. Марина стояла, раскрыв рот, шокированная происходящим.
– Марина! Мариночка! – бежал на выручку девушке охранник. – Уходите! Уходите!
Но девушка была в таком оцепенении, что не слышала криков мужчины. Лишь визг резко затормозившей машины вывел её из ступора.
– Димка! – со всех ног она кинулась к мужу.
Дима подхватил её, прижал к себе, спросил охранника:
– Помощь нужна?
– Не, – ответил охранник, скручивая руки грабителю, который через всхлипы бубнил «Снимите её с меня. Снимите с меня этого демона!». – Полицию я уже вызвал. Как Мариночка?
– Мариш, ты как?
– Дима, Димка! – Марина уткнулась носом в грудь мужа и успокаивалась, вдыхая такой родной запах. – Ты где был, ёлки-палки?! – она стукнула его по плечу.
– С ней всё хорошо! – бросил Дима охраннику, усмехнувшись.
– Куды? Лежать! – охранник прижал грабителя коленом к земле. – Откуда ж ты тут взялся-то, а?
Ответом ему стали проблесковые маячки полицейской машины.
– Думаю, на этом всё. Ваши показания я записал, адрес и телефон – тоже. Если что понадобится, мы вас вызовем.
– Спасибо. Мы можем идти? – спросил Дима.
– Да, конечно, – ответил следователь, не отрывая головы от блокнота, в котором что-то писал.
Выйдя из кабинета следователя, Дима и Марина столкнулись с Сергеем Валерьевичем.
– Сергей Валерьевич, вас подбросить?
– А? Да-да, Дима, конечно. Вот только напарнику отзвонюсь. Хорошо, что всё обошлось.
– Спасибо вам, – Дима пожал крепкую руку охранника. – Спасибо, что спасли Марину. Если бы не вы…
– Спасли Марину, – пробормотала девушка отрешённо и тут же вскрикнула: – А где кошка?!
– Кошка?! – в один голос переспросили Дима и Сергей Валерьевич.
– Какая кошка, Мариш?
– Она ко мне в дверь в офисе постучалась. Я её на руках держала, когда… когда… Её надо найти, Дим.
– Ладно-ладно, Мариш, успокойся. Поехали домой, а кошку завтра поищешь.
– Нет! Её надо сейчас найти! Дима, ну пожалуйста… Сергей Валерьевич, миленький…
– В здание я вас пустить не могу – заперто уже всё. На парковке можете поискать, а в здании уже только завтра, Мариночка.
– Ну, хотя бы на парковке… Дим?
– Ладно уж, поехали, поищем твою кошку.
– Что за кошка-то?
– Серая такая, с белыми пятнами. Она в дверь стучать умеет, представляешь? Кис-кис-кис-кис-кис. Киса, ты где?
– Кис-кис. В дверь стучать? Кошка? Мариш, а ты не переработала?
– Ты мне не веришь, да? Ну погоди, вот найду её и докажу тебе! Кис-кис-кис. Ох, ну пожалуйста, найдись!
– Мяу, – жалобно прозвучало из-под машины.
– Киса! Кис-кис, выходи. Тебя не обидит никто. Это я. Помнишь меня? – Марина опустилась на четвереньки и протянула руку к забившейся под машину кошке.
– Мяу, – кошка понюхала пальцы девушки, лизнула их, потёрлась об руку и выбралась из своего укрытия.
Девушка ухватила кошку, прижала к себе, уткнувшись носом в мягкую шёрстку. Кошка довольно заурчала.
– Это ведь она меня спасла. Я её на руках держала, хотела тебе показать. А тут этот… А она как вцепилась ему в лицо! Я же всё полицейскому рассказала. Ты что, не слушал?
– Да я думал, что тебе кошка от страха померещилась.
– Померещилась, да? – Марина обиженно надула губы.
– Ну ладно, Мариш, не дуйся. Говоришь, это спасительница твоя?
– Да! Вот, посмотри. У неё ушко порвано и с глазом что-то.
