Глава 1
– Отец Джонатан, правдивы ли слухи о том, что вы способны предвидеть будущее и общаться со святыми? Голос принадлежал молодой журналистке в элегантном розовом костюме. Она стояла во втором ряду с микрофоном в руках и с откровенным нетерпением ожидала ответа. Судя по взглядам, такие же чувства испытывали все двести человек, которые были приглашены в управление Х-5. Их разместили в главном зале святилища на специально привезённых для этого случая креслах. Отдельно от гостей, вернее прямо перед ними, справа от заветного круга и в непосредственной близости от пяти мониторов, с помощью которых управление все эти годы отслеживало зло, располагался длинный стол. За столом, кроме отца Джонатана, сидели профессор Коэл, профессор Александрова, которую специально пригласили для этого случая, и Джеймс Боуд. На нём был обычный серый пиджак с тёмно-синим галстуком. Лицо буквально излучало недовольство.
Боуд разительно отличался от всех остальных как одеждой, так и выражением лица. Женщины пришли на это торжество в красивых вечерних платьях. Выглядели обе жизнерадостными. С их лиц не сходила улыбка. Отец Джонатан сидел облачённый в белоснежные одеяния, которые католические священники используют лишь в особо торжественных случаях. Все трое испытывали радость от происходящего и от возможности поделиться всем, что им довелось испытать в недавнем прошлом. Боуд же до последней минуты противился, стараясь не допустить этой пресс-конференции. Лишь твёрдое указание Вашингтона заставило его уступить. Трое его ближайших соратников удивлялись такой позиции, не видя смысла в упорстве Боуда. Но смысл, несомненно, был. Боуд, не без основания, полагал, что такая акция не только не поможет, но приведёт к ещё большей путанице в ситуации вокруг управления. Ведь, по сути, мало кто поверит в то, что они могли рассказать. Да и зачем? Расформировали управление…ну и ладно. Зачем из них героев делать? Ведь вполне возможно, что такая попытка могла привести к обратному результату. Боуд всё ещё продолжал думать на эту тему, не замечая, с какой внимательностью на него смотрит кардинал Мазелетти. Кардинал прибыл вместе с группой священнослужителей из Ватикана, дабы собственными ушами услышать объяснение тому, чему он частично оказался свидетелем. К тому же Ватикан сильно беспокоила судьба тела святого Генриха. Они желали перевезти его в другое место. По этому поводу шёл весьма горячий спор, в котором участвовали и высокопоставленные чиновники. Однако вопрос всё ещё оставался открытым. Отец Джонатан, к примеру, настаивал на том, что тело нельзя перевозить куда бы то ни было. Оно должно оставаться в стенах святилища, поскольку такова была воля самого святого. Вот на фоне всех этих споров и было принято решение открыть двери самого таинственного управления в США и предать его работу всеобщей гласности. Отец Джонатан оставался в центре всех этих событий. И сейчас он также являлся главной целью журналистов. Большая часть вопросов была адресована именно ему. Он всякий раз отвечал мягко и неторопливо. И этот раз не стал исключением. Он ответил на вопрос, заданный журналисткой. – Я лишь слуга божий. От меня ничего не зависит. Когда меня призывают – я иду, я смотрю, и я слушаю. Сам я не могу заговорить, но со мной могут. И это случалось. – Как часто? И о чём вам говорил святой Генрих? – задала очередные вопросы журналистка. Отец Джонатан слегка помедлил, а затем негромко ответил: – Обычно это случается, когда должны обрушиться великие бедствия. Святой Генрих призывает меня, дабы указать начало спасительного пути. – Следовательно, это он вас предупредил об ужасах, которые мы все недавно пережили? – раздался новый вопрос из задних рядов.
