Без восторгов и проклятий. Субъективные заметки по истории России

© Аркадий Любарев, 2023

ISBN 978-5-0060-7593-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Научное издание

Рецензенты:

Кацва Леонид Александрович, историк

Коргунюк Юрий Григорьевич, доктор политических наук, кандидат исторических наук

Рыжков Владимир Александрович, кандидат исторических наук

Предисловие

Интерес к истории у меня с детства. Но профессиональным историком я не стал. Свои исторические наклонности я реализовал в основном в тех областях, которыми занимался: работая в Витаминном институте, параллельно занимался историей витаминологии и самого института, а, переключившись на электоральные исследования, писал об истории российских выборов.

Однако периодически у меня возникало желание заняться более общей российской историей. Чаще всего это было вызвано перекличкой текущих событий с тем, что происходило в другие века или в совсем недавнее время. И я начинал писать свои исторические заметки.

Особенно сильный всплеск произошел в нынешнем августе, когда в блогосфере в очередной раз стала обсуждаться история 1990-х годов – которую я хорошо помню и о которой не раз писал. И, откликаясь на эту дискуссию, я написал более двух десятков заметок.

Теперь я решил собрать большую часть своих исторических заметок в одной книге. Эти заметки писались в разное время. Первая написана в 1998 году и тогда же опубликована, остальные публиковались в Живом журнале с 2008 года. Но большая часть написана в 2023 году.

Эти заметки посвящены разным периодам российской истории, но они не охватывают всю историю целиком. В основном заметки касаются тех событий, которые перекликаются с сегодняшними. Немного о ранней истории IX—XII веков, немного о Смутном времени. Затем немного о второй половине XIX века – эпохе Великих реформ, о революции и Гражданской войне, о конце сталинщины и начале оттепели, а также о застое.

Большая часть заметок посвящена той истории, которую я сам наблюдал и даже в какой-то мере участвовал. Это Перестройка и реформы 1990-х. Здесь я уже пытался описать эти годы более-менее систематически. Насколько это получилось – судить читателю.

Хотя в публикуемых заметках много личного и много сиюминутных откликов на текущие события, я не стал из них ничего исключать. Только исправил опечатки и дал сноски, разъясняющие те или иные не вполне ясные фразы.

Хотя заметки скорее публицистические, из общения с коллегами я понял, что они имеют и научный интерес. И потому я решил оформить данную книгу как научное издание, снабдив ее библиографией.

Надеюсь, что книга будет полезна любителям российской истории.

Средние века

О книге Толочко «Очерки начальной Руси»¹

Прочитал книгу Алексея Толочко «Очерки начальной Руси» (2015 года). Читал, преодолевая внутренний протест, но в конце концов автор меня убедил.

Впрочем, я давно пришел к выводу, что информация в «Повести временных лет» о временах до 940-х годов недостоверна. В частности, мне было очевидно, что князь Игорь (отец Святослава Игоревича) не мог быть сыном Рюрика.

Однако Толочко доказывает, что информация целиком о событиях X века (как и IX века) в «Повести временных лет» недостоверна. И пытается восстановить историю Руси (точнее, Восточной Европы) IX—X веков на основании дошедших до нас источников того времени – византийских, западноевропейских, арабских, а также археологических данных.

И получается следующая картина. Люди, которые изначально называли себя русами, имели скандинавское происхождение. С этим утверждением мне, пожалуй, смириться было труднее всего. Видимо, с детства сильно пропитался антинорманистской риторикой.

Впрочем, главная, по моим представлениям, идея норманистов состояла в том, что русская государственность была создана скандинавами. На это вполне резонно отвечали, что у скандинавов в то время и своей-то государственности не было.

Другая точка зрения – что скандинавы не создавали государственность, но просто от них пошла династия русских князей. Тоже спорный тезис, учитывая как неясность с происхождением Рюрика, так и отмеченное выше сомнение в том, что князь Игорь был сыном или каким-либо иным потомком Рюрика.

Но Толочко опирается на исторические источники, которые различали русов и славян (а некоторые четко ассоциировали русов со скандинавами), а также на археологические доказательства присутствия скандинавов в Восточной Европе в IX—X веках.