– Ну-ка, дай гляну. Да, досталось этой кошке от жизни. Ухо, должно быть, в драке порвали. Рана зарубцевалась уже, нет смысла зашивать. В глаз мы капельки покапаем, вылечим. А вот тут, смотри, видимо, перелом был. Скорее всего от мальчишек с палками или камнями досталось.
– Дим, ты правда сможешь ей помочь?
– Ну конечно. Поехали домой, а завтра утром я её в клинику с собой возьму.
– Дим, а давай мы её себе оставим, а? Она ж мне жизнь спасла всё-таки. Димочка, ну пожалуйста.
– Ох, Мариш, – Дима ласково поцеловал жену в макушку. – Поехали домой. Вместе с кошкой.
– И-и-и, – радостно взвизгнула Марина. – Димка, ты самый лучший!
А кошка… Она просто мурчала, довольная, что у неё наконец-то появился дом и хозяева, которые будут о ней заботиться. У неё оставалась последняя, девятая жизнь.
Письмо
Дима закрыл дверь на засов, устало скинул куртку и туфли.
– Мариша! Ты где?!
Он услышал сдавленные рыдания, и его усталость как рукой сняло. Он кинулся на звук и нашёл Марину сидящей на полу кухни.
– Ого! Что здесь случилось? Карлсон шалил?
Пол и кухонный стол были заляпаны мукой и какой-то клейкой белой массой, по-видимому тестом. Повсюду валялись миски, вилки и венчики. Марина, с головы до ног испачканная мукой, сидела на полу, прижимая к себе плюшевого мишку, и рыдала.
– Что случилось, малыш? – спросил Дима, вынимая из волос Марины яичную скорлупу.
– Я блинчики испечь хотела, – всхлипывала Марина, – но у меня не получалось. Тогда я стала искать поваренную книгу. Ну, ту, что мне мама подарила год назад, помнишь? Но я её не нашла-а-а-а!
– Ты поэтому ревёшь?
– Нет! Вот поэтому…
Марина протянула мужу листочек в клетку. Тетрадный лист был пожелтевший, чернила на нём немного выцвели, но текст, выведенный аккуратным детским почерком, виднелся отчётливо.
– Хочешь, чтобы я прочёл?
– Угу.
Дима аккуратно, стараясь не испачкаться, опустился на пол рядом с женой и принялся читать.
«Привет, Марина. Нам в школе задали написать письмо себе будущему. Я не знаю, что писать. Поэтому напишу немножечко обо всём.
Мне сейчас восемь лет. А сколько тебе? Наверное, ты уже такая старая, как моя мама. И у тебя уже куча детей. Помнишь, как ты говорила: «Вот вырасту и куплю себе в магазине штуки три шмакодявок?» Мама с папой всегда над этим смеялись.
Интересно, а какой у тебя будет муж? Наверное, такой же красивый и смелый, как папа! Помнишь, как он меня Малинкой называл, а сестру – Вишенкой? А помнишь, как он ушёл воевать с плохими дядями в Аф-га-ни-стан? Он так и не вернулся, и мы с мамой очень-очень долго плакали. Поэтому, если у тебя будет муж, ты его не отпускай никогда на войну. Я больше не хочу плакать. И не хочу, чтобы плакала ты. Но это ведь одно и то же, верно?
Интересно, а кем ты работаешь? Я очень хочу стать врачом и лечить детей. Или тем, кто изучает птиц. Я не помню, как называется эта профессия. Но ты, взрослая Марина, наверное, всё знаешь и очень многое умеешь. Я обязательно буду тобой гордиться за это!
А помнишь, как мы с сестрой на великах катались с пригорка? Я тогда ещё упала и велосипед сломала. И коленку разбила. А сестра мне подорожник прикладывала. У меня даже шрам маленький остался. Ты всё ещё переживаешь из-за этого? Я очень переживаю. Постоянно расстраиваюсь, когда смотрю на этот шрам.
А моего Сдобряка помнишь? Это плюшевый мишка, если ты вдруг забыла. Я очень его люблю и засыпаю, только когда положу его рядом с собой. Мама ругается, а я всё равно только с ним засыпаю. С ним мне ничего не страшно. Не выбрасывай его, пожалуйста, когда вырастешь. Он и тебя будет охранять от чудищ в темноте.
