Наследник Барбароссы

© Сергей Лысак, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Глава 1. Кто везет – на того и грузят

Переход до Беджайи с попутным ветром не занял много времени и прошел без приключений. Когда показались паруса, на «Аль Ясат» сразу же зашевелились и начали готовиться к бою, но срочно вызванный на палубу Иван успокоил всех, рассмотрев в бинокль встречный корабль. Он узнал «Кирлангич». Шебека несла дозорную службу на подходах к Беджайе с запада. Судя по всему, здесь еще ничего не знали о падении Алжира и о появлении в Средиземном море силы, которая одним фактом своего присутствия может изменить все политические расклады в регионе. На «Кирлангич» тоже опознали «Аль Ясат» и подвернули ближе. Вскоре корабли поравнялись и легли на параллельный курс, начав сближение на небольшое расстояние, чтобы можно было поговорить. Команды обоих разведчиков высыпали на палубу, раздались радостные возгласы. Иван увидел на корме «Кирлангич» капитана Мурата с офицерами, которые внимательно рассматривали «Аль Ясат» и пытались найти повреждения. Но поскольку таковых не было, лишь удивленно пожимали плечами. Похоже, никто не верил, что рискованный заход в Алжир обойдется без шума. Когда расстояние между бортами сократилось настолько, что можно было говорить, Иван сообщил о падении Алжира и посоветовал ни в коем случае не вступать в конфликт с тринидадскими кораблями, когда они придут в Беджайю. А придут обязательно, поскольку пришельцы из-за океана всерьез взялись за магрибских пиратов. А то, что формально эти мерзавцы являются подданными повелителя правоверных, незваных гостей совершенно не интересует. Командир отряда разведчиков Давут уже оправился после ранения и тоже смог выйти на палубу, подтвердив слова капитана. Долго разговаривать было нельзя, так как следовало срочно доставить важную информацию командующему эскадрой. Но и того, что сообщили капитану «Кирлангич», хватало для раздумий. Через несколько минут корабли разошлись в стороны. «Кирлангич» осталась патрулировать район, а «Аль Ясат» под всеми парусами устремилась к Беджайе. Сведения, которые должны доставить разведчики, имеют огромную важность. Османская империя еще не встречалась с таким противником.

Добравшись до Беджайи и войдя в бухту, где стояла османская эскадра, Иван увидел идиллическую картину. Акватория бухты была полна корабельных шлюпок и лодок местных жителей, курсирующих между кораблями и берегом. Похоже, торговля уже хорошо налажена, а команды кораблей частично отдыхали на берегу, находясь в полном неведении об алжирских событиях.

Обменявшись сигналами со сторожевым фрегатом, стоявшим на якоре на самом выходе, «Аль Ясат» проскользнула в бухту и, убрав паруса, продолжила движение на веслах. Малые размеры шебеки и ее высокая маневренность позволили легко маневрировать по акватории рейда и подойти к флагманскому кораблю на небольшое расстояние, став на якорь. Тут же спустили на воду шлюпку, и Иван с Давутом отправились докладывать результаты разведки.

На флагмане уже ждали и сразу же провели к командующему. Здесь ничего не изменилось со времени последнего визита. Адмирал Кемаль-паша был занят чтением каких-то бумаг, но едва разведчики вошли в каюту, сразу же отложил их в сторону. Давут попытался приветствовать командующего согласно принятому этикету, но тот лишь махнул рукой и потребовал сразу же перейти к делу. Иван дополнил доклад Давута информацией, заранее согласованной с тринидадцами. Все это привело адмирала в крайнее изумление.

– Значит, гяуры решили сами наказать алжирского дея?

– Да. И судя по тому, как они это сделали, из Алжира они уже вряд ли уйдут.

– Неожиданно… Не думал, что тринидадцы вмешаются. А испанцы в одиночку вряд ли бы пошли на такое… Хасан, ты хорошо рассмотрел тринидадские корабли? Есть ли хоть малейший шанс справиться с ними, если они вздумают напасть на нас?

