Кто первый встал, того и тапки

© Л. Лютикова, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава первая

Чтобы семейная жизнь длилась долго и счастливо, последнее слово в споре всегда должно оставаться за мужем. И это слово «Да, дорогая!»

Я еще не успела выйти замуж, а счастье будущей семьи уже находилось под угрозой. Мой жених Влад, человек обычно благоразумный и покладистый, неожиданно упёрся и ни в какую не шел на компромисс.

Мы разошлись во мнениях по поводу предстоящего бракосочетания. Месяц назад мы подали заявление в ЗАГС, скоро должна состояться свадьба. Влад готовил мне сюрприз: сначала будет пышная регистрация во Дворце бракосочетания, затем последует грандиозный праздник в ресторане. В подробности программы жених меня не посвятил, но обещал, что торжество будет незабываемым. А мне как раз всего этого не хотелось, я бы предпочла скромный междусобойчик в узком кругу.

Сейчас мы сидели в квартире Влада, на его маленькой уютной кухне, за окном завывал холодный ноябрьский ветер и лил дождь как из ведра. После романтического ужина с бокалом вина мне совсем не хотелось спорить, и, скорее по инерции, я в который раз предложила:

– Отмени торжество. Давай распишемся и сразу рванём на курорт.

– Точно, нам надо прямо с чемоданами заявиться в ЗАГС, быстренько подписать бумаги, а потом сразу поехать в аэропорт, чего зря мотаться туда-сюда по пробкам.

Я сделала вид, будто не услышала сарказма.

– Отличная идея! Я не против, это всего лишь формальность.

– Формальность? Я вообще-то жену выбираю на всю оставшуюся жизнь.

Я едва сдержалась, чтобы не напомнить жениху, что это у него уже четвертая по счёту свадьба. Не удивлюсь, если каждый раз Влад искренне верил, что брак продлится до гробовой доски, однако жизнь вносила свои коррективы. Лично у меня нет иллюзий, я не верю в вечную любовь, произойти может что угодно. Возможно, завтра Влад столкнётся на улице с женщиной, в которую безумно влюбится с первого взгляда, и пойдёт за ней на край света. Или меня отобьёт знойный аргентинский мачо с пышными усами. Тут никто не даст гарантий. Вот если бы нам обоим было под девяносто лет, говорить про «всю оставшуюся жизнь» имело бы смысл, а так…

– Можно подумать, чем пышнее свадьба, тем счастливей брак, – сказала я. – Взять хотя бы свадьбу принца Чарльза и принцессы Дианы, уж сколько миллионов фунтов стерлингов в нее вбухали, устроили грандиозное шоу на весь мир. А что в итоге? Они всё равно разошлись, и это несмотря на запрет разводов в королевской династии. Что уж тогда говорить про простых смертных! Молодые давно разбежались, а их родители еще несколько лет кредит на свадьбу выплачивают…

– Вероятность развода в первый год брака прямо пропорциональна сумме кредита, взятого на свадьбу, – менторским тоном заметил Влад.

– Тебе как профессору математики, конечно, виднее.

– Люська, так ты о деньгах беспокоишься? Не волнуйся, я скопил кое-что.

– О деньгах я как раз не беспокоюсь. Сам знаешь, с деньгами у нас всё в порядке. Пять миллионов, ну, те самые… я же из них ни купюры не потратила…

Я сама не заметила, как перешла на шёпот, хотя мы находились в квартире одни, не считая Рекса, щенка овчарки, который расположился под столом.

– Ты почему шепчешь? – Жених тоже понизил голос.

– Не знаю. Все-таки это не совсем легальные деньги, я так понимаю, ворованные из бюджета. Не стоит распространяться о них на каждом шагу, и у стен есть уши.

Пять миллионов рублей недавно попали ко мне по ошибке от одного коррумпированного чиновника. В истории также оказался замешан Руслан Супроткин, майор МВД и по совместительству мой бывший жених^[1]. Однако позже из уголовного дела об убийстве исчезло всякое упоминание об этих деньгах. И капитан Дубченко, ведущий дело, настойчиво попросил меня в своих показаниях обойти молчанием этот вопрос.

– По-моему, следователю заплатили намного больше, лишь бы эти пять лямов никогда не всплыли наружу, – сказал Влад. – Никому не нужно обвинение в коррупции. Да и не деньги это для них, так, мелочишка, официантам на чаевые.