– Да! – А что он ещё говорил? Что всех нас ждёт впереди? – Ничего. Всё закончено. – Вы также думаете, мистер Боуд? Услышав вопрос в свой адрес, Боуд недовольно поморщился. Он очень не хотел участвовать в сегодняшнем событии и ещё меньше отвечать на вопросы. По этой причине он только буркнул себе под нос:– Спросите у профессора Коэл. Она лучше осведомлена. Профессор Коэл с откровенным недоумением посмотрела на Боуда. Тот даже ухом не повёл. Всем своим видом Боуд показывал нежелание отвечать на вопросы. – Но нам хотелось услышать ответ от вас, мистер Боуд. Насколько нам известно, именно вы возглавляли операции спасения. Именно вы блестяще провели сложнейшие поиски и достигли успеха. Боуд криво улыбнулся. – Слухи и только. Я, по большому счёту, и понятия не имею, о чём вы толкуете, господа! Если вам нужны подробности о ходе операций, так лучше обратиться к капитану Савьере. Он вёл боевые действия и осведомлён лучше меня.
В зале после этих слов раздался недовольный ропот. Нежелание Боуда становилось слишком очевидным и вызвало не только осуждение в зале, но и его ближайших спутников. Александрова не сдержалась и тихо, но с возмущением, прошептала:– Что с вами, Джеймс? Вы никогда прежде не были столь грубы. – К чёрту всё! – пробормотал Боуд. Он поднялся с места и, слегка подправив галстук, вышел из-за стола. Бросив непонятный взгляд на десятки людей, которые следили за каждым его движением с неослабным вниманием, Боуд неторопливо направился к выходу. Тут же раздались настойчивые голоса:– Мистер Боуд, почему вы уходите? Мы не получили ответы на свои вопросы. Разве можно уходить, не ответив на вопросы, которые волнуют миллионы людей? Одновременно с вопросами две телевизионные камеры отслеживали каждый шаг Боуда. Происходящее грозило обернуться серьёзным скандалом. Об этом тут же не преминул заявить один из высокопоставленных чиновников, присутствовавший на пресс-конференции. Он встал с места и во всеуслышание объявил:– Мистер Боуд, если вы уйдёте сейчас без всяких объяснений, я позабочусь о том, чтобы вы их дали в ближайшем будущем. И весьма подробно. Боуд остановился у самого выхода и, повернувшись лицом к чиновнику, холодно поинтересовался:– Вы полагаете меня могут напугать чьи-либо угрозы? Или заставить изменить решение? Мистер, вы и понятия не имеете, с кем разговариваете. Я принимал решение и не отступал, когда речь шла о многих тысячах жизней. В том числе и вашей. И если я решил не говорить, следовательно, так и будет. Здесь нет места неуважению. Я просто не вижу смысла в таком разговоре. Или вы станете меня убеждать в том, что все эти люди поверят всему, что я расскажу? Они поверят в то, что существует «кольцо Богоматери»? Они поверят в то, что мы едва ли не по пятам шли за всеми величайшими святыми? И стоит ли рассказывать, сколько всего мы открыли, пытаясь, найди выход из безнадёжного положения. Они не поверят. А если поверят, так мир, в котором они привыкли жить, перестанет существовать. Что лучше или что хуже? Наверняка вы не задумывались, а надо бы, мистер! Ведь по сути… – Боуд неожиданно осёкся и замолчал, а через мгновение начал покрываться бледностью. Перемены были столь разительны и происходили так быстро, что все присутствующие, и без того впитывающие каждое слово, смотрели на него во все глаза. От них не укрылся тот факт, что Боуд смотрел в одну точку. Все как один проследили за его взглядом. Боуд, несомненно, смотрел на…отца Джонатана. Тот уже не сидел, а стоял. При этом он слегка покачивался и шептал бессвязные слова. Александрова и Коэл, находившиеся рядом с отцом Джонатаном, так же не сводили с него настороженного взгляда, к которому примешивался лёгкий испуг. Вернее беспокойство за его состояние. Боуд со своего места окликнул его:– Джонатан!