– Очень хорошо рассмотрел, два стояли неподалеку от нас. И своими глазами видел, как один из них развалил стены алжирской крепости. Причем очень быстро и без малейшего вреда для себя. У нас нет ни малейшего шанса утопить даже один тринидадский корабль. А когда их шесть… Они очень быстроходны, не зависят от ветра, обладают мощной и дальнобойной артиллерией. Поэтому все время будут сохранять выгодную для них дистанцию и позицию на ветре, не дав нам приблизиться. Даже наши шебеки не смогут идти строго против ветра. Что уж говорить о линейных кораблях и фрегатах.

– Пожалуй, ты прав… Слышал, как тринидадский фрегат «Дмитрий Донской» фактически в одиночку уничтожил английский флот… Сможешь по памяти нарисовать тринидадские корабли?

– Увы, я не художник, досточтимый Кемаль-паша. Красиво не получится.

– Ничего, Давут хорошо рисует, и мне не нужна красота. Мне нужно знать их силуэты в разных ракурсах, примерные размеры, расположение артиллерии, калибр и количество пушек. Давут, ты их хорошо рассмотрел?

– Да, досточтимый Кемаль-паша.

– Давай рисуй. А Хасан тебе подскажет, на какие детали обратить внимание…

Иван раньше даже не догадывался о талантах янычара в живописи, поскольку разговоров об этом не было. И теперь с интересом наблюдал за работой Давута. Рана на руке ему совершенно не мешала. Очень скоро на листах бумаги появились все корабли тринидадской эскадры. Особо заинтересовали адмирала «Синоп» и «Варяг», совершенно не похожие на современные корабли с хорошо развитым парусным вооружением. Иван подробно рассказал, как «Синоп» громил алжирскую крепость из своих мощных пушек в поворачивающихся башнях. Причем орудий было всего восемь! Но гвоздем программы, естественно, стал летающий корабль «Магеллан». Однако утверждать по нему что-либо конкретное разведчики не рискнули. Иван и Давут видели полет летающего корабля, оценили его скорость и размеры, но не представляли, как он устроен. Ознакомившись с рисунками и выслушав подробности, адмирал призадумался. Но пауза длилась недолго.

– Конечно, ситуация неприятная и крайне неожиданная, но вашей работой я доволен. Вы прекрасно справились с поставленной задачей. И поскольку вам удалось обмануть в Алжире всех – и подручных дея, и гяуров, у меня появилась мысль создать из вас единую команду. Вы хорошо знаете языки гяуров, умеете маскироваться и прекрасно дополняете друг друга. Хасан – моряк, а Давут – пехотинец. Подберете себе тех, кто вам нужен, и будете действовать вместе, но каждый в своей ипостаси. Хасан обеспечит морскую часть дела, а Давут – сухопутную. Хасан – капитан корабля. Теперь уже никто не посмеет глянуть косо в его сторону и вести подстрекательские разговоры. Давут командует на берегу своими разведчиками и является командиром абордажников в морском бою, если не удастся его избежать. Как вы смотрите на это?

– Мы согласны, досточтимый Кемаль-паша. Но какие именно задачи нам предстоит решать и где? От этого будет зависеть численность и состав нашей команды.

– Будете действовать по такому же плану. Заходить в интересующие нас места на чем-нибудь неприметном и высаживаться на берег для разведки. Либо тайно, либо явно, как сейчас в Алжире. Пока используем ваш трофей «Аль Ясат», а там, может, что получше найдем. Задействовать для этих целей «Кирлангич», «Таиф» или «Шахин» я не хочу, они нужны при эскадре. А вот ваша трофейная посудина – в самый раз. Она местная, на военный корабль никаким боком не похожая и ни у кого не вызовет подозрений. Какие-нибудь предложения по тому, как это лучше сделать, у вас есть?

