000
ОтложитьЧитал
– Ты о чем, какая Варшава? Во-первых, там сейчас ровным счетом ничего интересного не происходит, а во-вторых, я небе не звонил!
– Как не звонил? Вот, посмотри, в моем мобильнике входящий от тебя! Слушай, проверь-ка свой мобильник.
– Минутку… Нет, я тебе не звонил. Нет исходящего. Мистика какая-то! Хакеры. Кто-же еще?
– На кой я этим хакерам сдался, сам посуди. Да и ты тоже. Мы тут – пешки. Ну, да ладно. Забудь. Можно, я в практикантском кабинете за компом посижу?
– Да хоть всю ночь сиди. А мне домой пора. Ну, пока, бывай!
Андрюха ушел, а я направился в практикантский кабинет. В этом кабинете стояли компьютеры, так сказать, для общественного пользования. В основном ими пользовались практиканты, желающие попробовать себя на журналистском поприще. Я решил разобраться с этим странным звонком. Я просто-напросто решил проверить через Гугл, существует ли адрес, продиктованный мне «Андрюхой» по телефону. Адреса не существовало. Я все понял. Ведь мне позвонили сразу после того, как я порвал записку. Я сидел и думал, что же мне делать. От Сильвии не уйти. Итак, я отправлюсь в Варшаву, в неизвестность. Я ни с кем не мог поделиться своими мыслями. Меня просто-напросто примут за сумасшедшего. А может, я такой и есть? Я решил напечатать всю эту историю на компьютере. Пусть кто-нибудь найдет распечатку в моей опустевшей квартире. Не хочу запускать эту информацию в интернет! Распечатанные листы – это реальность. Пусть тот, кто их прочтет, поймет, что я хотел этим сказать: Люди! Не будите демонов!»
– Бред сивой кобылы! Кажется, наш пропавший журналюга был еще и сумасшедшим. Демоны какие-то ему мерещились. Ладно, завтра разберется. Серег, пошли уже по домам, рабочий день давно закончился! – Сказал следователь по фамилии Дятлов, обращаясь в к своему коллеге, одновременно складывая прочитанные листы в ящик своего рабочего стола. Он запер ящик на ключ и направился к вахтенному, чтобы сдать ему ключи на хранение. Коллега последовал его примеру, и они отправились по домам. На следующее утро следователь был немало удивлен, заглянув в ящик своего рабочего стола. Распечатка исчезла. На ее месте лежала маска злобно ухмыляющегося фавна.
Часть вторая. Польша.
Варшава, аэропорт Шопена, пять часов вечера. Владислав вышел к стоянке такси, сел в первую попавшуюся машину и назвал несуществующий адрес. Он удивился, когда водитель молча кивнул и тронулся с места. Ничем не примечательный мужчина лет сорока, весь какой-то сероватый. На нём были обыкновенные джинсы и тёмная куртка какого-то непонятного цвета. Светлый ежик на голове и голубые глаза. На вид – обычный мужик. Но все-таки что-то странное было в его облике. Владислав подумал, что взгляд у водителя какой-то неподвижный, как будто остекленевший. Владислав попытался было завести разговор, но водитель чего-то промычал в ответ, видимо не понимал ни по-русски, ни по-английски. А в польском сам Владислав был не силен. Сначала Владиславу было интересно, куда же его везут, но очень скоро от почувствовал сильную усталость и заснул мертвым сном. Он не заметил, да и не мог заметить, как машина свернула с основной магистрали и поехала в противоположную от Варшавы сторону. Через час водитель свернул в лес, на едва заметную дорогу. Трудновато так просто найти лес в густонаселенном пригороде Варшавы, но водитель знал куда ехал. Он остановил машину возле большой поляны. Странная это была поляна. Если в лесу вокруг слышалились птичьи голоса, то на самой поляне не слышно было ни звука. Она была, как мертвая. А посередине ее возвышался высокий столб. Обгорелый, практически весь поросший мхом, он прочно стоял в земле и не собирался сдаваться времени. Кто его установил? Когда и зачем? Никто из местных даже и не задавался такими вопросами. Но на поляну ходить не любили. Обходили стороной, ища для пикников менее зловещие места.