Итак, по представлениям Толочко, русы – это были скандинавские купцы-воины. Они пришли изначально в Восточную Европу с торговыми целями. И наладили в первую очередь торговлю по Волжскому пути через Хазарский каганат с арабами. Поставляли туда пушнину и рабов, а в обратную сторону, в Европу шло арабское серебро.

Для обеспечения торговли русы создали на Волге сеть опорных пунктов. В 860 и 941 годах эти волжские русы выходили через Дон в Азовское и Черное моря и нападали на Византию. Это были пиратские набеги, как и набеги в другие годы на побережье Каспийского моря. Но никакого государства в то время русы не создавали.

На рубеже 870—880-х годов поток арабского серебра истощился («первый серебряный кризис»), и в это время русы появились на Днепре и создали новый центр в Киеве. Далее они наладили контакты с Византией, о чем свидетельствует первый их договор 911 года, заключенный их предводителем Олегом. Позже были договоры 944 и 971 годов, а также визит Ольги в Константинополь в 957 году.

Русы сумели наладить с окружавшими их славянскими племенами (или, скорее, их вождями) взаимовыгодное сотрудничество. Зимой они собирали с них дань (включая рабов), расплачиваясь товарами, приобретенными в Константинополе, потом славяне поставляли им лодки, и на этих лодках русы летом везли свой товар в Византию. Государственного образования и здесь в это время не существовало.

Параллельно существовали волжские русы, которые в начале X века нашли новый источник серебра – в Средней Азии; торговля с ней шла через Волжскую Булгарию.

В 950-х годах разразился «второй серебряный кризис», после чего опорные пункты русов на Волге пришли в запустение. В это время днепровские русы также испытывали кризис, из которого в конечном итоге к началу XI века они вышли, приняв христианство и создав раннерусское государство.

Иными словами, государство было создано не пришельцами-скандинавами, а людьми, укорененными в течение века в Восточной Европе, и создавалось оно совместными усилиями русов и славян.

В целом достаточно стройная теория, не сильно даже противоречащая «Повести временных лет», не считая дат и утверждений о победах киевских князей над Византией и Хазарским каганатом.

От себя отмечу один любопытный момент. Толочко констатирует, что происхождение названия «русы» невозможно установить. При этом он отмечает, что на Западе скандинавы звались викингами, а в Византии – варягами, и эти названия также не имеют убедительных этимологий. С этой точки зрения русы – это название, которое скандинавы имели в Восточной Европе.

Но я помню рассуждения Владимира Чивилихина². Он доказывал, что название «русы» происходит от древнеславянского корня, означающего реку. В современном русском языке есть слова с этим корнем – русло, русалка, парус. По мнению Чивилихина, название «русы» означало людей, передвигающихся по рекам.

Этот взгляд никак не противоречит концепции Толочко, а лишь дополняет ее. Русы действительно передвигались по рекам (в отличие от славян, занимавшихся земледелием). И поскольку они имели это название только в Восточной Европе, его славянское происхождение вполне правдоподобно.

Об основании Москвы: что произошло в 1147 году?³

Забавно читать, что 9—10 сентября Москва отмечает 870-летний юбилей. И дата не такая уж круглая. И, между прочим, День города не совпадает с днем его рождения.

Так уж принято, что датой основания города считается дата первого летописного упоминания. А первое летописное упоминание (в Ипатьевской летописи) описывает встречу суздальского князя Юрия Долгорукого и новгород-северского князя Святослава Ольговича. Произошла эта встреча в апреле 1147 года. Так что, если быть строгим, 870 лет Москве исполнилось 5 месяцев назад.

Но гораздо интереснее вопрос: насколько важно событие, которое произошло в 1147 году? И насколько его можно считать «основанием Москвы»?

Как нам сообщила летопись, Юрий позвал Свястослава: «Приди ко мне, брате, в Москов». И далее говорится, что Юрий устроил «обед силен».

Возможно, профессиональные историки меня поправят, но у меня создалось впечатление, что в летописях не так уж часто описываются встречи князей и то, каким обедом они друг друга угощали. Потому у меня давно возникло ощущение, что это была не рядовая встреча.

20 лет назад (когда праздновали 850-летие) я пытался помочь сыну-десятикласснику по истории и в связи с этим начал изучать литературу об основании Москвы. В результате написал довольно большой текст, который позже был опубликован на ХРОНОСе⁴. Но текст этот написан стилем, скорее научным, чем популярным, и на том, что сейчас мне представляется главным, в нем не было сделано акцента. Попробую сейчас это исправить.

Итак, начну с трех фактов, которые можно считать общепризнанными.

1. Москва была изначально поселением вятичей.

2. Вятичи были подданными черниговских князей. В древние времена никому не приходило в голову вычерчивать границы. Если племя (союз племен) платило дань черниговским князьям, значит, территория, занимаемая этим племенем, принадлежала черниговским князьям.

3. В 1147 году Москва принадлежала суздальскому князю.

Из этих трех фактов вытекает закономерный вопрос: когда и при каких обстоятельствах территория, где сейчас находится Москва, перешла от черниговских князей к суздальским?

Я знаю двух историков, которые пытались ответить на этот вопрос. И оба отвечали голословно и неубедительно. А.Н.Насонов полагал, что распространение суздальской дани на вятичей, обитавших в районе р. Москвы, связано с деятельностью Мономаха в начале XII в. В.А.Кучкин считал, что начало формирования суздальско-черниговского рубежа относится к 30-м годам XII в., когда Юрий Долгорукий начал ожесточенную борьбу с черниговскими князьями.

Есть еще информация, которая признается в качестве фактов, вероятно, не всеми, но многими. Владельцем Москвы был некий Кучка. Его чаще всего называют боярином, но историками высказывалось и мнение, что Кучка был вятичским князьком. Сын Юрия Долгорукого, Андрей Боголюбский, был женат на дочери Кучки.

Если исходить из того, что владельцем Москвы был вятичский князек Кучка и Андрей Боголюбский женился на его дочери, то вырисовывается понятная картина. Андрей был одним из старших сыновей Юрия (вторым), а браки княжеских сыновей, особенно старших, обычно были политическими. Смысл женитьбы Андрея на дочери Кучки мог быть именно в переходе территории, которой владел Кучка, в подданство суздальского князя.

Разумеется, это не могло понравится черниговским князьям. Мы знаем, что Юрий Долгорукий почти постоянно враждовал с главой черниговского клана Всеволодом Ольговичем, который стал в 1139 году киевским князем. Однако был момент, когда эта вражда достигла самой острой фазы: в 1141 году Всеволод Ольгович отнял у Юрия Остерский Городок, а его братья Игорь и Святослав вторглись в Суздальскую землю. И я предположил, что это была в первую очередь реакция на занятие Юрием и Андреем Москвы.

И в этом случае становится понятным, почему Юрий звал Святослава (того самого, кто за шесть лет до этого вторгался в Суздальскую землю) именно в Москву и почему это событие попало в летописи. Тут надо еще отметить, что за шесть лет ситуация сильно изменилась: Всеволод Ольгович умер, его брата Игоря, попытавшегося унаследовать киевский стол, убили. Их младший брат Святослав оказался в сложном положении, его теснили враги. И тут на помощь ему пришел Юрий Долгорукий, для которого теперь главным врагом стал его племянник Изяслав Мстиславич, отнявший у Игоря Ольговича киевский стол.

И вот, пользуясь сложным положением Святослава Ольговича, Юрий Долгорукий зовет его в Москву («ко мне… в Москов»), то есть вынуждает его признать переход Москвы во владение суздальских князей. И Святослав приглашение вынужден был принять, а значит вынужден был отказаться от претензий на Москву

Таким образом, 1147 год можно считать годом «официального» перехода Москвы под юрисдикцию суздальских князей.