Предложений было много, но и Иван и Давут понимали, что надо исходить из пределов разумного. Никто огромных денег на них тратить не будет, да и делать из затрапезной арабской посудины что-то неординарное не стоит, поскольку в этом случае к ней будет обеспечено пристальное внимание. Но вот некоторые вещи – хорошие пушки, пусть и в небольшом количестве, замена парусов на более легкие, быстрее «забирающие ветер», внушительный арсенал стрелкового и холодного оружия, и еще кое-что по мелочи, это все из разряда допустимого. Когда обсуждение технических деталей было закончено, адмирал выдержал паузу и сообщил неожиданную новость:

– А теперь слушайте то, чего вы еще не знаете. Буквально перед вашим приходом получено сообщение о беспорядках в Тунисе и Триполи. Дурной пример алжирского дея оказался заразителен, и там тоже захотели избавиться от власти повелителя правоверных. Эти шакалы забыли, кому служат. Судя по тем сведениям, что вы доставили, все это звенья одной цепи, и за этим стоит некто, обладающий большими возможностями. Он сумел убедить нечестивцев в своей поддержке и пообещал им такое, что они не смогли отказаться.

– Но кто это может быть, досточтимый Кемаль-паша?

– Доказательств у меня нет. Но по косвенным признакам можно предположить, что это либо Венеция, либо Вена. Другому просто некому. Франция теоретически могла бы, но у Людовика Четырнадцатого сейчас много забот внутри страны и огромные расходы, поэтому ему не до игр в Африке. И теперь уже ясно, что это не тринидадцы и не испанцы. Те бы не стали никого уговаривать и что-то обещать, а просто пришли и загнали всех под лавку, как в Алжире. Сам город они разрушать не стали?

– Не стали, уничтожили только крепость. Город захватили в целости и сразу же начали грабить. Но грабили выборочно – только дворец дея, дома работорговцев и крупных чиновников. Самих работорговцев и их людей повесили. Всех прочих не трогали.

– А мечети?

– Мечети тоже не тронули. Мало того, выставили охрану возле них, не препятствуя правоверным заходить в мечеть. А пойманных бандитов, попытавшихся под шумок начать грабить кого попало, вешали тут же. Причем, как удалось выяснить, это было категорическое требование именно тринидадцев. Испанцы им перечить боятся, а то бы обязательно резню устроили.

– Что и говорить, тринидадцы дело знают… Не ожесточают против себя местное население, а наоборот… Если так пойдет и дальше, то они всех в Магрибе на свою сторону перетянут. Ведь этим оборванцам без разницы, кому служить – хоть повелителю правоверных, хоть тринидадцам… Ладно, пока отдыхайте. Понадобитесь – вызовут. А это вам за верную службу и успешное выполнение задания…

С этими словами Кемаль-паша открыл ящик стола и вручил удивленным Ивану и Давуту два дорогих перстня и шкатулку, полную золотых султани, велев разделить деньги между всеми членами команды «Аль Ясат». Все должны знать, что повелитель правоверных не забывает своих воинов и щедро награждает за храбрость и верную службу. Не ожидавшие такого Иван и Давут сердечно поблагодарили начальство и откланялись, покинув адмиральскую каюту. Лишь выйдя на палубу, перевели дух. Все же разговор с начальством – есть разговор с начальством, даже с такими приятными последствиями. Давут заговорил первым.

– Вот уж не думал, что адмирал так расщедрится! Если так пойдет и дальше, то мы можем стать очень состоятельными людьми! Что скажешь, Хасан?

– Скажу, что сейчас нам сказочно повезло, что все корабли тринидадцев накануне снялись с якоря и ушли в море, а мы этим воспользовались и вырвались из алжирской бухты. В противном случае я рассчитывал бы лишь успеть выброситься на берег и удрать по суше, пока не поймали. Ты до сих пор так и не понял, с кем мы столкнулись?

– Да понял я все… Надеюсь, нас не пошлют воевать с тринидадцами на море. А на суше у них просто не хватит сил противостоять нашим войскам.

– Каким войскам?! Здешнему сброду, который разбежался при первых же выстрелах с «Синопа»? А янычар на кораблях очень мало по сравнению с испанцами. Ты ведь сам все видел.

– Ничего, из Истанбула еще войск пришлют.

– Может, пришлют, а может, и нет. Мы не знаем, какая сейчас ситуация на границе с австрияками. Было очень неспокойно, и если из этого дела с Алжиром, Тунисом и Триполи торчат длинные уши Леопольда Первого, то надо держать войска в готовности отразить удар Вены, а не распылять их. Ведь для Леопольда будет сущим подарком, если мы отправим большую часть нашей армии в Африку усмирять этих недоумков.

– Хм-м, а ведь верно… Об этом я как-то не подумал… Так что же делать?

– Лично я бы проигнорировал захват Алжира, ограничившись лишь формальным протестом, чтобы соблюсти приличия, и как можно скорее навел порядок в Тунисе и Триполитании, передавив там всех бунтовщиков и публично казнив беев-изменников. Такое нашей эскадре вполне по силам. Причем так, чтобы это как можно скорее стало известно тринидадцам. Ведь именно пиратство – формальный повод для нападения на Алжир. Если же в Тунисе и Триполитании будет прочно установлена законная власть повелителя правоверных и пиратство уничтожено под корень, то тринидадцам просто не будет надобности нападать. Их мало, и им бы сейчас Алжир толком оприходовать, поэтому они тоже будут не против сохранить статус-кво, не вступая в конфликт с Османской империей. Испанцы же без поддержки тринидадцев ни в Тунис, ни в Триполи не полезут. Таким образом мы сможем разрядить обстановку и выиграть время. А там много воды утечет. Но так бы действовал я. А вот что решит адмирал – не знаю.

– Без приказа из Истанбула?

– А когда этот приказ придет, даже если сегодня отправить сообщение? Сейчас же каждый день важен, чтобы спасти то, что еще можно спасти. Тем более, в отличие от Алжира с тринидадцами, Тунис и Триполи – внутренние дела Османской империи, и полномочий адмирала хватает на то, чтобы усмирить бунтовщиков. Ведь мы именно для этого и шли в Алжир, да не успели…

Не согласиться с такими аргументами было трудно, и Давут свернул разговор на скользкую тему, перейдя к делам более приземленным, но с интересом поглядывал на Ивана. Очевидно, не ожидал от пятнадцатилетнего юнца подобных речей. Однако Иван знал, что янычаром движет лишь любопытство, никаких крамольных мыслей по поводу молодого да раннего «стратега» у него не имелось. И сейчас он благодарил судьбу за то, что она свела их вместе. Иван отвечал, поддерживая разговор, но думал совершенно о другом.

За навигатором Хасаном, а с сегодняшнего дня капитаном Хасаном, уже тянулся длинный шлейф слухов и сплетен, говорящих о его необыкновенной удачливости. Иван узнал об этом незадолго до прихода в Беджайю из разговоров с матросами, бывшими с ним еще на «Кирлангич», которые во всех красках расписали вновь прибывшим события в Истанбуле и бой возле бухты Ватика. Алжирская эпопея удивила всех еще больше, тем более все это видели своими глазами. И теперь команда «Аль Ясат» была твердо уверена, что их капитан не обделен благосклонностью Аллаха, помогающего ему во всех начинаниях. Никакие слова Ивана, что многое было достигнуто благодаря знаниям и сплоченной работе всех, успеха не имели. Люди считали по-своему, и разубеждать их он не стал. В конце концов, ему репутация баловня судьбы тоже не помешает. Правда, здесь имелась и обратная сторона медали. Есть хорошая поговорка – кто везет, на того и грузят. И сейчас это проявилось в полной мере. С какого перепугу Кемаль-паша официально утвердил его капитаном на «Аль Ясат»? Пятнадцатилетнего пацана, хоть и преуспевшего в науках? Именно по результатам его успешной деятельности. Захват «Марии Магдалины», ставшей «Шахин», и блестяще проведенная разведка в Алжире – это факты, от которых не отмахнешься. Похоже, адмирал тоже уверовал в его необыкновенную удачливость и теперь будет выжимать из этого максимум полезного для себя. А именно – гонять Ивана туда, куда сложно забраться, и многократно труднее выбраться. Ничего, в конце концов, его к этому как раз и готовили. Просто ни ему самому, ни старому казаку-характернику Матвею Колюжному, готовившему Ивана, и в страшном сне не могло привидеться, что придется действовать в интересах турок, выдавая себя за турка. Но тут все далеко неоднозначно. Донское казачество лишилось хорошего лазутчика, способного пройти по тылам противника, собрать нужные сведения, открыть ворота вражеской крепости и благополучно уйти незамеченным. Но вместе с тем приобрело тайного подсыла, обладающего уникальными возможностями и способного со временем проникнуть на самый верх руководства Османской империи, в доверенные лица султана. Никому из казаков за всю историю не удалось добиться такого успеха. А у него есть шанс, и неплохой. Поэтому нужно наизнанку вывернуться, но оправдать доверие турецкого адмирала. Пришельцы из другого мира – адмирал Филатов и генерал Туманов, с которыми он разговаривал на борту «Синопа», сказали верно. Надо доказать турецкому начальству свою лояльность и полезность – это главный критерий успешного продвижения вверх по служебной лестнице. Ни в коем случае не «бороться за правду», не козырять своим умением и не критиковать прилюдно начальство – толку не будет. А вот верных, да еще и полезных тянут за собой при назначении на более высокую должность. Поэтому со временем в османском флоте может появиться адмирал Хасан-паша. А то и капудан-паша Хасан. Чем черт не шутит, когда бог спит?!

Неожиданная фраза Давута отвлекла Ивана от размышлений. Их шлюпка уже подошла к борту «Аль Ясат», и оставалось лишь подняться на палубу.

– Хасан, сейчас деньги команде раздадим, и предлагаю съездить на берег отдохнуть. Ты как на это смотришь?

– Можно, конечно. Сегодня нас вряд ли побеспокоят, а вот завтра все может быть. А ты здесь был раньше? Куда хоть пойти?

– Сам не был, но слышал от других, что тут есть очень хорошая мейхане и баня. Да и бордель имеется, но бабы – так себе. Это не Алжир и не Истанбул, все хорошее туда везут. А в эту дыру только то, от чего другие отказались…

Давут продолжал расписывать местные достопримечательности, Иван проявлял интерес, но его мысли были заняты совсем другим. Очень важный момент, который они обсуждали с Матвеем Колюжным. От посещения борделя можно увильнуть, не вызвав подозрений, хотя злоупотреблять этим тоже не стоит. Но вот баня… Для турок это целый ритуал, в отличие от европейцев, некоторые из которых гордятся тем, что мылись всего лишь пару раз в жизни – при крещении и перед свадьбой. Даже про самого короля Франции Людовика XIV русские послы говорили, что «он смердит, аки дикий зверь». Что уж говорить об остальных… Зато в Османской империи ходить в баню очень любят и обставляют это действо со вкусом. Можно увильнуть раз, другой, но потом подозрений не избежать. Все дело в том, что Иван не обрезан, и при детальном осмотре голого тела сразу же поймут, что он не мусульманин. А по возрасту уже пора бы… Проводить обрезание ему не стали. Сначала никто не думал, что придется долгое время выдавать себя за османа, а потом события понеслись вскачь, и было уже не до этого. Тем более Иван и Матвей не исключали ситуации, что придется работать в Европе и выдавать себя за итальянца, поскольку итальянским языком Иван владел в совершенстве и знал все местные обычаи, общаясь с освобожденными из турецкого плена генуэзцами и венецианцами. А в Европе все же лучше быть настоящим христианином, а не басурманином. Правда, тут есть один важный момент – по принятым нормам ислама в бане нельзя мыться абсолютно голым. Тело от пупка до колен должно быть закрыто. Хотя бы спереди. Поэтому даже отводить глаза никому не придется. Разве только в случае каких-то уж вообще непредвиденных обстоятельств. Ну а тогда можно и дар характерника применить…

– Конечно, давай сходим! Хоть отдохнем и поедим по-человечески. Только в бордель я не пойду. Лучше подожду до лучшего места.