Водитель такси, убедившись в том, что его пассажир крепко спит, углубился в лес. Он собирал валежник для костра. Все, что он считал пригодным для этого дела, он сносил к столбу. Через какое-то время, видимо посчитав, что этого количества дров будет достаточно, он подошел к машине. Вытащил нож и веревку из багажника. Затем открыл переднюю дверцу со стороны Владислава. Легко, будто перышко, приподняв Владислава с сиденья, водитель вытащил его из машины. Владислав оставался ко всему безучастным. Дотащив его до столба и поставив на ноги, водитель начал привязывать Владислава к столбу. Это было ох как непросто, но водитель все же справился. Когда он отошел от столба, чтобы полюбоваться результатом своей работы, Владислав открыл глаза. Поляна, лес и .. Сильвия перед ним. Голова болела и слабо соображала. Где он находится, как сюда попал и почему он привязан к столбу? Сильвия, прекрасная, как всегда, стояла перед ним в дивно красивом наряде. Что-то древнеримское, наверное, подумалось тогда Владиславу.
– Добрый вечер, мой милый Владислав! Условия нашей сделки реализуются здесь и сейчас.
– Ты о чем? Какая сделка?
– Какой забывчивый! Ты не захотел совершать ритуального убийства, за это я возьму твою жизнь, таковы были мои условия.
– Твои условия? А как же мои?
– А кто ты такой, чтобы ставить мне условия? Я тороплюсь. Вацлав, поджигай!
– Ты что, собралась сжечь меня живьем? Зачем? Ведь Сашку ты убила намного гуманнее? Чем я заслужил такую пытку?
– Не заслужил, конечно, но это меня не волнует. Мне пришелся по вкусу современный мир. Ведь в нем больше не сжигают ведьм. Да и обвинения в колдовстве никому не предъявляют. Я захотела воскреснуть. Единственная возможность – это ты, потому, что именно в твоей голове я, так сказать, проснулась. Когда ты умрешь на костре, то я возьму твои жизненные силы и снова стану реальной женщиной. Никогда не стареющей, красивой женщиной. Если б ты знал, какое это счастье – видеть обожание в глазах мужчин и видеть их, гордых и сильных, у своих ног! Вацлав, чего ты возишься? Почему костер не загорается? Поторапливайся!
– Госпожа! Два дня подряд лил дождь, и валежник теперь сырой, поэтому никак не загорается. Может бензином его полить?
– Дождь. Когда-то он спас меня, а теперь он же мне мешает. Неси этот самый бензин.
– Отпусти меня, Сильвия, сжалься! Я хочу жить! Я не хочу умирать!
– Я тоже не хотела умирать в 1853-м году, когда чернь меня схватила и сожгла на костре. За это перевешали пол-деревни, но что от этого толку?
Владислав начал кричать во весь голос:
– Помогите! На помощь!
– Кричи, кричи! Тебя все равно никто не услышит. Тебя ничто уже не спасет.
Вацлав притащил канистру с бензином. На счастье Владислава, бензина там было совсем мало. Костер не особо разгорелся, но дымил нещадно. Дым разъедал глаза и глотку, было трудно дышать. Иногда ветерок относил дым в сторону, принося небольшое облегчение. В такие секунды Владислав старался дышать как можно глубже и чаще.
Сильвия и Вацлав стояли перед костром и смотрели на корчащего в дыму Владислава. Его угасающее сознание отменило в мозгу далекий лай собаки, а затем все исчезло.
