Книга издана в авторской редакции
Предисловие первое. Западная вечеря
Лишь чужими глазами можно увидеть свои недостатки.
Китайская мудрость
Какими глазами мир смотрит на нас, россиян? Дружелюбными, враждебными, безразличными? Дружелюбный взгляд в основном замечает всё хорошее, но при этом помогает увидеть недостатки и прощает слабости. Враждебный взгляд, наоборот выискивает слабости для использования их в своих целях, радуется недостаткам и старается не замечать достоинства. Безразличным глазам мы не интересны, их позиция будет зависеть от того, чью точку зрения, в конце концов, они примут. В свою очередь, эта точка зрения формируется на основе знаний о нас, и мы заинтересованы, чтобы эти знания вызывали дружелюбный взгляд. Особенно важным является восприятие нас ближайшими соседями, народами западноевропейских стран, с которыми судьба ведёт нас бок о бок уже более тысячи лет. Многое произошло за эти годы и хорошего, и плохого, и эти исторические воспоминания накапливаются и ложатся в основу отношения к нам.
Представим такую картину из жизни наших соседей. Промозглым осенним вечером за чашкой доброго английского грога собрались старые приятели – дядюшка Сэм, старина Фриц, простак Жак и хозяин дома Джон Буль. Уютные кресла расставлены на толстом ковре перед горящим камином, на стенах развешаны охотничьи трофеи, колышется ароматный дымок кубинских сигар – всё это располагает к неспешной беседе. Джентльмены обсуждают своего соседа, доброго молодца Иванушку…
– Не понимаю я его, – дымя сигарой, начинает дядюшка Сэм. – Вроде парень смышленый, а как скажет про меня что-нибудь, так сильно засомневаешься в его уме.
– Да, – подхватывает Жак. – И мне он непонятен. То в дружбу со мной рвался, даже язык наш изучать стал, а как я в гости к нему нагрянул, он мне тут и кулак под нос.
– Да уж, – ворчит старина Фриц. – К нему в гости лучше не наведываться. Холодно, голодно и негостеприимно.
– Вот-вот, – подтверждает Жак. – Холодно и голодно, а уж о гостеприимстве и вспоминать не стоит.
– Мне больше всего непонятно, на какие шиши он живёт, – раздался из клуба дыма голос Джона. – Целый день валяется на печи, но при этом всё у него есть. Само что ли к нему приходит?
– Да, – засмеялся Жак. – По щучьему велению, по его хотению.
– И с семьёй его непонятно, – продолжает Джон. – Кого там только нет: кто похож на нас, европейцев, кто на монголов, и славянская родня у него есть, и инородцы какие-то по лесам и болотам прячутся.
– Девки у него уж больно хороши, – опять влезает простак Жак.
– Положим, у нас тоже люди разные, – поддерживает Джона дядюшка Сэм. – И белые, и чёрные, и желтые. Красных, правда, маловато осталось. И хорошо живём, всем миром Биг-Мак жуём! А у Ивана каждый своего просит, на всех не напасёшься.
Все притихли, задумавшись о хорошей жизни дядюшки Сэма.
– Самое неприятное в его соседстве – не знаешь, что от него ожидать, – вновь начинает Джон. – Вчера он был добрым Иванушкой с лаской в глазах, сегодня – злой Иван с дубиной в руках, и Бог его знает, каким он будет завтра.
– Слишком много забрал под себя, – ворчит старина Фриц. – Вот и возомнил о себе не по чину. Величия, видите ли, ему надо. Отобрать у него излишки, тогда и успокоится, навсегда покладистым останется.
– Да ты уже не раз пробовал, – хохотнул простак Жак. – Но что-то никак не получается.
– Не тебе посмеиваться, – огрызнулся старина Фриц. – Забыл свой поход в гости к Ивану?
– Ладно, перестаньте ругаться, – успокаивает приятелей Джон. – Мы здесь все свои собрались, а Иван нам чужой.