– Как хочешь! Сейчас быстро все организуем – и вперед!

Глава 2. Новые загадки

Раздача денег не заняла много времени, и вскоре шлюпка с большей частью команды «Аль Ясат» отправилась к берегу. Все радовались неожиданному заработку и возможности покутить в свое удовольствие. Иван приоделся ради такого случая, а заодно прихватил трофейную саблю, снятую с почившего Айхана. Поначалу он не хотел этого делать, чтобы не выделяться в толпе, но Давут его все же уговорил – надо соответствовать новому статусу. Иначе свои не поймут. Сам командир янычар, как и его подчиненные, был не в форме, но с оружием, поскольку местным правоверным, для которых разбой – образ жизни, никто не доверял. Вооружены были также и матросы, хоть и одеты поскромнее.

Пока шли через акваторию бухты, Иван с интересом рассматривал корабли эскадры и раз за разом прокручивал в голове разговор с адмиралом. У Кемаль-паши достаточно сил, чтобы прижать к ногтю весь местный сброд. Но вот если этот сброд поддержит Черная Борода…. Или Вильгельм Майер, как удалось выяснить имя пиратского «адмирала»… Тут возможны варианты. Неизвестно, сколько сейчас у него кораблей, но то, что он всегда выходит победителем из любой ситуации, говорит не только о его хороших качествах как флотоводца, но и о возможном техническом преимуществе. Поскольку Иван знал несколько больше, чем доложил командующему, то он, сложив все кусочки мозаики, не сомневался, что нити из Алжира, Триполи и Туниса тянутся в Вену. Если Черная Борода спокойно базируется на Триест, сбывая там награбленное и получая все необходимое для очередного рейда по Средиземному морю, то в Вене не могут этого не знать. А если знают и поощряют это безобразие, причем не афишируют, то вывод напрашивается сам собой. И из этого следует, что очередное столкновение империи Габсбургов и Османской империи неизбежно. В последней войне, десять лет назад, османская армия была разгромлена при Сентгорхаде, что привело к еще большей потере влияния Турции на Балканах. Очевидно, аппетит у Леопольда Первого разыгрался, и он решил расправиться со своим давним врагом, заодно расширив свою империю еще дальше на восток. Уж очень лакомый кусок там находится – Босфор и Дарданеллы. Вот и подбил алжирских, тунисских и триполитанских вассалов к бунту против своего сюзерена. Тем более они излишней преданностью турецкому султану никогда не отличались. Но почему он на это пошел? Ведь насколько удалось выяснить, ситуация в империи Габсбургов далека от идеала. Значит, Леопольд имеет какой-то козырь, на который очень рассчитывает. Но какой? Не связано ли это с появлением Черной Бороды? Из рассказа пришельцев, чей мир очень похож на этот, ничего подобного в данный исторический период не было. Австрияки даже не помышляли о создании сильного военного флота. У них и на суше все неплохо получалось. Причем в следующей австро-турецкой войне, которая случилась в мире пришельцев в 1683–1699 году (Иван уже привык считать даты от Рождества Христова), Турция снова потерпела поражение, потеряв захваченные ранее территории в центре Европы. Не здесь ли кроется разгадка? Возможно, Леопольд знает о неважном состоянии Турции и хочет покончить с ней одним решительным ударом? Но откуда знает? Утечка информации от пришельцев? Такое возможно. Уж своего-то протеже – короля Испании Хуана Третьего – они должны были как следует просветить о ближайших возможных событиях. А из Эскуриала в Мадриде эти сведения вполне могли просочиться дальше. Так это или нет, неизвестно, но и не суть важно. Важно то, что Вена решила не ждать еще девять лет, а начать действовать прямо сейчас…

– Хасан-бей, а мы здесь долго простоим?

Вопрос Бахира – недавнего керченского карманника, а теперь старшего канонира «Аль Ясат» – отвлек Ивана от размышлений. Любопытство команды вполне естественно, поэтому он решил не делать тайны из того, что и так все знают.