Владислав очнулся в больнице. Высокий белый потолок, капельница, яркий свет в палате. Двое соседей, тихонько разговаривающих друг с другом. Владислав попытался вспомнить, что с ним произошло, но никак не мог. Пришла медсестра, молодая и очень смазливая девушка, поздоровалась с ним по-польски. Владислав ответил ей так же. Потом медсестра начала что-то у него спрашивать, и тут выяснилось, что Владислав ничего не понимает. Медсестра вышла из палаты и скоро вернулась со своей коллегой. Это была полная женщина в возрасте, ее лицо так и светилось добротой.
– Здравствуйте! Меня зовут Софья. Я говорю по-русски. Как вы себя чувствуете?
– Здравствуйте! Я – Владислав. Я чувствую себя вроде бы неплохо, спасибо. Надо попытаться встать.
– Не надо пока вставать. У вас обгорели икры и немного стопы. Необходим покой. По крайней мере несколько дней. С туалетом все просто – нажмите на красную кнопку на Вашем браслете, придет медсестра и поможет с судном.
Такая новость ввела Владислава в ступор. Он молча смотрел на Софью и пытался понять суть ее речи. Наконец он спросил:
– Откуда у меня ожоги? Как я сюда попал? И где я вообще нахожусь?
– Вы находитесь в Варшаве, в городской больнице номер 2. Извините, я пока не знаю, откуда у Вас ожоги, но могу выяснить. А Вы пока отдыхайте. Принести Вам чего-нибудь? Воды, сока, может, еды?
– Воды, пожалуйста. А также я хотел бы получить назад свой мобильник.
– Хорошо, воду я сейчас принесу. А насчет мобильника пока не знаю, но спрошу.
Медсестры ушли. Владислав посмотрел на своих соседей. Они соответственно уставились на него. Владислав был бы не прочь с ними пообщаться, но голова шла кругом. Он очень хотел разобраться в ситуации. Поэтому он просто лежал и молча ждал. Соседи тоже молчали. Это были пожилые мужчины, первый – худой, лысый мужчина с черными кругами под глазами, второй – очень полный, с седыми волосами и пышными усами, весь какой-то одутловатый. Когда они заметили, что Владислав ими не интересуется, то тихо заговорили между собой по-польски, продолжая прерванную беседу. Наконец пришла Софья. Она показалась Владиславу какой-то испуганной.
– Вот и Ваша вода. Может, чего-нибудь еще?
– Спасибо большое, но пока ничего не надо. Вы выяснили, как я сюда попал и откуда у меня ожоги?
Софья с опаской покосилась на соседей Владислава.
– Да, я выяснила. Я вот подумала, что история эта очень странная. В-общем, я вот тут все, что удалось выяснить, Вам написала.
И она протянула Владиславу исписанный листок бумаги. А затем вышла за дверь. Владислав принялся читать:
«Вас нашли на лесной поляне горящим на костре. Вы были привязаны веревками к большому столбу, вы были без сознания. Больше на поляне никого не было. Вас обнаружили двое местных жителей, муж и жена, когда их собака что-то учуяла, залаяла и побежала в сторону поляны. Они утверждают, что в небе над поляной не было дыма, и они не слышали никаких криков о помощи. В-общем, это собака Вас спасла. На скорой Вас привезли в нашу больницу. Врач сказал, что Вам повезло с ботинками, их толстые подошвы защитили Ваши ноги. Так что ходить будете. Вашего мобильника при Вас не было. Были только документы и деньги, они в полной сохранности. Выздоравливайте!»
Владислав спрятал сложенный листок под одеяло. Вот это дела! Надо попытаться вспомнить, что же произошло. Но ничего не шло на ум. Он стал ожидать прихода Софьи, чтобы расспросить ее, да и просто поговорить. Но в этот день Софья больше не появлялась. То ли ее смена закончилась, то ли она была занята в другом месте. Подали обед. Странно, подумалось Владиславу, они даже не спросили, нет ли у меня какой-нибудь пищевой аллергии. Недопустимое упущение. Впрочем, курица с рисом были настолько переработанными и безвкусными, что до аллергии бы дело, наверное, не дошло. На десерт был ягодный кисель из непонятных ягод. Запивалось это все соком, тоже неизвестно из чего сделанного. Владислава подташнивало от сильного обезболивающего, но он заставил себя съесть все. После обеда пришла медсестра и знаками показала, что хочет осмотреть ноги Владислава. Ну, смотреть, так смотреть. Он и сам был не против узнать, в каком состоянии его обгоревшие икры. Медсестра стянула с него одеяло, показала, что надо повернуться на бок. Она сняла повязку с правой ноги, и перед Владиславом предстало печальное зрелище. Его затошнило еще больше, чем раньше, и он отвернулся. Это заживать будет долго, след останется на всю жизнь. Медсестра обработала чем-то обожженную икру и наложила повязку. Владислав чувствовал несильную боль в обеих ногах, все еще действовало обезболивающее. На свою левую ногу он смотреть не захотел, с него и правой было достаточно. Медсестра намазала мазью его ступни и надела на ноги хлопчатобумажные носки. Знаками показала ему, что надо оставаться в лежачем положении, показала ему утку и судно, а заодно и на браслет на его руке. Все было показано доходчиво и совсем без слов, улыбнулся про себя Владислав. Через какое-то время принесли ужин: суп-пюре и драники со сметаной. Ладно, съедим и это. После ужина Владислав уснул. Ему снился какой-то кошмар: лес, большой костер и… липкий страх. Он проснулся среди ночи от толчка. Его куда-то везли на его передвижной кровати и, судя по ударам кровати о косяки, очень торопились. Владислав приподнял голову и осмотрелся. В больничном коридоре было сумрачно, неяркие лампочки находились на большом расстоянии друг от друга, лампы дневного света не горели. «Ночь, что ли? Куда это меня везут?» Подумал Владислав. Он услышал знакомый женский голос: «Поторапливайся, Вацлав!» Вацлав? Что-то очень знакомое послышалось в этом имени, и женском голосе тоже. Владислав не мог видеть человека, толкавшего его кровать, так как тот находился у его изголовья и старался оставаться вне поля зрения. Владислав извернулся, как смог, и наконец, рассмотрел того, кто толкал его кровать по коридору. Это, судя по всему, и есть Вацлав? Что-то очень знакомое. А где же женщина? А, вот же она, словно не идет, а как бы скользит по полу с правой стороны кровати. Женщина оглянулась и посмотрела на Владислава. Сильвия! И тут он вспомнил все. И также отчетливо понял, куда его везут. «Помогите! Убивают! Похищают!» Заорал он что было мочи. Ему даже не пришло в голову, что он кричит по-русски. Какая разница, на каком языке кричать, лишь бы кто-нибудь пришел на помощь. Но никто на помощь не спешил. Больные с коек вряд ли вскочат, мало ли тут помешанных по ночам орет, а дежурная медсестра могла находиться на другом этаже и криков о помощи не слышать. Тут все полагаются на кнопку вызова. Владислав посмотрел на свое запястье, где должен был находиться браслет с кнопкой, но браслета на руке не было! Сняли, что ли? Все эти мысли пронеслись у него в голове за считанные секунды, пока Вацлав катил кровать к грузовому лифту в конце коридора. А вот и лифт. Вацлав начал разворачивать кровать, и в это мгновение Владислав заметил щиток пожарной сигнализации. Он находился совсем близко. То, что надо выдавить стекло и нажать на красную кнопку, он знал и без инструкции. В тот самый момент, когда кровать поравнялась со щитком, Владислав со всей силы ударил по стеклу кулаком. Завыла пожарная сигнализация. Вацлав, оставив кровать Владислава, бросился к двери, находившейся рядом с лифтом. Там была лестница. Владислав огляделся. Он был в коридоре один, если не считать двух перепуганный пациентов, со всей возможной скоростью поспешивших выйти из палат. Один был на костылях, другой прижимал руку к сердцу и хватал ртом воздух. Сильвия исчезла.