В ответ тишина. Священник продолжал покачиваться и что- то бормотать. В зале заволновались. Послышались голоса, призывающие вызвать врачей. Боуд же по-настоящему испугался. Он знал больше других, посему предполагал самое худшее. Однако присутствие духа он не потерял. Над залом раздался его голос:– Не мешайте ему. Да вы и не сможете помешать, ибо происходящее не в нашей власти! Эти слова вызвали новое волнение в зале. Послышались приглушённые восклицания. Многие, прежде слышавшие об удивительном даре предвиденья священника, расценили его состояние как погружение в транс, после чего он сможет рассказать о неких событиях, кои могут произойти в будущем. Эта основная причина, побудившая зал притихнуть. Но не перестать смотреть. Все как один, затаив дыхание, следили за священником. Боуд не стал исключением. Единственно, он сделал выразительный знак рукой в сторону Александровой и Коэл, которые поднялись, было, с места, чтобы оказать помощь отцу Джонатану, но принуждены были вернуться обратно. Они переводили взгляд с Боуда на отца Джонатана, пытаясь понять происходящее, но, по-видимому, так и не сделали никаких выводов. Тем временем в зале неожиданно прозвучал громкий голос. Он был полон смирения и отчётливой радости:– Святой Генрих! Сразу после этих слов, отец Джонатан покинул стол и, пройдя несколько шагов, опустился на колени. При этом его взгляд был направлен куда-то в сторону. Все посмотрели туда, куда смотрел священник, однако ничего не увидели. И тут снова раздался голос отца Джонатана:– Я следую за тобой! Несмотря на то, что эти слова были произнесены, священник и не думал двигаться с места. Очень скоро он снова заговорил:– Мы радуемся, ибо зло уничтожено… Нет? Оно изгнано? Его нельзя уничтожить? Боже…неужели снова начинается, – всех в зале передёрнуло от этих слов. Голос священника зазвучал с отчаянием: – Что же делать? Что делать? …Да, да…я узнаю это место…эту площадь…это же Ватикан…Последнее слово заставило кардинала Мазелетти вздрогнуть. Он ожидал услышать всё что угодно, но только не это. Кардинал наклонился вперёд и устремил напряжённый взгляд на отца Джонатана.
– Да, я вижу его…это святейший Папа…он станет началом нашего пути?…вижу…он читает книгу…Дельфийское святилище Аполлона…я вижу, да я вижу…что это? Кто эти странные люди? Кардиналу казалось, что никто не заметил, как он вытащил телефон и позвонил, когда едва ли не половина людей в зале устремила на него настороженные взгляды. Похоже, не только он хотел знать, чем именно в это мгновение занимается Папа и насколько происходящее имело связь с действительностью. Все увидели, с каким напряжением он ждал ответа, приложив телефон к уху, и все увидели, что он сильно побледнел, а затем быстро спрятал телефон. Поведение кардинала показывало, что слова священника являлись чем-то большим, чем обыкновенным бредом. Однако никто и близко не подозревал, что именно происходило в этот миг с отцом Джонатаном.
Глава 2
Отец Джонатан несколько раз оглянулся по сторонам…однако святого Генриха нигде поблизости не было видно. Он исчез так же внезапно, как и появился. Отец Джонатан стоял посреди комнаты, напротив его святейшества Папы и не знал, что ему делать. Папа его совершенно не замечал и продолжал внимательно читать книгу. Чуть помедлив, отец Джонатан решил его окликнуть:– Ваше святейшество! Папа оторвался от чтения и поднял голову. У отца Джонатана вырвался крик ужаса. Лицо Папы стало меняться на глазах. Вначале оно стало серым, затем страшно посинело. А вслед за этим черты лица резко исказились. Появился злобный оскал. На голове начали расти рога…отец Джонатан глухо застонал и начал отступать назад. Он испытывал неописуемый ужас, глядя на происходящее. Неожиданно вся мебель в комнате исчезла. Он почувствовал дыхание свежего ветра. А Папа…его не было. То, что он принял за превращение…оказалось…каменной скульптурой. Именно скульптурой! Отец Джонатан уже без прежнего ужаса и даже с некоторым облегчением взирал на двухметровую статую с рогами и лицом, искажённым оскалом. Слава Господу, ему всё померещилось. «Но где же я?» – он оглянулся по сторонам, и тут из его груди снова вырвался сдавленный крик. Статуя, перед которой он стоял, была сооружена в самом центре…огромного кладбища. Тысячи надгробных плит были разбросаны у подножья горы. Ни крестов, ни других символов или знаков, указывающих на то, кто именно погребён здесь, он не видел. Сплошные плиты с нацарапанными на них непонятными символами. – Языческое кладбище! – пробормотал отец Джонатан, оглядываясь вокруг себя. – Не иначе. Я в смятении. Если только Господу не угодно было, чтобы я помолился за души усопших! И что это за странные буквы? Что за язык? – он нагнулся над ближайшей плитой, пытаясь прочитать, что на ней написано. Однако так и не смог ничего разобрать. Дождь полил неожиданно и сильно. Отец Джонатан плотнее укутался в рясу и снова начал озираться по сторонам, пытаясь понять, в каком направлении он должен идти. Губы его раскрылись и издали едва слышный шёпот:– Зачем? Зачем ты привёл меня в это место, святой Генрих? Что я должен узреть? Чего я должен опасаться? И куда мне идти? Или я должен оставаться на этом кладбище? Не успели отзвучать эти вопросы, как…он увидел толпу вооружённых людей, предводимые человеком крепкого телосложения. – Кто вы? Во имя господа, ответьте, кто вы такие? – закричал отец Джонатан, бросаясь им навстречу. Они говорили. Очень громко говорили, но он не понимал ни единого слова. Дальше…ещё хуже. Отец Джонатан остановился и снова испытал неподдельный ужас. Люди, которые пришли на кладбище, стали отодвигать плиты. Вслед за этим они вытаскивали человеческие останки из могил и разбрасывали по земле. – Остановитесь! – что было силы закричал отец Джонатан. – Это величайший грех. Не тревожьте усопших. Зачем? Для чего вам нужны кости этих несчастных? Именем Господа нашего призываю вас прекратить святотатство! Но никто его не слышал. Люди, которые шли по кладбищу, продолжали выбрасывать из могил останки тел. Отец Джонатан не знал, как им помешать. Он бегал и кричал, пытаясь остановить весь этот ужас. Но едва ли это могло помочь. Его попросту никто не замечал. Неожиданно, среди всего этого хаоса, внимание отца Джонатана привлекла фигура, укутанная в чёрную накидку. Она мелькнула на ближайшей к нему окраине кладбища и тут же исчезла. Не отдавая себе отчёт, почему он так поступает, отец Джонатан немедленно поспешил следом за этим человеком. Выйдя за пределы кладбища, он оказался на узкой тропинке. Она была хорошо вытоптана и вилась по направлению к восточному склону горы. Не раздумывая, отец Джонатан поспешил вперёд. Какая-то сила заставляла его двигаться всё быстрей и быстрей. Вскоре он достиг восточного склона. Далее тропинка уходила наверх, петляя среди множества кустарников, камней и поросших мхом деревьев. Отец Джонатан успел основательно вымокнуть. Дождь лишь усиливался. Чёрные тучи плотно нависали над горой. Ноги его скользили, но он с решительностью стал подниматься по склону. Он не понимал куда идёт и зачем, но чувствовал, что это необходимо. – Куда ведёт эта тропинка? И что это за гора? Куда я направляюсь? Почему иду за ним следом? И кто это…мужчина или женщина? – задавался вопросами время от времени отец Джонатан, не прерывая свой путь. Он не знал, сколько шёл, и сколько ещё оставалось до вершины. Неожиданно для него тропинка закончилась. Его взору предстал каменный выступ, по которому стекала вода. Перед выступом стояла знакомая фигура в чёрном. Однако она почти сразу же исчезла из виду, будто растворившись в воде. – Как этому созданию удалось просочиться сквозь воду? – пробормотал отец Джонатан, а в следующее мгновение подошёл к стекавшему ручейку и внимательно осмотрелся. И слева и справа сплошные отвесные камни. И обойти их не представляется возможным. Он протянул руку к ручью. Рука прошла сквозь воду. Похоже, за водной преградой существовал путь. Он шагнул вперёд. На миг он почувствовал дыхание ледяной воды, а следом за этим…оказался в пещере. Показались смутные очертания стен и низкого сводчатого потолка, нависавшего прямо над его головой. Где-то впереди мерцал огонь. Пламя то вспыхивало, то гасло, наполняя пещеру пугающими тенями. Однако этого хватило, чтобы он смог разглядеть маленькие плиты на земле. Осторожно ступая по ним, отец Джонатан двинулся вслед за пламенем. Его слух сразу же уловил странный шорох. Вначале он никак не мог понять, откуда доносится этот звук, а затем едва слышно прошептал:– Я совсем поглупел, или же это следствие страха? Иначе я сразу бы понял, откуда доносится этот звук. Он остановился и посмотрел себе под ноги. Так и есть. Нижний край рясы лежал на плите. Отец Джонатан подтянул рясу и, заново перетянув пояс, продолжил путь. Огонёк всё ещё мелькал впереди, но стал едва заметен. По всей видимости, фигура, за которой он следовал, успела удалиться, в то время, как он приводил в порядок свою одежду. Пришлось ускорить шаг. Однако…огонь совсем исчез из виду. Не успел отец Джонатан расстроиться, как огонь снова появился, но уже совсем близко от него. Плиты привели его в конец пещеры. Перед ним возникла глухая стена из многовекового камня. На уровне человеческого роста на стене были вбиты держатели для факелов. Некоторые были пусты. В других же оставались остатки догоревших светильников. Здесь же он увидел человека, за которым следовал. Отец Джонатан подошёл к нему ближе. В этот миг накидка слетела с плеч незнакомца. Он обернулся. Это был молодой человек лет двадцати пяти с очень нежными чертами лица, в которых отчётливо отражалась глубокая тревога. Он не заметил священника.
– Что он делает в этом Богом забытом месте? – пробормотал отец.
Джонатан, пристально наблюдая за всеми его действиями. Он только сейчас заметил, что молодой человек прижимает правой рукой к груди какой-то свёрток. Он не мог рассмотреть этот предмет по причине того, что предмет был завёрнут в материю. Но вот…опасливо оглянувшись по сторонам…молодой человек положил предмет на край последней плиты, затем с факелом в руках направился к стене. В одном месте стена немного выступала. Именно туда и направился незнакомец. Достигнув выступа он упёрся в него плечом и надавил. – Безумец! – прошептал отец Джонатан, наблюдая за тщетными попытками молодого человека. – Должно быть он выжил из ума, если надеется сдвинуть каменную стену.
Словно услышав слова отца Джонатана, незнакомец бросил бесполезные попытки и стал пристально оглядывать стены. Очень скоро у него вырвался приглушённый возглас. Он подошёл к одному из держателей и водрузил в него горящий факел. Затем, к удивлению отца Джонатана, вновь вернулся к тому самому выступу и снова принялся толкать. Слух священника резанул нарастающий грохот. Он протёр глаза, словно не доверяя им. Но нет, стена действительно поддалась и начала уходить в сторону под давлением молодого человека. Вскоре взору священника открылся узкий проход. Молодой человек снял факел, поднял сверток и, прижав его к груди, направился в проход. Отец Джонатан пошёл следом за ним. Они углубились на порядочное расстояние, когда ухо священника вновь уловило грохот. В какой-то миг ему показалось, что каменный потолок обрушивается…но нет. Он ошибся. Шум доносился откуда-то издали. Проход оказался каменным коридором в метр шириной и двумя метрами высотой. И стены и потолок выглядели совершенно ровными. Хватило одного взгляда для того, чтобы понять, что этот коридор дело рук талантливых мастеров. Размышляя о предназначении места, в котором они находились, отец Джонатан и не заметил, как коридор закончился, и они оказались у подножия широкой каменной лестницы. Внизу, под ними расстилалась огромная пещера. В центре пещеры виднелась круглая выемка наполненная водой, от которой исходили клубы пара. Вокруг источника лежали огромные валуны. Священник замер на мгновение. Его взору предстала прекрасная женщина с венком на голове. Женщина была полностью обнажена. Каждая часть её тела была совершенна. В каждом движении сквозило изящество и природная грация. Женщина подошла к источнику, а затем и вошла в него. Вода едва доходила до бёдер, однако клубы пара производили удивительное действие. В источнике тело женщины становилось призрачным. Оно то полностью исчезало, то появлялось отчетливо, а чаще всего оно превращалось в смутный, колеблющийся силуэт. Когда священник опомнился, молодой человек уже успел спуститься по лестнице и подходил к источнику. Отец Джонатан поспешил следом при этом шепча:– Господь Всемогущий! Избавь раба своего от соблазна, укрепи его силы, ибо эта женщина способна соблазнить даже святого. Аминь! – Сивилла! Отец Джонатан вздрогнул и, споткнувшись, едва не упал, когда неожиданно раздался голос молодого человека. Он стоял с опущенной головой в нескольких шагах от источника. В его голосе ясно прослушивались почтительные нотки. – Сивилла! – повторил молодой человек с прежней почтительностью. – Ты вновь сумела разгадать наших врагов. Они ничего не найдут на кладбище. Я опередил их!