– Думаю, как минимум пару дней простоим. Раньше вряд ли успеют подготовить все корабли к выходу. Обратите внимание – многие ремонт рангоута и такелажа затеяли. А там – как адмирал решит. Но нам надо быть готовыми к выходу в любой момент. Поэтому не задерживайтесь на берегу, к полуночи все должны вернуться.

– А как же ночь любви с райскими гуриями?!

– Бахир, если ты найдешь в здешнем борделе хоть одну райскую гурию, то скажи мне. Так и быть, я выкуплю ее тебе в жены. Если найдешь двоих или троих, то же самое. Вот четверо уже вряд ли в этой дыре найдутся.

В шлюпке раздался хохот. Все знали любвеобильную натуру Бахира, но он не обижался и смеялся вместе со всеми. Так с шутками и смехом добрались до пристани, и вскоре Иван оказался среди многоголосой толпы в портовой части города.

Первый шок у жителей Беджайи, связанный с приходом большой эскадры и напоминанием здешнему населению, что они тоже являются подданными повелителя правоверных, а не сами по себе, уже прошел. Снова оживилась торговля, улицы были полны народа, и казалось, что ничего необычного не происходит. Захолустный городишко на побережье Магриба живет своей обычной жизнью. Но Иван знал, что Кемаль-паша уже навел здесь порядок в отношении верноподданности, взяв за шиворот проворовавшихся и слишком много возомнивших о себе чиновников. Причем речь шла не о традиционном бакшише – вещи само собой разумеющейся и считавшейся неизбежной в любом месте Османской империи. Здесь же все было обставлено с таким размахом, что даже видавшие виды янычарские офицеры удивились. В связи с этим все местные богатеи притихли, а кое-кто даже предпочел исчезнуть из города. Мало ли что арестованные чинуши наболтают, поэтому лучше переждать грозу в безопасном месте.

Иван шел по улице и с интересом глядел по сторонам. Город, раскинувшийся на склоне горы Гурая, основанный еще римским императором Веспасианом, разросся и стал в XII веке столицей государства Хаммадидов, превратившись со временем в одну из главных баз магрибских пиратов. В 1510 году город захватили испанцы, но задержались здесь недолго. Через четыре года сюда пришли османы, и с тех пор Беджайя находилась под властью Османской империи, в значительной степени утратив свое значение. Однако, несмотря на свой понизившийся статус, город продолжал оставаться крупной базой магрибских пиратов. И то, что здесь водятся большие деньги, сразу же бросалось в глаза. Но и лихого люда здесь тоже хватало. Иван постоянно замечал нескромные взгляды. Его богатая одежда привлекала внимание, и надо было держать ухо востро.

Начать знакомство с городом решили с посещения бани, после чего завалились всей толпой в мейхане, чтобы отпраздновать удачное завершение дела. Хозяин харчевни сразу же понял, что пожаловали денежные посетители, поэтому расстарался на славу. Заговорщически даже предложил хорошее испанское и французское вино, если найдутся желающие. Хоть Коран это и запрещает, но ведь все равно никто не узнает!

Иван наслаждался сочным шашлыком из баранины, как неожиданно почувствовал на себе чей-то взгляд. Не подавая виду, осторожно оглядел зал и сразу же обнаружил трех мужчин неподалеку. Один уже в возрасте, бороду которого посеребрила седина, и двое помоложе. Все были одеты достаточно скромно, но добротно. Было ясно, что люди отдают предпочтение удобству, а не показной роскоши. Причем пожилой поглядывал на Ивана как-то странно, с долей удивления. Но вели себя незнакомцы мирно и каких-либо активных действий не предпринимали. Хотя чувство опасности более не отпускало. Иван понял, что может влипнуть в очередную историю. Чем же он так заинтересовал эту троицу? Уж явно не своим видом, в мейхане людей в богатой одежде хватает. В Беджайе он раньше никогда не был. Сведения о нем из Алжира сюда еще дойти не могли. Но даже если кто-то и узнает в нем «хозяйского сынка» с «Аль Ясат», то что тут такого? Пришли в Алжир и ушли, никого не трогали… Странно… А если попробовать прояснить ситуацию, проведя ловлю на живца? Хватит непонятных тайн вокруг…

– Давут, осторожно глянь направо. Троицу в углу видишь?