Ты счастлива? Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Я закопала во дворе секретик из цветных стёклышек и лепестков ромашки. На секретик я загадала желание, чтобы ты, то есть я… мы обе были счастливы. Надеюсь, все твои мечты исполнятся. А если не исполнятся, тогда раскопай секретик с желанием. Я закопала его возле красных качелей во дворе.
Если ты захочешь что-нибудь мне рассказать, напиши письмо и отправь Деду Морозу. Я знаю, ему пишут, когда Новый год приходит. Но я уверена, что он умеет отправлять письма из будущего в прошлое. Ведь это же Дед Мороз! Он всё может!
До свидания, Марина. До встречи в будущем!»
Дима положил письмо на кухонный стол, выбрав на нём место почище.
– Знаешь, что… Давай, мы всё уберём тут, а потом вместе испечём блинчики. А Сдобряк, – указал он на плюшевого любимца жены, – нам будет помогать. Завтра я сделаю рамочку, и мы торжественно, под какой-нибудь гимн, поместим это письмо под стекло. Что скажешь?
– Угу, – благодарно кивнула Марина, вытирая слёзы.
«Я счастлива, Марина из прошлого. Я очень счастлива»…
Страх
Страх… Нет, не страх… Дикий ужас завладел всеми клеточками её тела. Завязался узлом где-то внизу живота и парализовал.
Широко распахнутыми от ужаса глазами она смотрела на чудовище, боясь пошевелиться. «Мамочки, какой монстр. Просто огромный! Что делать? Что мне делать? Бежать? Нет, нельзя поворачиваться к нему спиной. Он тогда может на меня прыгнуть и укусить. Не закрывай глаза, Марина, не теряй бдительность. Твои два глаза против его восьми… М-да, шансы не равны… Что же делать? Ой, мамочки! Он ко мне идёт! То есть, ползёт! На своих жутких восьми лапах! Я сейчас в обморок грохнусь. Нельзя, Марина, держи себя в руках! Иначе будешь съедена этим чудовищем! Ноги не слушаются, руки трясутся. Что же делать? Что делать? Кричать? Точно! Надо на помощь позвать! Дима! Димка!»
Узел первобытного страха, добравшись до груди, обвился вокруг сердца, заставив его рваться из груди сильнее, затем медленно пополз к горлу, покрутился там немного, перехватывая дыхание и, наконец, развязался, высвобождая дикий крик.
– Ди-и-и-и-има-а-а-а-а-а!
Спотыкаясь о порог, Дима вылетел в коридор, ударился лбом о косяк.
– Ах, ты ж… Мариш, ты чего так орёшь?
– Димка! Он меня съесть хочет! – Марина юркнула за широкую спину мужа.
Маленький паучок заметался по коридору. Так и не найдя места, где можно было бы спрятаться от жуткого звука, вибрирующего во всех лапках, он забился в угол и стал готовиться к скорой смерти.
«Вот надо было мне выползти именно сейчас и именно сюда! Но я же не знал, что тут будет этот большой и громкий монстр! Бр-р-р, жуткий какой! Ну всё, сейчас меня прихлопнут. Прощай, моя любимая паутинка! Нам было хорошо вместе».
– Так, Мариш, иди в комнату, я разберусь с ним.
Марину не пришлось уговаривать. Она влетела в комнату, с разбегу запрыгнула на кресло и с головой накрылась пледом. Дима взял половую щётку, медленно подошёл к застывшему от ужаса паучку и осторожно замёл его на совок. Он вышел на улицу и стряхнул паучка на землю.
– Эк тебя угораздило к нам в квартиру попасть, бедолага. Беги, и больше к нам не забредай.
Паучок пристально посмотрел на Диму четырьмя парами глаз, развернулся и помчался со всех ног в подвал к своей любимой паутинке.
– Марина, можешь вылезать. Убил я твоего дракона.
Марина откинула плед, огляделась по сторонам, убеждаясь, что монстра больше нет. Она облегчённо вздохнула и улыбнулась.
– Ты мой рыцарь!