Закончив говорить, молодой человек положил свёрток на землю перед собой. – Это лишь начало! – голос женщины произвёл на отца Джонатан странное впечатление. Он одновременно и притягивал, и навевал безотчетный страх. Прежде он никогда не слышал такой необъяснимой и противоречивой интонации.
– А голос ли это? – прошептал отец Джонатан, в смятение глядя на призрачные очертания женщины. – Скорее наваждение…
Но самое странное заключалось в том, что он хорошо понимал язык, на котором они говорили, хотя прежде никогда его не слышал. Тем временем сквозь клубы пары снова зазвучал голос женщины: завораживающий, мягкий, нежный…каждое её слово…проникало прямо в душу и вызывало неосознанное беспокойство, тревогу.
– Забери, и уходи отсюда другим путём. Сделаешь всё, как я тебе велела. После того как вручишь жизнь людей Аполлону…умертви себя, ибо зло найдёт способ развязать твой язык. Я буду ждать на той стороне и первой приму твою душу.
В ответ на эти слова молодой человек низко поклонился, а в следующее мгновение поднял принесённый им свёрток и бесшумно удалился. После его ухода женщина покинула источник. Она прошла несколько шагов и, медленно опустив руку на небольшой валун, обвела пещеру пронизывающим взглядом. Отец Джонатан, наткнувшись на её взгляд, невольно попятился, было, назад, но тут же замер, услышав её голос:
– Я не знаю твоего имени, но знаю, что ты сможешь увидеть последние мгновения моей жизни. Твой Бог могущественен. Но даже он не сможет вас избавить от уничтожения, ибо зло обладает не меньшей властью. Оно может явить тысячу образов. И каждый будет ужаснее предыдущего. Удел всех нас – сражаться! Но не только. Мудрость – вот главное оружие против зла. Познав её, вы откроете истину и обретёте новую жизнь. Остальные же пути ведут к вечному мраку… И помни самое главное…Отец Джонатан почувствовал, что начинает задыхаться. Пещера внезапно наполнилась удушливым дымом. Мгновением позже возник огонь. Он распространялся с неимоверной быстротой. Ещё мгновение – и все вокруг священника запылало. В него полыхнул нестерпимый жар. Из груди вырвался болезненный вскрик. И этот крик стал раз за разом повторяться, пока не превратился в настоящие вопли… – Джонатан, Джонатан, очнись, приди в себя…тебе ничто не угрожает…
Голос…знакомый голос проник в сознание священника и в то же мгновение…огонь отступил. Бессмысленным взглядом он оглядел всё вокруг себя. Прямо над ним нависал…Боуд. Напротив…стояли люди. Много людей. И почти все…с испуганными лицами.
– Беда! – выдавил из себя священник. Опёршись на руку Боуда, он поднялся с колен и торопливо направился в часовню. Пресс-конференция закончилась. Все ушли крайне недовольные. Журналисты так и не получили ответов. Но что более всего расстраивало, так это отсутствие объяснений на самый главный вопрос…что же произошло со священником?