Решительно никто не захотел заявить о своих правах на миллионы, поэтому они остались у меня. Я не рискнула положить деньги в банк, вдруг налоговая заинтересуется, а спрятала в укромном месте. В моей спальне, за ложной панелью в шкафу-купе в стену вмонтирован сейф, обычно он пустует, а теперь пригодился.

– Вот и давай прокутим эти шальные деньги, хотя бы часть, раз уж фортуна их подарила, – предложил Влад.

– В том-то и дело! – воскликнула я. – С какой целью она их подарила?

Влад улыбнулся.

– Думаешь, у фортуны была какая-то цель?

– Конечно. Эти миллионы не случайны, я чувствую, что они нам еще пригодятся. Это своеобразная соломка, которую заранее подложил мой ангел-хранитель, потому что знает, что в будущем судьба уготовила мне испытания. Я боюсь тратить эти деньги, понимаешь? Без них придётся туго.

– Люська, почему ты ждёшь от жизни неприятностей? Откуда этот пессимизм?

А ведь верно, я сама заметила, что раньше без оглядки бросалась в любые авантюры и не задумывалась о завтрашнем дне. Но что-то со мной случилось, я изменилась, стала жёстче, скептичнее. То ли возраст (тридцать семь лет все-таки!), то ли поступок Руслана так на меня подействовал. Майор Супроткин подло бросил меня, когда я лежала в больнице, в реанимации, и женился буквально на следующий день. А ведь я ничего не подозревала, вот абсолютно ни сном ни духом и даже – какая насмешка судьбы! – планировала нашу с ним помолвку. Да, что-то во мне надломилось…

– Это не пессимизм, а жизненный опыт. Знаешь математика Григория Перельмана? Ему присудили Нобелевскую премию в миллион долларов за доказательство теоремы Ферма, но он отказался от денег.

Влад, доктор физико-математических наук, снисходительно улыбнулся:

– Во-первых, не теорема Ферма, а гипотеза Пуанкаре. Во-вторых, не нобелевка, а премия Математического института Клэя в Кембридже. А вот насчёт миллиона долларов – это правда.

– Детали несущественны. Главное, что судьба предлагала ему кучу денег, а он отверг. И что же? Позже его престарелой матери потребовалась операция на глаза, а наше бесплатное здравоохранение выставило нехилый такой ценник. Перельман помчался в Академию наук за материальной помощью, а его там интеллигентно послали. А потому что не надо было отказываться от денег, причём заслуженных! Ведь ангелы-хранители давали их не просто так! Они знали будущее!

– Не представляю, чтобы Григорий Перельман куда-то помчался, а тем более за материальной помощью, не такой он человек, – возразил Влад. – Какая-то сомнительная история, из недостоверных источников.

– Хорошо, вот тебе из достоверных. Есть у меня подруга, Наташка Петрова. Ее отец умер и оставил ей наследство напополам со сводной сестрой. Сестра была от первого брака, и Наташка всегда испытывала чувство вины, вроде как из-за нее папа бросил старшую дочь. Поэтому, наверное, и жизнь у сестры шла наперекосяк: муж-пьянчужка, дети вечно сопливые и сама она из болячек не вылезает. А у самой Петровой всё было идеально: крепкий брак, престижная работа, сын отличник и спортсмен. В общем, дом полная чаша. Вот Наташка и отказалась от своей доли наследства в пользу сестры, дескать, той нужнее. И сразу же, месяца не прошло, на нее градом обрушились беды. Выяснилось, что муж, казавшийся примерным семьянином, уже давно имел любовницу, к которой и ушёл. Прихватил заодно квартиру, записанную на его маму. Наташка потеряла престижную работу, потому что ее туда устроил супруг, с которым она насмерть разругалась после развода. Сын связался с плохой компанией, стал употреблять наркотики, последние сбережения матери ушли на то, чтобы вырвать его из лап зависимости. В итоге Наташка живёт в съёмной комнате в Капотне, работает за кассой ближайшей «Пятёрочки» и каждый день локти кусает, что отказалась от наследных денег, которые так бы ей помогли.

– Занятная история, – протянул Влад, – но к тебе отношения не имеет. Ты ведь миллионы приняла, а не вернула обратно дарителю. Может, ангел-хранитель их как раз на свадьбу и презентовал, а? Он же знал, что будет свадьба? Как думаешь, знал?

– Ох, если бы всё в жизни было так просто! – вздохнула я. – А чего ты вообще вцепился в эту свадьбу? Прямо вожжа под хвост попала. Сдалась она тебе, не мальчик ведь уже, сорок четыре годика стукнуло.

– Понимаешь, как ты верно заметила, я уже не мальчик, поэтому…

Договорить Влад не успел, раздался звонок в дверь. Рекс с радостным лаем ринулся встречать гостей.

– Кто бы это мог быть? – пробормотал Влад, вставая из-за стола.

Из кухни я слышала, как он открыл входную дверь, поговорил с кем-то, а потом раздался шум падающего тела. Рекс заскулил. Я выскочила в коридор.

Влад лежал на пороге квартиры, прямо на придверном коврике. Рядом стояла какая-то женщина с младенцем на руках.

– Господи! – Я бросилась к жениху и принялась похлопывать его по щекам. – Влад, что с тобой?

– Упал в обморок, – сказала женщина, – не выдержал своего счастья.

– Какого еще счастья?

Женщина подняла младенца повыше и торжественно провозгласила:

– Он только что узнал, что у него родилась дочь!

Глава вторая

Я в изумлении уставилась на Мадонну с младенцем.

Это была основательная, крепко сбитая женщина лет сорока. Внешность у нее была совершенно заурядная: круглое лицо, нос картошкой и небольшие, близко посаженные глаза. Ее тусклые каштановые волосы, когда-то постриженные под каре, свисали до плеч всклокоченными прядями. До сегодняшнего дня я была знакома только с третьей женой Влада, актрисой Оксаной Кисуевой – стройной, изящной блондинкой с тонкими чертами лица, – и контраст между этими двумя дамами был разительный. Если в этот ряд поставить еще и меня, то напрашивался вывод, что в вопросах женской красоты Влад абсолютно всеяден. Бабник, одним словом.

– Где же вы раньше были? – спросила я, оправившись от шока. – Ребёночек-то уже вон как подрос. Сколько лет девочке?

Женщина улыбнулась, показав крупные зубы.

– Девочке полгода. А вы подумали, что я мать? Нет, я няня. Круглосуточная, с проживанием. Так что не волнуйтесь, ребёнок постоянно будет под присмотром.

– А мать где?

– У нее проблемы, она вынуждена уехать, ребёнка взять с собой не может. Она меня сюда отправила, к отцу, буквально на несколько дней, максимум на неделю. Когда решит проблемы, заберёт дочь.

У меня отвисла челюсть. А что, так можно было?

– Да не расстраивайтесь вы так, – успокоила няня, – мать оплачивает мои услуги.

– Денежный вопрос – последнее, что меня в данной ситуации волнует, – пробормотала я.

– Понимаю, – протянула няня, буравя меня маленькими глазками, – если бы мой муж такое отчебучил…

Влад пока не был моим мужем, но я не стала посвящать няню в подробности нашей жизни. Девочка, до этого момента спокойно сидевшая у нее на руках, недовольно заворочалась.

– Ребёнок запарился в комбинезоне, – сказала няня.

Влад пришёл в себя и со стоном сел, прислонившись к стене. Рекс принялся радостно облизывать ему лицо.

– Ты как? – участливо спросила я. – Голова кружится? Ну-ка, потряси головой, тебя тошнит?

Влад послушно покрутил головой из стороны в сторону.

– Я в порядке. Не знаю, чего это я вдруг в обморок грохнулся. В одну секунду отключился. Мне даже стыдно, прямо как кисейная барышня.

– Тебе надо показаться врачу, проверить сосуды.

– Девочке жарко, – с нажимом напомнила о себе няня, – и она проголодалась.

Влад повернулся в ее сторону:

– Люська, представляешь, у меня, оказывается, есть дочь Ева! А это ее няня. Простите, как вас по имени-отчеству?

– Любовь Максимовна.

– Дочь, представляешь? – повторил Влад, глупо улыбаясь.

Няня многозначительно кашлянула. Поскольку Влад продолжал блаженно пялиться в пространство, мне пришлось взять бразды правления в свои руки.

– Любовь Максимовна, пожалуйста, проходите в квартиру, раздевайте ребёнка. А ты, Влад, вставай с пола и вспомни наконец об обязанностях хозяина дома.

Няня переступила порог, на ходу бросив:

– На лестничной площадке остались наши вещи.