Увидев пульсирующую шишку на лбу мужа, она легонько коснулась её своими прохладными пальчиками.
– Больно?
– Ерунда! Шрамы, полученные во время спасения принцессы из лап дракона, лишь украшают рыцаря.
Марина обвила руками шею мужа, благодарно целуя его в щёку. И тут увидела его… Он тихонечко спускался на тонкой ниточке с потолка в поисках своего товарища.
– Ди-и-и-и-и-има-а-а-а-а-а-а-а!
Легенды Атеивалы
Было время тяжёлое, опасное, жуткое – шла Война Богов. Недалеко от порталов Демолиона стояли (и сейчас там стоят) гномьи горы. Именно поэтому гномам пришлось держать основной удар демонов. Но даже в это время адских мучений и жестоких сражений нашлось место для одной очень необычной истории…
Трое подошли к перевалу Хьялмара, одетые в тёплые шерстяные одежды и высокие меховые сапоги. Эльф и два человека – мужчина и женщина. Трое странствующих бардов, путешествующих из города в город, от расы к расе. У каждого за плечами была торба с поклажей.
Эльф ростом был чуть выше мужчины, его глаза вспыхивали цветом изумрудной зелени, а длинные волосы горели серебром. Мужчина был строен и красив собой: нахальный, несколько похотливый взгляд голубых глаз, светлые кудри, рассыпавшиеся в стильном беспорядке, небольшие усы в форме подковы и аккуратно подстриженная круглая борода. Девушка не была красавицей, но все считали её прехорошенькой: прямой маленький носик, чуть-чуть пухленькие губы, зелёные глаза лучатся весельем и добротой. Но предметом всеобщего восхищения были её необычной красоты волосы – золотисто-розовые, которые она всегда заплетала в два забавных хвостика.
Уже пятый раз за два года они приходят сюда, к гномьим горам, чтобы развлекать своими песнями и сказаниями обитателей гор.
– Вот и дошли, – тяжело вздохнув, сказала девушка. – Остался день пути по перевалу – и мы у гномов.
– И там тебя уже ждёт с распростёртыми объятьями Дэ́рин влюблённый, – насмешливо произнёс мужчина.
Она сморщила носик и слегка обиженно ответила:
– Радмир, совсем не обязательно об этом вспоминать. Ну, подумаешь, песня моя ему понравилась, ну, переиграла его в «час расплаты»… Да и то без помощи особого зелья Эльбринана у меня ничего не вышло бы! Но ведь это не означает, что он в меня влюбился. Он же гном!
– Да-да, он гном. И ты выпила эля больше, чем он, пусть даже и не без помощи «волшебного» зелья, – продолжал потешаться Радмир. – А ведь это для гномов самый главный критерий отбора самок для создания семьи.
– Радмир! – чуть не плача взмолилась Илена.
– Хватит! – раздражённо сказал эльф. – Мы идём или будем торчать тут, пока нас снегом не занесёт?
– Идём, Эльбринан, конечно же, идём, – ответил Радмир, довольно ухмыляясь, и зашагал к перевалу…
***
– Погоди! Ты сказала – Эльбринан?
– Густав, не перебивай! Это некрасиво!
– Прости, Асилия. Просто имя уж больно интересное. Правда, Танисия?
– Имя как имя, – буркнула Тани.
Асилия осуждающе покачала головой и продолжила рассказ…
***
– Идём, Эльбринан, конечно же, идём, – ответил Радмир, довольно ухмыляясь, и зашагал к перевалу.
– И за что ты его любишь, не понимаю. Он ведь мучает тебя своими изменами, да ещё и насмехается над тобой!
– Ты – эльф, Эльбринан, тебе не понять нас, людей, – вздохнула Илена.
– А, по-моему, ты просто глупа, – резко бросил эльф и зашагал вслед за Радмиром.
– Может и так, – пробормотала девушка и поплелась за спутниками.