День независимости России старше на 800 с лишним лет⁵

В июньском номере газеты были опубликованы две статьи, посвященные «Дню независимости» 12 июня. Они представили как бы два мнения об этом пока еще новом для всех нас празднике. Мне хотелось бы продолжить начатую тему и высказать свои соображения по поводу «Дня независимости», используя исторические параллели.

В статье Н. Голикова многое вызывает желание спорить: и крайне упрощенное толкование событий недавней истории, и уничижительная оценка роли России в современном мире. Но споры на эти темы можно длить бесконечно… А вот что понравилось – так это конструктивная идея в конце статьи: давайте поищем в нашей истории другие события, выпавшие на день 12 июня, которыми можно гордиться.

Действительно, история России богата событиями. Но если говорить о становлении российской государственности, то следует углубиться в «дела давно минувших дней». Можно обсуждать основание Киева, но никто не знает, когда это произошло, да к тому же Киев не входит в состав России! Можно вспомнить призвание варягов, датированное в Начальной летописи 862 годом, но точная дата все равно неизвестна, да и роль этого события в формировании российской государственности остается спорной.

Но, оказывается, было событие, которое по своему смыслу и значению вполне сопоставимо с тем, которое произошло 12 июня 1990 года. Речь идет об избрании Андрея Юрьевича Боголюбского князем ростовским и суздальским, которое состоялось 4 июня 1157 года.

Напомню вкратце, что предшествовало этому событию, и объясню, почему оно имело основополагающее значение.

Ростово-суздальская земля была частью Киевской Руси. Киевские князья изредка посылали сюда своих сыновей, а большую часть времени эта земля управлялась княжескими посадниками. Лишь в начале XII века в Ростове и Суздале утвердился князь, которому суждено было править там около полувека – Юрий Владимирович Долгорукий. Младший сын Владимира Мономаха, он послан был княжить в Суздаль своим отцом, и при жизни отца и двух старших братьев оставался вассалом киевского князя. Затем Юрий начал борьбу за Киевский стол, которая продолжалась 16 лет, и, наконец, в 1155 году утвердился в Киеве. Ростов и Суздаль он при этом завещал своим младшим сыновьям.

Но после смерти Юрия Долгорукого, 4 июня 1157 года ростовцы и суздальцы, «здумавши вси», избрали своим князем старшего сына Юрия, Андрея, который был известен своими симпатиями к родной Ростово-Суздальской земле и нелюбовью к Южной Руси. Таким образом, впервые Северо-восточная Русь сама избрала своего правителя, и в результате стала полностью независимой от Киева.

Позже, в 1169 году, Андрей Боголюбский, захватив Киев, посадил там своего младшего брата, тем самым пытаясь поставить Владимир (куда он перенес столицу Ростово-Суздальской земли) выше Киева.

Основанное Андреем Боголюбским Великое княжество Владимирское впоследствии трансформировалось в Великое княжество Московское, которое стало основой Русского государства. Поэтому 4 июня 1157 года можно с полным правом рассматривать как событие, положившее начало России как самостоятельного государственного образования.

Дореволюционный историк Н. И. Костомаров писал: «Андрей был первый великорусский князь; он своей деятельностью положил начало и показал образец своим потомкам; последним, при благоприятных обстоятельствах, предстояло совершить то, что намечено было их прародителем»⁶. А вот что пишет современный историк Ю. А. Лимонов: «Июнь 1157 г. – дата исключительно важная в истории Руси. Она знаменует также официальный акт создания самостоятельного государственного образования на северо-востоке, очага будущего политического центра всей русской нации»⁷.

Аналогии очевидны: распадающаяся Киевская Русь и распадающийся Советский Союз, Владимирско-Суздальское княжество, ставшее преемником Киевской Руси, и Российская Федерация – преемник СССР. Жаль, конечно, и Киевское государство, и СССР, но, по-видимому, распад обоих был обусловлен объективными причинами, а не враждой князей в первом случае и не соперничеством Ельцина с Горбачевым во втором.

А вот то, что этот распад произошел не «до основанья», что вопреки всем разрушительным тенденциям удалось сохранить ядро, ставшее основой российского государства – в этом, безусловно, историческая заслуга Андрея Боголюбского в те давние годы. И Ельцина сегодня.