– Не такой уж он и чужой, – задумчиво протянул старина Фриц. – Одному Богу молимся, одну музыку слушаем, одни книжки читаем. Запустили его один раз к себе в окошко, а он потом ногой дверь стал открывать.
– Для меня самая большая загадка в том, как ему удаётся всякий раз подниматься после прямого удара в солнечное сплетение, – оживился дядюшка Сэм. – Вроде всё уже! Нокаут полный! А он отлежится, отплюётся и опять в драку лезет!
– Да, – с уважением отозвался Жак. – Добрый молодец всё же.
– Нет, Иванушка-дурачок он, – озлобился Джон. – Каким был дурачком, таким и останется.
– Был бы он дурачком, мы бы сейчас о нём не говорили, – не согласился дядюшка Сэм. – Непонятный он нам, со всех сторон загадка.
Вот такие, дорогой читатель, идут о нас разговоры. Что ж, поможем приятелям разгадать загадки своего соседа, тем более что он и сам далеко не всё о себе знает. И поэтому напишем для него предисловие второе.
Предисловие второе. восточное бдение
Страну знобит, а омский каторжанин
Все понял и на всем поставил крест.
Вот он сейчас перемешает все
И сам над первозданным беспорядком,
Как некий дух, взнесется. Полночь бьет.
Перо скрипит, и многие страницы
Семеновским припахивают плацем.
А.Л. АХМАТОВА. Россия Достоевского. Луна (Предыстория).
В теории познания самыми трудными считаются вопросы о самом себе. Нам, русским людям, очень хочется разобраться в себе самостоятельно, ведь если о нас рассказывает кто-то другой, то ему в России, как правило, не верят, особенно если рассказ не комплементарен. В качестве обоснования своего недоверия мы часто ссылаемся на русскую пословицу «чужая душа – потёмки», но при этом осветить свою душу не спешим по причине её сильной ранимости. Поэтому, невзирая на трудности познания, Россия задаёт вопросы о самой себе, и сама же на них отвечает. Этот увлекательный процесс самопознания продолжается уже более двух веков, и его окончания в ближайшем будущем не предвидится. Недаром великий «копатель» русской души, Ф.М. Достоевский, сказал: «…самопознание – это хромое наше место, наша потребность…».
Что же в России является самым загадочным? Выделим следующие группы вопросов, ответы на которые помогут нам приблизиться к тайнам русской души.
Первая группа. Что это за государство под названием «Россия»? Почему оно периодически меняет своё имя? Почему народ, проживающий на его территории, зовётся в различные времена по-разному? Насколько эти названия ему соответствуют? Ведь недаром среди моряков существует поверье: «как корабль назовёшь, так он и поплывёт». А политическое море такое волнительное, что в нём и утонуть не долго. И если на этом государственном корабле собрались несколько наций, то что же их подвигло на совместный вояж в далёкую даль? Какие правила и кто стоит у штурвала? И, пожалуй, самый главный вопрос: что же, в конце концов, Россия собой представляет – «союз нерушимый республик свободных» или «тюрьму народов»?
Вторая группа. Входит ли Россия в число стран европейской цивилизации? Если входит, то на каких условиях и правах: законного родственника, незаконнорождённого или приёмыша? Если не входит, тогда какой цивилизации она принадлежит: славянской, российской или русской? Неопределённое положение России часто объясняется её географическим положением между Западом и Востоком, или иначе – между Европой и Азией. Это, а может быть ещё и её взбалмошный характер, не позволяют России вместе со всеми европейскими странами участвовать в создании общего европейского дома. Её не устраивают то условия построения этого дома, то его архитектура, в результате чего Россия периодически отрывается от Европы и начинает изобретать нечто своё. Однако эти изобретения не всегда успешны, и ей приходится возвращаться под крышу благоустроенного европейского жилища. Её принимают, но накладывают более жёсткие условия нахождения в европейской семье как бы в наказание за предыдущее плохое поведение. Однако всякое ограничение заставляет Россию вновь смотреть на сторону и ждать удобного момента для очередного побега. Тесно ей там, голубушке, не хватает простора для души, да и не привыкла она к порядку. Вот так, отоспавшись и отъевшись в благополучном европейском доме, она пускается в очередной поход по своему особому пути. И здесь возникает следующая загадка с третьей группой вопросов.