Влад поднялся на ноги и занёс в квартиру два больших чемодана на колёсиках, спортивную сумку, походный рюкзак, три битком набитых пакета из супермаркета, коврик для йоги и плетёную корзинку, в каких обычно хранят принадлежности для рукоделия.

– А вы точно на несколько дней? – невольно вырвалось у меня.

Любовь Максимовна пожала плечами:

– Так сказала мать. Там еще клетка с попугаем должна быть.

Влад принёс и попугая. Крупная серая птица с красным хвостом, нахохлившись, сидела на жёрдочке и подозрительно оглядывала незнакомую обстановку.

– Мать вместе с ребёнком и птичку передала? – ехидно заметила я. – Как мило. Другая живность будет? Котята там, хомячки, рыбки…

– Это мой попугай, – ответствовала няня. – Кирюша – единственное моё родное существо, я не могу его бросить. Не волнуйтесь, птица ничем не болеет, у меня есть сертификат, могу показать.

Маленькая прихожая, в которой и без того с трудом могли развернуться два человека, стала походить на вокзал для поездов дальнего следования – в тот момент, когда объявили посадку на поезд, и все ринулись на перрон, причём нумерация вагонов начиналась с хвоста состава.

Рекс с оглушительным лаем носился по квартире, обнюхивал новых людей и новые вещи и выглядел абсолютно счастливым. Чего я бы не сказала о его хозяине.

– Тише, Рекс, сидеть! С коляской-то что делать? – недоумевал Влад. – Она уже никуда не влезает.

– Коляску нельзя оставлять на лестнице, – всполошилась няня, – ее обязательно украдут. Как я буду гулять с ребёнком?

– Поставим на балкон, – предложила я. – Временно, потом что-нибудь придумаем.

Влад понёс коляску на балкон через большую комнату, по дороге задел грязными колёсами стену, оставил на светлых обоях тёмную полосу и досадливо нахмурился. Я знала, какой Влад аккуратист, как он любит чистоту и порядок, и скорбно вздохнула.

Любовь Максимовна заметила это и мгновенно отреагировала:

– Это еще цветочки! Подождите, когда ребёнок рисовать начнёт, от ваших обоев вообще живого места не останется!

– Когда это ребёнок рисовать начнёт? – подозрительно нахмурилась я.

– Я имею в виду потом, годика через два-три, – поправилась няня. – А где мне взять кипячёную воду? Надо приготовить молочную смесь для девочки.

Я проводила Любовь Максимовну на кухню и оставила там наедине с Евой. А сама тем временем перехватила Влада в большой комнате, плотно прикрыла дверь и яростно зашипела:

– Что это за явление няни народу?!

– Люська, ты же видела, я сам только узнал о ребёнке. Для меня это такой же шок, как и для тебя.

– Кто мать? Когда вы с ней встречались? У вас был роман?

– Ты ревнуешь, что ли? – Влад взял меня за руку. – Брось, это же было задолго до тебя. С этой девушкой мы встречались в общей сложности около двух месяцев. Она неожиданно появлялась, так же внезапно исчезала. Однажды исчезла насовсем.

– Почему она раньше не объявилась? С чего ты вообще решил, что это твой ребёнок? Рассказывай всё по порядку! – потребовала я.

Влад выглядел виноватым. Тяжело вздохнув, он сказал:

– Она мне написала записку. Передала через няню. Объяснила ситуацию. Дескать, забеременела случайно, ребёнка собиралась воспитывать одна, от меня ей ничего не было нужно, поэтому мне не сказала. Но сейчас у нее возникли серьёзные проблемы, обратиться за помощью не к кому, вот она и просит несколько дней присмотреть за дочерью. Няня уже оплачена.

Я вытаращила глаза.

– Передала записку с няней? А почему не позвонила? Хотя бы не написала в мессенджерах? Она что, болтается в открытом космосе, где нет сотовой связи?

– Понятия не имею, почему она не позвонила. Предполагаю, чтобы поставить меня перед фактом, чтобы я не мог отвертеться. Эффект неожиданности. Люська, только не бросай меня тут одного с ними, я с ума сойду! – взмолился Влад.

– Я тебя не брошу, даже не надейся, – заверила я. – Но ты уверен, что это твоя дочь? Няня сказала, что ей полгода.

Влад возвёл глаза к потолку, производя в уме подсчёты.

– По срокам вроде моя. Плюс-минус.