Юлианский календарь, которым пользовались в XII веке, сейчас отстает от нынешнего, григорианского, на 13 дней. Но в XVI веке, когда вводился григорианский календарь, он опережал юлианский только на 10 дней. Если же спуститься в XII век, то получится, что юлианский календарь будет отставать на 7 дней. И таким образом, избрание Андрея Боголюбского по григорианскому календарю произошло 11 июня.

Итак, два важнейших события в истории Российского государства произошли почти в один день. Учитывая этот факт, можно было бы усилить значение Дня Независимости, позволить этому новому празднику опереться не только на современную, но и на древнюю историю страны.

Есть ли историческая справедливость?⁸

Мы тут обсуждаем то Горбачева (юбилей), то Сталина (годовщина смерти). И я вдруг подумал: а можно ли вообще рассчитывать на историческую справедливость?

Сразу вспомнился фильм «Доживем до понедельника». Как там говорит учитель: «Словно в истории орудовала компания двоечников».

Совсем недавно мне попалась статейка о событии, которое как-то раньше проходило мимо моего внимания (хотя что-то слышал). Но автор сумел заострить внимание. Речь о том, что в самом начале правления Романовых, в 1614 году, был публично казнен (повешен) трех- или четырехлетний сын Марины Мнишек, которого она с Заруцким пыталась поставить на престол под именем Ивана Дмитриевича.

Вот наша великая литература в лице Александра Сергеевича Пушкина и Алексея Константинович Толстого вынесла приговор Борису Годунову за убийство 9-летнего Димитрия, хотя вина Годунова не доказана. И даже есть точка зрения, что Смутное время послано народу как кара за избрание убийцы царем.

И что же у нас получается? Убийство царевича Димитрия (если это действительно убийство, а не несчастный случай) – преступление, убийство 14-летнего царевича Алексея Николаевича – преступление. А убийство четырехлетнего Ивана Ворёнка (как его официально называли в романовской России) – «государственная необходимость»? Никто из великих писателей царя Михаила Федоровича за это не осудил. Марина Мнишек, говорят, прокляла, но только проклятие сработало через много поколений – и даже уже не по отношению к собственно Романовым.

И сразу мысль об аналогии. Как-то у меня теперь обвинение Бориса Годунова в убийстве царевича Димитрия всегда ассоциируется с обвинением Ричарда III убийстве племянников – сыновей Эдуарда IV. По моим представлениям, в обоих случаях вина не доказана. Но даже если считать их виновными, их главная беда в том, что они проиграли. А их победители были уж точно не лучше.

В память засела повесть Джозефины Тей «Дочь времени» (или «Дитя времени»). Там сыщик из Скотланд-Ярда по фамилии Грант, прикованный к постели в результате травмы, пытается разобраться с убийством детей Эдуарда IV и приходит к выводу, что их убили уже после смерти Ричарда III – при Генрихе VII. Но, помимо этого, там в конце потрясающий фрагмент:

«Грант собирался было закрыть учебник, когда взор его упал на начало царствования Генриха VII и он прочитал: «Обдуманная политика Тюдоров состояла в устранении всех соперников, претендующих на трон, в особенности – потомков Йорков, оставшихся в живых ко времени воцарения Генриха VII. В этом Тюдоры вполне преуспели, хотя от самых последних пришлось избавляться уже Генриху VIII».

Грант воззрился на это неприкрытое, откровенное признание массового убийства, подтверждение уничтожения целого рода.

Ричарду III приписали смерть двух племянников, и его имя стало символом злодейства. Но Генриха VII, чья «обдуманная политика» заключалась в уничтожении целого рода, рассматривали как проницательного и дальновидного монарха. Не очень, быть может, любимого подданными, но делового, усердного и к тому же преуспевающего в своих начинаниях.

Грант сдался. Понять историю ему, похоже, не удастся. Логика историков коренным образом отличалась от той, к которой он привык, и, видимо, им просто не суждено найти общий язык… Нет, он возвращается в Скотленд-Ярд, где убийца именуется убийцей, и точка!»