Третья группа вопросов. Есть ли у России свой особый путь? Если есть, то где он и куда ведёт, если нет, то почему ей не любо идти с другими европейскими народами? Может быть, она и пошла бы вместе с ними, но только «впереди планеты всей»! Однако, куда? К сожалению, она не может внятно сформулировать цели и условия этого похода. А европейцы люди дотошные, им надо всё растолковать, тут на «авось» и «небось» сослаться нельзя. Поэтому Россия ищет других попутчиков, которые принимают её планы на веру, особо не вникая в различные тонкости. Лидером быть приятно, но возникает чувство ответственности за тех, кого приручили, а оно у России развито очень сильно. В результате попутчики становятся не помощниками, а захребетниками, и России приходится их тащить на себе, отдавая частицы своего богатства, не такого уж и большого. Это и является очередной загадкой, вызывающей четвёртую группу вопросов.
Четвёртая группа. Зачем России быть большой и великой? Что она получает от своего величия? Все исторически существовавшие империи давали своим титульным нациям большие привилегии, за счёт чего они богатели. Богатство располагает к покою, а его не может быть среди покорённых и бедных народов. В результате великие нации выбирали для себя спокойную обеспеченную жизнь, созданные ими империи разрушались, на их месте появлялось множество государств, поглощённых борьбой друг с другом за территории и природные ресурсы бывших империй. Народы, входившие в российскую имперскую структуру, оставляли её по другой причине. Это случалось, когда титульная русская нация становилась бедной до такой степени, что уже не могла подкармливать своих попутчиков. Они уходили в поисках других спонсоров, но про Россию не забывали, так как знали, что когда-то спонсоры станут кредиторами и будут требовать долги. Тогда они и побегут обратно под крылышко России-матушки, глядишь, она к этому времени опять обрастёт жирком, которым можно будет полакомиться. И тут наступает черёд следующей загадки с пятой группой вопросов.
Пятая группа. Как России удаётся восстанавливаться после своего очередного спада или поражения? Да не просто восстанавливаться, а подниматься на более высокую ступень своей государственной значимости? Вот это, пожалуй, самая трудная загадка. Любая империя после своего распада остаётся разве что в сладких воспоминаниях своих потомков, они гордятся имперским прошлым, поднимают за него бокалы вина или пива, отращивая тем самым свои животы и отрезая возможные пути к восстановлению былого величия. Ну, а Россия? Затянув ремни на впалых животах своих соотечественников, она начинает воссоздавать потерянное с маниакальной настойчивостью, с огромными затратами природных и людских ресурсов, и, восстановив всё, как ей кажется, «в лучшем виде», с высоты своих достижений гордо оглядывается по сторонам.
И здесь ей приходится вновь искать ответ на первую группу вопросов: «Что это за новое государство получилось? Почему его так назвали? Поменялись ли правила на государственном корабле или остались прежними?» Но раз государство изменилось, то опять всплывает вторая группа вопросов: «Входит ли Россия в число стран европейской цивилизации? Если входит, то на каких условиях и с какими правами: законного родственника, незаконнорождённого или приёмыша?» Ведь с высоты своих достижений она ощущает себя великой и могла бы поправить своё положение в семье европейских народов, а то и стать лидером среди них. Определившись со своим новым местом, она начинает поиск ответов на третью группу вопросов: «Есть ли у России свой особый путь? Если есть, то где он и куда ведёт?» А далее вновь появляется четвёртая группа вопросов, за которой естественно возникает и пятая. Вот так и замыкается круг, по которому русская интеллигенция ходит с первой трети XIX века. Лучшие философские умы, блестяще ответив на все вопросы, вновь возвращаются к началу, а значит, загадки остались не раскрытыми, и их тайны спрятались за блеском ответов.