– Ну ладно, я всё могу понять: забеременела, не планировала выходить замуж, родила ребёнка, что называется, для себя… Но передать дочь чужому человеку, будто это какой-то котёнок?! Ты ведь, по сути, посторонний человек для девочки! Она тебя столько времени не видела, ты ее – тоже. Неизвестно еще, как бы ты отреагировал. Вот это у меня в голове не укладывается: как она могла так рисковать?

– Значит, у нее действительно случилась катастрофа и не было другого выхода. Ты же понимаешь, что нормальная мать не будет отправлять ребёнка с запиской.

– А она точно нормальная? Ты хорошо ее знал?

– Я же сказал, что мы встречались около двух месяцев. Она не шла на сближение, не откровенничала о своей жизни и не лезла в мою. А однажды просто перестала отвечать на звонки. Признаться, я даже обрадовался: ушла без истерик, по-английски. А насчёт того, нормальная ли она… – Влад задумчиво помолчал. – Сама понимаешь, психическое здоровье – это такая штука: сегодня есть, а завтра уже нет… А ты что, предлагаешь выкинуть ребёнка на мороз?

– Я не предлагаю выкинуть ребёнка на мороз, я хочу во всём разобраться. Давай сюда записку! – Я требовательно протянула руку.

Влад порылся в карманах.

– Понятия не имею, где она. Должно быть, выронил около двери.

Мы вышли в коридор, где на полу действительно обнаружился мятый листок из тетради в клеточку. Я пробежала глазами письмо, его содержание Влад передал довольно точно.

– С чего ты взял, что писала именно она? Ты так хорошо знаешь ее почерк? А если я напишу записку, ты поймёшь, что она от меня?

– Она же подписалась – Аделаида.

– Ее зовут Аделаида? Вот так имечко!

– Нет, это была наша общая шутка. Когда я с ней знакомился, она была не в духе и представилась Аделаидой, так и повелось. На самом деле ее зовут Александра, Саша. Фамилию не помню. Если честно, то и не знал никогда.

– То есть, если бы любой человек написал тебе письмо и подписался Аделаидой, ты бы поверил, что оно от нее?

– Получается, так, – кивнул Влад. – А к чему ты клонишь?

– Я просто хочу во всём разобраться, – повторила я.

Из кухни вышла няня с девочкой на руках.

– Ребёнку пора купаться и спать. В какой комнате мы будем жить?

Вопрос застал Влада врасплох. Он озирался вокруг так, словно попал в свою квартиру впервые. Мой жених жил в типовом панельном доме, квартира у него была хоть и двухкомнатная, но тоже типовая. По-хорошему, с относительным комфортом в ней мог обитать только один человек. В данный момент большая комната, площадь которой составляла около восемнадцати квадратных метров, выполняла функции спальни и домашнего кинотеатра. В маленькой комнате Влад устроил рабочий кабинет, там едва поместились письменный стол с вращающимся креслом, три книжных шкафа и узкая кушетка.

Влад кивнул на кабинет:

– Проходите сюда. Я сейчас принесу постельное белье.

Няня положила Еву на кушетку, сняла с нее ползунки и не нашла ничего лучше, как бросить грязный памперс на письменный стол.

У Влада перекосилось лицо.

– Осторожнее! – вскричал он, судорожно убирая со стола бумаги. – Это мои наброски к учебнику! Пожалуйста, ничего тут не трогайте!

– Да здесь невозможно развернуться! – возмутилась Любовь Максимовна. – Куда я положу вещи девочки? И потом, у Евы должно быть отдельное спальное место. Мы с ней вдвоём не поместимся на этой узкой кушетке!

– Тогда давайте я вас устрою в большой комнате, по крайней мере, там широкая кровать. Минуточку… Я только соображу, какие вещи надо забрать, чтобы утром вас не будить… Дайте мне пару секунд… Значит, костюм, рубашка, галстук куда-то подевался…

Влад судорожно метался из комнаты в комнату, хватал какие-то вещи и был похож на мальчика, потерявшегося в вокзальной сутолоке. Рекс путался у него под ногами. Мне стало безумно жалко жениха.

– Мы здесь как сельди в бочке, – сказала я, – квартира слишком мала для всех нас.

– Верно, но что делать? – рассеянно отозвался Влад.

– В четырёх комнатах нам было бы удобнее.

– Жаль, что здесь только две.

Кажется, от стресса он плохо понимал намёки, поэтому я сказала прямо:

– Предлагаю переехать ко мне.

Влад остановился как вкопанный:

– Всем?

– Ага, – кивнула я, – всем дурдомом. И птичку обязательно заберём.

Глава третья

На следующее утро я проснулась рано. Меня разбудил Влад, который собирался в университет к первой паре и гремел вешалками в шкафу-купе.

– Я тебя провожу, – подорвалась я с кровати. – Может, кофе выпьешь?

– Спасибо, не надо, не вставай, поспи подольше. Денёк вчера выдался хлопотный.

– Это точно. – Я снова растянулась под одеялом. – А ты ночью слышал что-нибудь из комнаты няни?

– Нет, абсолютно ничего. А ты?

– Я тоже ничего не слышала. Это и удивляет. Какой поразительно спокойный младенец эта Ева, ни разу за ночь не заплакала. И чего это молодые мамочки вечно жалуются, что не смыкают по ночам глаз?

– Так няня, должно быть, и не смыкала. А мы ничего не слышали, потому что твоя квартира расположена в сталинском доме, стены тут толщиной в полметра, да и к тому же ты поселила няню с Евой в дальней комнате.

Влад завязал галстук, бросил последний взгляд на себя в зеркало и остался доволен увиденным.

– Я поехал, буду вечером. Держи меня в курсе, если что-то случится.

– Не волнуйся, всё будет отлично! – бодро отозвалась я.

Я и правда так считала. Признаюсь, вчера при появлении женщины с младенцем меня охватила паника, которая позже сменилась раздражением. Но не зря же говорят, что утро вечера мудренее. Сейчас эмоции улеглись, я успокоилась. Да, ситуация неординарная, но в жизни бывает всякое. Так сложилось, что у Влада от предыдущих отношений не трое детей, а уже четверо. Разве это что-то меняет? Абсолютно ничего. Не думаю, что еще один ребёнок помешает нашей любви, и уж точно он не расстроит нашу свадьбу. Надо немного потерпеть, в конце концов все образуется. Когда-нибудь мы еще будем со смехом вспоминать эту историю!

Тем более что в моей квартире мы разместились намного комфортнее, чем в «двушке» Влада. Няня с Евой заняли просторную комнату с широченной кроватью. Я показала Любови Максимовне гостевой санузел и заверила, что он полностью в ее распоряжении. Я была абсолютно уверена: мы отлично продержимся несколько дней до приезда матери Евы. Какие-то мелкие проблемы, безусловно, возникнут, но будем решать их по мере поступления.

Я встала, прошла на кухню и включила чайник. Я предвкушала, как с наслаждением позавтракаю, а потом примусь за работу. Я работаю дома, пишу книги, а это значит, что формально надо мной нет начальников. Это и хорошо, и плохо одновременно, потому что я сама ставлю перед собой задачу, сама ее выполняю, и сама принимаю у себя работу. Если книга пишется долго, это полностью моя вина. Признаюсь, в последнее время я много ленилась и отстала от графика, но сегодня я твёрдо намеревалась наверстать упущенное.

Увидев меня, попугай в клетке оживился.

– Кирюша хороший, – сказала я птице. – Ну-ка, повтори: «Кирюша хороший».

Попугай молчал, только раздражённо взмахнул крылом.

– Жаль, что ты не разговариваешь, а то поговорили бы по душам.

Я намазывала масло на булочку с маком, когда в кухню, хмуро почёсываясь, вошла Любовь Максимовна. Одета она была в белый пушистый халат. Няня и вчера выглядела не особо приветливой, а сегодня явно встала не с той ноги.

– Доброе утро! – поздоровалась я.

– Утро добрым не бывает, – отозвалась Любовь Максимовна.

– Как спали? – Я по-прежнему не теряла бодрости духа.

– Плохо. Кровать слишком большая.

– Не думала, что это проблема.

– Оказывается, проблема. Я не чувствовала границ кровати и всю ночь боялась, что упаду. К тому же матрас слишком мягкий.

– Боялись, что провалитесь? – улыбнулась я. Сегодня определённо никто не испортит мне настроения.

Няня одарила меня хмурым взглядом.

– Ребёнку вредно спать на мягком. Надо купить детскую кроватку с ортопедическим матрасом.

– Вряд ли это имеет смысл на пару дней, – махнула я рукой.

– У девочки может развиться сколиоз. Я вас предупредила. А еще нужна ванночка для купания.