Шум, толкотня, смех, звон бутылок и стук кружек о столы: в таверне царило веселье – редкое явление в гномьих горах после начала войны. Илена сидела за столом, стоявшим почти посередине таверны, в окружении хозяев гор и людей, прибывших помочь гномам в войне. Она звонко смеялась, и её смех, переливом колокольчиков разлетаясь по таверне, заражал всех хорошим настроением и верой в победу. Эльф Эльбринан сидел за соседним столом чуть правее Илены, а Радмир предпочёл столик около выхода и вовсю флиртовал с девушками, обслуживающими посетителей таверны.
Вдруг шум стих, разговоры смолкли, и со всех сторон послышались тихие смешки: в таверну вошёл Дэрин.
– Ну, чего замолкли? Честному гному уже и в таверну зайти нельзя эля выпить! – бурчал он себе под нос, пробираясь к дальнему полуосвещённому столику.
Когда он проходил мимо столика Илены, таверна взорвалась хохотом. Илена вздрогнула, а Дэрин, стал белее своей бороды, заплетённой в мелкие косички. Девушка взглядом отыскала Радмира, ожидая, что он поддержит её, но увидела в его глазах лишь насмешку, а на губах – кривую улыбку. Ему было так же весело наблюдать за смущением гнома, как и за её растерянностью. И тогда в душе её что-то закипело, заклокотало и почти вырвалось наружу, но тут Эльбринан пришёл на выручку.
– Интересно, после какой кружки эля человек свалится мертвецки пьяным, если перед этим не принять отрезвляющего зелья? Илена, ты как считаешь? – произнёс он еле слышно, как бы между прочим, но при этом его услышала вся таверна.
Сначала все посмотрели на Эльбринана, оценивая его слова, затем взгляды присутствующих переместились на Илену и Дэрина. А потом…
– Хо-хо-хо! Ха-ха-ха! Ох-хо-хо-ха-ха-ха! – как будто гром грянул.
Кто-то уже хлопал Дэрина по плечу, кто-то аплодировал Илене и Эльбринану, кто-то кричал, что барды – прохвосты, утёрли-таки нос гномам. Но напряжение уже спало, и Илена с облегчением вздохнула. Благодарно кивнув эльфу, она запрыгнула на стол с кружкой пива в руках и сказала настолько громко, насколько было возможно перекричать возникший гвалт:
– А ну-ка, наполняем кружки элем и подпеваем!!!
И, пританцовывая, она начала петь:
Мы – ребята удалые,
Хоть и рост наш невелик.
Но без пива с пеной в кружке
Жить устав нам не велит.
Хо-хо-хо, мухоморова настойка!
Хо-хо-хо, сидр, бормотуха, эль!
Нам вот столько и полстолька
В глотку влить с утра не лень.
Коль грустим мы, иль болеем,
Иль устали от борьбы,
Лишь один глоточек эля
Вмиг избавит от хворьбы.
Хо-хо-хо, мухоморова настойка!
Хо-хо-хо, сидр, бормотуха, эль!
Нам вот столько и полстолька
В глотку влить с утра не лень.
Демон пусть клыки оскалит —
Мир мы снова обретём:
Мы глотнём немного грога —
Без победы не уйдём!
Хо-хо-хо, мухоморова настойка!
Кружка эля, сидр, грог!
Перед битвой сделать надо
Рома жгучего глоток.
Хо-хо-хо, мухоморова настойка!
Хо-хо-хо, сидр, бормотуха, эль!
Нам вот столько и полстолька
В глотку влить с утра не лень.
Гномы радостно хлопали в ладоши, стучали кружками о столы и подпевали. Закончив петь, Илена залпом выпила содержимое кружки под общий одобрительный гул и спрыгнула со стола.
Когда гомон немного утих, Эльбринан достал из своей торбы дорожную арфу и начал играть. В таверне воцарилась полная тишина: ни одного звука, кроме звучания арфы, не было слышно. Красоту эльфийской мелодии невозможно описать словами, её можно только почувствовать душой. Илена, как и все, наслаждалась музыкой. Уже не первый раз она слышала, как играет Эльбринан, но каждый раз его игра поражала её мастерством и лёгкостью. Какое-то движение, еле уловимое краем глаза, отвлекло Илену от ласкающих слух аккордов. Она оглянулась на дверь таверны и увидела, как Радмир выходит с какой-то девушкой, придерживая её за талию и что-то нашёптывая на ушко. И снова у неё в душе что-то заклокотало, забурлило, взревело. Илена встала и, стараясь никого не потревожить, как можно тише вышла из таверны вслед за Радмиром.
Через несколько шагов она догнала парочку.
– Радмир! – окликнула она мужчину. – Скоро твоё выступление, а ты уходишь?
Двое остановились и обернулись.
– Илена, давай без сцен. Я вернусь через час-другой. А ты будь умницей, возвращайся в таверну и поработай ещё немного. – Радмир слегка подтолкнул девушку к таверне.
– Ты будешь развлекаться с очередной девкой, а я, значит, должна работать за двоих? Ну уж нет! Я больше не намерена это терпеть! Ты сейчас же вернёшься вместе со мной в таверну!
– Ты не смеешь мне указывать! – прошипел Радмир сквозь зубы. – Ты всего лишь бродячая артистка. Ты для меня никто! Я путешествую вместе с тобой только потому, что ты охотно согреваешь мою постель, когда мне это нужно. Сейчас ты мне не нужна, так что возвращайся в таверну и работай. А ночью я, может быть, приду к тебе и приласкаю.
Последние слова он произнёс с издевкой. Именно его глумливая ухмылка стала той искрой, что выплеснула наружу всю злость, горечь и обиду, накопившиеся в душе девушки.
– Ты… Да как ты смеешь!
Звон пощёчины эхом разлетелся по пещере. Радмир, разозлившись, с силой толкнул девушку, и та упала, больно ударившись рукой.
– А я думал, что барды только плясульки показывать умеют да глотки драть. Оказывается, они ещё и девушек обижать горазды, – пробасил кто-то со стороны.
Мужчина обернулся на голос и увидел Дэрина.
– А, это ты… гном, влюблённый в человека, – пренебрежительно произнёс Радмир. – Не лезь не в своё дело!
– Ты осмеливаешься угрожать тому, у кого в гостях ты находишься? Да ещё оскорбляешь объект влюблённости хозяина? Однако придётся научить тебя манерам, – возмущённо произнёс гном, вынимая из-за пояса топор.
– Я не собираюсь с тобой драться, коротышка.
– Что, кишка тонка, бард, сразится с тем, кто ниже тебя? – хохотнул Дэрин. – Тогда извинись перед девушкой, и я сделаю вид, что ничего не было.
На скулах человека от гнева играли желваки. С нескрываемым презрением он смотрел на гнома, заботливо помогавшего Илене подняться. Наконец Радмир выдавил из себя:
– Прошу прощения. Но с этого момента мы больше не в одной команде, – он взял свою спутницу, всё это время опасливо стоявшую в сторонке, под руку и скрылся с нею за поворотом пещеры.
– Ты в порядке?
– Да, кажется… – рассеянно произнесла Илена. – Спасибо, что заступился. Тебе, наверно, было тяжело принять такое решение.
– Почему?
– Ну, из-за слухов о твоей любви ко мне, – ответила Илена, краснея от смущения.
– А с чего ты решила, что это слухи? – небрежно бросил гном, засовывая топор обратно за пояс.
Затем он повернулся и зашагал к таверне, а Илена стояла посередине гномьей пещеры, ошарашенная признанием Дэрина, оскорблённая своим возлюбленным, и не знала, как ей совладать с потоком нахлынувших эмоций.
Была глубокая ночь. Песни и развлечения давно закончились, таверна закрылась до утра. В пещерах было пусто, лишь время от времени их осматривали одинокие патрули.
Она шла крадучись, прижимаясь к стенам пещер, стараясь избегать встреч с патрулями.
– Я смогу, я это сделаю, я должна, – шёпотом приговаривала она.
Благополучно минуя последнюю пещеру, девушка выбралась наружу. Перед ней лежал путь через перевал Хьялмара. «Мы больше не в одной команде, – звучал голос в её голове. – Ты для меня никто… всего лишь бродячая артистка… ты мне не нужна…» Эти слова терзали её душу, но на её решение повлияли не они, а произнесённое гномом: «А с чего ты решила, что это слухи?» Она вспомнила, как стояла посреди пещеры, чувствуя себя беспомощным и брошенным ребёнком, и пыталась привести в порядок путавшиеся мысли. А потом сквозь поток гнева, обиды и растерянности прорвалась идея…
Постояв ещё мгновенье, Илена двинулась в путь. Тёплые одежды оберегали её от холода снегов и пронизывающего ветра. Торба была заполнена продовольствием и питьём на три дня. «Я дойду до Трейтана, найду там работу и больше никогда… НИКОГДА не буду странствовать, и, может, даже влюбляться больше не буду».
Она не думала о том, что путешествие в одиночку через гномьи горы может быть опасным, и эта беспечность её чуть не погубила.
Через несколько часов Илена решила сделать недолгий привал. Не отдохнув и пяти минут, она почувствовала, как спину обдало жаром. Девушка обернулась и увидела огненно-красного демона. Он был огромен и уродлив: в три человеческих роста, плечи – что гора, рог, торчавший меж глаз, обезображивал его и без того жуткое лицо, перекошенное яростью. Илена завопила и бросилась бежать. Её сердце бешено и громко стучало. Или это были шаги демона за спиной? Она бежала сломя голову, падала в снег, поднималась и продолжала мчаться, путаясь в полах длинного зимнего плаща. Внезапно разыгралась буря, словно мир решил, что для девушки недостаточно неприятностей. Снег слепил глаза, ветер сбивал с ног, но Илена знала: если она остановится, это будет конец. Неожиданно она во что-то врезалась с такой силой, что отлетела назад на несколько шагов. Когда девушка подняла глаза, прикрываясь рукой от слепящего снега, то увидела перед собой ещё одного демона, с кабаньей головой, ядовито-зелёного цвета. В своих лапищах он держал трезубец, направленный остриями вниз. Девушка попятилась, не вставая с земли, но потом вспомнила, что со стороны гномьих пещер её настигает огненный демон. Тогда она сжалась в комок, закрыв голову руками, зажмурилась и, ожидая скорой смерти, мысленно стала ругать себя за свою глупость и беспечность. Она слышала приближающийся топот рогатого демона, слышала, как трезубец рассекает воздух…
И вдруг что-то просвистело у неё над головой, затем ещё раз, и ещё… Девушка открыла глаза, подняла голову и сквозь пелену метели увидела, как зелёный демон заваливается в снег, а из его груди торчат арбалетные болты.
– И-ех! – И огненный демон взревел от боли.
– И-ех! – Ещё один болт попал демону в глаз. Он заметался, пытаясь схватить обидчиков своими огромными ручищами, но ловил лишь воздух.
– И-ех! – Несколько топоров со свистом вошло в его тело, и демон упал, подняв тучу снега.
– Скорее, сюда! Ну же, давай! – услышала она чей-то бас сквозь вой бури.
Кто-то схватил её за руку, рывком поднял на ноги и потащил. Она не понимала, что происходит и жива ли она ещё. Она бежала мимо демона, корчившегося в сугробе, бежала, не разбирая дороги, просто позволив неведомому спасителю вести её. До неё смутно доносились какие-то крики, звон оружия, свист арбалетных болтов и рёв демонов. И вот она уже в гномьих горах, откуда начала свой путь в одиночестве, краем сознания улавливая какое-то движение: это гномы закрывали огромным камнем проход и запирали его охранными рунами. Когда девушка поняла, что находится в безопасности, её разум отключился, и последнее, что она услышала перед тем как потерять сознание, были чьи-то слова:
– Держи её, а то расшибётся!
С трудом разлепив глаза, Илена обнаружила, что лежит на каменной кровати, застеленной мягким покрывалом. Нежный свет свечей, стоявших на столе, разгонял сумрак в комнате и при этом не слепил глаза.
– Рад, что ты в порядке. Хотя я до последнего надеялся, что ошибаюсь насчёт твоей глупости.
– Эльбринан! Как я рада тебя видеть! – воскликнула Илена, приподнимаясь на локте. – А что произошло? Я помню только, как на меня напали демоны… Всё остальное – как в тумане.