Давайте попробуем пройти по этому кругу и мы, уважаемый читатель, и узнаем, что и кем было сказано до нас, и, может быть, внесём свою скромную лепту в разрешение неразгаданных русских загадок о самих себе. К этому нас призывают и наши мудрые предшественники: «Величайшее знание есть знание самого себя: кто познает себя, тот познает и Бога».
Загадка первая. Русские и россияне
В этой загадке Россия задаёт вопросы о своём национальном устройстве: «Откуда появились «русские»? Где они, корни русской цивилизации? В какой цивилизации мы живём: российской или русской? В чём особенности Российской имперской политики? Каковы секреты советской национальной политики? Кто ты, россиянин? Как и почему возник «еврейский вопрос» в России?»
Вернёмся к нашим приятелям, которых мы оставили за дружеской беседой в уютном английском доме. Разговор продолжает простак Жак.
– И откуда взялся этот Иван? Ни слуху, ни духу о нём не было, и вдруг, в XVI веке, как чёрт из табакерки, выскочил на берег Балтийского моря. Тогда он себя Грозным величал.
– Да, помню те времена, торговали мы с ним малость, – сладко потягивается Джон. – Он ещё к нашей Елизавете сватался, да отказала она ему.
Джон любил вспоминать те времена. Тогда Жак с Фрицем друг другу чубы выдирали, а Джон наблюдал за ними со своих островов и поддразнивал их дружбой с Иваном. Дружбы, конечно, не было, но торговля шла бойко, без всяких налогов и таможенных сборов, так что хорошо удалось подзаработать.
– Нет, Иван ещё раньше объявился, – хмуро возражает старина Фриц. – Я с ним еще в XIII веке на Чудском озере встречался.
Дядюшка Сэм, слабоватый в истории, меняет тему разговора, тем более что ему не нравится благодушный настрой Джона.
– Вот вы в своё время понастроили разных империй, а где они сейчас? – поинтересовался он, глядя на Джона. – Все ваши так называемые содружества наций развалились, и нации разбежались по своим углам. А у Ивана они сидят и радуются жизни.
Эти страницы истории Джон не любил вспоминать, тем более, когда ему о них напоминал дядюшка Сэм. Кем бы он был сам без Джона в те далёкие времена?
– Не так уж и радуются, – раздражённо отвечает Джон. – Евреи всё время у него плачут, так что и в Иерусалим к стене плача им ехать не надо.
Старина Фриц и простак Жак дипломатично промолчали, они к евреям большой любви не испытывали, да и чувствовали вину перед ними. Зато дядюшка Сэм радостно хватается за эту тему.
– Я твержу Ивану об этом с XIX века, – он садится на своего любимого конька, – а еще и наказываю разными политическими и экономическими санкциями. Кроме того, пеняю на него за несоблюдение прав человека и не отстану, пока не добьюсь своего.
– Ты-то добьёшься, сидя за океаном, – не выдерживает Жак. – А нам торговать с кем? Мы за счёт Ивана у себя рабочую неделю в тридцать часов сделали, бесплатные образование и здравоохранение, и даже дали возможность пенсию записывать в завещании. А что теперь делать?
– Больше и лучше работать, – захохотал дядюшка Сэм. – Берите пример со старины Фрица, он крепкий парень.
На этом мы пока оставим честную компанию и займёмся своими вопросами.
В России проживают люди разных народов и народностей. Все они граждане одного государства, размещаются на его территории, но в различных природных условиях, поэтому имеют отличный друг от друга хозяйственный уклад, исповедают свои религии и обладают неповторимыми национальными характерами. При Царе-батюшке они были подданными Российской империи, во времена Советского Союза стали «советским народом», а в нынешней Российской Федерации получили наименование «россияне»: россиянин русский, россиянин татарин, россиянин якут – россиянами являются и остальные представители народов и народностей Российской Федерации. Этот наднациональный термин объединяет всех людей, живущих в пределах одного государства, названного «Россией», но не непонятно для каких целей он предназначен. Вы, уважаемый читатель, где-нибудь представлялись россиянином (россиянкой)? За границей мы для всех являемся русскими, какой бы национальности не были, во всех официальных документах именуемся гражданами России, внутри своего государства остаёмся русскими, татарами, якутами и так далее, то есть людьми родной и любимой для каждого из нас национальности. Пожалуй, обращение «россияне» мы слышим только из уст руководства страны по торжественным или исключительным случаям. Неужели только для этого и нужно было вводить не совсем понятное в житейском обиходе название? Нет, конечно! Любое название о чём-то говорит и к чему-то обязывает. Термин, которым пользуются при обращении к народам, входящим в одно государство, является ключом его национальной политики. Воспользуемся им, уважаемый читатель, чтобы попытаться разгадать загадку существования нашего многонационального государства. Начнём с простейшего вопроса, ответ на который должен быть известен каждому школьнику:
1.1. Откуда появились «русские»?