– Джакузи в гостевом санузле не работает? – удивилась я.

– Работает, но в ванночке младенцу удобнее.

– Вряд ли это имеет смысл на пару дней, – повторила я.

– Как скажете. Конечно, вы же не мать… – Любовь Максимовна осуждающе замолкла, сложив руки на груди. В белом халате она возвышалась надо мной, словно холодная мраморная статуя. – Да, и вот еще что: заканчивается молочная смесь, в банке на самом донышке осталось. И девочке пора давать прикорм: творожки, соки, овощные пюре, консервированное мясо, лучше кролика.

Я пожала плечами:

– Давайте, я не против.

– Сначала это всё надо купить.

– Покупайте, я обеими руками «за».

Няня замотала головой:

– Нет-нет, я этим не занимаюсь. По магазинам я не хожу, это не моя работа. Я могу только взять банку и накормить ребёнка.

– Хорошо, я куплю. А деньги мать оставила?

Любовь Максимовна поджала губы:

– Нет. Наверное, она полагала, что отец в состоянии купить своей дочери баночку яблочного пюре.

– Вполне резонно, – миролюбиво согласилась я. – Уж как-нибудь прокормим младенца несколько дней.

Любовь Максимовна удовлетворённо кивнула и наконец села за стол.

– А что у нас на завтрак? – поинтересовалась она, активно принюхиваясь.

– Я ем бутерброд с маслом, вы тоже можете себе сделать. В холодильнике есть сыр. В морозилке вроде бы болталась пара замороженных сосисок, можно отварить. Чувствуйте себя как дома.

– Нет-нет, такая еда мне не подходит, – опять замотала головой няня. – Я без горячего не могу, у меня больной желудок. По утрам мне нужны каши, запеканки, омлеты. Но только на качественном сливочном масле! Маргарин я не переношу!

Что-то слишком много претензий с утра от незнакомого человека, это начало меня напрягать.

– Пожалуйста, готовьте кашу. Крупы лежат на верхней полке.

– Я? Готовить? – вскинула брови Любовь Максимовна. – Это исключено! Я не кухарка, а дипломированный воспитатель. Я привыкла, что еду всегда готовят другие люди.

У меня отвисла челюсть.

– Любовь Максимовна, а вы точно не путаете работу няни с отдыхом в пятизвёздочном отеле в Шарм-эль-Шейхе по системе «всё включено»?

– Ничего я не путаю. Моя ответственность – только ребёнок, я не могу оторваться от него ни на секунду. Именно за это мне и платят деньги. А если Ева себе глаз выколет, пока я вожусь на кухне с кастрюлями?

– Не давайте ей острых предметов, это элементарная техника безопасности.

– А если я ослабею от голода и уроню девочку? – гнула свою линию няня. – Что вы на это скажете?

Я скептично оглядела крепкую фигуру женщины, чтобы она ослабела, нужно голодать минимум месяц.

– Да ребёнок постоянно требует внимания! В домах, где я раньше работала, всегда был повар. Или хотя бы домработница.

– Что же тогда мать Евы не прислала с вами повара? – ехидно поинтересовалась я. – А заодно и водителя на личном авто?

Любовь Максимовна ничего не ответила, только недобро сверлила меня взглядом. В этот момент Ева в дальней комнате зашлась в плаче.

– Что я говорила! – воскликнула няня. – Я даже чаю налить не успела, а вы предлагаете мне готовить!

Она цопнула со стола яблоко и с победоносным видом покинула кухню.

Я тяжело вздохнула. Десять минут общения с токсичным человеком, и от моего благостного настроения не осталось и следа.

Впрочем, если подумать, няня по-своему права. Младенец – это огромная ответственность, и Любовь Максимовна правильно делает, что полностью фокусируется на Еве. И я должна ее поддержать, создать комфортные условия для работы. Как я посмотрю в глаза матери, если с девочкой что-то случится? Мне не будет оправдания. Так что няню кормить надо. И Влада – тоже, раз мы теперь живём вместе. Домработницы у меня нет, поэтому готовить на всю ораву придётся мне, больше некому. Господи, а ведь я ненавижу готовку, это самое противное из всех домашних дел! Одно радует: кошмар продлится только пару дней. Надо немного потерпеть, а потом жизнь войдёт в прежнюю колею.

Тем более что насчёт готовки у меня, кажется, появилась идея…