– Ты чего, Хасан? Вижу, и что?

– Чем-то я их заинтересовал. Причем на грабителей они не похожи. А я здесь раньше никогда не был, и сведения о нашем заходе в Алжир сюда еще дойти не могли.

– Хм-м… И что ты хочешь?

– Надо их по-тихому взять и выяснить, что им надо. Не забывай о нашей не совсем обычной службе. Не нравится мне это.

– Так может, прямо сейчас и взять их за бороду? Наших здесь много.

– Нет. Не надо поднимать здесь шум. Сделаем так…

Закончив обед, Иван вышел из мейхане. Команда осталась пировать, а он решил побродить один по городу. Посетил местный базар, где шла оживленная торговля. Прибытие эскадры этому весьма способствовало. Побродил по улицам и в конце концов оказался в старой части города. То, что за ним давно следят, он чувствовал и не раз даже замечал своих преследователей, которые пытались прятаться в уличной толпе. Старик куда-то исчез, но к двум молодым прибавилось еще трое. Одеты, как местные оборванцы, но явно не из ремесленников. Очень похоже, что их «ремесло» находится в открытом море. Иван уже понял, что грабить и убивать его не собираются, он нужен своим преследователям живым. Вот они и стягивают большие силы, чтобы напасть в подходящий момент. Решив подыграть противнику, сам направился в довольно глухое место, куда городская стража если и сунется, то только большим отрядом. И не ошибся. За одним из поворотов ему преградили путь двое громил, заранее обнаживших оружие, и уже знакомый седобородый. Сзади доносились шаги преследователей. Справа и слева высокий забор. Ловушка захлопнулась. Седобородый усмехнулся и пристально глянул Ивану в лицо.

– Куда так спешит молодой юноша?

– По пути, начертанному самим Аллахом, почтенный! Чем могу быть вам полезен?

– Ты можешь быть полезен тем, что пойдешь со мной, причем добровольно. Не усложняй свое положение, юноша. Не заставляй моих людей применять силу.

Иван оглянулся – пятеро преследователей были уже не далее чем в десятке шагов. У старика оружия не видно, но рядом с ним стоят двое громил с саблями наготове. Сзади пятеро. У двоих сабли, у троих ножи. Уже приготовились. Ну что же, правоверные… Вы сами напросились…

Сабля в одно мгновение вылетела из ножен, и ближайший из противников еще падал на землю, зажимая рассеченное горло, из которого хлестала кровь, а Иван уже сделал новый выпад, достав второго. Все произошло настолько быстро, что группа, находившаяся сзади, растерялась. Но замешательство длилось недолго, и спустя несколько мгновений они бросились вперед. Иван отбил клинком брошенный в него нож и отскочил к стене, не упуская из виду седобородого, оставшегося на месте и наблюдающего за происходящим с нескрываемым изумлением. Пятеро противников рассредоточились и попытались напасть одновременно, но это стоило жизни одному из них. Иван не церемонился. Он прекрасно понимал, что это обычное «мясо», которое знает немного. Нужно обязательно взять седобородого. Где же черт Давута с его янычарами носит?!

Но тут раздался топот ног, и из-за угла вылетел Давут с шестью янычарами. Стычка была короткой, двоих зарубили сразу, двоих обезоружили, повалили на землю и скрутили. Но Иван скрипел зубами от досады. Едва появилась подмога, седобородый все понял правильно и мгновенно среагировал, нырнув в дверь в заборе, возле которой стоял. Помешать ему, парализовав волю, Иван не рискнул. Слишком много свидетелей вокруг. Налетчики – черт с ними, но не убирать же Давута и его подчиненных. Разумеется, когда все закончилось и попытались открыть дверь, она оказалась запертой изнутри.