Среди славянских племён на территории современной России не было ни одного племени с названием «русские». Были поляне, древляне, вятичи, кривичи и многие другие. Их названия говорили о местах проживания людей или основном роде их занятий. Историки до сих пор спорят между собой, с чем связано появление «русичей». Не будем углубляться в перипетии их спора, поскольку для нашего вопроса важно то, что именно возникло вследствие их появления. А возникло государство «Киевская Русь», народ которого стал называться «русичи» или «русские». И если бы среди славянских племён было какое-нибудь племя с таким названием, то мы могли бы с полным основанием сказать, что оно в силу каких-либо естественных причин стало самым могущественным, подчинило ближайшие племена и создало государство с центром в древнем городе Киеве. Но поскольку такого племени не было, данный аргумент не проходит. Есть вариант номер два, предложенный иноком Киево-Печерской лавры Нестором в летописи XI века. По сделанной им записи можно понять, что славяне не смогли договориться между собой о своём правлении, и поэтому в качестве правителей пригласили от дальних северных морей пришлых людей. Пришли три брата из варяжского племени с названием «русские» и в чужом доме стали наводить порядок, столь желанный для хозяев. Надо полагать, что появились они не одни, был, вероятно, с ними и какой-то вооружённый отряд, который помог одному из братьев – Рюрику – завоевать необходимый авторитет среди славянских племён. В имеющейся информации о том далёком времени пришедшие люди не именуются завоевателями, их считают зачинателями нового государства. Назвать это государство по имени одного из местных племён означало бы обидеть другие, что могло вызвать межплеменные распри. Поэтому правители приняли близкое им название «русские» для всех представителей племён, вошедших во вновь образованное государство, и оно стало символом примирения и объединения местных славянских племён.
Сейчас трудно доказать, насколько данный вариант рождения русского государства соответствует действительности. Но главное в нём – это добровольное объединение нескольких этнически близких племён, что в будущем позволило в рамках созданного государства зародиться русской нации. Под русским флагом появившееся государство начало территориальную экспансию, строя города и крепости на освоенных территориях и подводя под свою власть сопредельные племена. Вокруг крепостей стали создаваться поселения, они получали свои названия, соответственно люди, жившие в них или зависящие от них, стали именоваться согласно названию этих поселений. Племенной уклад был разрушен, пропали поляне, древляне и прочие племенные названия, появились новгородцы, псковичи, смоляне, киевляне и другие представители так называемых «уделов», входящих в одно государство. Но это были «русские»: русский новгородец, русский псковитянин, русский смолянин, русский киевлянин и остальные люди уже единого русского племени. Все они говорили на одном языке, верили в одних и тех же языческих богов, границы их владений смыкались в общую территорию, которую они защищали совместно, между городами шёл товарный обмен, – то есть было всё необходимое для создания и дальнейшего развития нации. Именной термин «русский» стал основой политики государственного объединения сначала славянских племён, а затем и созданных ими городов и княжеств, которые в дальнейшем породили русскую нацию. Она успешно противостояла наскокам восточных завоевателей и сдерживала экспансию западноевропейских народов.
Итак, в процессе ответа на наш первый вопрос «Откуда появились русские?», мы пришли к выводу, что они не просто появились, но и создали свою нацию. Теперь усложним первый вопрос: